Девятая "невеста" проклятого зельевара

Малый выезд штука муторная, но нужная! Сотня знакомцев и соседей приводят ещё сотню знакомцев. Устраивают пикник на нейтральной территории. И смотрины. Томасу беспокоиться не о чем, его судьба решена. А такие приёмыши вроде меня имеют шанс показать себя в выгодном свете. Вот с позднего вечера и начинается беготня таракана от зеркала к зеркалу в сопровождении пары нанятых портных и дюжины домовух. Все давно и строго определено. Юные, невинные и созревшие для выданья, а точнее сказать, для продажи, имеют право на два цвета. Черный и серебряный. В повседневность ходи хоть буро-лилово-крапчатый. Но на выход — только так и не иначе. Зато нас сразу видно и ни с кем не перепутать. На нас обращают внимание, присматриваются оценивающе, торгуются. С одной стороны это льстит и внушает надежду. С другой — навевает ужас. В этот раз костюм был простой, с небольшими черными вставками. Не пестро, но достаточно для определения, что я выставлен на продажу. Небольшую косицу из грубых, жестких волос с трудом скрутили, используя магию и дюжину крохотных заколок с жемчужинами. Черный шейный платок закололи брошью с белой эмалью. И только неизменное крохотное колечко в ухе с зеленым камнем вносит разнообразие, оттеняя яркость глаз. — Ты хорошенький! — вынес вердикт Томас, придирчиво покрутив меня и осмотрев со всех сторон. — И только? — уже можно обижаться или пока не стоит?! — Увы, красота это не твоё! Но ты симпатичный, хорошенький, не смазливый, не жеманный и не манерный! Не бойся, маменька пристроит тебя в хорошие руки! Когда тебе исполняется двенадцать, ты уже знаешь о том, что участь предопределена. Иногда даже — с кем! И относишься к этому спокойно. Но когда стоишь вот так, на ступенях крыльца и смотришь, как суетится прислуга и охрана, готовясь к переходу порталом к месту сбора, сердце отчего-то начинает колотится об ребра в предчувствии. — Чего встали, мальчики? Галлия, гордость матери и обоих отцов. Взявшая от сплетения двух родов самое лучшее. Сильная волшебница. Красивая девушка. И предмет раздора нескольких семейств, к чему сама она относится более чем равнодушно. Томас шепнул как-то что торги за её руку и лоно только набирают обороты. Но пока она свободна, так что серебро оттеняет черноту её платья. — Выше голову и грудь, друзья! Набьем себе цену, а конкурентам — морды! — Галлия! Фи! — Это у тебя, братец, уже есть жених, который дрочит на твой трепетный портрет! — Галлия! — А вот нам с Гарри надо постараться выбрать себе что-то милое, богатое, не старое и…. — О чем шепчемся, невесты? — попытался приобнять нас всех троих Деймон, старший сын и наследник рода Лестрейндж. Ему тоже остается только беззаботно улыбаться, глядя на нас. Его сосватали с младенчества сразу за двоих девиц. На всякий случай! Вдруг что-то случится, одна всегда должна оставаться про запас. Теперь он выбирает. Имеет право. В отличие от нас. — Заткнись! — высказалась за всех Галлия, небрежно, но больно ткнув брата острым локтем в бок. Тому осталось только охнуть и потереть отбитые ребра. — Не всем жизнь подает всё на блюдечке! — Не переживай, сестренка! — обнял девушку за плечи и небрежно клюнул поцелуем в макушку. — Кто бы ни был твоим мужем, я всегда буду заботиться о тебе! Мелькнуло сожаление, что мне-то так никто не скажет. Пусть на мгновение, но мелькнуло. — Смотри, как бы не пришлось утешать муженька, который будет бегать к тебе как к главе рода! — презрительно хмыкнула девица, которая пошла вся в маменьку. Мы все поверили и дружно рассмеялись. *** — Гарри, вас искала леди Беллатриса! И тут спрятаться не удалось. Вообще-то, я просто стоял в стороне от суеты, наблюдая за скучнейшим занятием - установка нашего шатра. Но и здесь, почти в кустах меня нашел мой учитель, Ремус Люпин. Моя нянька. Мой телохранитель. На фоне Фенрира, стоящего у тетушки на особом счету, Люпин, тоже оборотень, казался мне всегда мелким и невзрачным. Сивый огромен. У него волосатые руки и грудь, темные крепкие ногти и мощная нижняя челюсть. Один его внешний вид способен напугать человека. Мы мало с ним лично общались. Разве что раскланивались на почтительном расстоянии. Люпина я знаю всегда. С первых мгновений, что появился в доме Лестрейндж. Худощавый, бледный, словно вампир его в детстве покусал, а не оборотень. С мягкой улыбкой на губах и всепрощением в глазах. Лет в двенадцать мне вдруг захотелось нащупать ту грань, за которую лучше не переходить. И я с настырным упрямством и детской злостью принялся методично изводить своего надсмотрщика. Пакостил. Сбегал. Готов был причинить самому себе вред, лишь бы вывести из себя спокойного и непробиваемого Ремуса. Пока однажды не выкидываю такое, за что до сих пор стыдно. Я убежал из летнего поместья, долго петлял по лесу, путая следы. А потом два добрых немага, пообещав вывести из леса, завели ещё глубже. Обокрали. Почти избили. Приложили с размаху лбом о ближайшее дерево. И порвали одежду, пытаясь меня из неё вытряхнуть. Все трое, увлеченные захватывающим действом, они моим обнажением, я — визгом и отчаянным брыканием, не заметили появления нового участника. Босой и обнаженный по пояс тонкий и бледный Люпин раскидал нашу кучу, и долго, с чувством рвал двух мужчин, оглашая лес пронзительными воплями умирающих. Голову я поднял лишь, когда все стихло. А глаза долго не мог открыть, стирая с них набегающую кровь из рваной ранки на лбу. Только слышал над собой тяжелое дыхание и испуганно всхлипывал. Знал, что Люпин не ударит, не отругает, хотя жаждал этого и готов был принять безропотно. — Не смотри! — хрипел оборотень, пристраивая меня на своих коленях и обхватывая липкими, пахнущими смертью, руками. — Не смотри! И качал, нервно взрыкивая, пока я рыдал в голос, уткнувшись носом в его горячее голое плечо. Его били плетьми на конюшне за недосмотр. Мне запретили сводить шрам, дабы напоминал он о моей глупости и безответственности. С тех пор никто не видел меня без челки, а Ремуса без рубашки. — Мне нужно подойти к ней? — я с готовностью развернулся, но был пойман за локоть и поспешно запихан в глубь куста. — Тебе надо держаться от неё сейчас подальше! — Люпин был неприятно озабочен и неожиданно взволнован. — Ты знаешь мага Дамблдора? — я помотал головой. — К тебе не подходил маг с длинной седой бородой, перевитой косицей и лентой алого цвета? Глаза голубые, очки половинки на носу? Нет? Слава богам! Увидишь его — прячься! Не отходи от своих. — Что случилось? — накликал я себе беду! Нельзя даже в шутливом разговоре упоминать возможного жениха. Судьба подумает, что не просто так говорят о старом, горбатом или жестоком, и подарит именно такого! — Тебя видно издали, как яркую серебряную птичку! Проклятье! — это напугало ещё больше. Ремус никогда не ругался. Оборотень достал из рукава палочку и молча стукнул меня по макушке. Знакомый холодок расползся от этого места по всему телу. Дезиллюминационное заклинание мне в помощь! — Пригнись и потихоньку пробирайся за наш шатер. Я предупрежу твою родню, кто-нибудь перехватит. Давай! И я почти пополз в указанном направлении, стараясь не попасться никому на глаза. С чарами хамелеона это сложно, но те, кто поопытнее, могут заподозрить неладное. Тетушку никогда не удавалось обмануть с их помощью. А сгоряча могут принять за шпиона. Сначала швырнут чем неприятным, а потом доказывай, кто ты, чей ты и зачем ползешь в кустах. *** Бытует легенда. Миф. Вера в то, что каждому магу какого-то умения или способности отсыпается сверх меры. И главное понять, что это. Развивать. Не прошляпить момент, когда можно стать великим волшебником. Думается, мой талант — быть там, где меня быть не должно! Вот и теперь, старательно прячась от неизвестного мага, я выбрался практически под ему под ноги. И не только ему. Подле него стояла тетушка Белла, с милой улыбкой на устах и бешенством в глазах. Я струхнул. Старик ласково улыбнулся в ответ. — Неужели ты откажешь мне в такой мелочи, Белла? Я прошу всего лишь о разговоре наедине! — Это против правил! Только в моём присутствии! Не подходить близко! Не прикасаться! Не лезть в голову! — Но, девочка моя… — Я не ваша девочка и оставим эти глупости! Это равносильно, если бы я отвела Гарри за руку под покровом ночи в ваш шатер! — На его руку уже есть кандидаты? — Это не разглашается! Что за интересы?! — Джеймс был мне дорог! — Точнее, его похороны! — Он был моим учеником! — Вы уверены, что именно здесь и сейчас хотите поднять эту тему? — Я всего лишь хочу позаботиться о его сыне! — Геллерт в курсе ваших претензий? Тут творится что-то непонятное, от чего хочется держаться как можно дальше. — Он никогда не покинет Нурменгард. — Я пошлю Фенрира поискать Гарри и оповещу вас. И посмотрев прямо в мои глаза, сделала странный знак рукой. То ли подзывая Сивого. То ли…. Низко опустив голову, пятясь задом, я тихо отполз в глубь куста.