***
А в доме с ним дружить не хотят, говорят, что он бандит. Никакой он не бандит, вот ещё глупости! Лёша очень добрый и красивый, он весь такими замечательными картинками разрисован. На спине голый парень с крыльями, а на груди и руках морды в узорах, ничего не понятно, но очень красиво. Когда он привёз меня домой, к нам ходили всякие разные бабушки и ругались. То свет в подъезде не горит, то грязно, то лифт сломался — во всём Лёша виноват. Он очень сердитый ходил и расстроенный, а я бегал за ним и жалел. Даже любимые косточки приносил, которые за тумбочкой прятал. Мне для него ничего не жалко. Одна бабулька особенно упрямая была, постоянно к нам жаловаться бегала. Я не выдержал и облаял её. Тогда настоящий скандал случился. Все бабушки начали вопить, что бандит завёл волкодава, и теперь всему дому хана — волкодав всех сожрёт. А кого не сожрёт, того его хозяин-бандит застрелит. Лёша сказал, что карликовые шпицы людей не едят, но бабушки его не слушались и говорили, что по нам с Лёшей тюрьма плачет. Даже в полицию позвонили, и к нам пришёл участковый. Я испугался и спрятался под кровать. Участковый очень долго под кроватью меня искал, а потом так смеялся, что икать начал. Вечером он пришёл снова, но уже без формы. В джинсах и свитере он оказался гораздо симпатичнее. Он долго мялся и стеснялся, и наконец попросил разрешения ещё посмотреть на пёсика. Лёша очень удивился и разрешил. Участковый со мной играл и гладил, а Лёша смотрел на нас и улыбался. А когда полицейский ушёл, Лёша взял меня на руки и сказал, что он этого шпингалетика тоже погладил бы, а потом что-то непонятное про жарку добавил. Есть, наверно, захотел.***
А уж как я кушать люблю, м-м-м-м… Лёша меня вкусно кормит, и когда сам ест, со мной всегда делится. Мама его, когда приезжает, ругается, и говорит, что так не положено, а когда Лёша не видит, сама мне всякую вкусноту суёт. Ещё я люблю, когда он со мной гуляет. На улице собак много! Большие псы все кривляки — гордые очень. Подойдёшь поздороваться, а они тут же лапу задирают — пренебрежение своё показывают. А с маленькими весело. Можно бегать и валяться, и даже покусаться немного. Лёша на улице, у собачьих хозяек, большим вниманием пользуется. Мне они не нравятся, от них пахнет, как от Даздрапермы. Вот от Лёши вкусно пахнет, и от участкового. А ещё от помойки за углом, но мне туда нельзя. Жалко, что Лёша постоянно куда-то уходит на целый день. Одному с мячиком бегать неинтересно и ужасно скучно. Когда очень грустно, то можно косточки и сухарики погрызть. Я их по всей квартире попрятал. Это помогает, но ненадолго. Можно ещё Лёшину обувь пожевать, это тоже интересно, но тогда Лёша обидится, а я не люблю его расстраивать.***
А участковый повадился к нам ходить. Пусть ходит, с ним весело! Сначала он со мной возится, а потом они с Лёшей чай пьют и друг друга разглядывают. Один раз он захотел поиграться на Лёшиной железной игрушке, сел и стал всё трогать. А Лёша начал трогать его. Участковый сначала смешно глаза вытаращивал, но быстро во вкус вошёл, и они стали играть друг с другом. А потом ещё и запели. Лёша петь не умеет, он только рычал, а участковый то-о-оненько выводил. И я им подпевал, я петь-то умею! Они не оценили, сначала хохотали, а потом выставили из комнаты, и я подпевал им в коридоре. Теперь мы на железной штуке втроём ездим: я, Лёша и Стасик. Мы за город катаемся, там у Лёши много друзей, они все такие же, как он — большие и разрисованные. И все на Стасика смотрели и улыбались, а он стеснялся. Он у нас скромный! Некоторые даже хотели его погладить, но Лёша не разрешил, сердился, и рычал громко. Я тоже лаял и Стасика защищал. Когда мы вернулись домой, Стасик всё переживал, а Лёша его обнимал и кормил мороженым. Мороженое — это самое вкусное на свете! Мне тоже немножко дали, и опять в коридор выставили. Снова без меня играть и петь будут. Ну и ладно — я не обидчивый.