Чонгук наконец приносит Тэхёну чай, который тот попросил сделать. Хитро улыбаясь лисьей улыбкой, он принимает чашку и делает глоток. Уголки губ Чона невольно ползут вверх, потому что, чёрт, этот Тэхён такой милый ребёнок в теле взрослого человека. Застав себя за таким странным занятием — разглядыванием Кима — он тут же мотает головой из стороны в сторону, разворачиваясь и направляясь к креслу, которое уже успел оккупировать для себя любимого. Он присаживается, берёт телефон и начинает перечитывать переписку с неким Ви, которым оказался никто иной как КимТэ. И почему же он не мог сразу догадаться? Этот таинственный незнакомец такой странный, но такой невероятно забавный, что улыбка снова предательски вырывается наружу, приподнимая уголки губ вверх. Брюнет смотрит на его милые прозвища, данные одним лисёнком, так бережно обхватившим горячую чашку и пухлыми губками мило причмокивая.
Чонгуки, Гуки, крольчонок.
Парень задумывается, приложив указательный палец к подбородку, а экран телефона постепенно гаснет. Слышится громкий взвизг, и Чонгук рефлекторно поворачивается на звук, видя, что Тэ пролил на себя напиток.
— Господи, ну почему нельзя было быть аккуратнее? — подскакивая, лепечет Гук и подбегает к обжёгшемуся Киму, у которого чуть ли не слёзки сейчас от боли потекут. — Ты как? В порядке всё? Сильно обжёгся?
— Гуки, — Тэхён шмыгает носом и вытягивает руку, оказавшись совсем близко с чонгуковым лицом. — Больно, поцелуй.
Чонгук хмурится и уже открывает рот, чтобы сказать что-то едкое о том, какое же он балбес и неаккуратный, но при виде мокрых глазок это желание уходит куда-то на второй план, уступая первому более безбашенному — сделать так, как просит этот безумец. Но решает, что настолько сильно ему угождать нельзя, потому что неправильно всё это, и всё, что он делает — наклоняется ещё ближе и дует на покрасневшие пальчики.
— Чонгуки самый лучший! — парень широко улыбается, обнажая ровный ряд белоснежных зубов и поддаётся вперёд, чтобы в следующую секунду заключить своего «спасителя» в крепкие объятия, обвивая руками шею.
Брюнет просто не знает, как на это реагировать. Он замирает в чужих руках, приподняв свои на уровне лопаток и застывая. И всё это не выглядит какой-то постановкой — Тэхён и правда искренний и читаемый, как открытая книга.
— Боже, ребёнок, — бурчит себе под нос Чон, совсем осторожно, чтобы не сделать больно, приобнимает за талию и разрешает прижиматься к себе.
Блондин так и висит на его шее, а в комнате точно повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь казавшимся слишком громким тиканьем настенных часов. Чонгук внимательно следил за медленно скользящей по циферблату стрелкой — они находятся в этом положении уже около тринадцати минут, из-за чего тело ноет, поэтому он решает, что все эти телячьи нежности слишком затянулись. Они вообще не должны были произойти. Что-то есть в этом дураке такое, что рушит к чёртовой матери все принципы Гука.
— Эй, — тихо произносит юноша и пытается отстраниться, но его лишь сильнее прижимают и недовольно мычат. — Ты уснул что ли?
И действительно. Слышится тихое сопение и чувствуется горячее дыхание, обжигающее его чувствительную шею. Чонгуку нечего делать больше — он подхватывает спящего парня на руки и несёт на кровать. Брюнет укладывает Тэ и накрывает тёплым пуховым одеялом, а тот мычит что-то, одними уголками губ улыбается довольно, натягивая его до самого носа, и Чон не сдерживает улыбки и треплет его по мягким светлым волосам, после отходя и совсем не понимая, почему ему захотелось это сделать и почему вообще он это сделал.
Парень так и продолжает пялиться на спящего, разглядывая его мягкие черты лица и понимая, что где-то в этой блядской жизни он свернул не туда, потому что это всё как-то по-гейски выглядит. Но ему отчего-то сейчас наплевать совсем на это. Он просто сидит в кресле, позабыв про телефон и интернет, и внимательно смотрит на то, как вздымается от постоянного дыхания тэхёновская грудь. Неожиданно тишину разрывает дверной звонок, а Чонгук вроде бы и должен разбудить Тэхёна, но он сейчас так сладко спит, что-то бормоча себе под нос. Ему,
конечно, на это наплевать, просто он ведь больной — у него температура и тело всё покрыто ссадинами и синяками, так что пусть, пожалуй, отдыхает. Он поворачивает голову, чтобы посмотреть, не разбудил ли громкий звук Кима, но тот продолжает крепко спать. «Наверное, устал очень», — думает брюнет и решает самостоятельно открыть дверь. Он надевает выданные гостевые тапочки и плетётся нехотя к входу в квартиру, заглядывает в глазок и видит, что по другую сторону стоит какая-то миловидная девушка с огромным обвивающим её шею шарфом и шапкой, нелепо натянутой почти до самых глаз с приятным карамельным обрамлением вокруг тёмного зрачка. Юноша непонимающе приподнимает одну бровь, но всё-таки дверь приоткрывает, всматриваясь в лицо незнакомки, а она отчего-то краснеет и пытается связать слова, но у неё это не очень хорошо получается. «От вида такого красавца дар речи потеряла, малышка», — ухмыляется своим мыслям Гук, а после решает сам начать этот неловкий разговор.
— Привет, ты подруга Тэхёна или что? Зачем пришла?
— Н-нет, просто я, — блондинка улыбается лучезарно, прикрывает глаза и делает глубокий вдох, шумно выдыхая после и продолжая говорить уже в спокойном привычном тоне и разборчиво. — Я гуляла по парку, после чего ко мне прибежало это очаровательное существо.
Она кивает, указывая вниз, а Чонгук опускает голову, узнавая собаку, которую успешно потерял в первой половине дня и из-за которой получит знатных люлей от своего хёна.
— Ой, — тянет Чон, облегченно вздыхая. — Я уже думал, что мы не найдём её.
— А Ким Тэхён кто такой? Не секрет же, да?
— Спрашиваешь ещё. Он — хозяин Пунь, а я просто неудачник, которого старший брат попросил погулять с ней, но я… Стой, а как ты узнала адрес?
— На ошейнике написано, оппа!
Девушка заливается громким заразительным смехом, что Чонгук тоже почему-то смеётся. Она милая.
— Ладно, мне пора. Пока, было приятно познакомиться, — бормочет себе под нос, почему-то краснея, а после суёт поводок в руки Чонгука и быстро спускается по лестнице вниз, весело припрыгивая и насвистывая тихонько какую-то песню, понятную одной только ей.
Чону кажется, что в последнее время в его жизни слишком много странноватых людей. Но есть в них что-то такое, что притягивает. С ними хочется как можно больше общаться, по крупицам узнавать необыкновенный внутренний мир, привычки и повадки, прикасаться и общаться обо всём и ни о чём. Сейчас он так и продолжает стоять на лестничной клетке, смотря в след уже как несколько минут удалившейся незнакомке и жалея о том, что не попытался узнать её получше, не взял номер телефона. Она ведь даже не знает его имени, а он её. И почему она назвала это «знакомство» приятным? Чонгук хмыкает, а после чувствует собачьи лапки на своей ноге и тихое поскуливание. Парень смотрит вниз на Пунь, которая изо всех сил пытается сделать так, чтобы на неё обратили внимание. Брюнет тепло улыбается, поднимает крошечное существо на руки, прижимая ближе к себе, и несёт в ванную, чтобы помыть грязные после улицы лапы.
Парень больше, чем уверен, что после этого весьма неприятного инцидента Тэхён точно с собакой ни поиграться, ни погулять тем-более не даст. Он спит уже часа три, и Чону кажется, что так он проспит до самого утра. Он не может прямо сейчас уйти, потому что ключи лежат непонятно где, а о их местоположении сейчас известно только Киму, будить его как-то гадко — он не изверг, чтобы прерывать чужой сон. Посему он продолжает сидеть на кресле, пока на его коленках расположилось пушистое счастье, которое мягко трётся носом о чонгуков торс. Парень думает, что раз теперь он нашёл собаку Тэ, а к больному приедет утром Чимин, то ему, наверное, здесь делать больше нечего. Ким, скорее всего, его всё ещё боится, а если и нет — презирает. Сегодняшний случай — исключение, потому что у него была температура и из-за неё он, вероятно, бредил, поэтому решил, что Чонгук — очень мягкая подушка.
Чон думает, что всё это как-то неправильно. Потому что он не должен сейчас сидеть в его квартире, не должен помогать и поглаживать сонную уставшую собаку на его коленях, не должен чувствовать себя уютно. Но сейчас складывается такое впечатление, что перед тем, как переступить порог квартиры, Тэхён улыбнулся дружелюбно своей очаровательной квадратной улыбкой, пробасил весело: «Проходи, Чонгуки, чувствуй себя, как дома». Ибо он действительно себя чувствует как-то по-домашнему. И это неправильно. Он не должен ощущать разливающееся сладкой карамелью тепло в грудной клетке от воспоминаний долгих объятий и вида посапывающего Ким Тэхёна — изгоя и главного врага его банды. Он и сам не знает, как должен ощущать себя сейчас. Их университетская компания ненавидит и презирает блондина, только вот за что? Чонгук не имеет право высказать своё мнение, не имеет права возразить, иначе он точно схлопочет, как это было когда-то.
Брюнет ещё долго залипает в окно, за которым солнце уже давно не светит, а привычный нескончаемый поток людей утих, оставляя улицы грустить в полном одиночестве. Луна пробирается в комнату, освещая мягко силуэт Чонгука и лежащего на кровати юношу, укрытого одеялом. Ему кажется, что в этом ещё нужно разобраться. В том, что он ощущает при виде милого идиота с красивым именем Ким Тэхён. Поэтому он, ухмыляясь, пишет сообщение одной своей подруге:
Cookie: Послушай, нуна. Можешь собаку приютить ненадолго?
ParkSSorin: Привет, Чонгуки, конечно!
Cookie: Приедь по адресу, который я сейчас скажу тебе. Не задавай лишних вопросов, я всё расскажу тебе позже.
А утром, когда блондин проснётся, Гук пообещает, что обязательно будет рядом, пока его любимая Пунь не найдётся.
Здорово ведь он придумал, правда?
