Turn Left

Говорить с ней было легко. Слова слетали с губ даже раньше чем появлялись в голове. Присцилла говорила и говорила и говорила. Время или тянулось или замерло. Маргери хмурилась, поджимала губы, улыбалась, смеялась, снова и снова возвращалась в вытянутому локону её волос, ласково гладила её по плечам, кивала головой, облизывала пересохшие губы, не отрываясь смотрела в глаза. Присцилла не смогла остановится пока не рассказала ей все. Об отце, о Джоффри, о Неде Старке, никаких секретов от неё. Об ужасной пустоте внутри. О холоде, пожирающем её душу. Об одиночестве. О желании убежать. О фальшивых улыбках. О том, что тревожит. О том, как рада была её видеть. Как хорошо просто лежать рядом и едва касаться пальцами. Ренли закатил в её честь пир. Ну, то есть в честь переговоров. Которые прошли очень быстро. Присцилла произнесла перед Ренли заранее заготовленную речь: о вреде войны, об опасности и угрозе, о беспочвенности его усилий и прав на престол. Ренли ответил, что он законный наследник Роберта и что, он будет претендовать на престол до самого конца, один из её гвардейцев всё тщательно записал, стороны почтительно друг другу поклонились и оправились праздновать провал переговоров. Присцилла не сомневалась, что гвардейцы расскажут обо всем матери, что даст той повод выставить её предательницей, но после нескольких бокалов вина она перестала об этом думать. Маргери усадила ее рядом с собой и всячески старалась развеселить. Вино лилось рекой, как и смех. Умение устраивать подобные пиры Ренли явно унаследовал от своего старшего брата. Он как и Роберт в своё время был, являлся душой компании. Большинство присутствующих не сводило с него взгляд и внимательно слушало каждое слово своего короля. Кроме Маргери. И Присциллы. Сладкое дорнийское вино вскружило ей голову. Свечи казались миниатюрными солнцами, лица людей расплывались. Кожа Маргери, под столом они сплели руки воедино, на ощупь была такой же шелковистой, как казалась на вид. Магическим образом её бокал никогда не оставался пуст и иногда она забывала дышать. Щеки Маргери раскраснелись и от выпитого вина её губы все чаще растягивались в веселой улыбке. Губы Присциллы растягивались тоже, хотя ничего веселого она в происходящем не находила. Просто смотря на Тирелл хотелось улыбаться. Лорас отпускал странные комментарии о том внимании, что она уделяла Маргери. Присцилла и сама понимала, что это странно, но ничего не могла с собой поделать. Во время первого посещения Хайгардена, она едва не потеряла дар речи при виде прекрасной розы. Она опасалась её и её красоты, она побаивалась её бабки, она... Она не могла понять почему ее так влекло. Почему хотелось рассказать Маргери обо всем на свете, почему хотелось отдать ей все что у нее было, почему больше всего на свете хотелось просто остаться здесь. За одним столом с ней, с её лучшей и единственной подругой, с женой её дяди, с мятежной королевой, что угрожает её семье. Переплетать свои пальцы с её. Чувствовать как ободряюще она сжимает её руки. Забывать дышать, когда она выдыхает. Чувствовать что сердце готово выпрыгнуть из груди на её колени. Присцилла не находила слов, что бы ответить Лорасу, Маргери стыдливо потупила взгляд вниз. Её ресницы опустились закрывая потрясающие васильковые глаза, Присцилла подумала что не прочь помочь беснующемуся в груди сердцу оказаться на её коленях. Она бы взяла его своими нежными тонкими пальчиками, поднесла бы трепещущий кусок плоти к своим глазам, и ... И что? Что она бы с ним сделала? Отбросила бы? Брезгливо оттерла руки? Приказала бы кузнецам и ювелирам сотворить невероятно хрупкую и изящную шкатулку и заперла бы его в нем? Залила бы смолой и оставила подле кровати? Или быть может поднесла бы к губам? Что бы они стали еще краснее, чем от выпитого вина? - Вы устали, принцесса, - шепчет она проникновенным голосом, - К тому вам нужно подготовится к дальней дороге назад. О Семеро, нет! Нет! Только не назад. Только не в этот гнусный, бездушный город. Только не в этот холодный замок, только не от неё, только не от её глаз... Маргери выпускает её руку, медленно встает, смотрит на неё сверху, каштановые кудри в свете свечей образуют мягкий нимб вокруг её головы. - Принцесса Присцилла, мы так рады вас видеть! - восклицает Мейс Тирелл добродушно улыбаясь, - Вы уже знакомы с Лорасом, моим младшим сыном. Рыцарь Цветов галантно целует её руку. Чертовски мягкие губы касаются её кожи. Маргери протягивает ей руку и помогает встать. Кажется, что она в море, все вокруг неустойчиво. Маргери тянет её за запястье. - Это Уиллас, мой наследник. Присцилла внимательно осмотрела потенциального жениха. Вовсе не изуродован, как говорят в народе. Опирается на искусно вырезанную трость. Устал, но все еще красив. Его губы не столь нежны, но его глаза светятся интересом и он заминаясь начинает говорить о её красоте. Раздается чей-то мелодичный смех и Уиллас покрывается красной краской. Её ноги заплетаются и она с трудом понимает где она, куда она идет. Все вокруг покружено во тьму. Золото роз на плечах Маргери служит ей путеводным светом. Она оборачивается и кивает на свою палатку. Присцилла надеется, что пальцы Маргери крепко сжимают её запястье. Если она отпустит, сердце Присциллы разобьется. - Не оставляй меня в этом бушующем море. Я утону без тебя. - А это хохотунья, моя дочь - Маргери, - гордо улыбаясь представляет свою дочь лорд Хайгардена. Она говорит что-то с широкой улыбкой, но смысл слов не долетает до Присциллы. Словно её облили водой, но это не отрезвляло, нет. Словно все звуки вокруг приглушили и остался только этот голос. Словно бы Маргери Тирелл была внеземным существом говорящем на прекрасном ином наречии. Нимфа. Наяда. Прекрасное виденье. Присцилла глупо моргает, произносит что-то невпопад, не в силах отвести взгляд. Она прижимает к губам ладонь, словно бы это поможет вернуть случайные слова назад. Маргери не говорит ничего. Она откидывает полог и заводит её внутрь. Она останавливается, но Присцилла не осознано продолжает идти, пока не оказывается слишком близко. Шаль спадает с нежных плеч, но её глаза слишком заняты лицом Маргери и отсветом свеч на её матовой коже. - Ни за что, - выдыхает Маргери, и её руки поднимаются по рукам Присциллы. - Я слышала, вы удивительно красивы, но признаться не ожидала, что настолько, - неловко смеется она, прогуливаясь с Маргери по прекрасным розовым садам Хайгардена. - Ваша красота ничуть не уступает моей, - её глаза смеются, ей приятно. Ни нужны Присцилле ни мечи, ни библиотеки, ни уроки с Лорасом, ни разговоры с Уилласом, все чего бы она хотела это прогуливаться с Маргери по садовым дорожкам, по коридорам замка, идти под руку с ней, или же просто соприкасаясь плечами, наблюдать как переливаются на солнце её волосы, бесконечно слушать её смех... Её руки убирают волосы с шеи Присциллы, она берет её лицо в свои ладони. Время замирает и трескается. Осыпается песком к ногам Маргери. Её кости наливаются тяжестью, она внезапно страшится что тоже рассыпется. Маргери выдыхает, их лбы соприкасаются. Пусть весь мир горит диким пламенем, пусть все септы сгинут в пекле, губы Маргери Тирелл на вкус гораздо слаще дорнийского вина.