Город под подошвой

Пальцы стёрты в кровь, но она танцует, оставляя за собой длинный алый след. Худые руки тянутся вверх, ещё выше, стремясь достать что-то недоступное, эфимерное. Один прыжок, второй прыжок, и тут же резкое падение вниз. Конан скользит по полу, царапая кожу, оставляя в ней деревянные занозы. Она вытягивается, сжимается, словно пружина, готовая к прыжку. Холодный сквозняк шевелит кудри цвета морской волны и лепестки розы, запутавшейся в волосах. Конан вытягивает шею, заставляя белоснежную сухую кожу, натянуться до предела, четко очертив синеватые вены. Хидан облизывается - один изящный росчерк лезвия и тонкая ниточка жизни будет обрезана. Конан резко поворачивает вокруг своей оси, тонкие пряди взлетают в воздух, привлекая к себе внимание мужчины. Он делает шаг вперед, ещё один и ещё. Расстояние между ними сокращается с поразительной скоростью. Последний шаг и Хидан настигает её, перехватывает тонкую бледную руку, которая слишком смешно смотрится в его больших и сильных ладонях. Конан выгибает спину, откидывается, позволяя управлять собой. Красивая фарфоровая кукла, которая может разбиться от малейшего прикосновения. Хидан не жалеет её, отпускает. Конан падает на пол, поджимая под себя окровавленные ноги. Реальность трескается, превращаясь в фарс, театральную постановку без малейшего признака правды. У неё не лицо в обычном понятие этого слова - маска, вылепленная самым умелым скульптором в этом мире, совершенная. Розы выпадает из её волос - прекрасному цветку не место на создании самого сатаны. Хидан сжимает пальцы на её шее, но хруста не слышно. Он знает, Конан не может испытывать боль, не может. Хрупкая головка склоняется к плечу, синие волосы падают на плечи, стелются по спине. Хидан скользит рукой по холодным ногам, нащупывает круглый шарнир в области колена и вгоняет туда тонкое лезвие. До самого конца так, что нож выходит с другой стороны. Конан не реагирует, спокойно наблюдая, как по дереву растекается кровавое пятно. - Совершенная, - Хидан безумно улыбается, падая на колени и припадая губами к алой жидкости. Огромные карие глаза наблюдают за ним, изучают. - Боль, - Хидан поднимает голову, вытирая губа тыльной стороной ладони. Голос у Конан неожиданно тихий, но есть в нём что-то, что заставляет душу леденеть. Звуки словно не исходят из её рта, а просто звучат из невидимых динамиков. - Я - боль, - Конан повторяет свои слова. Её тонкие костлявые пальцы с острыми ногтями тянутся к лицу Хидана, очерчивая его губы и собирая с них остатки собственной крови. Она погружает их в рот, облизывает, пробует. Мужчина перестаёт дышать, зачарованно глядя на это. - Я влюблен в совершенную боль, - громкие раскаты смеха сотрясают помещение, накатываю волнами, не утихая. Конан смеётся, смеётся. Её смех режет и колет, словно сотня кинжалов и мечей. Хидан тоже смеётся, вонзая эти кинжалы ей же в грудь. Совершенно адское создание идеальная пара для такого же монстра, как и он сам. Их души не загорятся даже в аду, они просто сгниют на задворках мира. Таков удел демонов. Таков их удел.