Империя

      Дами в который раз уже проводит указательным пальцем по узору клейма, успевшего стать частью кожи и распространиться по всему телу, по метке, что ядовитыми прикосновениями медленно душу убивает. Прошло не так много времени с тех пор, как Дами перестала быть девочкой Главного Дома. После неудачной попытки суицида было решено отделить её от других, сослать в самую дыру Империи, потому что на роль девочки она не годится. Слишком непредсказуемая и опасная, что с лёгкостью может навредить безупречной репутации Дома. Но вместо дыры девушка оказывается заложницей старшего принца, воссоздавшего крепчайшие стены вокруг неё, запертой в коих, точно к клетке, она и оказывается. Она больше не имеет важности для других Домов, ибо товар с меткой — худший кошмар для любого из них.       Метка больше не обжигает кожу, практически не приносит никакого дискомфорта, однако легче от этого не становится. Аккуратно нанесенное специалистом клеймо — полумесяц с одной части, а с другой — свернувшийся головой волк, — зарождает в памяти Дами подзабытую прошлую жизнь — до этого хищника под ключицей. Улыбчивая Крис, заботливые родители, рутинные ссоры с Дженни по каждому пустяку, каждодневные уроки стрельбы — всё это кажется сейчас чем-то нереальным и неживым. Словно так было всегда.       Девушка грустно касается морды заснувшего животного, с ужасом осознает, что внутри, вместо живой души сейчас абсолютная пустота, и хочется исцарапать эту метку до крови, хочется, чтобы волк поднял свою голову и завыл, разделяя боль девушки. Но этого не происходит. Дами прикрывает метку воротником однотонной блузки и оборачивается на стук.       — Пришёл господин, миледи, — монотонным голосом оповещает старый слуга Пак. Он исполняет роль дворецкого, также главный в отсутствии принца, которому Чон доверяет не первый год. Несмотря на свое высокое положение в королевской семье, он всегда почтительно относится ко всем гостям, и Дами уже свыклась с его уважительными обращениями. — Он ожидает вас для совместного ужина.       Крупицы уверенности пытаются собираться в едино, когда Дами сжимает рукава блузки вместе с пальцами и открывает дверь.       — Спасибо, я уже иду.       Голос предательски дрожит, то ли предвкушая встречу, то ли от страха угроз, которые Хосок обязательно выполнит. Она впервые увидится с ним за всё время нахождения здесь, и отчего-то сердце быстро стучит в грудной клетке, готовясь сломать ребра, пока ноги несут хозяйку на нижний этаж.       Чувствуется опасность. Она исходит от каждого движения мужчины по ту сторону длинного стола. Кажется, дела идут нехорошо. Это видно по его нахмуренным бровям, напряженной позе и враждебному взгляду, направленному на девушку.       Хосок немного приподнимает уголки губ в немом приветствии и разводить руки широко, приглашая к себе. Дами чертовски страшно стоять на далеком расстоянии, и только одна мысль быть ближе пугает её до дрожи в коленях. Она нервно сглатывает ком собравшего ужаса в горле и начинает неспешно сокращать расстояние.       Три. Семь. Десять. Тринадцать, и она уже в опасной зоне. Хосок дергает тушу на себя и усаживает на колени. Дами подпрыгивает, словно от удара электрошокера, но твердая хватка мужчины усаживает обратно.       Она ощущает, как Хосок блаженно затягивается, как по спине пробегает холодок от чужого дыхания, и через секунду она чувствует, как Чон опрокидывает её на пол. Боль в тот же миг охватывает всё тело, а место удара начинает гудеть. Девушка пытается сфокусировать взгляд на Чоне, но перед глазами всё плывёт, и Дами несколько раз зажмуривает глаза. Кое-как встает на ноги, придерживая заостренный угол стола одной рукой, и когда тупое напряжение в глазах отпускает, оказывается в объятиях мужчины. Уже второй раз.       — Прости, не удержал тебя, — усмехается Хосок, придавливая ослабленное тело.       — Мне больно, — задыхаясь, проговаривает в ответ Дами и смыкает руки на груди мужчины.       — Еще раз извини. — Чон отпускает девушку и, будто ничего не произошло, обратно усаживается на своё место. — Давай ужинать.       Дами собирается последовать его примеру и сесть, пока Хосок не выкинет что-то ещё, но тот резко хватает её за запястье.       — Ты будешь сидеть не там, милая, — почти безэмоционально говорит. Хосок берет тарелку с супом со стола и ставит на пол справа от своего ботинка.       — Твое место теперь тут, — улыбается искренне и ответной реакции ждет.       — Я не стану этого делать. — Даже если ей страшно, она не может позволить другим манипулировать собой.       Хосок не меняется в лице, однако, видит Бог, внутри него зарождается кипящая злость от нахального поведения. Всегда будет выпендриваться и коготки выставлять. Он до хруста сжимает вилку в одной руке, а с помощью второй достает телефон. Набирает чей-то номер на автомате и включает громкоговоритель.       — Джей, парни из Притона уже приехали?       — Да, принц, они уже здесь. Мне отправить Джису к ним?       Хосок приподнимает одну бровь и преподносит телефон к лицу Дами.       — Как думаешь, милая, Джису будет кричать, как Дженни тогда?       — Ты не посмеешь, — не веря своим словам, практически плача, говорит Дами. — Это низко даже для тебя.       — Думаешь? — Хосок притворно хмурит брови, не скрывая азарта в голосе. — Тогда проверим? Джей, отправляй девчонку к ним. Отключаю...       Хосок не успевает договорить, как Дами обхватывает сжатый телефон руками и умоляюще смотрит прямо в ликующие глаза напротив.       — Стой, подожди. Я тебе верю, — дрожащий голос, как бальзам на душу монстра. — Не трогай Джису, я не буду перечить тебе.       Дами тошнит от своего вида. Если бы она видела себя со стороны, то засмеялась бы в голос, да отрицала бы всё. Настолько жалок сейчас её вид.       Хосок одобрительно кивает словам девушки и, бросив Джей не трогать подругу, отключается и накрывает ладони Дами своей. Сжимает до зудения костяшек и вырывает телефон из чужих рук. Глазами приказывает её опуститься на четвереньки.       — Давай же, милая, поешь. — Чон мизинцем задевает воротник материала, и осторожно дотрагивается до спящего волка. — Ты ведь справишься без ложки, правда?       В глазах Дами плескается жгучий стыд, вперемешку с еле ощутимым гневом, желающим выйти наружу, но она молча опускается на колени. Хосок же с торжественной усмешкой усаживается на свой стул. Он начинает кушать одной рукой, пока вторая покоится на голове девушки, поглаживая как верного питомца. Слезы сами по себе катятся по щекам, оставляя за собой дорожки горящего стыда от собственного положения. Какой бы она себя сильной не считала, у Хосока всегда найдутся тысячи методов раздавить это убеждение.       Девушку немного подрагивает. Только один факт его существования наводит жуткую панику, а от его властных поглаживаний по макушке не терпится пустить стрелу меж бровями. Руки обжигают кожу, будто он ими новые отметины ставит. Выпитую с большим усердием жидкость организм за яд принимает и обратно вместе с рвотой вытолкнуть хочет. Она чувствует себя униженной, словно её уже успели убить без оружия. Беззащитная перед своим палачом, девушке только остается глотать свою обиду вместе с пищей насильно.       Постыдный прием пищи для Дами, но увлекательный для Хосока, нарушается дворецким, сообщивший им о прибытие гостя.       — Кто пришел? — лениво спрашивает Хосок, рука которого еще покоится на макушке любимого питомца.       — Ким Намджун, господин. Ждет вас в гостиной.       Чон резко убирает руку и злобно пинает ножку стола, отчего принадлежности на нем подпрыгивают. Он сердито бормочет "Как он посмел сюда заявиться?" и, бросив злобный взгляд на сидящую девушку, резко ставит её на ноги.       — Извини, милая. Ужин придется закончить на этой ноте. — Он вглядывается в тусклые очи, и получив кивок, освобождает пленницу из своего захвата. — Продолжим в следующий раз, а сейчас иди к себе.       — Я вам помешал?       На пороге появляется Намджун, которого дворецкий просил отправиться в гостиную, но тот каким-то образом заявился сюда и сейчас удивленно смотрит на хозяина дома.       — Живо к себе.       Дами покорно кивает и быстрыми шагами пересекает длинный зал, но поднимает голову из-за любопытства и встречается с обеспокоенными глазами гостя. В голову ударяет безумная мысль, и девушка успешно выбегает из комнаты, где еще чуть-чуть, и взорвется термометр повешенный на стену, но подниматься к себе не спешит. Делает вид, что забегает на второй этаж, а сама заворачивает за угол. Слышит, как гости отправляются в гостиную, и бесшумно подкрадывается и оказывается за поворотом. Не самое лучшее место, но слышать разговор можно без особых усердий.       — Я очень рад тебя видеть, Намджун, — сквозь зубы цедит Хосок, облокотившись о спинку бархатного дивана. — Что заставило тебя проделать весь этот путь?       Намджун также откидывается на спинку кресла и, любезно приняв бокал вина из рук дворецкого, возвращает свое внимание к принцу.       — Меня сюда привели две вещи, — спокойно сообщает Ким, не обращая внимание на недружелюбную мимику союзника. — До меня дошли тревожные слухи о вашей расправе над кланом Чхве. Города Близнецов настигла такая же участь, как и предыдущий город, хотя в контракте было ясно расписаны пункты об этом.       — Я понимаю, что тебя беспокоят судьбы городов Отреченной Долины, но я тебя уверяю, — Хосок делает акцент на последнем слове, поглядывая на человека перед ним свысока. — Нет нужды для беспокойств, мой дорогой друг. Мы с братом напросто зашли к ним на чашку чая, а в ходе разговора обнаружили угрозу по отношению к Империи. Мы следуем уговорам перемирия, Джун, об этом можешь не волноваться. Но меня вот что беспокоит: с чего такой повышенный интерес к этим городам? Я надеюсь, что это не связано с сомнительными слухами вокруг твоей пропавшей сестры? Спрашиваю чисто из персонального любопытства.       — Я всегда волнуюсь больше дозволенного — такова моя натура. Моя сторона повинуется правилам, и мне хотелось бы такой же отдачи от второй стороны. Однако, если твоим словам верю, поэтому и доверяю. Доверие — нить хрупкая, надеюсь, между нами эта нить не оборвется. И нет, моя сестра уже давно покоится под землей, как бы я не старался закрыть глаза на это.       — Прими мои соболезнования, — утешает Хосок немного нетерпеливым тоном, что не остается без внимания подслушивающей разговор Дами. Девушка хмурит брови от интонации двух, как они сами выразились, союзников, теряясь в еще больших догадках.       — Ладно, оставим политические вопросы в сторону. Какова твоя вторая причина?       — Точно, — кивает Намджун, поднявшись с места. — Я устраиваю званый ужин в честь перемирия наших стран, поэтому решил лично позвать тебя с братом в сопровождении милой пары, конечно. Такое великое событие необходимо отметить всем вместе. Что скажешь?       — Великолепная идея, Намджун. Ты как всегда очень лоялен к традициям, и это вызывает уважение. Мы будем рады посетить твой Дом.       — Отлично.       Дами даже издалека чувствует это напряжение между мужчинами, и кажется, если бы они не закруглялись, то тяжесть в воздухе можно было бы потрогать руками. Она растет прямо пропорционально геометрической прогрессии, быть может даже выше и быстрее. Пока мужчины вежливо прощаются друг с другом — точнее, искренность исходила больше от Кима, — Дами выскальзывает из своего убежища, стремительными шагами убегает к себе.       Затерянное чувство любопытства перед чем-то большим начинает потихоньку зарождаться из пепла, не опасаясь жуткого страха, державшего всё под контролем в последнее время. Не в силах унять дрожь от выходки, девушки прикусывает губу и падает на мягкую кровать. Вспоминается собственная мысль перенять Намджуна на свою сторону, и словно сама Вселенная помогает этой затее сбыться, если бы не маленькое но. Дами не до конца уверена, что Хосок возьмет её собой. Она совершенно не знает, как заставить мужчину выбрать себя на роль спутницы. Еще больше огорчает другое — когда меж ребрами проскальзывает колкая ревность, если он выберет другую. Более статную, подходящую и чистую. Без клейма на теле и без пятен крови на руках.

***

      Джису совсем перестает улыбаться после ухода Дами. Радоваться каждое утро своему нахождению в таком замечательном месте она больше не видит смысла, и, более того, Главный Дом перестает казаться таким прекрасным. Голова часто болит, а спрятанные Дами таблетки не всегда помогают проблеме решиться — наоборот, у девушки часто начинаются пробелы в памяти. Ночью становится тяжело засыпать после увиденной крови в ванной. Вылазят из ниоткуда непонятные обрывки то ли воспоминаний, то ли снов, но они быстро исчезают из памяти, стоит Джису углубиться в рутинные дела, реже, когда она представляет лицо старшего принца перед собой. Однако тот теперь посещает Дом с большими перерывами, а перед взором чаще маячит самодовольный Тэхен, уделяющий немало времени самой Ким.       Он стал единственным клиентом девушки, и ей не оставалось ничего, кроме как повиновения этой новости. Это не так плохо, ведь они просто общаются обо всём, порой обходятся совместным молчанием, но это Джису даже нравится. Младший принц кажется неплохим человеком, идущим вразрез с образом из собранных слухов, и Ким всё списывает на плод воображения жителей. Он очень приветлив с ней, дарит обворожительные улыбки, часто подбадривает, а вишенкой красивого образа является его заразительный смех. Басистый и слишком приятный для слуха. Парень всё больше зарождает сомнения в глубинах сердца, и каждый вечер с ним постепенно обретает неповторимый опыт. Большинство улыбок стал вызывать именно Ким Тэхен.       И сегодняшний вечер не исключение. Парень забрал её после ужина, сообщив, что вечер особенный, от чего Джису улыбалась всю поездку. Сам Тэхен тоже не сдерживал ухмылку, когда девушка мимолетно оглядывалась на него, понимая, что прогресс в отношениях определенно есть. С такой девушкой, как Джису, не хотелось торопиться, дьявол требовал оттягивать моменты с ней, пока её хрупкое сердце окончательно не окажется в его руках. Джису сама его вручит, а потом Тэхен этот орган своими руками раскрошит на части. Нужно только терпеливо ждать этого блаженного момента, толкая быстро влюбчивую девушку на край пропасти.       Они приезжают на реку Хан, которая буквально светится разнообразными цветами неба, отраженными на поверхности воды. Джису впервые так ярко улыбается и раскрывает руки, пропуская порыв вечернего ветра сквозь пальцы. Парень в это время достает плед из машины и, подкрадываясь сзади к Ким, накидывает его на хрупкие плечи.       — Замерзнешь, — предупреждает принц, одаривая своей фирменной блаженной улыбкой. Они видят в зрачках напротив еле заметный интерес, и чтобы сделать эту искру ярче, заботливо убирает непослушные пряди с лба. — Полюбуемся на закат? Это, кажется, было одним из твоих желаний.       — Спасибо, — почти шепотом, искренне говорит Джису и сосредотачивается на уходящем солнце.       Оно такое большое, манящее и невероятно красивое с берега. Они любуются прекрасным уходом дня и также молчаливо встречают ночь, кутаясь одним большим теплым пледом. Джису предлагает пройтись вдоль берега, и Тэхен охотно соглашается с условием, что они также будут защищены могучим пледом от порывистого ветерка. Девушка предложению не противиться.       — Знаете, принц, — набравшись смелости за весь пройденный путь, начинает Ким. — Вы — хороший человек.       Тэхен издает смешок, но оспаривать факт не стал, только спросил, почему девушка так думает.       — Мне так кажется, — отвечает искренне и пожимает плечами. — Во всех домах о вас говорят не очень хорошие вещи, но вы всё больше убеждаете меня об обратном.       — Правда? — хмыкает парень на признание. — А в чем еще ты убедилась?       Джису останавливается и медленно скользит взглядом по чертам лица, обдумывая варианты ответа. Видимо, удовлетворенная находкой, девушка прикусывает нижнюю губу и приподнимает уголки губ.       — Вы невероятно красивый вблизи, но я это уже озвучивала, — издает смешок.       Тэхен думает, сейчас или никогда, и, зацепив подбородок Ким изящными пальцами, приближает к себе вплотную. Между ними остается всего ничего, оба ощущают чужое дыхание на своих губах, но Джису загадочно улыбается и резко срывается с места. Ким часто-часто жмурит глаза, пытаясь принять непредвиденный исход событий, и за сердце хватается.       "Спокойно, скоро она будет в твоей власти. Потерпи чуток."       С такой девушкой, как Джису, обычный метод флирта не прокатит, что частично ударяет по безупречной репутации ловеласа, но так даже интереснее. Дьявол любит кошки-мышки. Насмешливо пройдясь по отдаляющейся фигуре жертвы, Тэхен тоже срывается на бег.