***
— Что? Ты это серьёзно? — я наматывала круги по комнате, пытаясь адекватно отреагировать на предложение Ирины. — Как тебе такая идея вообще пришла в голову? — Глеб случайно проболтался, что у него есть дача загородом, вот я и подумала, что пока каникулы не закончились, мы могли бы туда завалиться, — она говорила самым спокойным голосом. Я наконец-то присела на кровать. — Глеб и Артём уже согласились, осталось услышать «добро» от тебя. — Ира, ты же знаешь, что меня ни за что не отпустит мама, — почти кричу я в трубку, а потом тяжело вздыхаю. — Именно поэтому Артём берёт твоего цербера на себя. — Что? Что это значит? Ира-а, — я обречённо тяну, а подруга лишь смеётся на другом конце провода. — Скоро всё узнаешь. Главное: кивай и поддакивай, чтобы весь план не провалился, — теперь она напоминала главу какой-то опасной банды. — В общем, собирайся понемногу, я тоже пошла собирать шмотки. Покеды. — Пока, — я выдохнула, отбросила телефон в сторону и прилегла на кровать. Снова придётся разговаривать с мамой… А так не хочется. Вспомнишь солнце, вот и лучик! Дверь открылась и на пороге стояла мама почему-то в очень хорошем настроении. В одной руке у неё был мобильный, в другой поварёшка. — Милая, мне только что звонил твой классный руководитель, — она улыбнулась, а я непонимающе подняла брови. — Завтра ты едешь на профориентационную экскурсию! Что? Они ничего получше не могли придумать? И как только моя мать на это повелась? — Завтра? Какую ещё экскурсию? — Я сказала Артёму Васильевичу, или как его там, что ты уже определилась с профессией, но он сказал, что вы пойдёте на курсы по инженерии, так что я согласилась! — вот же, знает куда бить. — Странно, конечно, что всё это так неожиданно… — Наверное, туда было трудно попасть, — я занервничала, что мать может обо всём догадаться. — Ах да, он говорил, что выбил тебе последнее место! Ещё что-то про какое-то согласие… Он пришлёт тебе факсом, а ты его распечатаешь, так что займись этим, а я пойду соберу тебе вещи, — мать кивнула и вышла из комнаты. Вот же блять. Она ещё и вещи мне сама будет собирать, ну что за женщина? Я потянулась к мобильнику и набрала номер Артёма. — Да? — Какое ещё, твою мать, согласие? — голосом пыталась показать, как сильно я недовольна, но он, видимо, решил пропустить это мимо ушей. — Блять, забыл, — Артём определённо нахмурился и потёр лоб. — Можешь найти что-нибудь в интернете? Там сто процентов есть копии каких-нибудь согласий. Просто распечатай и попроси маму подписать. — Артём Васильевич, разве это не ваша обязанность, как сопровождающего на экскурсию по профессиональной ориентации? — я прыснула в кулак. — Очень смешно, мне, знаешь ли, тоже врать не особо нравится. Но в этот раз я даже сам себе поверил, — снова усмешка. — Встретимся завтра на станции, хорошо? Добираться до дачи нам, видимо, придётся на автобусе. — Ладно, — отвечаю тихо, мысленно решив, что Артёма сегодня я не увижу. Может, оно и к лучшему. Почитаю какую-нибудь книгу или подтяну английский, вариантов много. — Тогда до завтра. — До завтра, Смирнова. Короткие гудки и тишина. Поток моей жизни кардинально изменился после появления нового преподавателя. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь буду сидеть и считать минуты до следующей встречи с ним. Но сегодня постараюсь сконцентрироваться на учёбе полностью. Всё же скоро экзамены…***
— Пижаму я положила сверху, чтобы ты долго не искала, деньги в боковом кармашке. Если затошнит, то в сумке есть кулёчек, — мать измеряла шагами коридор, пытаясь вспомнить ещё указания. — Мам, мне же уже не пять лет, разберусь на месте, — говорю ей, она, наконец, останавливается и смотрит на меня. — Милая, будь осторожней, — говорит нежно, взяв меня за плечи. — Мама, мы едем на три дня в соседний город, ничего страшного не произойдёт, — подбадриваю её. Врать матери для меня теперь не было ново. Но делать я это и вправду не любила. — Ладно, милая, удачно доехать, — мама целует меня в щёку и открывает дверь. Я кричу ей пару слов на прощанье, прежде чем она её закрывает. Когда выхожу на улицу, то, наконец, выдыхаю спокойно. Теперь нужно идти на встречу с Ирой, Артёмом и Глебом… Глеб. Как бы сильно я не хотела утешить его, не могу сделать этого. Я не могу в него влюбится, но и потерять его, как друга, тоже не хочу. Эта тонкая грань с которой я никогда не сталкивалась. Один неверный шаг и всё полетит к черту. Из задумчивого оцепенения мне выводит как раз голос Глеба. Он вышел из магазина, мимо которого я проходила. — Привет, Оль, — грустно улыбается он, видимо, пытаясь сделать улыбку как можно убедительней. Я замираю на секунду, ком в горле застревает и не даёт прохода словам. — Здравствуй, — отвечаю я, понимая, что пауза итак вышла слишком большая. — Пойдём вместе? — спрашивает он, но не рискует сталкиваться со мной взглядом. Я поправляю ремешок сумки и киваю. Почти всю дорогу он молчит. Как бы я сильно не хотела заговорить, тему для разговора найти не получалось. Оставалось лишь шагать по замерзшему асфальту и изредка поглядывать на него. И эта тишина пугала. Чем дольше мы молчали, тем больше я чувствовала себя виноватой. — Я не злюсь на тебя, — неожиданно заявляет он, доставая пачку сигарет. Я недовольно смотрю на его действия, затем поднимаю взгляд на него. — Это твой выбор и я буду его поддерживать. В груди что-то предательски щемит, а коленки начинает трясти от обиды. — Глеб, мне очень жаль, что всё так получилось, но ты можешь пока что ничего не говорить Иришке? — Хорошо, — его карие глаза пропитаны грустью и печалью. — Но почему? — Я ещё не готова к тому, чтобы кто-то об этом знал, думаю, ты и сам знаешь почему, — я провожаю взглядом клубы дыма, что выходят из тонких губ Глеба. — Я расскажу ей, когда придёт время. Глеб с полминуты молчит, а потом протягивает: — Это ваше дело, — отвечает тихо, сжимая в пальцах почти догоревший бычок. Мы подходим к станции, где нас уже ждёт Артём. Ирина сказала, что приедет чуть позже, но причину она не назвала. Готова поспорить, снова трудности в семье. Спустя несколько минут к станции подъехал жёлтый автобус и орава людей ввалилась в него. Как на зло в нём я была целиком и полностью прижата к Глебу каким-то упитанным мужиком. Артём, которого унесло чуть ли не в другой конец автобуса, лишь злобно поглядывал и, казалось, отсчитывал секунды до нашего приезда. Как и я. Когда мы всё-таки добрались до назначенного пункта, а водитель, между прочим, по доброте душевной довёз нас почти до самой дачи, я немного удивилась. Дом был не супер-большим, но и не маленьким. И очень красивым, наверное, прошлым летом сделали ремонт. — Добро пожаловать в наше место жительства на ближайшие два дня, — Глеб открыл ключом калитку и рукой пригласил войти. — Кажется, тысячу лет здесь не был, — Артём тяжело выдыхает, очевидно, ещё не оправившись от толкучки в автобусе. Мы заходим в дом. В нём, кстати, ничуть не хуже, чем снаружи. Не считая пыли и творческого беспорядка, даже довольно уютно. — Прибраться здесь, правда, не помешало бы, — Глеб нервно чешет затылок, оценивая обстановку. — Не разувайтесь. Мы с Артёмом лояльно киваем и, сняв верхнюю одежду, проходим в дом. Глеб падает на диван в гостиной и, игриво выгнув бровь, вновь обращается к нам: — Ну что, дети мои, готовы привезти в порядок эту лачугу? — Чур на мне пыль! — неожиданно для самой себя кричу я, в надежде не мыть пол. Парни несколько секунд недоумённо смотрят на меня, но потом меняются в лице. Дошло, что я хитрю. — Халтуришь? Я пол мыть не буду! — цедит Артём и многозначительно смотрит на Глеба. — Я? — Глеб указывает на себя пальцем, бегая взглядом с меня на Артёма. — Да я даже не знаю с какой стороны к швабре подходить! — Так, золотые мои, — я упираю руки в бока и смотрю на них с игривым, даже хитрым взглядом. — Если уж я мою пол, то тогда и готовка целиком и полностью лежит на мне. — Не-ет! — обречённо, почти в один голос, кричат они, из-за чего я пропускаю пару смешков. — Ну тогда удачи вам с полом, а я пойду поищу тряпку для пыли, — пожимаю плечами я и направляюсь на поиски ванной. Со стороны комнаты раздаются какие-то недовольные звуки и нелепые обзывания в мою сторону, а меня это веселит ещё больше. В итоге, ванную я нашла, а вот что-то похожее на тряпку — нет. Глеб дал мне на растерзание свою старую рубашку из которой вышла очень даже неплохая тряпочка. Парни долго спорили кто из них будет мыть пол, в итоге, сошлись на том, что дом они поделят и помоют вместе. Вот и хорошо. Я принялась перебирать старый фарфоровый сервиз, фоторамки, шкафы из светлого дерева и проводить по ним влажной тряпкой. Глеб, спустился вниз, чтобы добавить газа в котёл, потому что в доме было довольно-таки холодно. Я проводила парня взглядом, а потом уставилась на Артёма, который уже одевал на швабру тряпку. — Я не могу находится рядом с Глебом, — в голосе читается неуверенность, но я даже и не скрываю её. Артём выразительно смотрит на меня, подходит ближе всё с тем же не колеблющимся взглядом и аккуратно берёт в руки мою ладонь. — Я же уже говорил тебе, что ты не должна так переживать о чувствах других, неужели это так сложно? — он поднимает взгляд на меня и я замечаю светло-коричневые крапинки в его малахитовых глазах. Забавно, а раньше я их не видела. — Но ведь Глеб — мой друг, и я не могу просто смотреть, как он страдает, — я опускаю взгляд на тонкую ткань его синей рубашки и хмурю брови. — Знаешь, жизнь не ко всем бывает добра, но, я уверен, Глеб ещё найдёт своё счастье, — он говорит спокойно, подняв моё лицо за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза. Вскоре его тёплый взгляд меняется на язвительную насмешку. — В конце концов, этот чёрт и не из такого дерьма выкарабкивался. Я заливаюсь смехом и мне действительно становится лучше. Всё же Артём прав, если я сейчас проявлю к Глебу сочувствие, то та тонкая грань, что я построила может рухнуть. Как бы то ни было, Глеб может воспринимать это по-своему, поэтому я должна быть крайне осторожна. — Ну с холода мы тут точно не умрём, — Глеб зашёл в комнату вытирая полотенцем руки. В одно мгновение он смотрит на нас, затем переводит взгляд на панорамное окно. — Мне Ира только что звонила. — И что сказала? — спрашиваю я, отстраняясь от Артёма, но он хватает меня за руку и держит ещё крепче. — Она села не на тот автобус и её высадили в другом конце дачного городка, — голос был ровным, но он немного упал и звучал очень странно. — Я пойду и приведу её, я всё-таки один знаю здесь всё. Он перевёл цепкий взгляд на Артёма, а тот ещё более красноречиво посмотрел на него. Я стояла не в силах ничего с ними сделать. На миг мне показалось, что между ними просочилась яркая молния. Да что уж там, они уже давно сделали в друг друге несколько смертельных дыр своими испепеляющими глазами. К счастью, эта «игра в гляделки» прекратилась, Глеб взял сумку и вышел из дома. Я выдохнула полной грудью и посмотрела на Артёма, взгляд которого был недовольнее, чем обычно. — Тём, всё хорошо? — я едва ощутимо провожу рукой по его щеке, а он вновь одаряет меня взглядом томных глаз. — Да, давай прибираться? — снова тепло улыбается и робко целует меня в макушку. И становится так спокойно, что все проблемы разом улетучиваются. Я прижимаюсь к нему всем телом, что ощущаю, как напряглись его мышцы на животе и груди, и громко выдыхаю. — Мы же со всем справимся? — поднимаю глаза, чтобы увидеть в его лице уверенность и настойчивость, но на миг вижу там только неуверенность и сомнение. — Артём… — Да, — прижимает ещё крепче, обвивая руками талию и зарывается в мои волосы куда-то в шею. — Справимся. И хочется в это верить. Хочется полностью довериться ему и смело шагать рядом. Хочется знать, что моё страстное влечение к учителю не обернётся мне боком. Что башня, которую мы построили с названием «МЫ» не рухнет так же быстро, как она и строилась. И я верю. Верю этим зелёным глазам с отблеском янтаря. Верю каждому его слову. И хочется, чтобы он тоже в это верил. — Ну что, принцесса, давай приберём здесь всё, чтобы у Глеба с Ирой челюсти отвисли, — он отстраняется и улыбается во все зубы. Потом его взгляд сменяется сначала на неуверенный, будто он понял что-то очень важное, а вскоре на очень недовольный. — Эти засранцы решили всё оставить на нас?! Я смотрю на его недовольную физиономию и меня пробирает на дикий смех. — Черт, теперь у меня такое чувство, что меня наебали, — голос всё такой же недовольный и даже злобный. — Да ладно тебе, подумаешь, пол помыть, — я пожимаю плечами и снова хватаюсь за тряпку. — Прояви себя! Он смотрит на меня таким взглядом, будто я только что убила его любимого хомячка, а потом такой же недовольный возвращается к швабре. Я пытаюсь сдержать смех, но из-за этого издаю какое-то нервное хихиканье.***
В итоге, я справляюсь со своей работой гораздо быстрей и, чтобы не сидеть и ждать Артема, пока тот отмоет пол в оставшихся трех комнатах, иду перемывать посуду. Всё-таки к ней не притрагивались довольно долго. Когда захожу на кухню, замечаю на полочке кухонного гарнитура множество фоторамок. На большинстве из них Глеб со своей семьёй. Оказывается, у него есть сестра. Но мне показалось очень странным, что на всех этих фотках Глебу, от силы, лет двенадцать. А того Глеба, которого знаю я, на рамках я не наблюдала. И всё же, решив, что это отчасти не мое дело, я принялась разбираться с посудой. Теперь Артём закончил быстрее меня и подошёл ко мне сзади, обнимая до сих пор влажными руками за талию и упираясь подбородком в плечо. — Я так устал, — шепчет обжигающим дыханием. — Тебе ещё долго? — Если ты будешь вот так стоять сзади, то я не смогу сконцентрироваться на посуде, — честно отвечаю ему, слегка повернув голову. Он лишь растягивается в язвительной усмешке и покрывает мою шею лёгкими поцелуями. Я громко выпускаю из рук тарелку, выключаю воду и разворачиваюсь к нему, встречаясь с бездной его глаз. — Ты такая красивая, — тихо говорит он, убирая прядь рыжих волос за ухо. — А вы, Артём Васильевич, сумасшедший, — цежу я, пытаясь хоть немного разозлиться на него, но почему-то не получается. — Если тебе нравятся такие, то я только рад, — всё так же язвит он, а я глупо улыбаюсь. — Я там диски нашёл, посмотрим? Я бросаю короткий взгляд на недомытую посуду, но всё равно киваю. Ну, а что? Должны же эти два балбеса хоть что-то сделать. Мы устраиваемся на фиолетовый замшевый диван, врубив какой-то старый фильм с Брюс Уиллисом, укутавшись в шерстяной плед. Я примостилась на грудь к Артёму, а он обнял меня за плечи. Если подумать, я быстро привыкла к близости с ним. И сейчас рядом с Артёмом чувствую только спокойствие и умиротворение. Тёплая эйфория разливается по всему телу и будоражит во мне кровь. Чувствовать лицом, как расширяется его грудная клетка и как быстро бьётся сердце, приятно. А эта домашняя атмосфера пробирает до костей. И не хочется, чтобы всё заканчивалось. Вскоре, я понимаю, что не вникаю в сюжет фильма. Всё моё внимание сосредоточено на любом движении и действии Артёма. То, как он перебирает мои волосы тонкими пальцами, то, как нежно обнимает меня за плечи. Всё это даёт мне необходимый допинг, кислород, которого так не хватало раньше. Но сейчас это другая история. Наша история.