Clintonized 3. The Greatest Challenge

      Рабочий день Каскады сегодня начался с порванного электропастуха и сбежавшего табуна кобыл. Поняв, что ее планы отработать последнюю клиентскую лошадь до возвращения к Клинтону накрылись медным тазом, девушка вооружилась недоуздком, роупом, и пошла ловить беглянок. Кобылы бодро сновали по свежезасеянному дальнему пастбищу, безбожно перетаптывая ростки совсем еще молоденькой травы. Первой Каскаду увидела Субару и моментально ринулась бежать, зная, что запахло жареным. Остальные кобылы галопом двинулись за ней. - И когда только эта сучка успела стать главной, - выругалась девушка. Субару следовало перевоспитать по Методу. Эта кобыла была абсолютно себе на уме и уважения к людям не имела от слова совсем. Она была уверена, что она здесь для того, чтобы украшать собой пастбище и строить других лошадей. К счастью, особым умом Импреза не отличалась, поэтому завела табун прямо к ограждению территории. Каскаде нужно было запустить кого-то, кто поставит эту бунтарку на место. И кандидатуры лучше, чем Сант Сильвия, сложно было придумать. - Сейчас или никогда, - пробормотала Кес, направляясь в сторону конюшни под удивленными взглядами сбежавших кобыл. Девушка подошла к паддоку Сильвии и открыла щеколду. Каскада знала, что мустанг побежит прямо к табуну. Впрочем, если Субару не впечатлится, то начнется бойня, которую Каскаде придется разнимать самой. Белая кобыла, действительно, в полной решимости направилась к табуну. Она предупреждающе заложила уши и приподняла хвост, придав себе более агрессивный вид. Каскада уже давно заметила в Сильве уверенность в себе и проскальзывающее желание лидерства. В отличии от Субару, Сильвия была спокойная, постепенная, терпеливая. От нее веяло рассудительностью и непреклонностью. Белая кобыла чем-то напоминала Каскаде Дайтону. Кес тихо мечтала о том, чтобы Коул привез вороную парочку к ней на ранчо. Дайтона навела бы здесь порядок. Интересно, как бы повела себя Сильвия? Мустанг опустила голову ниже к земле, когда ей навстречу выскочила Субару. Игреневая кобыла истерично взвизгнула и несколько раз отбила задом в сторону Сильвии. Белая даже не пошевелилась. Она не сделала ни шагу, пока Импреза устраивала вокруг нее целое представление. Кес знала, что Субару блефует. Сильвия тоже это знала. Когда ей надоело стоять, белая кобыла резко заложила уши и прыгнула вперед, клацнув зубами у плеча Субару, едва не сбив ее с ног. Импреза стояла, удивленно хлопая глазами. Сильва сделала несколько шагов в сторону табуна и кобылы послушно рассыпались в стороны. Теперь она могла их двигать. А Субару ничего не оставалось, кроме как покорно плестись следом. Как раз к тому времени, как Кес загнала таки табун на пастбище, вернулся Френк. Девушка переоделась в униформу команды Клинтона и поехала в Стивенвилль, помочь с академическими лошадьми.       Бурый мерин стоял в центре бочки и остервенело хлестал себя хвостом по бокам. Он как будто вызывал хорсменов на поединок, зная, что он в нем победит. В злобной скотине было от силы полтора метра роста, зато агрессии хватило бы на целый табун жеребцов. Этот конь был одним из тех, кого владельцы привезли на перевоспитание. К Клинтону и его команде люди привозили лошадей с самыми различными проблемами, их всех удавалось исправить, строго следуя методике тренинга. Но бывали лошади, которые готовы были драться насмерть, пытаясь защитить себя от воображаемой опасности в виде тренеров. Таким был и бурый мерин. Джефф и Клинтон стояли со стиками у ворот бочки, на ограждении которой сидело три оператора. Они пытались снимать материал для нового обучающего диска, попутно уворачиваясь от зубов и копыт мерина. Возле бочки стояли Кес, Кристин и Шейла, готовые в любую секунду помочь хорсменам. Обычно с лошадью успешно справлялся один тренер, привлекая ассистента только по необходимости. Но тут был другой случай и Клинтон попросил своих лучших коллег присоединиться к нему. Каскада нервно сжимала в руках именной бирюзовый стик, подаренный ей Клинтоном. Когда хорсмены начали двигать мерина по бочке, тот закрутился, словно уж на сковородке, разбрасываясь копытами во все стороны. У этой лошади явно были не все дома. Когда Бурый пробегал в опасной близости от Джеффа и Клинтона, у Кес замирало сердце. Конь вел себя абсолютно непредсказуемо и девушку это пугало. Подобное поведение проявляли серьезно больные лошади, морально или физически. Но с учетом того, что ветеринарное свидетельство бурого был в порядке, сошлись на мнении, что мерин просто двинутый. Клинтон и Джефф слаженно работали вдвоем, стараясь перенаправить агрессию бурого в выполнение упражнения. Квотер не сдавался, он прыгал, отбивал и даже бросался на металлическое ограждение бочки. Джефф заставлял мерина менять направление, а Клинтон подгонял коня. Оба хорсмена работали четко и слаженно, задавшись целью помочь лошади избежать печальной участи. Если этот конь не станет вести себя нормально, его отправят на бойню. бурый был опасен для людей и лошадей. С такими, обычно, не церемонятся.       От ошибок никто не застрахован и на этот раз ошибся сам Клинтон. Когда хорсмены добились от мерина внимания, Клинтон решил попросить его уступку задом, чтобы взять под контроль его задние ноги. Если конь уступит, значит тренировка пошла ему на пользу и он уже не будет так сопротивляться в следующий раз. Хорсмен держал достаточную дистанцию, буднично подавая до совершенства отточенную, простую команду, и ничего не предвещало того, что случилось дальше. Едва Клинтон посмотрел в сторону бедра бурого, намереваясь заставить коня уступить, как мерин вдруг сделал прямо противоположное от того, что его просят. Квотер прижал уши плотно к затылку, молниеносным движением подвинул зад к хорсмену и резко отбил ногой в сторону, прицельно попав копытом по руке Клинтону. Хорсмен выронил стик и отскочил в сторону, а Джефф отогнал коня. - Клинтон! - Кес уже готова была вбежать в бочку, она видела, что хорсмену больно. Кристин и Шейла схватились за ворота, намереваясь вмешаться. Если бы Каскада так не испугалась, она бы просто замерла от удивления. Мерин целился, чтобы ударить человека. Он сделал это специально. Лошади отбивают по разным причинам - от испуга, защищаясь, пытаясь завоевать лидерство или избавиться от давления. И почти никогда они не бьют просто так, без повода и предупреждения. Бурый ударил Клинтона, когда хорсмен не оказывал на него никакого давления и был готов закончить тренировку. Все случилось так быстро, что никто не успел сориентироваться. - Стой на месте! - крикнул ей в ответ Клинтон и таки помог напарнику поймать коня. Бурого привязали к кольцу в бочке и хорсмены вышли к обеспокоенной команде. - Все нормально, - пробурчал Клинтон, направляясь прочь. Кес кивнула остальным и пошла за ним. - Клинтон? - девушка нашла хорсмена в амуничнике в конюшне. Клинтон сидел, безуспешно пытаясь вытащить руку из рубашки и опустить ее под холодную воду. - Дай посмотрю, - осторожно предложила Кес, видя, что хорсмен сидит хмурый, как туча. Это происшествие здорово задело его самолюбие. Каскада помогла хорсмену спустить рубашку и вытащить руку из рукава. Когда девушка дотронулась до локтя, Клинтон поморщился от боли. - Не двигайся, - постаралась как можно спокойнее сказать Каскада , - Сейчас принесу лед. В тренерской комнате был целый холодильник с лекарствами и средствами для оказания первой помощи. Девушка взяла пару пакетиков со льдом, захватив по дороге в амуничнике чей-то флисовый бинт, так как искать свои времени не было. - Давай просто надеяться, что это не перелом, - Кес обеспокоенно посмотрела, как быстро опухает рука в районе локтя, и как вокруг него постепенно появляется гематома. Клинтон попытался разогнуть локоть, но поморщился от боли. Каскада знала, что он делает все, чтобы она не заметила, как ему больно. Но она замечала все. - Поехали в больницу, - строго сказала Кес, прикладывая пакеты со льдом к руке Клинтона, - Держи, сейчас замотаю. Она достала флисовый бинт и кое как закрепила лед. Все это время Клинтон молчал и Каскаду это пугало. Она думала, он будет сопротивляться и его начнет раздражать ее забота. Хорсмен сидел, сжимая в одной руке свою коричневую фетровую шляпу. - Жди здесь, - сказала Кес и пошла подогнать Лариат. Видя состояние Клинтона, Каскада быстро взяла инициативу в свои руки. У нее не было времени до конца осознать произошедшее. Если травма руки окажется переломом, Клинтон не сможет участвовать в скачках. Эта нелепая случайность ставила под угрозу все их грандиозные планы. Когда Каскада подъехала к конюшне, Клинтон молча прошел мимо переживающих за него коллег, и в таком же молчании прошла дорога к больнице. - Ты как? - девушка мельком глянула на бледного Клинтона. - Нормально, - он вдруг выдавил улыбку, - Как я мог так облажаться. - Со всеми бывает, - как можно мягче ответила Кес, зная, насколько невозможным случившееся было по мнению хорсмена. Ну, по крайней мере, он начал разговаривать. Клинтон в ответ пробурчал что-то нечленораздельное и снова замолчал. В больнице их сразу же приняли и отвели хорсмена делать снимок. Каскада села на диван в комнате ожидания и подумала о том, что на этом же месте Клинтон ждал ее уже трижды. Каково ему было? Девушке даже сейчас было трудно здесь находиться и невольно она чувствовала подкатывающее волнение, хотя знала, что самое худшее, что может случиться с хорсменом - это носить гипс пару месяцев. Спустя полчаса Клинтон вернулся в сопровождении врача. На руке у него была какая-то конструкция из гипса и бандажа. - Это перелом, - сказал травматолог. В этот момент все надежды Каскады обрушились. Видимо, врач заметил, как девушка помрачнела, и поспешно добавил: - Перелом локтевого сустава хоть и сложный, но быстро восстанавливается, полное восстановление и реабилитация займут от трех до трех с половиной месяцев. - Спасибо, - тихо сказала Кес. - Прости меня, - Клинтон неуклюже обнял ее одной рукой, стараясь не задеть гипс. Каскада молчала. Они оба понимали, что хорсмен не сможет участвовать в скачках, которые состоятся уже через месяц. Клинтон был не виноват, хорошо, что он не пострадал серьезнее. Только сейчас девушка осознала, насколько близко было копыто лошади от головы хорсмена. Если бы бурый ударил бы немного сильнее и немного под другим градусом, он попал бы Клинтону в шею или в голову. Кес крепко обняла его и прижалась щекой к его плечу. - Ты чего? - Клинтон удивленно посмотрел на девушку. - Поехали домой, - Кес заставила себя улыбнуться и они пошли к Лариату. По пути на ранчо Клинтон снова молчал. Он ушел куда-то глубоко в себя, откуда, как чувствовала девушка, ей не удастся его достать. Она знала, что ему было не столько больно, сколько досадно, ведь случилось именно то, от чего хорсмен старался уберечь тысячи конников по всему миру. Каскада молчала, она не знала, как лучше аргументировать то, что получить травму при работе с лошадью - это нормально. Неприятно, но нормально. Это не уникальный случай, а вполне себе будничное явление. Но он был Клинтоном Андерсоном, который не позволяет себе ошибаться и рисковать. - Я не смогу участвовать в пробеге, - вдруг заговорил он. - Я знаю, - выдохнула Каскада, - Я скажу Джазиру, чтобы нашел нам замену. - Нам? - удивился Клинтон, - Ты поедешь. Поедешь и представишь Downunder Horsemanship в этом испытании. Каскада так резко повернулась к хорсмену, что Лариат едва не притер к обочине маленький хэтчбэк, который протестующе сигналил еще пару секунд после того, как вырвался из опасной зоны. - Ты серьезно?! - сказать, что девушка была ошарашена, это ничего не сказать. Как только Кес узнала о травме Клинтона, она начала хоронить в себе надежду поехать на скачки. - Я сломал руку, не ты, - хорсмен улыбнулся. Каскаде не терпелось вернуться на ранчо и выбраться из-за руля, чтобы поскорее обнять Клинтона. Она не могла передать, насколько счастлива была. Только с ним девушка могла испытать такой спектр эмоций за столь короткое время. - Я поеду с вами, помогу операторам вести съемки, - сказал Клинтон, - А с завтрашнего дня серьезно займемся твоей подготовкой. Надеюсь, Джазир найдет мне замену. Как только пикап остановился на парковке ранчо, Кес выскочила из кабины и крепко обняла Клинтона, уткнувшись носом в ему в плечо. Она, конечно же, хотела ехать и участвовать, но без него все будет не так. Кес настолько привыкла, что хорсмен всегда рядом, что он поможет разрулить любую ситуацию и вытащит девушку из любой передряги, что совершенно отвыкла от принятия самостоятельных решений и ответственности за них. Клинтон оберегал и опекал ее, а она совершенно разучилась быть взрослой.