why you don't notice me?

      Спустя полчаса к Чонгуку приезжает его подруга. Она тихо постукивает миниатюрным кулачком по поверхности, а Чон мгновенно открывает дверь, потому что её прибытия на данный момент он ждал больше всего.       — Забираешь собаку и валишь, ясно? — выносит вердикт он, наблюдая непонимание в лице напротив.       — Гуки, — заигрывает девушка, толкая раскрытой ладонью его в сторону кресла и удобно умещаясь на его накаченных бёдрах. — Давай поиграем немного, а потом я уйду?       Парню вроде и нужно оттолкнуть эту чересчур обнаглевшую суку, но совсем недавно он думал о том, что надо бы как-то удовлетворить свои потребности, а то уже на Кима начал засматриваться. Поцелуй выходит мокрым, пошлым и больше похожим на остервенелое посасывание языков и трахом прямо в рот. Пелена возбуждения спадает, пробуждая здравый смысл, только тогда, когда девушка издаёт приглушённый полустон, а Чонгук тем временем уже оставляет багровеющие смачные засосы: он любит помечать своих деток. Гук ужасный собственник даже касаемо собственных игрушек, готовых приехать в любое время суток и выполнить совершенно любой его приказ. Брюнет тут же поворачивает голову с опаской, но замечает, что Тэхён всё так же посапывает, а его грудь вздымается от глубокого размеренного дыхания. И это отчего-то завораживает. Сорин пытается обратить внимание обратно на себя, ёрзая на паху парня, но он лишь хмурится, отталкивает её, перехватывая за тонкое запястье, и тянет к выходу. Она закатывает глаза и возмущённо выдыхает. Чонгук быстро суёт ей в руки тёмную полоску кожаного поводка, а Пунь, виляя пушистым хвостиком, подпрыгивает, опираясь на аккуратную девичью ножку, обтянутую капроном. Чон смотрит на Пунь, моментально успокаиваясь и надеясь, что всё будет не так уж плохо.       — Потом обязательно поиграем, детка, — шепчет проникновенным голосом он на ухо, а девушка от такого соблазнительного тона закусывает пухлую нижнюю губу. — Так, как ты захочешь.       Губы озаряет дерзкая ухмылка, она коротко целует его в щёку и выходит за дверь, махая ручкой.       — Я запомнила. Пока, оп-       Чонгук не желает слышать это дотошное и противное «оппа» и закрывает дверь до того, как девушка заканчивает фразу. Он трёт тыльной стороной ладони щеку, стирая неприятное ощущение чужих губ. Теперь, когда вопрос с собакой решен, брюнет может вздохнуть полной грудью и наконец-то познакомиться с чудным юношей, сладко спящим в позе эмбриона. Постельное бельё проминается под весом чужого тела. Чон ложится напротив Тэхёна, смотря на спину и чувствуя едва уловимые нотки запаха чужих волос. Этот приятный аромат забивается в лёгкие, разливаясь сладкой карамелью в груди. Парню хочется протянуть руку и потрепать его по мягким волосам. Он, кажется, не отказывает себе и в этом. Светлые локоны приятно пропускать сквозь пальцы, а Тэ, кажется, начинает мурлыкать от нежных поглаживаний. Чонгук думает, что он дурак, что Тэхён сейчас проснётся или проснулся уже, что выгонит его из дома и они друг друга так и не узнают. Ким неожиданно переворачивается, и это заставляет парня мгновенно отдёрнуть руку, словно от огня, и закрыть глаза. Блондин лишь что-то бурчит себе под нос, забавно причмокивая губами во сне, а Чон боязливо приоткрывает один глаз и, о Господи, лучше бы он этого не делал. Потому что лицо напротив непозволительно близко. Настолько, что если слегка поддаться вперёд, можно дотронуться своим носом до чужой очаровательной родинки. Эти мысли сводят с ума, в помещении моментально становится душно и нечем дышать, а вокруг собственной шеи хочется обернуть петлю и затянуть потуже, но вместо верёвки его талию окольцовывают чужие холодные руки, а горячее дыхание опаляет ключицы. Чонгуку хочется выйти в окно и размазаться лепёшкой по асфальту, лишь бы не чувствовать себя так, как он чувствует себя сейчас. А прямо сейчас он метается между двумя берегами широкой реки, где Чон качается на маленькой лодочке, и сейчас огромная волна накроет его с головой. Он не понимает, что делает, когда утыкается в тэхёновскую макушку, оставляя там едва ощутимый поцелуй, не понимает, что делает, когда начинает успокаивающе поглаживать большими горячими ладонями по спине. Ким мелко дрожит и шмыгает покрасневшим носом.       — Гуки, — говорит Тэхён и рефлекторно прижимается к горячему телу, — холодно.       У него болезненные глаза и синяки по всему лицу, вид такой заспанный. Обеспокоенный Чонгук приподнимает его за подбородок и прижимается сухими губами ко лбу. Ким жмурится и краснеет.       — Ох, хён, — голос его выдаёт, становясь на октаву выше. — Да на твоём лбу можно яичницу жарить, такой горячий!       Чон ещё никогда ни за кем не ухаживал, поэтому он не знает, что делать в ситуации, когда человек по температуре тела похож на вулкан, готовый выплеснуть из себя раскалённую лаву. Он быстренько залазит в интернет, гуглит «что делать при высокой температуре» и находит, что если отметка на градуснике превысила отметку в тридцать восемь и ноль, то нужно принять жаропонижающее.       — Градусник есть? — Тэхён лишь отрицательно качает головой и вздыхает. — А таблетки какие-нибудь?       — Посмотри в аптечке, — сухо отвечает он, с головой залезая в тёплое одеяло и почему-то обижаясь на то, что Чонгук ушёл, а ведь из него выходила неплохая грелка.       Брюнет кивает и идёт на кухню, дрожащими руками открывая несколько кухонных шкафчиков и наконец находя что-то похожее на женскую большую косметичку. Расстёгивает молнию и быстро пробегается глазами по названию разнообразных лекарств. Получше всяких скороговорок будет. Вслух произнесёшь — язык сломаешь. Наконец знакомая с форума упаковка найдена, стакан воды предположительно комнатной температуры налит, а Гук на всех парах мчится в комнату. Он оправдывает своё чересчур эмоциональное поведение, похожее больше на поведение молодой мамочки, ребёнок которой впервые заболел, тем, что, если с Тэхёном что-нибудь случится, Чимин Гуку голову откусит и бросит на съедение голодным уличным собакам. Всё-таки за этой ангельской улыбкой прячется самый настоящий дьявол с красными рожками и угловатым хвостиком — всё по канону.       Тэхён смотрит на таблетку взглядом, полным ненависти, а потом зажмуривается, открывает рот и быстро проглатывает, запивая большим количеством воды. Некая горечь всё равно остаётся во рту, и Ким смешно корчит лицо.       — Фу, Гуки, горько.       — Ей богу, ну что за ребёнок? Отдыхай лучше, поспи.       — Но без тебя так холодно, Чонни, — он подминает под себя мягкое одеяло, обнимает и разочарованно утыкается в одну точку, а именно стоящие у кровати тапочки-собачки.       — А ты не слишком много просишь, Ким Тэхён?!       — Ой, ну и пожалуйста! — он обиженно дует губки и сводит брови к переносице. — Скажу Чимину, что ты надо мной издевался.       — Но ведь это неправда, Тэ, — Чонгук опирается о дверной косяк, ухмыляясь. Он хоть и не знает этого человека досконально, но за несколько проведённых часов вместе вынудил для себя один факт — блондин слишком добрый, мягкий и ластится, как кошечка.       — Гук-а, пожалуйста…       Когда из его глаз чуть ли не начинают течь слёзы, Чонгук подрывается с места и бурчит недовольно про то, что это какой-то детский сад. Ложится рядом с Тэхёном, на что тот заботливо укрывает его одеялом и укладывает голову на грудь так, что можно услышать, как бьется чужое сердце. Тэхён доволен, он закрывает глаза, но перед этим намеренно — то ли позлить, то ли просто захотелось — закидывает правую ногу на Чонгука.       «Как коала на мне повис», — усмехается он своим мыслям, а после становится как-то не до шуток и счастливых улыбок. Потому что именно в этот момент, с лежащим рядом Тэхёном, он чувствует себя совершенно правильно, будто бы так и должно быть. Чонгук, пользуясь своей популярностью за счёт довольно богатой компании отца, переебал бо́льшую женскую часть их университета. Все они были временным увлечением. Этого странного хёна не хочется валить и трахать, напротив — крепко стискивать в нежных объятиях, разрешать спать на себе, чмокать в неповторимую родинку на кончике носа. Хотя последнее, наверное, из рода фантастики. Даже самые лучшие друзья вряд ли так делают. Они оба парни, из разных миров, вселенных, галактик. Им подружиться даже вряд ли суждено. Чонгук очень не хочет, чтобы повторилось то, что когда-то уже было: вечные побои, оскорбления в свой адрес и неуважение со стороны окружающих. Это всё, что сейчас испытывает на себе хрупкий до невозможного мальчик Ким Тэхён. Брюнет понимает его, как никто другой. Пусть он не уверен в том, что сможет предотвратить это всё, но он обещает, правда обещает попытаться разобраться с этим.       — Спишь, Тэ? — шепчет Чон почти в самое ушко.       — Пытался, теперь точно нет. Я не могу уснуть.       — Как думаешь, нормально ли испытывать влечение к собственному полу?       — Что ты говоришь, Чонгук? Почему ты спрашиваешь это?       — Я чувствую себя странно.       — И в чём же дело? — усмехается он и слегка поворачивается, чтобы посмотреть на чоново лицо. — Ох, Гуки, у тебя такой большой нос!       — Тэхён, ты с другой планеты, убери руки от моего лица!       Но он лишь улыбается счастливо, двумя пальцами осторожно щупая переносицу, пока Чонгук не предпринимает попытки избавиться от этих прикосновений.       — Ну всё, доигрался!       Чонгук меняет позиции, оказывается сверху и нависает, кончиками пальцев с несильным нажимом щекоча чужие ребра, а Ким визжит, смеётся и умоляет прекратить эту пытку, пинаясь слегка в попытке защититься и спрятаться от этого ощущения. Тэхён вытягивается и кусает больно парня за плечо, на что тот цыкает и перестаёт издеваться. Он, пользуясь моментом, выбирается из-под чужого тела и валит его на кровать. Гук даже среагировать не успел, как был вжат в кровать, а руки вытянуты и крепко зажаты в области запястий. Их лица на одном уровне, тэхёновское сбитое дыхание ощутимо обжигает. Эта игра начинает казаться странной.       — Ты говорил что-то про влечение? Проверим?       И их губы сливаются в поцелуе.