R U N

— Лавина! — слышу я откуда-то издалека, но просто не могу остановиться. Я не знаю, дежавю это или просто случаи снова повторяются, но я снова на ринге, снова избиваю грушу, снова не могу остановиться и снова мысленно представляю вместо груши всех, из-за кого я на данный момент вообще тут. Черт, я тут уже почти месяц, но никак не могу... поверить во все это. Почему это происходит со мной? Удар, сопровождающийся громким выдохом. Почему я? Еще удар, но уже ногой. Шиплю, потому что снова не расчитала силу удара. Какого черта все не может разрешиться и идти своим чередом? Удар. Какого черта люди вмешиваются в жизни других людей? Удар, еще удар и еще один. Какого черта они имеют право на управление моей жизнью? Да кто они вообще такие? — А-а-а! — кричу я, нанося разрушительные удары по груше. — Ненавижу! — еще один удар, после которого я понимаю, что это было последнее, мне просто нечем дышать. Мой выдох буквально валит меня на колени, я же, чтобы не упасть головой вниз, придерживаюсь кулаками, смотря на желтый цвет мата. Тяжело дышу, все еще не слыша ничего вокруг. Каждый раз, когда вспоминаю те разговоры, что происходят между мной и отцом; то, что он рассказывает мне, это просто выбивает меня из колеи. Я хочу... мести? Можно и так назвать. Но мне кажется я хочу немного большего, нежели просто отомстить. Я хочу сделать так, чтобы они поняли и осознали всю свою ничтожность. Усмехаюсь, но из-за сбитого дыхания усмешка продолжается кашлем, который больно бьет по легким. — Я уже тебя не могу контролировать, Конте, — доносится до меня и я, откинувшись на спину, смотрю на парня, сидящего рядом. — Как мило, Пейн, что ты зовешь меня по этой фамилии, — иронично произношу я, закатывая глаза. А, да. Мой тренер последние так две недели уже не Малик, а Лиам. Дело было не только в том, что рядом с Маликом на меня давили наши общие воспоминания, или же то, что мы не всегда ладили (хотя это тоже определенно важный факт). Дело было в том, что после первых трех дней наших тренировок все заканчивалось тем, что меня либо прижимали к себе, либо к стене, либо не давали прохода из раздевалки. Меня это достало, поэтому я поговорила с отцом. Нет, я не сказала ему действенной причины, я просто сказала, что Марк меня к нему ревнует. Да, Марк, который отсутствует в усадьбе уже около двадцати дней, ревнует меня к Малику. Смешно. Не совсем правдоподобно, но Адольфо, к счастью, поверил. На следующем занятии меня приветствовал уже Пейн. Мы с ним, кстати, благодаря случаю в банке и тренировкам исчерпали конфликт и нормализовали общение как раньше. Тренер как тренер: ни подкатов, ни лишних движений, ни каких-то ненужных прикосновений. — Запрещено, знаешь ведь, — качнув головой в сторону входной двери, на которой висела камера наблюдения, отвечает парень. — Пф-ф, — недовольно выдыхаю я, выпрямляясь. Лиам усмехается. — Ты молодец, отлично держишься, с выносливостью проблем нет, — я смотрю на него, ожидая продолжения, но он почему-то замолкает. — Но? — не выдерживаю. — Договаривай, Пейн, — сложив ноги в форме лотоса, требую я. — Но-о, — протягивает шатен, смотря по сторонам. — Я действительно в последние несколько тренировок не могу контролировать твой гнев, — на выдохе произносит он и я останавливаюсь. — Что с тобой происходит, Лави? — осторожно спрашивает парень после недолгой паузы. Я поджимаю губы, отворачиваясь. Слезы предательски уже стоят на глазах и я изо всех сил держусь, чтобы не заплакать. Ты продержалась столько дней, Лавина, не пустив ни единой слезы. Сможешь и сейчас... да? — Лави? — слышу я рядом с собой и, не выдержав, даю волю слезам. Я плачу, не останавливаясь. Словно это именно то, что и нужно было мне сделать за все это время, но не получалось. — Сегодня ровно двадцать девятый день, как я в усадьбе, двадцатый день, как я обучаюсь боксу, самообороне, технике безопасности и всему, что связано с вашим миром, — начинаю неожиданно даже для самой себя. — Я каждый день узнаю что-то новое, каждый день узнаю от отца то, что и в голову не могло прийти и... и я просто устала, понимаешь? — всхлипываю, приобнимая себя. — Нет, это вовсе не физическая усталость, вовсе не недосып. Это что-то большее, Лиам. Я сейчас живу жизнью, которая была всегда далека от меня и совсем непонятна для меня, — выдыхаю. Ощущение, словно в легких больше нет кислорода. — Я никогда не понимала, как можно руководить чужими жизнями? Я никогда не понимала, как можно убивать ради денег, — пауза. — У меня никогда не было брата или сестры, но я никогда не понимала, почему два родных человека должны спорить из-за наследства, должны делить его, должны пытаться сделать так, чтобы одному досталось больше, чем другому, — стираю слезы с лица, но щеки все равно жжет. — Но знаешь, с чем я сейчас столкнулась? Именно с этим, Лиам, — я сглатываю, чтобы мой голос не дрогнул. — И моя жизнь для них — всего лишь что-то вроде барьера, который нужно перешагнуть, перейти, чтоб добиться всего этого, — мой голос предательски ломается, когда я указываю на стены вокруг. — Но ты всегда была частью этой жизни, Лави, — произносит Лиам, смотря на меня. — Хочешь ты этого или нет, но ты бы столкнулась с этим. Весь вопрос был лишь в том, узнала бы ты об этом и боролась бы за свою жизнь, либо просто стала бы жертвой, или, как ты выражаешься, пройденным барьером, понимаешь? — я внимательно слушаю парня, понимая, что он прав. Киваю, опуская взгляд на свои руки. Сжимаю кулаки, чувствуя всю свою силу. Я действительно не из слабых девочек. Особенно, по характеру. Я всегда выживала, не смотря на весь огонь, который разгорался вокруг меня все с большей и большей силой. Именно я не давала самой себе упасть на самое дно. Освещала серые дни солнцем и впитывала позитив в свое окружение, чтобы не погибнуть ни изнутри, ни снаружи. И я прошла слишком многое, чтобы так просто дать себя сломать или сломаться вообще. Я сильная. — Спасибо, Ли, — тихо произношу я, искренне улыбаясь парню. — Ты правда очень помогаешь мне, — признаюсь честно. — Теперь понимаю, почему ты был психологом в фитнес-центре, — шучу я, на что Лиам тоже рассмеялся. — А кто-то считал меня фиговым психологом, — подкалывает меня парень, пока я встаю с места, собирая все свои вещи. — Пейн, нарываешься, — приподняв брови, предупреждаю я, на что Лиам поднимает демонстративно руки, сдаваясь. — Умница, — довольно улыбаюсь. — Пока, увидимся, — машу рукой на прощание я, перед тем, как покинуть зал. Приняв душ в раздевалке, я переодеваюсь в заранее прихваченную с собой oversize одежду и, высушив волосы, направилась в комнату. В моем теле было какое-то странное чувство легкости. Не знаю, было ли это от проводимых с Пейном занятий, или же от недавнего разговора, но это действительно было что-то хорошее. Захожу я в комнату с улыбкой, с теплым чувством внутри, что все будет хорошо, обязательно. Оставив вещи в стирке, я возвращаюсь в комнату и подхожу к книжной полке, решая, что почитаю что-нибудь перед сном. — Я смотрю, тренировки проходят как надо, — звучит где-то сзади от меня и я удивленно поворачиваюсь. Передо мной сидел Зейн, который удобно расположился на моей кровати. От этой наглости у меня лезут глаза на лоб и вырывается смешок. — Ты, кажется, комнату перепутал? — я демонстративно задумываюсь. — Да, точно, — щелкаю пальцами. — Тебе может в соседнюю, или вообще в другую квартиру, но точно не ко мне, нет, — продолжаю я, проходя к двери и вежливо открывая ее. — Валите на здоровье, мистер Малик, — улыбаюсь, указывая в сторону выхода. Зейн же, ничего не говоря, встает напротив меня и, хлопнув дверью, неотрывно смотрит в глаза. Я тоже смотрю на него. Битва взглядом. Да пожалуйста! — Что с тобой не так? — задает вопрос парень, склоняя голову на бок. Что он только что сказал? Что со мной не так? Я правильно все услышала? — Что со мной не так, Малик? — не выдерживаю я. — Ты серьезно? — брюнет кивает. — Говорила тебе это еще в библиотеке, повторю и сейчас: хочешь поговорить об изменениях, недоговоренностях или о том, что же не так, пройди к зеркалу и спроси это сначала у себя, понял?! — я крепко сжимаю кулаки, чтобы не врезать ему. Лиам, кажется, прав. Мне нужно работать над контролем. Иначе на мне отлично сработает любая провокационное управление. — Я знаю, что я прекрасен, Лавина, — усмехается парень, приближаясь к моему лицу. Опять. Опять он рождает эту близость между нами. А это, кажется, моя слабость. — Тогда купи зеркало, которое покажет тебе твое нутро, Малик, — толкаю я в плечо парня достаточно сильно так, что он полностью открывает мне дорогу и я могу пройти к книжной полке. Но я не успеваю дойти до полки возле окна, потому что меня тянут за руку и валят на кровать, наваливаясь сверху. Черт! — Неплохо Лиам тебя натренировал, — усмехается, удерживая мою левую руку и, кажется, ища правую. — Вот она, — довольно улыбается, скрещивая мои руки у меня над головой. Я тяжело дышу, пытаясь вырваться, но ничего не получается. Он больше и, к сожалению, сильнее . — Но недостаточно, чтобы ты могла убежать от меня, малышка, — шепотом произносит он мне это в губы, слегка касаясь. Я вжимаюсь в кровать, пытаясь отдалиться, но она лишь сближает наши лица, в последствии чего наши носы касаются друг о друга. — Ненавижу тебя, Малик, ясно?! — поняв, что отсюда мне не выбраться, говорю парню, неотрывно смотря в глаза. — Ты мне противен! — попытка вырваться, ничего не получается. — Как у тебя только совести хватает..., — я останавливаюсь. И зачем я не собрала свои волосы в хвост? Они все у меня на лице. — Ах, да, — чуть тише произношу, — у тебя же ее вовсе нет, — усмехаюсь. — Все сказала? — Да! — я останавливаюсь. — Нет! Отпусти меня, придурок сумасшедший! — приподняв слегка голову, прикрикиваю я, на что у Зейна лишь вырывается смешок. Идиот. Придурок. Дебил. Кретин. Ненавижу! — Не знаю, за что ты меня ненавидишь, — начинает он, убирая волосы мне с лица. — Но знай одно: ты моя. Вся. Губы, глаза, щеки, ямочка. От и до. Моя и только, поняла? — свободной рукой проводит рукой от моего оголенного из-за майки пупка до шеи, останавливая руку на ней. Чертова реакция, чертовы мурашки. Предатели. — Нет, — твердо произношу я, на что парень реагирует довольно спокойно. Думала я до тех пор, как хватка моей шее усиливается и я приоткрываю губы от неожиданности, чтобы сделать выдох, но Малик пользуется моментов и впивается в мои губы поцелуем. Я, опешив от этого, начинаю импульсивно вырываться, стараясь укусить парня за язык, который бесстыдно блуждал у меня во рту, но у меня ничего не получалось. Еще одна попытка вырваться лишь помогает Зейну поменять нас местами. Теперь он лежал на спине, я же на нем, с скрещенными за моей спиной руками. Одна рука парня спокойно гуляла по моему телу, задирая кофту, другая же держала мои руки. — Ах, — простанывает он, когда у меня все-таки получается укусить парня за нижнюю губу, довольно сильно. — Ты что себе позволяешь, придурок? — тяжело дышу я, вырываясь. Ненавижу эту беспомощность! Мне надо поработать над этим с Лиамом. — Что хочу, — только и отвечает брюнет, размещая свою руку у меня под майкой. Я сглатываю, извиваясь на парне, потому что не могу подать другой реакции. Черт. Малик улыбается, перемещая руку чуть выше. — Не смей, — поняв, что он тянется к застежке лифчика, предупреждаю я, произнося эти слова ему прямо в губы, вынужденно. Малик усмехается. — Поцелуй меня. — Что?! Нет! — возмущенно произношу я, отстраняя голову на столько, на сколько это возможно. — Тогда продолжим, — дойдя пальцами до железяк, усмехается брюнет и, когда я чувствую, что он действительно собирается открыть его, впиваюсь в губы парня резким поцелуем. — М-м-м, — реагирует резко Зейн, издавая стон мне прямо в губы. Я не знаю, что происходит, но я осознаю, что получаю удовольствие от его прикосновений, поцелуев и того, как он не сдается. Тебе об этом мурашки еще в начале сказали — кричит подсознание. Отстань, подсознание. Наш поцелуй превращается во что-то глубокое, более интимное. В то, что, словно, делает нас одним целым. Малик отпускает мои руки, проводя своими руками по всему моему телу и останавливая их на спине. Черт. Укусив мою нижнюю губу, парень сжимает мою попу так сильно, что я от неожиданности и странного приятного чувства шумно выдыхаю ему в губы, прерывая поцелуй. Но это длится недолго, потому что Малик одним резким движением снова меняет нас местами, наваливаясь сверху. — Лави, ты тут? — доносится до нас стук двери и я отрываюсь, смотря в ее сторону. Это была Одри. — Одс, да! — из-под парня отвечаю я, пытаясь выбраться. — Пусти, придурок! — крикнув шепотом, вырываюсь я. — Оу, уже опять придурок? — ухмыляется брюнет, кусая губу. — Пусти и исчезни из комнаты живо! — командую я и Малик, к счастью, слезает с меня, довольно улыбаясь. — Я просто подумала, что после тренировки отвлечься и поесть всяких вкусняшек — самое то, — говорит брюнетка за дверью. — Или ты занята? Я показываю Малику на гардеробную, потому что не хочу, чтобы его кто-либо здесь видел. Он, хоть и сопротивлялся, но все же сделал то, что я ему сказала. Быстро прибрав постель и осмотрев комнату еще раз, я подбегаю к двери и открываю ее. — Привет еще раз, — улыбаюсь, запыхавшись. — Проходи, конечно, — пропускаю девушку в комнату и закрывая за ней дверь.