если не рядом, то где?
— Нет, Пейн, тогда все станет куда рискованнее, — я слышу знакомый хриплый голос, но все еще не могу открыть глаза. — Дальнейшие действия будут зависеть от миссис Джексон. Но вопрос о том, кто такая эта миссис Джексон волновал меня меньше всего. Мне было очень плохо. Веки слишком тяжелые. У меня болит голова, в горле пересохло, тошнит, а нос заложило. Черт, только не это. Я не могу заболеть! В панике открываю глаза и сразу же зажмуриваюсь от слишком яркого света. — Задерните шторы, пожалуйста, — хриплю я. — глазам больно. — Проснулась, — я слышу тихий голос Лиама и как шторы задираются. Почувствовав, как давления белого света стало меньше, я по чуть-чуть начинаю открывать глаза. Моя комната. Справа от меня сидят Гарри и Лиам, а слева? Хмурюсь. Кто это? — Доброе утро, мисс Аддерли, — улыбается мне светловолосая загорелая женщина. — Как вы себя чувствуете? Тошнота? Головная боль? Свободна дышите? Я с трудом вообще соображаю, а вы мне о самочувствии говорите. — Ужасно, — честно отвечаю я. — Пересохшее горло, сильная головная боль, тошнота, заложенный нос, — в носу отвечаю я. — А вы кто? Что за прямолинейная наглость во мне проснулась? — Простите, — чуть тише добавляю я, опуская взгляд на свою руку. Рука перевязана? Почему? — У тебя взяли слишком много крови, выше той нормы, что вообще разрешена тебе, — спокойно объясняет женщина. Все-таки меня это вырубило. Но как здесь оказались эти двое? — И, полагаю, твой грипп сейчас смешан со слабостью твоего тела. Неделя постельного режима, строгий контроль за питанием, никаких гулянок на улице, только дома, — она чуть строже смотрит на парней, а они ей серьезно кивают. — А в вашем случае, это нормально, — мягко улыбается мне миссис Джексон. — Я ваш лечащий врач. Свою визитку я оставила на вашей тумбочке, рецепт с лекарствами у вашего друга, а я всегда на связи. Звоните, если почувствуете себя плохо, ну или что-то захотите спросить, хорошо? Я пытаюсь ей улыбнуться, но фиговое состояние внутри меня не дает это сделать достаточно милым. — Обязательно, — хриплю опять я. — Отлично. А теперь я пойду, — Гарри, спохватившись, выходит за женщиной и я поворачиваюсь в сторону Лиама. Тот, в свою очередь, поджимает губы, столкнувшись взглядом со мной. Не в силах что-либо сказать, я прикрываю глаза. Внутри все горит, глаза горят, в горле першит. Ненавижу грипп! — Ты как? — подает голос Пейн и вырывает меня из рук моих мыслей, от которых лучше мне точно не становилось. — Ужасно, — вполголоса отвечаю я. — Вы как тут? — открыв глаза, смотрю на парня. — Мы искали тебя, нигде не могли найти, а потом, когда разделились, кто в спортзал, кто обратно в дом, а я к тебе, вдруг перехвачу тебя у входа в квартиру, — пожимает плечами Лиам. — И? — И, — он останавливается. — И я заметил, что коврик у двери твоей квартиры валяется где-то на лестнице. И позвал Гарри, — снова замолкает. — У Гарри есть ключи от моей квартиры? — собрав все свои силы, задаю вопрос я. — Не у меня, — в комнату входит Стайлс. — Я просто одолжил их у Малика. Я, будучи не в силах произнести хоть слово, киваю, прикрыв глаза. Я только сейчас разрешаю своим мыслям начать поток о Зейне. Он искал меня? Где? Если искал, то где он сейчас? Почему его нет рядом? Он обижен? Неужели настолько, что даже проведать не зашел? — Хочешь что-нибудь? — я слышу голос Гарри. — Лиам сейчас в маркет и аптеку идет, кушать хочешь? Я грустно улыбаюсь, отрицательно помотав головой. — Тошнит меня, Стайлс, какая еда, — шепчу я. — В горле до этого першило, теперь и голоса нет. Только если чай, с малиной, — сквозь полуоткрытые веки смотрю на него. Только пропавшего голоса мне не хватало! Лиам, кивнув и попрощавшись, выходит и Гарри, оповестив, что вернется минут через пять пока что с обычным чаем, который я просто обязана выпить, выходит за Пейном. Когда дверь закрывается, я даю волю слезам, которые еле сдерживала последние минут десять. Мне больно. Почему все так? Почему его нет и никто не говорит о его отсутствии? Почему у меня взяли столько крови? Кто? Что теперь будет? Меня убивал каждый следующий вопрос, что посещал мои мысли. Я не могла думать о том, что рассказал мне Зейн. Я уверена, это было только лишь началом, даже не половиной, а лишь малой частью. Даже сглатывать больно. Мне больно изнутри, словно ударилась сильно, но все равно я не могу это никак описать, чтобы было близко к тому, что я чувствую. Это не физическая боль, которая бывает при ударе или падении. Это и удар, и падение, но не снаружи, а изнутри. Смогу ли я выстоять? Не знаю. Теперь я точно ничего не знаю. — О чем задумалась? — в комнату входит кудрявый и я, смахнув правой рукой слезы, смотрю на него. — О всяком, — шепчу я. — Пей, пока горячий, — он протягивает мне чашку горячего чая. — Черт, прости, — я улыбаюсь, поджав губы, пока парень, отложил в сторону чашки, чтобы помочь мне лечь в перпендикулярном положении. — Спасибо, — все также шепотом проговариваю я, забирая из рук парня свою чашку. Сделав глоток, я чувствую, как по моему горлу, а далее по всему телу растекается тепло. Это меня заставляет улыбнуться. С каждым глотком тошноты становится все меньше и меньше. — Чай с мятой? — пытаюсь заговорить я. Мои глаза загораются, потому что у меня почти получается хоть чуть-чуть распознать вкус напитка, а что самое главное — заговорить! Гарри кивает. — Видишь, уже какие плюсы, — улыбается он. — Ты выздоравливай, я хочу услышать, кому ты так так сильно хотела помочь? Я опускаю взгляд. — Я не знаю, — шепотом проговариваю я. — Я долго бежала в неизвестном для себя направлении, пока дыхания стало не хватать. Я помню, как упала на мокрый от дождя асфальт. Потом я помню только лишь то, как проснулась возле своей двери с конвертом и ключами от своей двери. Ни сумки, ни телефона рядом, — делая паузы, объясняю я Стайлсу. — Конверт? Где он?! Гарри почему-то зол. Я указываю на стол, где лежит открытый, но, скорее всего, выключенный ноутбук с флешкой, которая все еще вставлена в него. Встав с места, он подходит к столу и, найдя записку, читает ее. — Ты не против? — указав на ноутбук, спрашивает кудрявый. Я мотаю головой, разрешая ему включить девайс. Тот, подключив его к питанию, дожидается, когда же откроется главное меню. И, наконец, получив доступ к нужной папке, он сначала хмуро смотрит на экран, а после на меня. — Что? — хриплю еле слышно я. — Это кто-то, кому ты необходима на жизненной важности, — задумчиво произносит кудрявый и я, облизнув обсохшие губы, вздыхаю. Когда я уже пойму что точно происходит? — Гарри? — еле слышно зову я его. — Да? — Расскажи мне о ней, — грустно улыбаюсь я. — Мне кажется, это не то, что нам стоит обсуждать сейчас, — пытается увернуться Стайлс. — Рассказывай, помоги мне не сойти с ума, — шепотом отвечаю я. — Чтобы ты попыталась помочь не сойти с ума мне? — он грустно усмехается, а я киваю. — Только из-за того, что это, возможно, поможет нам обоим. Кудрявый немного медлит, но после все же решается начать. — Я думаю, ты помнишь мой пьяный бред, который я тебе прислал, — я хочу возразить, но он не дает мне сделать этого. — Я не смогу объяснить тебе сейчас причину того, почему она мне не верит, но я хочу, чтобы ты поверила мне на слово. Меня подставили, — мои глаза округляются. — Кто, зачем и как? Тоже долгая история, в которую я тебя тоже как-нибудь просвещу, но не сейчас. — Давно не общаетесь? — Я изредка вижу ее, когда идет на работу или возвращается домой. На самом деле, самая простая дорога до ее дома лежит через наш центр, но она оттуда проходит слишком редко. Характер, — закатывает глаза он, а я улыбаюсь. — Иногда караулю около ее подъезда, чтоб быть уверенным в том, что с ней все хорошо. Были моменты, когда я почти стоял у двери, но не решался нажать на звонок, — поджав губы, парень замолкает. Я тоже ничего не говорю. — Я, конечно, смелый, сильный и так далее, но вот в этой любви я хреновый конечно, — усмехаясь, заключает Гарри. — Я почти рядом, но слишком далеко. Это ужасно ослабляет. — Не должно, Гарри, — вдруг прерываю я его. — Твое «почти» — это огромный шанс и веская причина не отступать, поверь, — уверенно вполгоса говорю я. — Ты говоришь мне, Лорен, — намекает Стайлс. — Не будем об этом, — поджимаю я губы, отворачиваясь в сторону окна. Я прекрасно понимала, что он имеет в виду. Но я не могла спокойно слушать то, что я напрочь не помню ничего из того прекрасного, что было в моей жизни когда-то. Это куда хуже слабости. Это как пустота. Внутри, снаружи, вокруг. В людях, в словах, в состоянии. Когда ты слаб, ты хоть на что-то надеешься. А когда ты пуст, ты просто, как ходячий призрак. И об этом знаешь только ты.***
После того разговора с Гарри, буквально минут через пятнадцать, объявился Лиам, с лекарствами, фруктами и разновидностями кофе, которые он оставил на кухне. Это было три дня назад. Сегодня утром Гарри уехал, скоро снова придет Пейн, как группа поддержки, а Зейн, не то, что не объявлялся, а даже ничего о нем не было слышно. Одна часть меня винила меня в этом, при этом переживая за него бешено. А другая часть меня была обижена на него, этой части меня было больно за то, как с ней поступили. Тогда я не выдерживала и все выплакивала. Но есть и хорошие новости. Одри завтра вечером придет ко мне в гости и будет оставаться у меня. Голос у меня появился, хоть и хриплый, но все же есть. От разновидностей супов меня уже тошнит. Ненавижу супы, если это не томатный. А его нельзя, потому что только хуже сделает моему горлу. — Можно? — дверь в мою в комнату открывается и показывается голова Лиама. Я улыбаюсь. — Можно, — киваю я. С ним мы, кстати, стали куда лучше ладить. То ли от того разговора, что был между нами во время ужина с Адриани, то ли от того, что он очень помогает мне в моем выздоровлении. — Ты как? — он садится на край кровати, что-то держа за спиной. — Как-то непонятно, — пожимаю плечами я. — Вроде уже лучше, но все равно фигово. А что у тебя за спиной? — я пытаюсь рассмотреть, что он держит за спиной, но у меня не получается. — Хорошее настроение, — улыбается он, доставая из-за спины плитки шоколада. — Oreo! — восклицаю счастливо я. — Как тебе удалось уговорить миссис Джексон? Она же была категорически против всего этого, — я улыбаюсь. — А ты категорически была против печенки, — закатывает глаза парень. — Пришлось находить компромисс, было сложно, — надувает он губы. Я закатываю глаза. — Я это еще в начале наших неудавшихся диалогов поняла, — усмехаюсь я, — компромисс — явно не твое. Как ты вообще договариваешься с вашими клиентами, помогая им с питанием и поддержанием силы воли? — я демонстративно задумываюсь. — И вообще, отдай шоколадку! — я пытаюсь до нее дотянуться, но все тщетно. Рука болит, тело все еще ломит. Температура, которая посещает меня ночами, отдается болями в теле. — Ладно, держи. Я с радостью беру шоколадку и, предвкушая, какое наслаждение ждет меня, раскрываю обертку. Молочный шоколад oreo. Что может быть лучше? Положив в рот один из отломленный кусочек, я блаженно закрываю глаза. — Какой же ты клевый, все-таки, — прожевав, говорю я. — Я? — улыбается Лиам. — Ну и ты тоже, может быть, — переводя взгляд с шоколада на парня и обратно, отвечаю я. — Очень смешно, — корчит рожицу он и отвлекается на звук сообщения. — Я не смогу сегодня с тобой остаться, — нахмуренно произнесет, продолжая что-то печатать в телефоне. — Должен ехать к Гарри, насчет аукциона, — объясняет он, обращая внимание на меня. — Да ладно тебе, мне уже куда лучше, — я улыбаюсь, — ты сделал самое главное — поднял мне настроение и гемоглобин! Гарри и Лиам поочередно оставались у меня, потому что, как они говорят, «так безопаснее». Кстати, они очень сильно помогли мне за этот промежуток. — Чуть раньше тебе было непонятно и фигово, — припоминает Пейн. — Это было до шоколадки, — констатирую факт я. — Но все-таки, — не унимается. — Ы-ы-ы, — недовольно протягиваю я. — Ты такой зануда, Пейн! Он заливается смехом. — Хотел проверить твой боевой настрой, — подмигивает он мне. — А что? Есть повод для тревоги? — улыбаюсь слегка я. Конечно, есть. Малика нет. — Ну, пока что нет, хотя в центре заметно твое отсутствие. Но думаю, завтра утром может понадобиться, — более серьезно произносит Лиам. А отсутствие Зейна не заметно? Я поджимаю губы, кивая.***
Ночь прошла спокойной, если не считать назойливых сообщений от Стайлса и Пейна в различных чатах. Я усмехаюсь, вспоминая их придурковатые сообщения. Вроде им почти тридцать, а иногда ведут себя так, словно им даже нет двадцати. Но они молодцы, это тоже не каждый умеет: сохранять внутри ребенка, не смотря на всю серьезность ситуации. — Пицца тут! — в комнату входит Андерсон, держа в руках две коробки больших пицц. Одри пришла почти три часа назад, мы с ней неплохо поболтали, но вот где-то минут двадцать назад поняли, что голодны. Точнее, она сказала, что хочет кушать, я сказала, что не хочу ничего, потому что мне можно суп, печенку или еще что-то в этом роде, но я так больше не могу. Тогда она сказала, что знает, как исправить ситуацию. И вот, она тут, с пиццей. — Пицца? Но мне нельзя, — облизнувшись, говорю я. Нельзя, но так хочется. — Только не говори мне, что ты не нарушишь эти правила со мной, — я неуверенно смотрю на подругу. — Да ладно-о, ты же не зануда? — закатив глаза, она садится рядом. — Тебе надо кушать, — он открывает первую коробку. Барбекю. Черт. — А если не покушаешь, то сил восстановиться не будет, — посмотрев на меня, она тянется к пицце и, отломив кусочек, делает первый укус. — Если у меня заболит горло, в ответе за меня ты, — жуя вкуснейший в мире кусочек, заключаю я. — Слава Богу, ты не зануда! — говорит она и мы смеемся, продолжая вкусную трапезу.***
— Ау, есть кто дома? — слышу я сквозь сон знакомый голос. — О-о, я смотрю, времени ты, Аддерли, зря не теряла, — голос Стайлса становится все громче и громче. — Я не удивлюсь, если узнаю, что ты все запила диетической колой. — М-м-м, — недовольно и сонно мычу я, будто бы отвечая. Мы лежали на диване, точнее на нем мы уснули, пока смотрели очередную мелодраму и ревели. Голос кудрявого становился все дальше и дальше. Видимо, он искал меня в моей комнате. — Мне просто интересно как это все в тебя уместилось, — снова слышится его голос. — И вообще, ты где? Голос есть, самой нет, — слышна усмешка в голосе. — Что ты пристал! — сонно бурчу я. — И вообще, мы же вроде убрали все, точнее ты, — я слегка пинаю в бок подругу. — Ага, — соглашается она. — Я просто решила все выкинуть утром, — отмахивается Одри, поворачиваясь лицом ко мне. — Ты кого-то ждала? — видимо, она тоже начинает просыпаться. Я отрицательно мотаю головой. — Мы? — Гарри заходит в гостиную. — Ты и.., — застывает. — Ой. Действительно, ой. — Ой, — во мне сейчас так много чувств перемешались! То ли от волнения, то ли от столь приятной неожиданности, я, слегка улыбаясь, перевожу взгляд с Гарри на Одри и обратно.