Море в его глазах

Диего решительно поднимался наверх, неумолимо таща за собой Лоренцо. Распахнув дверь его комнаты, он ворвался в нее и швырнул добычу на кровать. Тот упал, длинные светлые волосы рассыпались по темному покрывалу. Лоренцо ди Ривера приподнялся, опираясь на локти и с ужасом глядя на приближающегося Диего. Тот разглядывал сверху бледное лицо с потемневшими от страха глазами, отчетливо различал умоляющее выражение, но все это лишь распалило его охотничий инстинкт и азарт. - Нет, прошу! – граф ди Ривера выставил перед собой ладонь, но Айяла лишь молча схватил ее и поднес к губам, скользнув ими по запястью. – Пожалуйста, остановитесь! - О, да, говори… Я хочу слышать твой голос. - Стойте же! Прошу вас, капитан! - Тебе к лицу это выражение, – Диего едва коснулся пальцами его щеки. – И ты слишком красив, чтобы остаться в одиночестве в такую шальную ночь, как эта. Я же предупреждал вас, граф, не так ли? - Но… – тот зашипел, когда жесткие губы опустились на шею, а следом ее коснулись и зубы. – Что вы… делаете, капитан? - Беру то, что хочу, вот и все. – Диего навалился на него сверху, своей тяжестью прижимая к сразу заскрипевшей постели. – Все просто. Он чуть приподнялся, чтобы окинуть его взглядом. Слабые пятна румянца зажглись на скулах Лоренцо, глаза вспыхнули гневом, но эти искры тонули в чем-то ином – какое-то томное, потерянное и голодное выражение синих глаз поразило Диего настолько, что он как завороженный вглядывался в них долго и пристально. Граф сделал попытку вырваться, предсказуемо безуспешную. Он снова попытался, извиваясь всем телом и вскидывая руки, но Айяла просто схватил его за оба запястья и прижал их к дешевому и безвкусному покрывалу. - Бесполезно, – хрипловато рассмеялся он. – Даже не надейтесь, что сможете ускользнуть. Сейчас вы – моя добыча, граф. И вам понравится, уверяю. Он рванул на нем рубашку, но запутался в кружевах и шнуровке. Тогда Айяла потянулся за кинжалом, заткнутым за пояс, ловким движением разрезал их и отбросил порванную сорочку на пол. Он провел ножом вдоль груди, едва прикасаясь лезвием к гладкой коже, а потом обвел им затвердевшие соски. И сразу убрал кинжал. - Не бойся. Я не причиню тебе вреда больше, чем следует. - А это будете решать вы? – с ненавистью спросил тот. - Именно так. Ну же, расслабься. Позволь мне сделать это приятным для обоих. – Диего погладил его по напряженному плечу. – Для кого ты бережешь себя? Для чего? Неужели для жениха? Он еще тот мерзавец, уж можешь поверить. И точно не станет затруднять себя, храня тебе верность. - Причем здесь герцог? Я просто не могу… Не хочу… Я не хочу этого. Пустите! Диего усмехнулся. - Вот уж позволь тебе не поверить, мой граф. Что это упирается мне в бедро, а? Он чуть приподнялся над распростертым Лоренцо, поднял колено и слегка надавил им на крепкий ствол, натянувший ткань брюк. - Ммм? – он приподнял бровь, забавляясь смущением и растерянностью на лице гордого аристократа. – Похоже, не только мне интересно то, что здесь происходит? - Нет! – выдавил тот сквозь зубы. – Прочь от меня! - И не подумаю. Ну же, граф. Мне нравится ваше упорство, но пора избавить вас и от него, и от брюк. Вот так, – он быстро разрезал их и рывком сдернул вниз. – Отлично. - Прошу вас… Не надо. Но Диего вновь опустился на него, перехватывая оба запястья и удерживая над белокурой головой, целуя неуступчивые губы и проникая, наконец, языком во влажный рот. Он настойчиво потерся бедрами о его бедра, и Лоренцо коротко и резко вскрикнул, едва их члены коснулись друг друга через ткань. - Хм… Теперь мне самому надо раздеться. Подожди. – Диего сорвал с себя черную рубашку, но тут же навалился на рванувшегося прочь Лоренцо. – Тихо. Или мне связать вас, граф? - Нет! Только не это! Паника, мелькнувшая в его глазах, оказалась даже ярче, чем все то, что он видел в них до этого момента. Удивленный Диего вгляделся в них снова. - Нет, прошу, не надо… - Ладно. Ну, успокойся. - Вы серьезно? - Не буду я тебя связывать. Но и отпускать – тоже не стану. - Но… Диего избавился уже от своих штанов, а потом навалился, обхватив оба их члена ладонью. Лоренцо вздрогнул, зашипел что-то неразборчиво, заметался под ним, но Айяла не выпустил их плоть из широкой ладони. И когда он начал ритмично сжимать два ствола, заодно размазывая по ним выступившие капли смазки, Лоренцо вдруг застонал, почти заскулил, обреченно закрыв глаза. Он выгнулся, толкнулся вперед и кончил, обильно заливая его ладонь. - Вот как? – забавляясь, протянул Диего, а затем поднес к губам свою руку и лизнул капли чужого семени, оставленные на ней. Он вновь поднял взгляд: – Это вкусно. Но все случилось так быстро, мой граф. А вы еще и… - Заткнись! – выдавил тот. – Замолчи! Хватит! - Как угодно, – ухмыльнулся Диего. – Пожалуй, у нас действительно есть, чем заняться, кроме разговоров. *** Лоренцо не мог ничего поделать, не мог справиться с этим безумием, с этим наваждением последних дней. «Я не могу сопротивляться ему больше, – с отчаянием подумал он. – И, что еще хуже, не могу больше сопротивляться себе и своим желаниям. Я хочу его». Насмешливые зеленые глаза изучали его сверху, а чужая рука довольно ласково прошлась по груди, спускаясь все ниже. Теплая ладонь замерла на вздрогнувшем животе. Лоренцо дышал часто, загнанно. Даже недавняя разрядка не принесла освобождения – он хотел его снова. Полумрак в комнате, лунное мерцание в окнах и теплый свет двух свеч перемешались, создавая особенное пространство, где были сейчас только двое. Бархатные запахи южных цветов и терпкая горечь зелени, приправленная солью морских волн, струились с приоткрытого балкона. Ветер играл с прозрачной занавеской, надувая и развевая ее. - Оставьте меня. Все, что осталось – это умолять. Хотя Энцо уже не знал, о чем готов умолять и упрашивать сильнее. О том, чтобы красивый и безжалостный охотник выпустил добычу на волю? Или о том, чтобы сжал его крепче, не отступал и насладился им до конца? «Что я теряю, если подумать? – Лоренцо облизнул пересохшие губы, почти физически ощущая прикованный к ним взгляд. – Нечего терять. Потом я буду принадлежать человеку, которого сам не выбирал, да и видел лишь один раз в жизни. А то, что было прежде… Это ошибка, за которую я уже заплатил и буду платить еще долго». Но стать игрушкой для пирата, да еще на одну ночь? - Ты же сам этого хочешь, – прошептал Диего, словно услышав его мысли. Он низко склонился над ним, провел губами от скулы к линии нижней челюсти, а потом спустился короткими поцелуями к шее и ямке между ключицами. – Разве нет? – он чувственно прикусил его левый сосок, а потом коснулся губами и правого. - А разве вы не говорили, что предпочитаете женщин, капитан? Диего улыбнулся. - Я сказал «обычно», но далеко не всегда. Ну, и хватит разговоров. Я хочу слышать твой голос, когда ты будешь стонать и кричать подо мной. - Нет! Этого не будет. Ахх… «Что со мной? Словно падаю в пропасть. Не могу сопротивляться этим губам и рукам. Может, все дело в вине? Его было много». Поцелуи-укусы и более мягкие прикосновения сыпались одно за другим. Кожа плавилась под их жаром, а Лоренцо таял, беспомощно и безоглядно таял и сгорал от желания. - Нет… - Да, – капитан развел его ноги в стороны, заставил согнуть их в коленях. – Только так. Лоренцо вспыхнул от этой открытости, от непривычной и откровенной позы, в которую его бесцеремонно уложил Айяла. Тот не обращал внимания на его терзания, настойчиво лаская твердую плоть, играя с яичками и скользя пальцами еще глубже. Энцо ощущал себя таким уязвимым, как никогда прежде. - У тебя это впервые? – поинтересовался Айяла, обводя кончиками пальцев вход в его тело. – Такой узкий. - А ты ожидал чего-то иного? – сквозь зубы процедил он. – Может, отправишься, наконец, к привычным для тебя портовым шлюхам? - Неужели ты простишь, если я оставлю тебя таким голодным? – рассмеялся Диего и сжал в руке его член, заставив дернуться от прикосновения. – Я не могу так поступить с тобой. - Пусти! Но когда тот, и в самом деле, его отпустил, Энцо почувствовал себя почти обманутым: «Что это он? Почему ушел? Ох, нет, я совсем не о том ведь думаю! Мне надо…» - А, вот же он. – Капитан Айяла вернулся к нему, прихватив какой-то миниатюрный флакончик из синего стекла. Он что-то налил себе в ладонь, и Энцо тут же ощутил пряный запах масла. «Я что-то слышал о таком, – подумал он растерянно. – Помню этот аромат. Оно же нужно для подготовки?» Он рванулся прочь, но Диего вновь уложил его на смятое покрывало. - Может, ты все же хочешь, чтобы я тебя связал? Лоренцо даже не знал, угроза ли это: тон, которым сказаны эти слова, был опасным, но в то же время мягким и игривым. - Я могу привязать твои руки к изголовью кровати, – сказал Диего, лаская масляными пальцами его вход, – а потом закинуть твои стройные ноги к себе на плечи и трахнуть тебя. Трахать тебя до изнеможения. - Заткнись! - Могу заставить выть от желания, – обещал он, вновь и вновь проникая в него пальцами и скользя в нем. – Ты станешь еще красивее. А потом войду в тебя и… - Я сказал – заткнисссь! – Лоренцо извивался, безуспешно пытаясь его оттолкнуть и мечтая сдаться на милость победителя. – Замолчи! - Я войду и возьму тебя, – Диего смазал и свой большой ствол, а потом коснулся им входа. – Хочу брать тебя снова и снова. Я бы заездил тебя до утра, но не бойся… Я помню, что с девственником нужно обращаться помягче. От новых движений пальцев хотелось завыть, а когда уже член впервые ткнулся в него, Лоренцо искусал губы, не будучи уверенным, что с них сорвется – проклятье или призыв. Капитан резко отстранился: потянулся к столику, ставя флакон, а потом стянул шелковую ленту со своих черных волос, тут же рассыпавшихся по смуглым точеным плечам. У Лоренцо невольно перехватило дыхание, так был красив его похититель. Тот схватил подушку и сунул ему под ягодицы, а потом заставил развести ноги еще шире. - Вот так, да. Расслабься. Ты уже абсолютно готов для меня. - Не-е-ет… - Ты полностью готов меня принять. - Пожалуйста… «Но о чем я прошу?» – мимолетно подумал Энцо. Теперь мысли путались, дыхание сбивалось, а жар внутри нарастал: тоска, голод, мучительное и темное желание. Капитан закинул его ноги к себе на плечи, надавил, поддразнил членом вход в его тело, а потом настойчиво толкнулся внутрь. И медленно вошел, заполняя его собой до отказа. *** Если бы Диего и не был так пьян, то уж точно давно бы опьянел от желания: оно захлестывало его изнутри, как море в сильнейший шторм. И он еще больше пьянел, толкаясь в этот узкий вход, растягивая эту тесноту, вновь и вновь заполняя собой покорное и горячее тело. Он собирался выбить страстный стон из невольного любовника, чтобы тот, наконец, признал свое поражение. «Такой красивый, упрямый и страстный. Весь мой сейчас. Отзывчивый, жадный… Да, вот так, двигайся, ты же хочешь еще? Хочешь сильнее? Я дам тебе это». Но вскоре мысли спутались в вихре чувственных ощущений. Он с трудом остановил себя, дав ему время привыкнуть к вторжению, а затем начал медленно и тягуче двигаться. Но вскоре толчки стали все сильнее и чаще. Подходя уже к пику своего удовольствия, Диего обхватил уверенной рукой член Лоренцо, такой тугой и истекающий смазкой. И через несколько жестких движений отпустил себя: почти зарычал и излился внутрь, долго и сочно. Он сжал посильнее чужой член, энергично приласкал его, и Лоренцо выгнулся навстречу, застонав протяжно и сладко. *** На рассвете Лоренцо проснулся, как от удара. И обнаружил, что лежит в обнимку со своим похитителем. Он уже хотел пошевелиться, сбросить властно обнимающую руку, но потом застыл, даже задерживая дыхание, чтобы не разбудить корсара. В сером утреннем свете Лоренцо изучал его лицо: суровые черты и длинные ресницы, широкие брови и чувственный рот. Захотелось провести ладонью по его щеке или положить руку на крепкую грудь, но Энцо, конечно же, запретил себе это. Он и так сгорал от стыда, вспоминая минувшую ночь, когда он, задыхаясь и истекая желанием, сдавался этому пирату, жадно подставляясь под его член или губы. «Что теперь будет? Это все – только на одну ночь? Или он захочет взять меня снова? Вдруг он решит забавляться со мной все время, пока не пришлют выкуп?» И самое ужасное то, что он почти готов был позволить все это. И даже сам хотел бы того же. Если бы не отрезвляющее сознание, что он лишь забава для красивого самоуверенного и наглого самца, привыкшего без спросу брать все, что хочет – и даже не имело значения, драгоценности это или чья-то невинность. Айяла зашевелился во сне, поворачиваясь на бок. Энцо хотел ускользнуть, но тот прижал его к себе, так и не открывая глаз. Его рука скользнула выше, нырнула ему в волосы, чуть поглаживая затылок. Лоренцо сдался, позволив себе провести в этих мучительных объятиях еще немного отравленного времени.