Империя

      Сегодняшнее полнолуние проливает яркий свет на причал четвертого района, его тонкие длинные лучи освещают крышу потрепанного временем склада, и с любопытством проникают внутрь через еле заметные щели заржавевшей крыши. Возле заднего входа с глухим рычанием паркуется черная машина, её кроваво красные задние фары потухают, скрывая автомобиль в ночном мраке. Водительская дверь плавно открывается, и из машины выходит с иголочки одетый младший принц, к которому тут же подбегают двое из охраны, судорожно кланяясь.       — Мой брат внутри? — деловым тоном спрашивает Тэхен парней, приподнимая воротник кожаной куртки из-за ночного бриза, игриво проскальзывающего под одежду и щекотающего интимную кожу шеи.       — Да, мой принц. Ваш брат уже внутри, ведет беседу с гостем.       Тэхен кивает словам подчиненного и, раздав нужные приказы, нетерпеливо направляется к воротам сарая, в душе желая побыстрее закончить дела и потопать домой. Ким выдохся за последние дни, плюс к этому, надо было тащиться к старейшинам, отзывать свою кандидатуру на звание правителя и убедить стариков в его верности короне, засыпая их красивыми речами о том, что он не намерен претендовать на место главного, и Хосок может стать полноценным правителем сразу после помолвки с дочерью, как оказалось, одного из старейшин. Без понятия, чем неприметная монашка зацепила его брата, но спектакль вышел убедительным, в актерстве ему нет равных, и у принца спал тяжелый груз с плеч. Хоть брат перестанет напоминать ему о деталях их договора, можно будет дышать полной грудью.       Ким с аристократической походкой заходит внутрь, замечая напряженную спину старшего брата, у которого с правой руки свисает окровавленная дубинка. Брат обрывисто дышит, а услышав тэхеновские уверенные шаги, оборачивается к пришедшему.       — Ты долго, — холодном тоном ставит перед фактом, даже немного осуждает.        — Я — занятой человек, — пытается выдавить улыбку младший. — Путь до этой дыры занимает немало времени. А кто этот мужчина? Ты его разукрасил до неузнаваемости.       — Наш дворецкий Пак. Нашелся на границе с кланом Шуй.       — Оу, вот как, — неловко выдыхает Ким, отмечая про себя, что Хосок не пожалел даже старого доброго Пака: не оставил ни одного живого места на старике. — Что-то хоть удалось выбить?       — Нет, но я пытался. У него пластинка, как у всех крыс. Мы всё сдохнем, а Ким Намджун будет танцевать на наших могилах.       Тэхен издает смешок от серьезного тона Чона.       — Прямо так и сказал?       Хосок вопросительно приподнимает правую бровь по привычке, раздражаясь оптимистичному настрою младшего на всё происходящее, но потом резко отворачивается.       — Давай быстрее заканчивать.       — Так чего ты ждешь?       — Тебя. Ты покончишь с ним, — ядовито хмыкает Чон, не оглядываясь на напряженное лицо брата. Перекинув дубинку во вторую руку, жестом указывает Киму взять её.       Тэхен с подозрением принимает подарок, но подметать за братом не спешит.       — Докажи мне свою верность еще раз, братишка, — чужая рука тяжело ложится на плечо принца, и нетерпеливо подталкивает парня вперед.       Ким мелкими неуверенными шагами добирается до дворецкого Пака и, остановившись за его спиной, нехотя обвивает мужскую дряхлую шею дубинкой. Нет, Тэхен любит кровь и мясо, но парню всегда было проще избавляться от тех, кто ему параллелен от слова совсем. В случае с дворецким такое не прокатит, ведь старик, как-никак, заботился о маленьком Тэхене целых четыре года со дня смерти матери мальчика. А сейчас Хосок просит Кима вновь сделать выбор не в его пользу.       Принц старается держать лицо серьезным, не допускает прошлому и лишним эмоциям овладеть вверх, кожей чувствует пронзительный братский взгляд и начинает душить дворецкого, сильно давя на шею. Внутри лопаются крошки человечности, даже дьявол внутри не веселится от запаха смерти, но в конечном итоге чудовище выдавливает улыбку, услышав сочный хруст позвоночника.       Всё же Тэхен не очеловечился, он то же хладнокровное отродье ада, верная правая рука Чон Хосока. Принц доказал это в очередной раз.       — Я думал, вы верны нашей семье, дядя Пак, — говорит умершему человеку Ким, безэмоционально сканируя застрявший ужас на лице дворецкого.       Тэхен краем уха слышит щелчок заряжающегося пистолета и удивленно поднимает голову на звук. На него наставлен чоновский пистолет, которым брат пользуется в редкие случаи. Как сейчас, видимо.       — Я был о тебе такого же мнения, — тихое мужское рычание сопровождается прищуриванием глаз и усталым вздохом.       — Я верен тебе, Хосок.       Старший принц качает головой и, не убирая пистолет, достаёт мобильник свободной рукой, включая полученную от анонима запись разговора Тэхена с его погибшим секретарем Енсу. Тэхен делает вид, что он не удивлен, хотя в душе негодует вторжению в его личную жизнь и палкам в колеса. Наверное, Намджун постарался, пробегает в голове, разозленный отказом Кима на его намеки с подачей заявки на престол.       — Что скажешь на это, Тэ?       — Все совершают ошибки, братец.       Младший принц пожимает плечами, отходит от трупа дворецкого и становится плотнее к брату. Страха перед холодным оружием он не испытывает, посему даже мило улыбается, глядя в озлобленные чоновские глаза.       — Все, кроме нас. Мы же не имеем права совершать их.       Тон Хосока вызывает у парня глухую усмешку, и Ким подавляет глупую мысль в голове, что они оба уже понаделали кучу ошибок, но в слух говорить не рвется. Брат и так рассержен.       — Я не ошибался. И не ошибаюсь. Я дал клятву, что не позволю Смерти забрать тебя, и слово свое сдержал. Ты — жив и здоров, Хосок.       Чон, недолго думая, резко опускает ствол пистолета и нажимает на курок. Пуля заметно задевает область выше колен, заставляя Кима согнуть колено и опустится на четвереньки, сильно жмуря глаза.       — А я обещал не убивать тебя в случае чего и слово свое я сдержал. Ты тоже будешь жив и вполне здоров. Но наказания за промашку ты еще получишь, только жди.       Хосок бросает мимолетный взгляд на корчащегося брата, который не скупается в оскорблениях в его сторону, и хмыкнув приказывает встречному громиле вызвать семейного врача для Тэхена, а сам собирается напиться в хлам. День был чертовски ужасным и долгим.

***

      В широкой и дорого обставленной ванной комнате Джису чувствует себя как не в своей тарелке. Девушка, чуть прищурив глаза от яркости освещения, вглядывается в огромное зеркало, пытаясь найти хоть что-что живое на своем мертвенно бледном лице. Но от Ким Джису в зазеркалье не осталось ничего. Только костлявая фигура, обтянутая кожей. Словно эта яркая комната высасывает свет из её души.       Джису подставляет ладошки под струи холодной воды, и, кинув последний взор на зеркало, омывает изможденное лицо, затаив дыхание на долю секунды. Прохладная вода не помогает. Под уставшими безжизненными глазами круги не исчезли, наоборот, стали фиолетовыми, как свежие гематомы, мышцы лица словно застыли в прошлом — запечатлевать в себе скорбь от правды, которую Ким принять так и не смогла.       Она застряла в далеком прошлом. Потерялась в тех далеких, теплых и приятных для памяти временах, когда мама была еще жива, а отец дарил настоящую отцовскую любовь. Детская, похороненная в глубине человеческого сердца душа, тоскует по безмятежным дням семейного счастья. А нынешняя душа, сломленная и растоптанная, хочет вернуться туда, где она не знала Ким Тэхена.       Хлопнувшая главная дверь апартаментов принца оповещает о прибытии хозяина, возвращая Джису в сырую мертвую реальность, напоминая, что её покою пришел конец. Личный дьявол вновь станет играть с хрупким сердцем, не спрашивая разрешения у самой девушки. За три недели унижений и моральных пыток Джису уяснила для себя одну тяжелую для разума правду: она лишь красивая оболочка, принадлежащая младшему принцу Империи. Красивая, но без права на собственный голос.       Ким последний раз ополаскивает лицо прохладной водой и, бросив своему отражению в зеркале тоскливый пустой взгляд, выходит из ванной, по дороге прихватив с собой махровое полотенце. Вытирает лицо неспеша на ходу, держа полотенце так, чтобы скрыть верхнюю часть лица, но, услышав озлобленный голос принца, вешает предмет на ручку двери. Ком в горле вместе с давящей болью глотает.       — Иди ко мне. На колени.       Джису пугливо опускает голову, уже прирученная сдаваться без боя под напором дьявольских глаз, не желая играть с огнем, но уже дойдя до Тэхена, она обнаруживает, что у принца правое колено обтянуто повязкой, а возле стойки покоится новенькая трость с золотой ручкой. Его интонация и увиденные подсказки говорят девушке, что сегодня принц будет унижать и терзать её с удвоенным упоением, к утру она вновь будет морально разлагаться с фиолетовыми синяками и укусами на теле в дорогих шелковых простынях, которые будут запятнанные её же кровью и слезами вперемешку.       Девушка осторожно опускается на колени, стараясь не задевать раненое место парня, опускает голову на левое колено, и, следуя указаниям Тэхена, начинает игриво мурлыкать, робко тереться о брюки принца, прямо как тот любит.       — Я тоже скучал, крошка. Безумно.       Джису пугает его повелительный тон до трясучки, но девушка не останавливает ласки, как бы страшно ей не было. Принц этого не любит. После смерти двух его предыдущих любимец Джису единственная, на ком он срывает свою злость, ищет покой в её боли, медленно убивая саму Ким. Он — чистый сорт демонического безумства.       — Что с вашей ногой, мой принц? — не поднимая головы тихо спрашивает пленница.       — Пустяки. Я заслужил, — слышит она хриплый голос в ответ.       Принц пальцами поднимает подбородок Джису, создает кровавый мостик взглядами с девушкой и, сжимая бледное лицо между указательным и большим пальцем, тихо шепчет:       — Ты не заслужила, — говорит он, вглядываясь в самую глубь девичьей души. — Мне жаль.       — Я не понимаю вас, — дрожь в голосе всё же пробивается.       — Не думай много, крошка Су, — Тэхен приближает свое лицо, выдыхая теплый воздух в сантиметрах от чужих губ, пока свои растягиваются в хитрой усмешке.       У Джису каждый раз этот оскал вызывает животный спазм внутренних органов, но она старается не подать виду.       — Я жутко устал, крошка, — чуть ехидным тоном сообщает принц. — Ты ведь любишь меня, Джису-я?       Это даже не вопрос, проносится в голове девушки. Это — приказ без шансов на отказ.       — Конечно, мой принц, — бесчувственно отвечает женский голос.       — Тогда, тебе стоит показать, насколько сильно.       Ком застревает в горле от тэхеновских глаз, а от его жуткой улыбки хочется разодрать себе глаза, лишь бы не видеть и не чувствовать стальной холод, исходящий от второго принца, однако Джису из последних сил держится. Держится, как только может, не издавая звука, медленно раскрывает замок дорогих брюк, а когда принц откидывает голову назад, ожидая привычный восторг от приятных губ на пульсирующем члене, из глаз девушки проскальзывает одинокая слеза.

***

      В последнее время у Джуна завелась новая привычка: предаваться давящим на совесть воспоминаниям в своем кабинете, когда тьма накрывает город, а глотка горит от выпитого алкоголя. Ким долго и напряженно смотрит на несуществующую точку в своем отражении на просторном окне. Мужчина практически проваливается в свой мирок, пока негромкий стук в дверь не возвращает его в реальность. Туда, где он проживает свою жизнь без Джейн.       — Мой господин, дворецкого Пака убили, — монотонно сообщает его секретарь, которому Джун поручил проследить за ранее названным человеком после того, как сам Ким вышвырнул старика на растерзание волкам. Дворецкий Пак ему больше не нужен.       — Ясно, Менсу. Можешь идти.       Мужчина отчетливо слышит удаляющиеся шаги подчиненного, попутно отпивая капельку виски со льдом. Он вновь остался один на один со своими мыслями, давящими на череп с наступлением темноты. Его личные демоны, напоминающие, что брат из него самый отвратительный.       «— Дженни, ты такая глупая, — Джун словно слышит свой усталый голос наяву. — Почему ты рвешься спасать других? Я еле успел спасти тебя.       Джун хрустит запястьями от долгого сидения за рабочими бумагами, когда Дженни в сотый раз пытается уломать его на бесполезную идею.       — Это мои друзья, брат! Как ты не понимаешь, я прожила с ними 19 лет и я не могу бросить их в беде. Я не могу бросить её там. Помоги вытащить её, прошу. Ты ведь любишь меня, да? Умоляю, она должна быть в безопасности, Джун-и.       Джейн мило улыбается, по-детски надув щеки, которые и так были пухлыми и манящими, до астральных размеров, и заставляет Намджуна заерзать на кресле. Он всегда бурно реагирует на милые выходки сестры, которая с каждой совместной секундой отрезает кусочек его терпения, сама того не планируя.       Знала бы ты, Ким Джейн, насколько сильно я тебя люблю. И как именно люблю.       — Хорошо, сестренка, — утомленно выдыхает Ким, поднимая обе руки в знак проигрыша.       — Я выкуплю её на грядущем аукционе.       Дженни с улыбкой счастливого ребенка прибегает к брату и падает в его теплые объятия, повторяя судорожное спасибо, а тот, стиснув зубы от накаляющего возбуждения, обнимает девушку в ответ. По-братски.»       Это невыполненное обещание порой навязчиво мозолит разум Намджуна. Дженни никогда не просила ни о чем с первых дней их воссоединения, а Ким провалил миссию хорошего брата с треском, когда на аукционе перестал участвовать в покупке лота из-за колючей ревности меж ребёр, и лично приложил руки к сливу информации про дряхлого бизнесмена Кима, стоило тому купить эту ненавистную ему девчонку. Он надеялся, что попадя в лапы принцев, она будет страдать мучительно, как страдала Дженни все эти долгие годы, как оказалось, от боязни получить отказ на свои чувства. Дженни была влюблена в неё, настолько сильно, что, не увидев заветное за спиной брата после возвращения, закатила истерику в слезках и сбежала из дома. Джун её нашел, но за Джейн был хвост, который, собственно и утащил его сестру в своё логово.       Поэтому Джун корит себя за эгоизм, но большую часть его мыслей занимает эта глупая выскочка, которая даже не подозревает, какое счастье в виде любви Дженни словить сумела. Он только может мечтать о таком, хоть и не имеет на то право. Посему Намджун винит её в смерти сестры. Но стоит признать должное, она удачно сблизилась с одним из братьев, став хорошей мишенью для выстрела. Выстрел, который уничтожит королевских братьев и саму Империю, как падают тысячи частиц домино после одного легкого касания.

***

      Дами была уверена, что после последнего неудачного разговора она не увидит Хосока до приема. Поэтому она отчаянно отбрасывала любые мысли касательно Чона в дальний ящик памяти, терпеливо ожидала вечера субботы, ведя покорный и мышиный образ жизни. Но девушка никак не ожидала увидеть сидящего Хосока на её кровати с бутылкой коньяка в руках, молчаливо гипнотизировавшего противоположную стену, пока сама Дами заканчивала вечернюю обработку клейма. Она застыла между двумя комнатами, нервно закусив губу от незнания что сказать, зачарованно наблюдала за пьющим парнем во второй раз.       — Даже не спросишь, что я здесь потерял? — пьяно спрашивает принц, делая еще один глоток обжигающего.       — Что ты здесь потерял? — стараясь придать голосу равнодушие, спрашивает она.       — Не знаю, — устало выдыхает принц.       Он ставит бутылку на пол, встает с места, и шатаясь от выпитого, останавливается в метре от Дами.       — Возможно, надеялся, что ты передумаешь? — задумчиво спрашивает он, приподняв уголки губ.       Дами измученно качает головой на вопрос.       — Я не буду твоей любовницей, Хосок. Для этого нужна безумная любовь.       — А ты любишь меня, милая? — спрашивает Чон, подаваясь вперед.       Девушка упорно молчит в ответ, пока сантиметры между их лицами сокращаются. Когда остается совсем ничего, Дами отворачивается в сторону.       — Не знаю. Не могу дать ответ.       Она чувствует чоновское горячее дыхание над своим ухом, слышит его низкий смех и невольно сжимается от потока мурашек по всему телу.       — Знаешь, я думаю, дело не в том, что ты не знаешь. Ты просто боишься ответа.       Дами собирается дать язвительный ответ, но не успевает его озвучить, потому что теплые чоновские губы с жгучим привкусом впиваются в ее, и девушка совсем теряет дар речи. Принц не дает девушке даже шанса на оборону, скрутив её руки на уровне бедер одной рукой и начав давить на затылок свободной рукой. Дами приходится приоткрыть рот от нехватки воздуха, чем успешно пользуется мужчина, протолкнувший свой ловкий язык во внутрь и полностью дурманящий пленницу новым чувством. Однако даже находясь в незавидном положении, девушка не отвечает на поцелуй, но Чону это и не нужно. Он с упоением сосет нижнюю девственную губу, оттягивает ту, наслаждаясь мягкостью искусанных губ, потом нетерпеливо проходится языком по небу, буквально готовый сожрать вкусность целиком, и только через пару секунд отрывается от чужого лица.       Похотливыми от опьянения чертиками-глазами смотрит на застывшую девушку, ожидая любую ответную реакцию на неожиданную выходку. Его жутко веселит недопонимание и оттенки злости в чужих глазах. Дами получается выпустить свои руки из захвата и, не теряя секунды, она влепляет принцу звонкую пощечину обиды.       Чон взрывается от хохота, теряя нить между пьянством и реальностью, потому что в трезвом состоянии он бы такой ответ не принял.       — Да, я боюсь ответа! Потому что у меня есть чувство достоинства, Хосок. Я не твоя игрушка, которую ты можешь доставать по ночам. В отличии от тебя, у меня хватает мозгов, чтобы понять абсурдность наших отношений. Ты просишь быть покладистой, просишь любить тебя, но ничего не хочешь давать в ответ. Как у тебя хватает смелости просить у меня быть на твоей стороне?! Ты убил мою семью. Я даже не говорю о вещах, через которые я прошла по твоей милости.       Обида и злость на мужчину проливается за пределы чаши терпения, заставляя голос Дами дрожать. Она бьет чоновскую грудь кулаками, пинает ногами, переходит на крик, пытаясь достучаться до сознания будущего правителя целой страны.       — Ты ужасный человек, Хосок. Ты просишь невозможного. Любовь должна исцелять, как ты этого не понимаешь, а? А эти чувства, которые ты зародил во мне, они убивают меня. Ты и твоя любовь делают мне больно. Как ты этого не видишь, черт возьми?!       Дами тяжело дышит, со слезами на глазах смотрит на до невозможности спокойного принца, когда её саму разрывает на кусочки невыносимая боль от долгого молчания. Дотронься кто до неё — она просто рассыплется, подобно битому зеркалу. У девушки выравнивается дыхание, и она устало касается спиной холодной стенки, потому что остатки сил, которые накопились в ней с последней встречи, вытекают из неё.       — Хорошо, милая. Я тебя понял, — спустя минуты тишины сообщает Хосок. Мужчина отворачивается от плачущей девушки и без лишних слов шагает к открытой двери. Принц молча выходит из спальни, но бросает единственную фразу перед закрытием двери на замок.       — Это — конец.       Дами некоторые время смотрит за запертую дверь, пока к глазам не подкатывают слезы ядовитой боли и от осознания, что, вот как всё должно быть, она скользит по спине к полу, и не выдержав, выплескивает весь хранящийся внутри груз наружу через соленые слезы. От истошного крика закладывает уши, а сердце кровоточит от его холодного прощального взгляда. Это действительно конец.       Человек по ту сторону двери думает также.