Лавр

      Проснувшись утром довольно рано, первым делом Дафна лениво потянулась, перевернулась, плотнее укрывшись одеялом. Рядом, на правом боку, спиной к ней, лежал Гарри, который, по-видимому, еще очень крепко спал и не собирался просыпаться.       Во всем огромном особняке они были одни, не считая домовых эльфов, благодаря которым уже лежала новая чистая одежда. Девушка приподнялась на цыпочках и надела подготовленные вещи, затем бесшумно, чуть дыша, обошла кровать с другой стороны и, густо покраснев, наклонилась так, чтобы прикоснуться губами к щеке спящего Гарри, и после пары секунд раздумий, решила, что сама приготовит их первый завтрак.       Солнце ярко светило, щекоча закрытые глаза юноши, но он, даже не смотря на это, проснулся довольно-таки поздно. Первая мысль, закравшаяся в голову, была почему-то о том, что это предпоследний день перед возвращением в Хогвартс, а еще о том, что это были однозначно самые странные каникулы в жизни Гарри Поттера. Вот они подходили к концу, а он – женатый мужчина, повязанный на всю жизнь!       Мысль о свадьбе с запозданием влетела в голову Гарри. Но хорошенько обдумать ее не получилось, так как с характерным хлопком в комнате появился эльф, распластавшийся в извинениях за вторжение. Когда он, наконец, получил спешное прощение от нового «хозяина», то сообщил, что леди поручила ему помочь Гарри. Так, эльф проводил его в ванную комнату и затем помог, как бы новый «господин» ни сопротивлялся, одеться. Но помощь и не помешала. Гарри с нескоторым недоумением разглядывал себя в зеркале: черные брюки, туфли с пряжками, белая сорочка, жилет и фрак с высоким воротником-стойкой поверх всего этого, на взгляд Гарри, кошмара. Он уже было собирался стянуть все с себя или хотя бы послать сову на Гриммо, 12 за нормальной одеждой, но эльф сообщил, что «леди Поттер уже ждет его в столовой».       – Ну, прямо ни дать, ни взять аристократ. Трости только не хватает, – усмехнулся Гарри.       Раздалось два хлопка.       – Хозяин, – эльф, принявший все за чистую монету, уже протягивал Гарри удивительной красоты черную трость с рукояткой в виде головы птицы.       – Э-э, все-таки я обойдусь без нее, – протянул юноша, а затем снова попросил не называть его хозяином.       Столовая была столь же потрясающей, что и зал, в котором вчера проходило празднество. И Гарри вновь почувствовал себя неловко. Этот особняк, эта одежда… Разве все это подходило ему?       – Доброе утро, – поприветствовала Гарри Дафна.       – Доброе, – отозвался он, хотя в горле стоял ком.       Дафне ее одежда шла куда больше. На ней также было старинное темно-синее, очень подчеркивающее глаза, красиво расшитое не слишком длинное платье, открывающее ступни. Девушка, заметив, как Гарри смотрит, поспешила оправдаться:       – Это всё мамá. Прости за это.       Гарри кивнул, и они оба принялись за трапезу. На столе, помимо прочего, лежала газета, которую Поттер и подхватил во избежание неловкой паузы. На обложке «Ежедневного пророка» красовались сами молодожены, счастливые и немного смущенные.       После завтрака Гарри, спешно поблагодаривший Дафну, сказал, что уходит, потому что собирался заглянуть в Нору, дабы забрать вещи, и потом увидеться с крестником. Дафна заметно потускнела, но все же пожелала ему доброго пути.       Но, воспользовавшись камином, первым делом Поттер, конечно, отправился на Гриммо, 12. Кикимер встретил его насмешливым взглядом, поздравил господина со свадьбой и так расхвалил наряд, что Гарри захотелось сжечь весь комплект, а пепел развеять над Черным озером.       Стремглав промчавшись в комнату, Избранный чуть ли не на ходу стягивал вещи, думая о том, что в том древнем аристократическом гнезде он точно оставаться не намерен. Но тогда ему придется забрать Дафну с собой? Они же муж и жена. Но понравится ли ей переезд на Гриммо? Что если она воспротивится и закатит истерику? Пожалуется родителям? Они все приедут и начнут отговаривать его…       «Нет, – усмехнулся собственному воображению юноша. – Дафна совершенно адекватная девушка». В памяти нежданно всплыла картина прошлой ночи, и Гарри густо покраснел.       «Совсем как девчонка», – оговорил себя он, думая о чувственных вздохах и оттого краснея еще больше.       Сейчас-то он просто сбежал от Дафны, но как прикажешь себя с ней вести? В конце концов, они вовсе не были друг для друга любящими супругами. Хотя девушка явно решила постараться: приготовила завтрак и даже улыбалась ему.       «Чего ей, наверное, только стоила эта улыбка…»       Через час Гарри уже был в доме Андромеды Тонкс. После смерти мужа, дочери и зятя она жила совсем одна, взяв опеку над осиротевшим в одночасье внуком Тедди Люпином. Женщина радушно поприветствовала Гарри и, сжав руку, от всего сердца поздравила со свадьбой, извиняясь за то, что не смогла прийти.       – Не с кем было оставить Тедди. Ты же знаешь, что он не любит посторонних и всегда громко кричит, если с ним остается кто-то, кого он не знает.       – Ну что Вы, не нужно оправданий, я все понимаю, – ободряюще улыбнулся Гарри.       – А ты у нас теперь женатый человек, скоро и свои дети появятся, – шутливо заметила Андромеда, провожая Гарри в комнату Тедди и оставляя их наедине.       Малыш стоял в кроватке, и, цепко придерживаясь за перила, бочком маленькими шажками передвигался от одного края к другому. Однако его занятие скоро было прервано подхватившим его на руки крестным. Мальчик и не думал сопротивляться, а наоборот, оценив ситуацию, по обыкновению попытался стянуть с крестного очки.       Каждый раз, играя с Тедди, Гарри по-настоящему успокаивался, словно мальчик уводил его в свой крохотный мир без забот и печалей. Но стоило ему посмотреть в его большие голубые глаза, как перед ним невольно вставал образ Римуса Люпина, а затем вспоминалась и Тонкс, и все, кто погиб в прошлом году. Мог ли Гарри спокойно жить, стольких потеряв?       Но вот Тедди звонко рассмеялся, и вот Поттера снова окутало то теплое, незабвенное чувство покоя. А затем с чашкой чая в руках и улыбкой на лице вошла Андромеда. Эта красивая чернокудрая женщина наверняка была самой счастливой бабушкой на свете, и ее сияющие теплом глаза снова дали юноше ответ.       Гарри, понимая, что самое худшее ему еще предстоит, так долго оставался с дарящим ему успокоение Тедди и поившей его лавандовым чаем Андромедой, сколько требовалось ему для того, чтобы набраться смелости и отправиться в Нору.       Но все оказалось не таким ужасным, каким он себе представлял. Он смог даже расслабиться. Ни Джинни, ни Рона дома не было, миссис и мистер Уизли, как обычно были милы и радушны, а Гермиона о чем-то увлеченно спорила с Джорджем, так что оба не сразу заметили подкравшегося к ним Поттера.       – Вчера-а была-а суббо-ота,       Вчера-а я ста-ал жена-ат,       Тако-ого и-идио-ота       Ты не-е встреча-ал, мо-ой бра-а-ат, – вместо приветствия пропел Джордж.       Гермиона радостно захлопала в ладоши, а Уизли, поднявшись с дивана, театрально раскланялся. Песенка заставила даже Гарри довольно ухмыльнуться. Его вещи были уже аккуратно сложены и собраны, и все же он решил дождаться хотя бы Рона, который, по словам Молли, отправился по ее поручению за травами.       Однако друг не спешил возвращаться, так что засидевшийся допоздна Гарри, омраченный догадками о том, почему именно того все еще не было дома, попрощался с семьей Уизли и Гермионой и через камин вновь отправился на площадь Гриммо. Там он долго сидел у камина, укутавшись в плед, и пил сваренное Кикимером вкусное какао. Он совсем и не подозревал, что Дафна с самого обеда ждет его и, ломая руки, бродит по особняку, переживая, что Гарри теперь вовсе не будет обращать на нее внимания или станет холоден, груб, виня ее за сломанную жизнь и вымещая на ней свой гнев.       Так они уснули: Гарри – в кресле, тревожась о Роне и Джинни, Дафна – свернувшись клубочком на диване, страшась будущего.