Начнем с истоков

– Куда мы столько народа набрали?! Как я буду двигатели ставить? Мне здесь самому пристроиться негде, – возмущался Лерка, когда мы отошли от пристани. – Всех кормить, поить, освобождать контейнеры и заодно место в трюме, – предложил Александр. – Снотворное в питье добавьте, – напомнил Никита, – только немного. Для детей пропорцию можно не угадать. Лучше потом еще взрослым добавим. – Тех, кто с детьми, лучше сразу в подпалубное пространство перевести, – с беспокойством оглядел хмурое небо Роман. – Ветер усилился, а на воде прохладнее, чем на берегу. Половину крестьян удалось разместить в носовой части трюма. Передвигаться на палубе стало проще. Мы со Славкой накормили тех, кто остался. Люди хоть и выглядели напуганными, но вели себя тихо. Скорее всего, боялись или авторитет князя сказывался. Великий Новгород давно остался позади, когда Роман заметил, что за нами двигаются несколько лодок размером крупнее, чем рыбачьи. – Не факт, что это князь велел проследить, – разглядывал Никита в бинокль местные плавсредства. – Купцы этого времени еще те разбойники. Возможно, кто-то решил, что мы с таким перевесом тихоходное судно и легкая добыча. Александр, прибавь оборотов. Оторваться от преследователей удалось быстро. А когда дошли до знакомого ориентира, то спрятались без проблем. Приток или просто небольшое ответвление идеально подходило для укрытия нашего корабля. Мелко, конечно, для нашего судна. Но далеко заходить мы не планировали. Главное, дождаться темноты. Александр тем временем гребные весла втянул, кое-что из вещей передвинул и предложил остальных крестьян спустить вниз. Тем более дождь все же начался. Славка подзатыльником загнал сопротивляющегося Ерша в трюм и велел не высовываться. Мальчишка умудрился уже подраться с сыном богатыря с покалеченной рукой. – Зачем ты этого малолетнего бандита взял? – недоумевал Пашка. – Он сирота, а пацан смышленый, – отмахнулся Славка. – Мне начать ревновать, или мы его усыновили? – поинтересовался Ярослав. – Яр, ну ты чего? – потерся Славка щекой о плечо любовника. – Мне, конечно, приятно, что ты нашел повод для ревности, но пацана усыновляем. – Главное, отмой его хорошенько, – брезгливо сморщил нос Серега. – Как же от них всех воняе-е-ет! – Мы тоже пахнем ненамного лучше, – напомнил Никита. Помыться на корабле было сложно. Как-то старались приспособиться и поплескаться в тазиках, но на полноценное мытье это мало походило. И действительно все подпалубное пространство было пронизано запахом мужского пота. Не спасала даже свежая одежда. Я мечтал о том, как попаду в душевую на «Ките». Только до этого времени нам предстояло немало работы. Устанавливать винты Лерка и Ярослав могли начать в сумерках. А пока продолжали вести наблюдение. Преследователи нас точно потеряли. И все равно подниматься вверх Никита разрешил, когда совсем стемнело. Мы к этому времени еще раз напоили переселенцев, добавив повторно снотворное для взрослых. Предполагалось, что люди проспят до обеда следующего дня. Оставлять в трюме корабля их не стали. Как только закрепили судно в грузовом отсеке, начали потихоньку выносить крестьян. Магией я мог пользоваться уже свободно, удерживая самодельные носилки на весу. Парни только подталкивали, вспоминая, кто и с кем, чтобы случайно не перепутать детей одной семьи с другой. Кают в пассажирском отсеке хватало. Но нам было проще контролировать большие группы. Оттого расположили тридцать человек в шести больших спальнях. Оставшихся одиноких девушек распределили по двум каютам. Пашка лично переложил на кровать ту красавицу, за которую Никита заплатил своей шапкой. Отчего-то я подозревал, что наш князь давно мечтал избавиться от своего головного убора. И как раз достойный повод появился. – Всем мыться и спать. Дежурим по одному человеку у мониторов. Первым заступает Александр через три часа. До этого времени не думаю, что кто-то проснется, – распорядился Никита. Пока он еще что-то проверял, я уже проник в душевую. Свою одежду закинул в подпространство, чтобы не распространяла вонь, и с удовольствием начал отмываться. Задержался Никита не сильно. Я только промыл волосы, когда любимые руки обхватили меня со спины. На корабле сексом заниматься не было возможности. А я так соскучился! – Я, наверное, не дождусь, пока ты меня растянешь, – скулил я. – Отдрочи мне. Никита развернул меня и, не прерывая поцелуя, переместил мою ладонь на свой возбужденный орган. Долго «гонять шкурку» друг другу не пришлось. Сказывалось вынужденное воздержание. – Заморили червячка, а теперь в кровать, – смывал с себя остатки пены и спермы Никита. – И поторопимся. Я заступаю на дежурство в шесть утра. В восемь на ногах были уже все. Прошли по каютам, проверили спящих. – Кто бы сомневался, что это шило в заднице проснется первым, – недовольно бурчал Ярослав, когда Ёрш выбрался из незнакомого помещения в коридор. – Иди отмывай, переодевай «сыночка», – подтолкнул Славку Яр. И, между прочим, отмыть и переодеть Ерша оказалось проще, чем всех остальных. А еще благодаря ему с детьми особых проблем не возникло. Ёрш так хвастался своей обновкой, что завидовали ему поголовно все и не прочь были приобрести такое же. Только с одинокими девушками возник затык. Кое-как сумели пояснить им, что такое унитаз. На все остальное девицы отвечали потоком слез. – Да и пусть, – отмахнулся Никита. – Через двое суток будем дома, там есть кому заняться переселенцами. Вовка, Лера, взлетаем, и повыше. Снова сплошная облачность стала нашим союзником. Вряд ли кто-то с земли мог разглядеть странный предмет в небесах. А уже в районе Волги мы и прятаться перестали. Но вдоль своего заградительного щита прошли. И так ничего и не смогли определить. Может, кто-то и обнаружил этот заслон, но есть вероятность, что ещё никто не в курсе. Где-то за Уралом решено было встать на ночевку. Вымотались за день все так, что сил на ночное дежурство и полет не осталось. Крестьяне доставили массу хлопот. Безусловно, обучить всему и сразу мы не могли. Но что-то элементарное пытались привить. И все равно детвора так и норовила поссать по углам, а не пользоваться тем предметом, что пугал их в туалете. Особи женского пола сразу после завтрака начали потихоньку истерить. Кто-то тихо скулил, кто-то плакал. Незнакомое и странное помещение пугало всех. За исключением Ерша, конечно. – Нужно их чем-то занять, – оценил состояние людей Роман, когда подвывать вместе с женщинами стали и дети. Двери в каюты мы не закрывали, народ мог свободно по коридору перемещаться и общаться с соседями. Потому и получилось, что когда завыла одна баба, в следующей комнате рёв поддержали. Проще всего оказалось занять детей. Книжки и простенькие игрушки были подготовлены заранее. Оказалось, что цветные картинки в книгах заинтересовали и взрослых. Пашка еще сообразил выдать женщинам наборы игл с цветными нитками и белые футболки. Украшать вышивкой самодельную одежду женщины умели и возражать не стали. Или подумали, что это такая работа? Красиво вышитую вокруг ворота футболку Пашке вручила та красавица с длиной косой к середине следующего дня. – Паш, это же что-то означает, если девушка дарит подобную вещь? – поинтересовался Ярослав. – Ну... Любава решила, что я ее покровитель или как-то так... – засмущался и порозовел Пашка. – А твоя кобылица не накостыляет тебе по шее? – напомнил Славка о Наде. – Как ты наверняка заметил, «кобылица» в последнее время от конюшни и Лёшки не отходит, – хмыкнул Александр. – Осмелюсь предположить, что Пашке уже дали отставку. – Я тогда приведу Любаву в свой дом? – вопросительно посмотрел Пашка на Никиту. – Мне-то что? – пожал плечами князь. – Тогда ты и нас пожени. – Не спеши, вот долетим, тогда и будем все решать. Кстати, по поводу женитьбы в этом веке странные были обычаи. Я полагал, что только в церкви венчают. Оказалось, что крайне редко. Развенчать ведь потом нельзя. Зато разводы очень популярны. У того же Ярослава Всеволодовича, отца Александра Невского, было две, а по некоторым оценкам три жены. Пока же Пашка переписал всех крестьян по именам. Разделять семьи не будем. И по одному куратору им будет достаточно. А вот остальной разномастный народ нужно было как-то сгруппировать и опять же желательно по семьям. Вот только женщин у нас получалось в разы больше. – Поселим их бабским общежитием. А там сами разберутся, – предложил Роман. Решать и думать, как распределять этих всех несемейных предстояло уже в поселке. Снова нас встречали шумно и эмоционально. Соскучились, испереживались все. Почти месяц наша команда провела в путешествии. И все оправдания Сереги и заверения, что с магами ничего страшного не случится, не успокоили его родных. Парня затискали, зацеловали мама и бабушка. – Я же с Ромой был, – отбивался Серега. – Чего вы раскудахтались? Некуда опеку деть, так мы вам тридцать пять человек привезли. Всеволод Дмитриевич только покачал головой на это заявление и поспешил в смотровую, нужно было всё необходимое приготовить. – Схожу за своей Вассой, – оторвалась от любимого внука Маргарита Олеговна. – Она у меня женщина разумная. Поможет новых девиц осмотреть и помыть. – С этими словами бабушка Сереги поспешила за подопечной. Светлана Сергеевна сразу обратила внимание на Ерша. – Мой клиент, – заметила стоматолог выбитый передний зуб. Сам Ёрш цепко держался за штанину Славки и с опаской разглядывал незнакомое место. Только уж слишком ярко сверкали глаза. Думаю, что через часок вполне освоится, и будем его ловить по поселку. Но именно с Ерша и начал осмотр Всеволод Дмитриевич. Славка волосы остриг мальчишке еще по пути домой. Отмыл тоже тщательно. Так что у врача особых нареканий не возникло. – Здоров, но с питанием были проблемы. – Откормим, – пообещал Славка. Ерш же, пройдя непонятную процедуру, снова гордо задрал нос. Чего-то сказал Богдану, тому мальчишке, с которым подрался одним из первых. Богдану отставать от задиры не хотелось, и он храбро зашел в кабинет Всеволода Дмитриевича. Отец не успел перехватить пацана и поспешил следом, беспокоясь о сыне. На подстраховке был я. Но когда в кабинет вернулся любопытный Ёрш, то и Славка следом протиснулся. Врач взглянул на всех посетителей, но лишний раз волновать людей не стал. Хотя они и пребывали в легком шоке и явно не могли сообразить, что же это за место такое. Пока я крутил и показывал врачу Богдана, он сам, открыв рот, разглядывал странные светильники, огромные стеклянные окна, блестящую плитку пола и прочие предметы. – Незначительные гематомы, фурункул на спине, но, в целом, проблем нет, – оценил пациента Всеволод Дмитриевич. – Фурункул буду сейчас удалять. Переселенцы, похоже, наконец сообразили, кто этот человек. - Балий? – поинтересовался Ёрш у Славки. - Врач, – перевел на русский язык Славка и кивнул подтверждающе. Ладимир же обеспокоился. Хмуро поглядывал из-под своих кустистых бровей, громко сопел, но не осмеливался перечить «господам». Зато Ёрш пребывал в полном восторге. С завистью смотрел на скальпель и прочее всё такое блестящее и красивое. – Потом ещё посмотрю и проверю, – залепил пластырем разрез на спине Богдана Всеволод Дмитриевич. С Ладимиром все так однозначно не было. – Придется портативный рентген-аппарат распаковывать, – оценил повреждения руки врач. – И откладывать не будем. Славка выглянул из кабинета и сообщил, что остальных переселенцев пока лучше покормить, поскольку осмотр очередного пациента затянулся. Между прочим, мы со Славкой наблюдали за процедурой с неменьшим интересом. Только теперь в глазах переселенцев был не просто страх, а ужас и что-то еще. Ёрш спрятался за Славкину спину, повторяя: «Балий, балий». Богдан побледнел и боялся пошевелиться. Эмоций Ладимира было не разобрать под густой растительностью лица, но нервные движения второй руки выдавали его с головой. Всеволод Дмитриевич, наконец, закончил сканирование. – Двойной перелом лучевой кости. Срослось все вкривь и вкось, – сообщил врач. – Легко поправимо. Займусь им завтра. Пока дайте питье с успокоительным. И приглашайте следующих. – Балий - не только врач, но и колдун, – попенял нам потом Пашка. – Чем вы так напугали их? Как будем девиц заводить? Хорошо, что к этому моменту Маргарита Олеговна привела свою подопечную Вассу. Женщины как-то уговорили самых пугливых. Я же поспешил увести Ладимира и Богдана в поселок. Свободных кураторов для них не было. Никита, перебрав всех поселковых, решил, что мы можем временно взять на себя опеку этой неполной семьи.