Черноморка

Осень — красивое время. Золотая листва, поэтому гулять в лесу — одно удовольствие! Если ты, конечно, не болеешь. Такая участь постигла меня. Я никогда не отличилась крепким здоровьем, скорее наоборот, я делала все, чтобы не заболеть, ведь если это происходит, то я выливаюсь из привычной колеи на месяц точно. А еще вместе с этим вечном бардаком в голове, который я собираюсь разобрать со дня моей болезни, мне кажется, что я никогда не войду в норму. Осенний бал я благополучно пропустила, чему была несказанно рада! Во-первых, Арина перестала меня дергать по поводу приглашения Кудрявского, а во-вторых, я смогла не опозориться со своим умением танцевать. Что-что, а танцевать я не умела давно, сколько бы ни пыталась научиться этому. Ни Арина, ни Катя не смогли меня научить, поэтому я вечно говорю про себя «медведь на ноги наступил». Сейчас я стояла возле окна, закутавшись в свое одеяло, и рассматривала все происходящее на улице. Иногда, это очень интересно. Пытаешься угадать, что говорит этот человек, стараешься понять его, ведь наши поступки часто говорят сами за себя. Обожаю такие моменты. Тем более, чем еще можно заняться во время болезни?       — О, больная! А ты чего на ногах? — спросила неоткуда появившаяся Катя, облокотившись на дверной косяк. Я растянулась в наиприятнейшей улыбке. С сестрой у нас замечательные отношения!       — Да так, надоело дома торчать, — начала я, садясь на кровать. — А ты какими судьбами тут? — спросила я, не прекращая глупо улыбаться. Вот где и с кем я могу быть собой. Не папиной и маминой дочкой, а обычной девочкой Черноморской Юлей, не боясь, что за это будут ругать родители.       — Да родичи позвонили, сказали за тобой присмотреть, пока они будут в отъезде, — отмахнулась от меня Катя и села у меня в ногах по-турецки. На самом деле, Катя очень красивая. Своей внешностью она пошла в маму, а вот характер у нее папин, хотя по ней и не скажешь, что она умеет держать язык за зубами. Волосы довольно интересного цвета, не то светло-каштановый, не то простые русые. Местами они темнее, чем на самом деле, но это не дополнительный эффект после парикмахера. Глаза у нее карие, ближе к медовому, а кожа бледная, что и выделяет её черты лица.       — А куда и насколько они уехали? — спросила я, откровенно не понимая происходящего. С утра они мне откровенно дали понять, что ушли на работу и вернутся вечером, а пока я должна сама позаботиться о себе и о своем здоровье.       — Я и сама не врубилась. То ли на Камчатку, то ли на Чукотку, — смеясь, ответила Катя, откидывая голову назад.       — Это что? В ссылку неужели? — непонимающе заморгав, спросила я, вспоминая историю, которую я упорно учила всю неделю.       — Вроде того. Я не знаю, как сейчас называют внеплановые командировки, — пожимая плечами и умело отходя от этой темы, ответила сестра, пожав плечами. — Ну, рассказывай, — начала она спустя нескольких минут молчания. — Что в школе нового? Как преподы? Изменились? Или все те же? — спрашивала Катя. Её распирало любопытство, что её глаза загорелись искорками. Я задумалась. Рассказывать ли единственному по-настоящему любящему меня человеку о своей маленькой заварухе? Нет, Катя не предаст, просто она настолько придирчивая к любым пустякам, что даже не знаю, сможет ли она не запутать меня еще больше.       — Я расскажу, если ты ответишь всего на один мой вопрос, — заговорщицким голосом проговорила я, садясь так же, как и сестрица.       — Уговорила! Что так сильно интересует тебя? — складывая руки на груди и смеясь, ответила Катя.       — Что у тебя в личной жизни? Неужели я никогда не понянчусь с племянниками или племяшками? Катя заметно смутилась. Она закрыла глаза, думая о чем-то, что я не могла понять. Неожиданно она подняла руку и, почесав затылок, отошла к окну. Я видела, что в отражении стекла она смотрела на меня, с каким-то погрустневшим и одновременно одиноким взглядом.       — Что рассказать тебе, Юль… Ты знаешь, что после разрыва с Мишей у меня ничего не клеится. Черт меня дернул связаться с этим недопреподом! Я не могу тебе обещать, что ты сможешь нянчиться с моими детьми так скоро, как ты рассчитываешь, — погладив меня по макушке, сказала Катя. — Думаю, я быстрее начну нянчиться с твоими, нежели наоборот.       — Да брось, Кать! Ты же знаешь, что я «ботаник» и «заучка», кто посмотрит в мою сторону? Я только всем учителям нравлюсь, если только, — смеясь, отмахивалась я.       — Вернемся к моему вопросу. Я слышала, что классная ваша ушла? Неужели на пенсию? — спрашивала сестра, готовая меня внимательно слушать. Я рассказала Кате все, что лежало у меня на душе, а она внимательно слушала, а где-то покачивала головой. Когда я дошла до имени нашего нового преподавателя, сестра заметно напряглась, а потом, громко сглотнув, спросила.       — А фамилия у него случайно не Пестряков?       — Случайно, да, — ответила я, наклонив голову набок, искренне пытаясь понять чувства и мысли собеседницы.       — Юлька, я тебя очень прошу, будь аккуратна с ним. Он эгоист и мерзавец! — громко говорила сестра, пытаясь донести до меня смысл своих слов, чтобы я действительно была осторожна.       — Не переживай, Катя. Все будет хорошо, он мне сам тоже не понравился, — ответила я. Отчасти, это была правда, я просто не договорила Кате, какое предложение сделал мне Михаил Васильевич. Оставшийся вечер мы провели в приятных, тёплых и близких разговорах. Мы смеялись, шутили, Катя рассказывала смешные и весёлые истории из своей жизни и о своих любовных похождениях, многие из которых были неудачными, но она проходила над ними, гордо подняв голову, и смотрела на все свысока. Удивляюсь ей каждый раз. Порой не верится, что из такой же, как я, заучки выросла такая веселая, активная и независимая девушка. Иногда я сомневаюсь, а точно ли Катя моя сестра? Разные, но очень дружные — вот какими были мы. Я всегда была рядом с сестрой, когда она ссорилась с Мишей, когда они впервые сходили на свидание, когда случился их первый поцелуй и, конечно, тогда, когда он её бросил. Катя тогда очень переживала, не находила себе места, метаясь по своей съемной квартирке из стороны в сторону. Единственное, что было окутано завесой тайны и секретов, это причина столь резкого разрыва в отношениях. Катя избегала эту тему, а я и не пыталась докапываться. Ближе к пяти часам вечера приехал доктор. Осмотрев меня, он написал мне справку и, попросив не переутомлять себя, уехал. Это значило одно — завтра я возвращаюсь в школу. Интересно, как происходила жизнь у всего нашего класса во время моего отсутствия?

***

Утро выдалось довольно теплым и светлым. В конце октября это редкость. Я с удовольствием и великим счастьем порхала по квартире, собираясь в школу. Катя удивленно смотрела на меня, совершенно не понимая моей радости.       — Вот бы мне с таким же рвением идти на первую пару по черчению, — с некой завистью в голосе заговорила Катя, когда я, наконец, остановилась рядом с ней. Я выскочила из дома и спокойным, но и одновременно быстрым шагом поспешила в школу. Я соскучилась и по Аринке, и по урокам, и даже по Кудрявскому, любовь к которому становилась все сильнее с расстоянием! Поскорей бы прийти и накинуться с объятиями на Аришу. Ждать долго не пришлось, пока я доходила до ворот школы, мимо меня фурией кто-то пронесся. Через несколько секунд я увидела перед собой знакомое девичье лицо. Ту, про которую думала секунду назад.       — А я вижу, куртка знакомая, думаю — ты не ты, а это все-таки ты! — быстро приводя дыхание в норму, начала девушка, откинув надоедливую прядь волос за спину. — А я, Юлька, скучала! — теперь уже крепко прижимая меня к груди, говорила девушка со счастливой улыбкой на лице.       — Аринка! — крепко обняла её я, искренне радуясь встрече.       — Ну, что ж? Пойдем? — спросила девушка спустя пяти минут объятий.       — Пойдем, — подтвердила я, шагая по направлению к школе. По дороге Ариша рассказывала все, что происходило с ней и нашим классом, но я не особо слушала ее, наслаждаясь погодой. Мое внимание привлекли слова подруги, — … А вот Михаила Васильевича все слушаются беспрекословно! Словно, он какой-то бог и, если его разозлить, на обидчика свалятся все муки, и наступит кошмар!       — Что? Серьезно? — спросила я, вскинув бровь. Я была очень удивлена этой новости. Чтобы наш класс да кто-то усмирил, неужели я до этого дожила!       — Поверь мне… — подытожила Арина уже у стен школы.