Услышь мой голос

      Кихён стоял у здания больницы и ждал Чангюна. Сегодня была достаточно теплая погода, так что он позволил себе расстегнуть куртку. Легкий ветерок играл с прядками его волос, обдавал кожу прохладой и приводил мысли в порядок. Ю глубоко вдохнул эту свежесть и на минуту прикрыл глаза, дабы расслабиться.       Но ему не позволили это сделать, резко схватив за руку. Кихён удивлённо взглянул на «обидчика». Перед ним стоял растрёпанный Чангюн. Младший набирал чей-то номер, так и не отпуская чужое запястье. Ю немного подёргался, но, в общем-то, позволил ему прикасаться к себе.       Младший повёл хёна к больничной парковке автомобилей. В трубке послышались гудки, а затем и мужской голос. Чангюн сперва отвечал короткими фразами, затем перешёл на более длинные, несущие в себе информацию. И Кихён, вообще-то обязательно подслушал бы чужой разговор, если бы не рука младшего, что медленно перебралась с запястья Ю к его ладони. Чангюн сплел их пальцы, оставаясь спокойным и серьезным. А вот Кихён уже не мог сохранять внешнее безразличие. Что этот мелкий творит?       Кихен вырывается из «лап» донсена, но тот лишь сжимает крепче их руки. Так, что его пальцы белеют. Ю смотрит под ноги и старается дышать ровно, но чертов Чангюн сбивает его с ритма и вообще переворачивает все с ног на голову.       Они стоят на парковке, все еще не расцепляя рук. Кихён смотрит куда угодно, но только не на младшего, а тот в свою очередь даже не пытается увести свой взгляд за пределы дороги.       Через пару минут их молчание прерывает машина, которой машет Им. И Кихён таращится сперва на её номер, а затем и на водителя. За рулем сидит Хёнвон, рядом — его девушка. Че подмигивает другу, но Кихён, очнувшись от мимолетного оцепенения, лишь кидает на него злобный взгляд и уже не пытается сопротивляться Чангюну.       Его запихивают на заднее сиденье. Немного грубо, открыто показывая своё недовольство (или просто жгучую ревность). Но почему-то от этого бабочки внутри его тела начинают активную жизнь. А именно от того, что пусть он и был зол, но всё же держал руку над его головой, дабы тот не ударился, садясь в салон автомобиля.       Им приземляется рядом. А Кихёну чертовски душно здесь, будто в клетке с тигром. Он отодвигается к окну, ссылаясь на прекрасный вид, открывающийся оттуда, но Чангюн вновь двигается к нему. Машина трогается с места и тут же сворачивает с парковки на главную дорогу. Это происходит слишком неожиданно, так что Кихён улетает на младшего, начиная мысленно материть Хёнвона. Тот всем своим телом чувствует волны раздражения, исходящие от друга и направляющиеся прямо в его сторону, но Че, будто специально пытаясь довести Кихёна до крайней точки, смотрит в зеркало заднего вида и ухмыляется.       Ю же воет про себя, стараясь поумерить свои эмоции, дабы Чангюну не передались его мысли. Он нервно заламывает пальцы на руках, забываясь в своих внутренних дискуссиях, и совершенно не обращает внимания на то, куда они направляются. Им замечает нервозность соулмейта и вновь сплетает свои пальцы с его. Ю переводит ошарашенный взгляд на Има, уже задыхаясь от недостатка воздуха, а тот лишь смотрит в ответ совершенно уверенно, будто заставляя старшего догадаться, о чем он думает.       — Хёнвон, открой окно, здесь слишком душно! — отворачиваясь ото всех, говорит Ю.       — Но мы же так заболеть можем…       — Хёнвон. Открой. Окно, — выделив каждое слово, Кихён настойчиво глянул на друга.       — Окей, - устало вздохнул Че. - Надень куртку, — обратился он к своей девушке, прежде чем выполнить просьбу Ю.       А Кихёну было абсолютно плевать: раздражал ли он сейчас своим поведением, невзлюбила ли его девушка друга, насмехался ли над ним Хёнвон. Он сейчас хотел выпрыгнуть из машины, лечь на холодный асфальт и устроить истерику, подобно капризному ребенку.       Он хотел врезать этому серьезному Чангюну. Кихён совершенно не понимал, что сейчас в мыслях его соулмейта, поэтому считал, что было бы лучше, открой тот свои эмоции ему.       Эти двое продолжали смотреть в глаза друг друга, каждый пытаясь найти там ответ на свой вопрос. Машина плавно остановилась и Хёнвон объявил, что они прибыли на место.       — И… Где это мы? — оглядывая самый обычный жилой район с самыми обычными жилыми домами и самой обыкновенной детской площадкой, спросил Кихён.       — У меня дома, — открывая дверь подъезда, ответил Гюн. И лыба такая хитрая… Неужели, перестал обижаться?       Компашка вошла в квартиру Гюна, что находилась на нижних этажах. В квартире было немного не прибрано, но не так сильно, как этого ожидал Кихён. Уборка заняла бы меньше часа…       — А что мы тут забыли?       — Поменьше вопросов и побольше дела, парень, — хохотнула девушка Хенвона, по-дружески хлопнув Кихёна по спине. — Бери вот эту коробку и тащи в багажник.       — Ты переезжаешь? — вновь задал вопрос Ю, обращаясь к Чангюну, собирающему в большой пакет одеяла, простыни и маленькие подушки.       — Эй, ты слышал, что тебе девушка сказала? — Гюн взял ту самую коробку и вручил её старшему. — Вали уже.

«Вали»

      В тот момент в Кихёне что-то взорвалось. В его голове сейчас был ураган. Этот мелкий совсем ошалел? Как он посмел сказать такое своему соулмейту? Кихён ведь старше, в конце-то концов!       Чангюн вернулся к своим делам, забыв об обиженном парне. И очень зря, потому что как только он повернулся к пакету с постельным бельем, в его зад прилетел смачный пинок.       — Я для тебя хён! — воскликнул Ю и, гордо подняв подбородок, удалился, кинув на последок: — Мелкий засранец.       А Чангюн, удивленный и даже смущенный, валялся на пакетах и думал, что теперь шанс влюбить в себя Кихёна стал еще меньше. Меньше его шанса только пустота…       Когда машина заполнена вещами до отвала, и место сзади остаётся лишь одно, между двумя дураками возникает спор.       — Давайте так: ты, — Кихён указал на девушку Че, — и Хёнвон сядете вместе сзади, а мы с Чангюном впереди.       — Ну нет, я никому не позволю садиться за руль моей драгоценной ласточки! — обеспокоенно воскликнул юноша, садясь на водительское сиденье. — Разбирайтесь с этим сами.       — Тогда чур я снизу!       Резкий крик Чангюна заставил всех покраснеть, включая людей, что просто проходили мимо. Это было ну очень двусмысленно.       — Нет-нет, это совсем не то… — покрываясь испариной, затараторил Ю, объясняясь перед незнакомцами, что спешили поскорее ретироваться от странной компашки. — Что ты такое говоришь, придурок? — Ю подбежал к Чангюну и дал ему смачный подзатыльник.       — Ну, а что? Сядешь ко мне на колени, — потирая затылок, пожал плечами парень. Кихён вспыхнул. Который раз за этот день…       — Ещё чего! — скрестив руки на груди и отвернувшись от соулмейта, произнёс Ю.       — Мы сейчас без вас уедем, — оповестил их Хёнвон, давя и буквально заставляя поскорее определиться с местами.       — Давай тогда я снизу буду? — покраснев ещё больше, предложил Кихён. Лучше уж пусть Чангюн сидит у него на коленях, чем наоборот…       — Ну нет, это уке должны сидеть на коленях, то есть ты, а я — семе, — гордо стуча кулаком в грудь (аки Кинг-конг), парировал Гюн.       — Чего?       Слава Богу, Кихён не знал таких слов, иначе давно отдубасил бы Има, а вот Хёнвон уже во всю ухохатывался с друзей-придурков.       — Ничего, садись давай.       Схватив парня за руку, Чангюн подвёл его к машине, сел в салон, а затем усадил сопротивляющегося Ю к себе на колени. Тому пришлось сильно согнуться, чтобы не ударяться головой о крышу машины при езде. Парень уткнулся носом в волосы Има. От него исходил приятный аромат зелёного чая. Он пах до невозможности по-домашнему, отчего Кихёна стало клонить в сон. Ю сопротивлялся и царству Морфея. Он клевал носом, пытаясь держаться от Гюна на небольшом расстоянии, пока сам Им не прижал его тело к себе.       — Прости, но это всё, что я могу сделать для твоего удобства в данной ситуации, — подняв голову и заглянув в кихёновы глаза, прошептал Гюн.       Этот шёпот показался старшему настолько нежным, что проклятые бабочки уже на автомате полетели копать своими крылышками траншеи в его животе. Душа вновь почувствовала ответную реакцию второй половинки и потянулась к ней, дабы связаться узлом. Снова эта непонятная связь между ними, снова Кихён красный, будто рак, снова его бросает в жар. В салоне дышать совершенно невозможно, поэтому он просит Чангюна открыть окно. Тот отвлекается, отчего души теряют связь. Зрительный контакт разорван — разорван и душевный. Ю тяжело выдыхает и полностью расслабляется, наваливаясь на соулмейта. Ничего страшного и ничего странного, Гюн ведь сам разрешил прилечь на него. Так ведь? Все ради кихёнова удобства. И ему вроде бы удобно, но душа почему-то скребётся внутри, воет, плачет и просит продлить связь хотя бы на минуту.

«Чёрт, как же мне тяжело сказать ему о том вечере… Поймёт ли он меня? Всё ли будет в порядке? Что мне стоит делать в такой ситуации?»

Им Чангюн…

      Мысли снова крутятся вокруг него одного. Кихён вновь поглощён этим парнем. Чангюн занял в его жизни огромную часть и, кажется, не собирается покидать её, по крайней мере, в ближайшее время. Ю не знает, хорошо это или плохо, хочет он сам этого или нет, будет ли скучать по этому ненормальному, если он с концами исчезнет из его жизни. Теперь, так привыкнув к Чангюну, словно тот следовал за ним на протяжении всей нелёгкой кихёновой жизни, Ю даже не представлял, чтобы Гюн мог вот так вот испариться из неё. Им — уже что-то въевшееся в повседневность, такое родное и одновременно чужое, такое близкое и далёкое, такое кихёново, что только одно слово приходит ему на ум — соулмейт.       Кихёну хочется расплакаться от этой тяжести, поселившейся у него в душе, но он лишь неосознанно крепко сжимает тонкими пальцами толстовку Гюна и тяжело вздыхает. Становится чуть легче, но не настолько, чтобы решить все проблемы. Утомлённый мысленными дискуссиями с самим собой, Ю быстро засыпает.       Чангюн приобнимает юношу, чуть сильнее прижимает к себе, утыкается в его выпирающие ключицы и вдыхает такой прекрасный запах фруктового геля для душа. Это запах Кихёна. Чангюн изучил его почти полностью, почти полностью влился в его жизнь (или ему лишь кажется?). Он даже взял с собой упаковку «Lonely», волнуясь о возможном внезапном приступе соулмейта, хотя тот совсем забыл о таблетках. Он стал очень беспечен в отношении своего здоровья с тех пор, как Чангюн стал чаще общаться с ним, с тех пор, как Чангюн стал заботиться о нём.       Возможно, не так уж и плохо, что Кихён доверяет ему, внутренне понимает, что на него можно положиться. Это ли не признак симпатии? От осознания того, что он добился хотя бы чего-то и что их отношения очень прогрессировали спустя несколько месяцев, Им почувствовал распирающее внутренности желание отдать всю свою заботу, нежность, любовь этому прекрасному человеку, что сейчас сопит на его коленях.       Чангюн невесомо целует Кихёна в розовую макушку, думая, что даже если получит от него отказ, продолжит крутиться вокруг, словно верный пёс, и добиваться его руки, сердца и души. Хёнвон и его девушка лишь переглядываются, улыбаются и одновременно думают, что Кихёну, этому пуленепробиваемому, равнодушному и холодному дурачку, неимоверно повезло с таким настойчивым, терпеливым и действительно любящим соулмейтом, как Чангюн.