Драма Рона

На упавшем дереве рос мох. Они частично трансфигурировали его в ковер и расположились сверху. Она закладывала его белокурые локоны за ушко и ласково улыбалась ему. Он смотрел на нее, а потом целовал. Зарывшись пальцами в ее волосы, страстно, агрессивно. Я встряхнул головой, пытаясь отбросить воспоминания. Впрочем, последний час доказал, что это бесполезно. 5:48. До пары с Граббли-Дёрг оставалось чуть меньше трех часов. Времени как раз, чтобы сойти с ума. Тело лихорадило от холода, влажности и нервов. Можно было легко избавиться от первых двух, но я сидел на полу у выхода из туннеля-выручай-комнаты в лес и не шевелился. Мог только крутить пленку прошедших событий и последовательно уничтожать самого себя. В этом я был хорош. Он целовал ее, и она целовала его. Она больше не была моей Гермионой, и я уже не был уверен, что вообще когда-либо была моей. «Она бы умерла здесь из-за тебя, если бы я не любил ее!» Я должен был поймать, увести, еще когда он усыпил ее. Но я этого не сделал, потому что не хотел, чтобы он спалил меня. Потому что он наверняка бы воспользовался моей слабостью. Так я мыслил. А потом сам чуть не убил ее. Что я вообще вправе говорить ей, что-то требовать. Жалкий слабак. Но она просто закрылась от нас. От своих самых близких друзей. Мы всегда были командой. Мы были семьей. Мы практически встречались с ней, черт возьми. А потом она просто отвернулась. Черт, да скажи бы она, как есть, мне было бы больно, я бы их обоих возненавидел, но мы бы остались друзьями. Были бы честны. А теперь. Я не знаю, что теперь. Я все сломал. Хотя что там ломать? Наши отношения давно сплошная ложь. Пусть лучше так. «Рон, мы можем это обсудить». Ну конечно. На утро она не пойдет на пару. Лаванда скажет, что ей нездоровится. Если бы было что-то серьезное, она бы была в больничном крыле. Малфой, видимо, применил эстуат санентур и анапнео. И, видимо, дал ей какое-то зелье. Я посмотрел на свои руки. Я их не залечивал. Ожоги не были серьезными, а болью от них я мог мучить себя. Он держал ее волосы и целовал губы. Хватит. Я вскочил. 5:51. Надо валить отсюда, иначе я чокнусь совсем. Я пролетел туннель на одном дыхании, потянулся за ручкой двери, параллельно сверяясь с картой, и тут же одернул руку. Прямо там, в коридоре, стояла Пэнси Паркинсон. Меня это обескуражило. И напугало. Паркинсон бесила меня по определению. Она была как кошка, которая запугивает собак, пока они еще щенки. Я громко выдохнул и пошел к другой стене. Сегодня у нас парад старост. Любопытно, где шляется Макмиллан в свое дежурство. Я остановился. Паркинсон явно караулила выручай-комнату. Если Джастин про нее ничего не сказал, выходит, с Гермионой и Малфоем они не встретились. Может, она тоже прознала, когда и куда они исчезают. Они с Малфоем были вместе тогда на шестом курсе. И ее родители погибли в битве. И она тогда хотела его убить. Говорят, она набросилась на него с непростительными (какими именно, данные расходятся). Но он ничего, выжил. Я кивнул. Достойная причина караулить его среди ночи. Хорошо не подкараулила, Гермиона не должна быть в это вмешана. Хотя о чем я. Вмешана давно. Я потянулся за ручкой. И снова не стал открывать дверь. А что если… Почему Паркинсон стоит там? Почти шесть утра, с чего ей вдруг пришло в голову прийти сюда в шесть утра? Она должна была их видеть. Поняла, что что-то случилось, и ждет теперь третьего. И раз Джастин ее не заметил, возможно, ой-ой-ой, за той дверью я найду Эрни или, что хуже того, какую-нибудь змею или ящерицу. Это была бы слишком ценная информация, и я вернулся к первой двери и уверенно открыл ее. Облокотившись на стену и наблюдая, стояла Пэнси Паркинсон. Вот так. Никаких анимагов и приворотных зелий. Я идиот. – А вот и ты, Уизли. А она была красивой… Я ухмыльнулся на эту мою мысль. Враг Малфоя – мой друг? Как это мелочно, Рон. Окей, она ждала именно меня. Я просчитался по всем статьям. – Не ожидал тебя здесь увидеть, – честно признался я, закрывая дверь. – Не очень-то на это похоже, – сказала она, отрываясь от стены. Нас разделял метр. Как ни посмотри, это слишком близко. Вспомнилось, что в «Путеводителе по Хогвартсу для первокурсников», который издавали Фред с Джорджем в своем магазине, было написано, что минимально безопасное расстояние от слизеринцев – 5 метров. От Снега – 150. Я справедливо ожидал от нее агрессии или коварства, но она была спокойной и даже какой-то уставшей. Ни тебе горящих глаз, ни злобной улыбки. Она вообще не смотрела мне в глаза – рассматривала мой внешний вид. Остро захотелось проверить ширинку. Сдержался. – Что тебе надо? – Надеялась, ты его уделаешь. А ты надрал задницу своей подружке, а потом ее надрали тебе. – Она улыбнулась, но, на удивление, беззлобно. – Это не план, Уизли. Это эмоции и добровольная сдача позиций. Она смахнула листик или ветку с моего плеча. Похлопала по нему так по-дружески и пошла. Мой мозг сейчас взорвется. – А у тебя, видимо, есть план, – выпалил я, чтобы хоть что-то сказать, что-то понять, собрать хоть какую-то информацию. Она обернулась. – Ну, знаешь ли, это уже не твое дело. Собрал. Молодец. Укутанные с головы до ног и очень сонные студенты плелись на пару, практически не разговаривая. Кто досыпал на ходу, кто сидел в своих мыслях, как я. Иду, пинаю снег. Видимо, матчи вспоминаю. А вон Джастин. Бодро идет. Все, кого он обогнал, ни разу не смутились пуффендуйцу. До пары было 15 минут. Старостам не положено опаздывать. Еще и Гермионы нет. Втык мне даст Граббли-Дёрг. Вот мы вернулись в замок, Джастин ушел. Ну все, пора. Я стал вылезать из своего укрытия. – Эй, Рон. Рванул на то место, с которого только что исчез другой я, и Джастин как раз снова появился из-за угла. – Вот что еще. Там была Паркинсон. – Ага. Спасибо. – И Нотт. – Что?! Ааааааааааааа. – Какого черта, Джастин? Почему ты говоришь это только сейчас?! – Когда еще мне нужно было это сказать? Ну все. Приехали.