Империя

      С новым местом жительства на плечи девушки упали новые обязанности. Точнее, новые обязательные правила, на выполнение которых у Дами уходила вся сила воли. Правила таковы: не перечить гостям, не своевольничать и всегда отвечать "да". В случае нарушения этих самых наипростейших, как выразилась Матушка, правил следует наказание разной сложности.       Джей предупредила Дами, что пичкать её организм таблетками бесполезно, так что вся ответственность за неповиновения будет возложена на неё саму. План быть такой, как все с треском провалился, и нужда в наркотиках отпала. Старший принц выразил желание лично наказывать даже за малейшее непослушание. А вопрос, как именно это будет проходить, Дами старалась не озвучивать даже про себя. Поэтому, ради безопасности подруги и своей собственной, девушка сунула гордость в дальний угол.       Однако послушная Дами прожила ровно три дня. Все эти дни она старалась не выделяться — не без стиснутых зубов, конечно, — и старалась внимательно слушать всё, что говорила новая Матушка. В речах Джей звучала нескрываемая гордость за звание «Лучший Дом», она обожала рассказывать, как девочкам лучше вести себя с гостями или как лучше подбодрить клиентов. Главный дом — элита всех домов, всегда придерживается высокой планки. Начиная от мраморной лестницы, покрытой раскрошенными дорогими камнями, и заканчивая идеальной программой для клиентов.       В первый день Дами была благородна всем Богам, когда узнала, что ранг Джису и её собственный — Б. В этом доме есть два ранга для девушек: А и Б. В классе А фигурирует девушки с опытом намного больше, чем в Б. В их обязанности входит всё, что должны делать и Класс Б, но, вдобавок к этому, они не имеют права отказывать в интимной связи. В любых её формах проявления. Этого отличия напичканная таблетками девушка не выдержит.       С плеч упал тяжелейший груз, когда Матушка отправила их на нижний класс из-за отсутствия опыта вообще, так что девушка не хотела создавать проблем даже этой высокомерной женщине. Но ведь это Дами, и на смирение у неё аллергия. Она держалась ровно до того момента, когда нарочно не услышала перешептывания двух служанок. Те обсуждали девушек, находящихся в подвальном отделении, от которых жутко несло чем-то противным. Служанки как раз угадывали название мерзкого запашка.       На четвертый день Дами послала фальшивое послушание куда подальше, дождалась отбоя и выключения света, а после пошла на поиски того самого места. К счастью, благодаря левому крылу здания, девушка имела отличную возможность спускаться вниз без страха быть замеченной в остальных частях здания. Нужно лишь спуститься по лестнице до первого этажа, а дальше дойти до нужной двери, что находится за комнатой Джей. Она прекрасна осведомлена тем фактом, что здание может кишать разными скрытыми камерами, и все равно вступает в опасную зону, практически не дыша, словно камеры отслеживают только дыхание.       Девушка успешно прошла опасную зону, тихонько приоткрыла дверь и проскользнула внутрь. Голова немного кружилась от давящей темноты, заставившей Дами спускаться по стене, доверившись одному чувству осязания. Оказавшись на месте, после поворота она зажмурила глаза от тусклой лампочки на потолке. Потребовалось больше минуты, дабы зрение привыкло к отвратительному подобию света, а нос не воротило от тошнотворного запаха. Дами различила длинный коридор, по бокам которого выстроены железные двери со стеклянными окошками. Прикрыла нос рукавом пижамы, потому что дышать открытым носом практически невозможно — сразу хочется два пальца в рот. В первых четырех комнатах она обнаружила пустые кровати с разными медицинскими устройствами. Затем была небольшая операционная.       Пройдя несколько шагов вперед, ей пришлось уже закрыть рот, не давая истошному крику вырваться из уст. Первый человек в этом месте как по зову оказался тем, кого Дами и спустилась в надежде найти. Дженни очень сильно изменилась с их последней встречей. Если бы не знакомые для Дами черты лица, то ей бы не удалось узнать в умирающем трупе старую не подругу. У Ким всегда была фигура красивее, но сейчас отлично натренированное подтянутое тело сменилось жуткой худобой. Кожа потеряла былую свежесть, став призрачной с еле заметными пятнами. В помещении ужасное освещение, но Дами сильно надеется, что та жива, благодаря трубочкам с непонятным лекарствами.       Один конец прозрачной трубочки прикреплен к флакону на штативе, другая часть проникла под кожу, благодаря тонкой игле. Ким выглядела просто ужасно. Слишком заметно выпирающие костяшки, чересчур выделяющиеся на общем фоне, делали из неё скелета, который когда-то стоял в шкафу в биологическом классе бывшей школы. Лицо стало бесцветным, гематомные круги под глазами занимают больше половины щек, а кожа на губах отсохла так, будто вампир высосал всю кровь.       Дами пришлось опереться на ручку двери, чтобы не упасть от увиденного. Даже Дженни не заслуживает такой участи, её нужно вытащить отсюда как можно скорее. Девушка давно забыла все разногласия между ними, ведь в трудной ситуации нужно помогать своим.       Сильно дернула ручку вниз, но дверь оказалась заперта. Девушка постучала по стеклу, но это ничего не дало. После десятой провальной попытки, Дами тяжело выдохнула и решила, что без четкого плана здесь не обойтись.       Она с тяжелым сердцем и надеждой, что завтра она что-нибудь придумает поднялась в свою комнату. Руки немного дрожали, еще не силах принять ранее увиденное, и Дами не смогла сомкнуть глаз до самого рассвета. Мама говорила, что утро вечера мудренее, и прислушаться к этим словам лишним не будет. Но девушка даже не догадывалась, что её выходка окажется тотальной для Дженни.       В тот момент, когда Дами дотронулась до поверхности ручки, машинально сработал датчик, предупреждающий о чужаках. В нескольких кварталах от Главного Дома, в одной из элитных домов первого района, у личного кошмара Дами завибрировал телефон.       Экстренное сообщение: в помещении обнаружен посторонний. Необходимо вмешательство?       Мужчина некрасиво выругался, пробуждаясь от звука телефона, и уже готов был выпить кровь человека, посмевшего помешать его сну. Уперся локтями о кровать, одной рукой взял телефон и выключил вибрацию. Неожиданно угрюмое настроение сменилось злорадством и он отправил короткое: Отбой.       Птичка клюнула во второй раз, становится всё легче контролировать девчонку, и это не отнимает большой силы, только сильнее будоражит внутреннего монстра. Он терпеливо ждал и наконец-то теперь получит своё. С мыслями о предстоящем дне, в котором одной маленькой занозе не поздоровится и перед которым есть она будет страдать, как в последний раз, мужчина лег спать.

***

      Утро наступает слишком быстро. Дами смогла подремать чуть больше часа, и теперь каждое утреннее рутинное действие отнимает кучу энергии, чем обычно. Ей жутко хочется коснуться лбом твердой поверхности да поспать немного, но увы. Образ умирающей Дженни, подобно гвоздю, пробился к внутренней стороне век, и, стоило девушке закрыть глаза хоть на мгновение, как Ким тянула свои костлявые ручонки и душила её. Каждый раз встряхивая головой, Дами отгоняла нежеланные галлюцинации и нетерпеливо ждала вечера.       Хотя она до сих пор не знает, как поступить с картиной из глубин подвала, что намертво въелась в душу, ей необходимо увидеть Дженни еще раз. Ким Дженни никогда не была близким человеком — что там говорить, у девушек была взаимная неприязнь. Причины были разные, даже детские, как битва за единственную куклу. Однако за последние месяцы привычная нелюбовь Дами исчезла под давлением этого Хаоса — новой жизни — и думать о старых обидах не самое лучшее время.       Всё буквально валится с рук. Каждый глоток воздуха в этом аду обжигает легкие, отравляет разум, отчего кажется, ещё немного, и Дами упадёт в обморок. Отсутствие терпения — не самая приятная черта девушки.       Джису же, наоборот, просыпается в приподнятом духе. Нутро подсказывает, что сегодня случится что-то. Пока не ясно, хорошее или плохое, но Ким трактует это чувство по-своему. За завтраком она пытается завести разговор с Дами о том, как им повезло находиться здесь. Это самая высшая степень чести, которая существуют на свете. Быть девочкой Главного Дома — это мечта, её нужно беречь и быть благодарной за такую возможность.       Поэтому Джису уже в который раз уговаривает подругу улыбнуться хоть чуть-чуть.       — Что с тобой? — настырно спрашивает и кладёт в рот кусочек яблока. На завтрак дают всегда легкое и полезное, ведь фигура очень важна для клиентов.       — Жутко устала просто, — отмахивается Дами и пропускает через пальцы несколько падающих прядей.       — Опять в потолок глядела небось, — пожимает плечами Джису, щуря глаза и заботливо улыбаясь.       — Сегодня нет, — задумчиво отвечает подруга. — Джису, можно я спрошу тебя кое о чём?       Ким кивает головой, занимая свой рот более полезным делом.       — Су, тебе здесь нравится? Может, нам всё же уйти?       Подруга на предложение негромко кашляет, удивляясь, и отпивает сок.       — Ты с ума сошла? — ближе подвинувшись, спрашивает она. — Дами, это же Главный Дом страны! Отсюда никто не думает даже уходить. Тем более, это невозможно, сама же понимаешь.       — Я знаю, — Дами потирает виски и устало вздыхает. — Но я что-нибудь придумаю, обещаю. Просто на всякий случай говорю, ты только скажи, если захочешь уйти отсюда. Хорошо?       — Хорошо. — Ким кладёт свою ладонь поверх ладони соседки и свободной рукой начинает массировать чужую голову.       — Ты в порядке?       — В полном, только иногда виски пульсируют. Надо пойти попросить лекарство от головы.       Джису уже поднимается на ноги, но Дами быстро перехватывает руки и просит сесть обратно.       — Я тебе сама принесу после завтрака, не утруждайся.       Время трапезы заканчивается, и все девушки расходятся по своим обязательствам. Высший класс поднимается на верхние этажи, с уединенными кабинками, где часто встречаются высокопоставленные чиновники за бокалом чего-то крепкого с красавицами. Нижний класс остаются на первом, в группах идут в большую комнату, откуда их берут люди с меньшим размером кошелька.       Дами бесшумно наведывается в комнату, забирает таблетку от головной боли из-под кровати и быстро встаёт в строй.       — Положи это под язык, голова перестанет болеть.       Таблетки самые настоящие медикаменты, которые ей дала медсестра, узнав, что наркотики под запретом для неё. Пользуясь этим положением, Дами потихоньку даёт лекарства и подруге, чтобы та не была больше под контролем. Хотя бы над постоянным.

***

      За окном начинает потихоньку темнеть, в комнате автоматически включаются подсвечники, и терпение Дами крупицами испаряется, как солнце снаружи. Только солнце всегда поднимается вновь после захода, что не скажешь о лопающемся умении ждать. Если ей повезёт, то она будет свободна этим вечером от заказа, а потом уже будет отбой. Дальше лишь нужно просто отправиться в подвал также успешно, как вчера. Она нервно теребит подол шелкового платья, пытаясь отвлечь себя от предстоящей вылазки. Хочется увидеть Дженни ещё раз, но больше всего ей необходимо придумать, как можно помочь ей. Джису же рядом не было, и девушке оставалось смиренно ждать десяти ночи. Однако именно сегодня планам девушки не суждено исполнится, так как её просят пройти за двумя охранниками.       Те же люди, что увезли её из дома убитого господина Кима, ожидают девушку у фонтана, но знакомая насмешливость в глазах двоих головорезов сменилась чем-то иным. Будто бы они жалеют спутницу, потому что знают больше неё, и это не самая приятная тайна. "Сегодняшняя поездка пройдёт иначе" — мимолетно проносится в голове, когда машина отъезжает от Дома. Ей не закрывают глаза. Девушка замечает вторую машину, что ехала вслед за той, где она сидит. Головорезы не строят ей глазки, они вообще на неё не смотрят, думают о своем, смотря через силуэт сидящей напротив. Никаких пошлых или оскорбительных шуток. Дами впервые чувствует щекотку именно любопытства в животе, одновременно внутренний голос успевает подсказывать нехорошие вести.       Неужели ей влетит за вчерашнюю проделку?       Она до последнего надеялась, что предупреждения Джей всего лишь пустые угрозы. Дами прикусывает внутреннюю губу, но не может найти успокоение своим рукам и кладёт голову на стекло, прикрыв веки. Усталость, подобно цунами, обрушивается на девушку, но даже это не в силах заставить её прикрыть глаза.       Дами роется в уголках сознания в поисках причины своего беспокойства, не замечая, как машины заезжают в подземную парковку небоскрёба. Она не успевает сообразить абсолютно ничего, потому что охранники грубо вытаскивают её из машины и заталкивают в лифт. Один из них нажимает на кнопку с надписью «Притон» и оба отворачивается от неё. Дами же пытается унять дрожь тела, успокаивая себя ложным «Всё будет хорошо». Тонкая нить надежды хорошего финала обрывается, только стоит дверцам лифта открыться.       В той стороне тёмной комнате, освещаемой только одной лампой, стоит Чон Хосок, прислонившись к большому окну на всю стену. Увидев долгожданную гостью, мужчина отталкивается от окна и раскрывает свои руки, словно они давние друзья, встретившиеся впервые за долгое время. Подленькая улыбка расцветает на губах старшего принца, когда охранники силой заталкивают Дами в комнату и закрывают двери лифта.       Она остаётся одна со своим худшим кошмаром.       Хосок руками подзывает девушку подойти, с упоением наслаждаясь метаниями Дами. Глаза девушки бегают по комнате в поисках любого укрытия, которого тут нет. Дрожь возвращается с удвоенной силой и всё больше нарастает с каждым ненавистным шагом. Дами готова сломать себе ноги, если бы это помогло ей остаться на месте, лучше — провалиться под землю. Но расстояние уменьшается с каждым шагом, пока девушка не подходить слишком близко, и стальной замок рук Чона щёлкает за спиной.       Воздух в объятиях Хосока жаркий, как пылающий огонь, и Дами зажмуривает глаза. Она ручонками упирается в грудь принца, пытаясь отодвинуться, но ведь он сильнее. Чутье вообще не понимает, почему чудовище еще не сожрало жертву, как только она вступила за порог комнаты. Хосок до хруста сжимает девушку в своих руках и, развернувшись, резко впечатывает её в окно. Чон Хосок чертовски зол и хочет поделиться болью с ближним. Первый стон боли от удара делает Чона на десять процентов счастливее. Он сворачивает руки девушки за спиной, а свободной рукой крепко держит голову припечатанной в окно. Прижимается всем телом к спине, вызывая табун мурашек страха вниз по телу, и рассержено шепчет над ухом:       — Зря ты спустилась в этот подвал, милая.       Дами перестает брыкаться в руках мужчины, замирая от сказанных слов.       — Ты думала, что сможешь вытворять хоть что-то за моей спиной? Насколько безрассудна твоя головка? Неужели судьбы подруг тебя совсем не беспокоят? Ты роешь им могилы своими поступками, но тебя и твою задницу, вечно искавшую приключения, это не ебёт, да? Так внимательно посмотри, что будет с одной из них сейчас.       За окном оказывается еще одна комната, закругленная по бокам, с одной только железной кроватью и силуэтом человека. Свет включается, освещая место и открывая полный взор. На краю кровати сидит Дженни, которая выглядит хуже, чем вчера, Дженни, что ушла глубоко в себя и не реагирует на попытки Дами.       Она перестает двигаться в мертвой хватке Хосока, сосредотачивает свои силы на голосе, изо всех сил кричит и зовет Ким. Чон этому поступку сильнее усмехается, еще крепче сжимая запястья бунтарки.       — Хоть голос сорви, она не услышит. Не видит и не слышит. Зато мы будем наслаждаться её голоском и представлением.       — Что ты имеешь ввиду?       — Увидишь.       В комнату, где сидит Дженни спиной к двери, заходят несколько крупных мужчин. Тела незнакомцев облечены одними штанами, позволяя верхней части тела оставаться нагими. Лица мужчин выражают нарастающую похоть, когда они окружают ничего не понимающую девушку. Дженни только успевает поднять голову, как один из них откидывает её на спину и наваливается сверху. Второй надменно смотрит на упавшую сверху вниз, попутно расстегивает ширинку прямо над головой Ким. Третий залезает на кровать уже в одном белье, без всякой нежности разрывает тонкое платье и развратно растягивает губы в оскале.       Звук разрывающегося материала возвращают девушку в реальность, и она руками прикрывает себя, умоляющим, еле держащимся голосом пощады просит. Первый мужчина закрывает рот порванной тканью, чтобы та не мешала их пиру, а второй зажимает руки девушки меж своих бедер над головой.       Когда те начинают переходить к действиям, в голове Дами внезапно щелкает ужасная мысль о том, что вот как будет выглядеть изнасилование, пару раз встречавшееся в книге истории. Она с новой силой начинает сопротивляться Чону, но тот сильнее в десять раз и еще крепче сжимает заднюю часть шеи, жестом требуя прекратить.       — Нет, пожалуйста! — В уголках глаз собираются слезы, и она невольно откидывает голову назад, не в силах наблюдать за мучениями Дженни.       Та брыкается, скулит, трясется от страха и умоляет остановиться. Ослабленное тело никак не может защитить хозяйку, все действия выходят вялыми и слабыми, а до ушей мучителей ничего, кроме мычания, не доносится.       — Что ты там бормочешь? — насмехается один из них, что больно кусает за соски и удовлетворяет себя быстрыми движениями.       Второй занят тем, что грубо заталкивает сразу два пальца во внутрь, принося дикую боль.       — Пожалуйста, прошу, — Дами отчаянно кричит, а успевшая собраться жидкость капает вниз по щекам. Стук сердца бешено отдается в каждой клетке сильнее с каждым действием мучителей. — Останови, умоляю.       Хосок грубо тянет девушку за волосы, приближает к себе и издевательски спрашивает:       — Почему же? Веселье только начинается.       — Прошу тебя, — предательски дрожащим голосом умоляет. — Останови это, и я сделаю всё, что ты хочешь.       — Правда?       Чон фальшиво удивляется словам девушку, словно он не именно этого собирался добиваться, и улыбается так, что у Дами желудок сводит.       — Отсоси мне, милая.       — Что?       Дами перестает плакать, не в состоянии переварить услышанное. Сама мысль о такой позорной вещи вызывает панику, и она хаотично размахивает головой.       — Тогда продолжим смотреть.       Раздается безумный крик Дженни из второй комнаты, но он также быстро заглушается стонами мужчин, которым занятие пришлось по вкусу. Даже за то расстояние, что разделяет Дженни от Дами, последняя отчетливо слышит хрипы Ким и грубые толчки. Она опять трясет головой, нечеловечная боль по ту сторону окна бесконечным эхом отдается в ушах, и Дами горько принимает истину.       — Останови это, я сделаю это.       Хосок с довольной усмешкой трижды кулаком стучит по стеклу, и в помещении раздается женский голос.       Стоп.       Мужчины злобно ругаются, отпускают Дженни, которая бессильно сползает вниз по кровати и шлепается на пол, быстро уходят, бросив недовольный взгляд на кровоточащего на полу мертвеца. Кровь вытекает, катится по бедрам, оставляя холодные красные дорожки за собой, и обмывает разодранную одежду в бордовый, когда Ким сворачивается в позу эмбриона, громко рыдая.       — Теперь твоя очередь, милая. Не порть момент и не бунтуй.       Дами медленно опускается на колени, и с каждой секундой силуэт Чона кажется ей гигантским. Она дрожащими руками освобождает возбужденный наполовину орган, закрывает глаза и пошире раскрывает рот. Головка члена достигает язычка горла на небе, прикосновение моментально вызывает рвотный рефлекс, но вытолкнуть часть тела ей не дает Хосок. Он зажимает в кулаке приличное количество прядей и сквозь зубы шипит:       — Быстрее, пока я не передумал.       Слезы вновь градом катятся вниз, а мерзкий привкус во рту не дает заглатывать член целиком. Чону это подобие минета наскучивает, проснувшаяся эрекция требует к себе должной заботы, и он берет всё в свои руки. Глубоко толкается, придерживая голову в одном месте, буквально трахает изощренно.       Дами задыхается, рвотный рефлекс уже стучит в двери, но Чона это не волнует. Грубее толкается, что девушка уже не чувствует рта, а слезы все продолжают течь из глаз. Каждый толчок всё громче отдается в голове, и ей мерещится, что с каждым грубым движением она уменьшается в размерах, превращаясь в трусливую мышь. Терпит изо всех сил, глаза не открывает даже после того, как Хосок излился в ней, и глотает противную солоноватую сперму, не давая своему ужину вырваться наружу.       Открывает глаза и поднимает голову, придерживаемая рукой принца, и смотрит в глаза восседающего демона. Она в них видит ад, свой собственный, где последующая своевольность будет караться похуже, и покорно принимает условия игры. Хосок поправляет брюки, довольный дрессировкой, поглаживает макушку Дами и, вытащив пистолет, стреляет до последней пули в умирающую Дженни. Стекло разбивается с треском, осколки падают на Дами, задевают и падают на ковер. В ушах девушки звенит, она теряется в этом выстреле, а когда понимает, что случилось, рывком встает на ноги.       Она погубила Дженни.       Шок настигает девушку, а потом сменяется истерикой, и Дами громко начинает смеяться. Кидается на Хосока, но тот быстро перехватывает запястья и заключает в свой замок стальной охапки.       Дами крупно дрожит, пытается вырваться, но и этот раз проваливается. Она начинает рыдать во весь голос, не заботясь о шипящих ранах от стекла, её рвут на части удушающая ненависть и чувство скольской вины. Девушка крупно дрожит, тело становится ватным, и если бы не Хосок, то лицо Дами давно встретилось бы с острыми осколками, валяющиеся повсюду.       Голова разрывается от хаотичных мыслей, но главная из них змеиной хваткой душит. Дами становится монстром, сама того не подозревая, и пути назад больше нет.       — Я тебя ненавижу, Чон Хосок. И это никогда не изменится.