***
Просидев минут десять в зале, я постепенно начала приходить в себя. Несмотря на то, что тело всё еще ломило, я попыталась встать с кровати. Нужно было идти домой, ибо скоро должна была приехать бабушка. Я написала ей сообщение, что вышла гулять без ключей, а дверь захлопнулась. Ирония была в том, что это правда. Только в доме Алекса я поняла, что у меня нет ничего, кроме телефона. Медленно плетясь к дверному проему, я вышла из комнаты, направляясь к выходу. На моем пути встает Алекс, вышедший из кухни. Мой взгляд тут же устремляется в пол. — Куда ты? — Скоро бабушка приедет, я позвонила ей… сказала, что забыла ключи. Всё хорошо. — Я поднимаю на него взгляд. Он смотрит на моё лицо, подходя ближе. Сердце падает в пятки, непроизвольно задерживаю дыхание, не двигаясь с места. Алекс протягивает руку к моему лицу, вытирая засохшую кровь с моей щеки. Кажется, что тишина, повисшая в этот момент, длится вечно. Стараюсь контролировать себя, чтобы не начать улыбаться. Одна мысль о том, что он заботится обо мне, заставляет чувствовать меня жар. Скорее всего, что сейчас я снова выгляжу, как помидор. — Иди, — сказал Алекс. Я выхожу из дома и направляюсь к дому, стараясь не хромать. На улице стало прохладно, по коже тут же пробежали мурашки. Я обтерла лицо руками, чтобы стереть остатки крови. Искренне надеюсь, что бабушка ничего не заметит. Глупо, ведь почти вся моя одежда в пыли и грязи. Я поднимаюсь на крыльцо дома. Ветер усиливается. Понимаю, что я дико устала. Сначала холод, потом тепло, снова холод… Из-за этого меня клонит в сон. Кажется, что я смогу уснуть в горячей ванне. Так лень что-либо делать. К дому подъезжает машина, откуда медленно выходит бабушка с двумя пакетами. Я прыгаю на месте, пытаясь согреться, но мои ноющие ноги просто убивают меня. — Долго ты уже тут стоишь, Ли, замерзла… так и заболеешь завтра, — говорит она, осматривая меня. Открывает дверь. Я мигом залетаю в дом и несусь в ванную комнату, не давая рассмотреть себя. Закрываю за собой дверь. Включаю кран, ванна медленно наполняется горячей водой. Теперь я могу посмотреть на себя в зеркало. Если честно, то лучше бы я этого не делала. Зеркало запотело. Скинув одежду, я залезаю в ванну. Кожу сразу начинает пощипывать. Я начинаю жалеть о том, что сегодня было. Всё же стоит признать, что я переборщила. Парни наверняка будут расспрашивать о том, что произошло дальше. Представляю реакцию Рикки, когда я скажу ему, что так и не сказала Алексу ничего путного. Стыдно рассказывать о своих неловких потугах выяснить о нем побольше. А ведь я даже не могу сказать точно, как он себя вёл. Заботливо, но холодно? Оставлю эти мысли на завтра.***
Стоя у своего шкафчика в школе, я искала нужные учебники, пока парни собрались вокруг меня. — Вы можете отойти чуть подальше? На нас и так косо смотрят, — нервно говорю я. — Да пусть хоть на камеру снимают, — отвечает Рикки, толкая меня в плечо. — Ты расскажешь нам или нет? Не томи. — Это так сложно, мне кажется я даже не смогу подобрать подходящих слов… — Неужели вы… — начинает Пит, но я бью его ладонью. — Идиот, — шиплю я, — ничего не было. Он просто занес меня в дом и положил на диван. Спросил, где родители… что-то говорил про полицию, но я отговорила его насчет этой идеи. Обработал царапины и всё. Он в принципе мало говорил. Не отвечал на вопросы… — А какие вопросы ты ему задавала? — интересовался Рикки, мельтеша передо мной. — Ну, с кем он живет, откуда он… Но он не отвечал, даже был резок! — Вау, какой горячий тип! — смеется Пит. — Вот мне тогда было не до смеха, я чуть со стыда не умерла. Мне казалось, что он просто читал мои мысли. Я еще так неумело вру… Как будто с папой говорила. — Папочкой! — снова говорит Пит, переглядываясь с братом. — Фу, придурок, я так и знала, что будешь говорить всякую дичь! Я быстро обхожу парней и направляюсь в свой класс. Слышу, что они идут за мной, переговариваясь друг с другом. Идя по коридору, я то и дело видела, как проходящие мимо меня люди оценивающим взглядом смотрели то на меня, то на парней. Всё же это невозможно не замечать. Издевательство какое-то! Я забегаю в класс и сажусь за парту. Парни заходят в класс за мной, выстраиваясь вокруг парты. — Так ты нам главного не сказала… — начинает Рикки. — Ты ему призналась? — задает вопрос Пит. — Пригласила его на чашечку кофе? — подхватывает Чад. — Нет. Всё. Хватит. Ничего не было, поняли? Спасибо, что помогли начать, но дальше я сама справлюсь. — Ну, посмотрим, юный пикапер. Главное не заигрывайся, а то… — заново начал поучать меня Рикки, но я перебила его. — Да, да, а то это может закончиться плохо. — Я становилась всё более раздраженной. Скоро должен был быть звонок. Пит и Чад разошлись по своим классам, а Рикки уселся за парту передо мной. Мысли о вчерашнем крепко держались в моей голове. Я проматывала всё, что случилось несколько раз, стараясь проанализировать его поведение. Для меня Алекс был загадкой, я нервничала, когда начинала думать о нём. Слышен звонок. В кабинет входит учитель и пара опоздавших. Нужно срочно выкинуть все мысли и сконцентрироваться на учебе. Наверно, я буду очень рассеянной весь этот день. Все вокруг открывают тетради, пока учитель записывает тему на доске. Я беру себя в руки. Стараясь ни о чем не думать, я открываю тетрадь и начинаю писать. Учитель начинает расспрашивать о прошлой теме. Пытаюсь вспомнить хоть что-то, но в голову лезет лишь эта гребаная сцена на улице, когда меня избивали. Я смотрю на спину Рикки, на эту белую рубашку, которая вчера была вся в грязи и в моей крови. — Лидия? — спрашивает меня учитель. — А? — выдаю я, глупо смотря на своих одноклассников. Чёрт, прослушала. — Я задал вопрос, — снова повторяет учитель, но поняв, что я понятия не имею, о чем он говорит, всё же задает вопрос заново, — мейоз. — Деление половых клеток, — отвечаю я. Повезло, что вопрос был таким легким. Рикки оборачивается на меня, а на его лице появляется ухмылка. Учитель делает ему замечание, после чего тот снова возвращается к своей тетради. Теперь я понимаю. Анжела часто летала в облаках на уроках, смотря в окно, ибо также, как и я, думала о ком-то, пусть и забывала о нём через неделю. Это так сложно. Последний раз со мной было такое в тринадцать лет, когда я сохла по одному музыканту из известной на тот момент группы. Однако теперь это чувство преумножено в несколько раз, и я уверена, что дальше будет только хуже, я ничего не смогу с этим сделать. Только ждать, когда всё это пройдет. Но мне не хочется ждать, я хочу результата здесь и сейчас. Либо он перестает мне нравится, либо я… Меня снова несет не в ту степь. Я должна концентрироваться на уроке.***
Пит и Чад довезли меня до дома. Пока вылезала из машины, я заметила как Алекс стоит на крыльце своего дома. Крыльцо имело ограждение в виде старых деревянных перил, о которые он оперся боком, докуривая сигарету. Я знала, что он смотрит на машину, смотрит на меня… Машина отъезжает. Я же медленно начинаю идти, решая, что сделать. Поздороваться? Или поблагодарить? Может вообще ничего не говорить? За секунды я принимаю решение. Сворачиваю в его сторону, поднимаю голову и смотрю прямо в глаза. На его лице нет ни единой эмоции, как и всегда. — Как самочувствие? — первым начинает Алекс, что удивляет меня, но я стараюсь этого не показывать. — В целом хорошо, но мышцы еще болят, — я подхожу ближе. — Что сказали родители? — Они не заметили, — отвечаю я, сбавляя темп. Ровно четыре ступени крыльца отделяют меня и его. — Как же так? — будто с иронией спрашивает Алекс, сбрасывая пепел с сигареты. — Я умею делать вид, что всё в порядке, — я делаю первый шаг. Три ступени. — Да и родители тоже умело не замечают то, что не выгодно, — второй шаг. Мой голос становится увереннее, он больше не дрожит, а я не прячу взгляд. Будто в состоянии гипноза я продолжаю делать то, что не должна. — Возможно, отец и заметил, что со мной что-то не так, но он не хочет в это ввязываться, — продолжаю я. Третий шаг. Я вижу, что его взгляд меняется, ибо я всё ближе. — Ты в этом уверена? — Задает вопрос он, продолжая сверлить меня взглядом. Для него эта ситуация такая же игра, как для меня? Кто первый сделает шаг назад? — Уверенна, — отвечаю я, делая последний шаг. Подхожу еще ближе, не отрывая от него свой взгляд. Теперь во мне просыпается волнение. Он всё также не двигается, смотря на то, как расстояние между нами сокращается. — А те парни? — Они ответят за своё, — я останавливаюсь, бросая рюкзак на пол. Смотрю на него, подняв голову. Между нами от силы четверть метра. Слишком близко для просто соседей. Кажется, он всё понимает,***
Я сижу на кухне, перемешивая час с сахаром. Жду, когда же он начнет. Будто специально медлит. — Может объяснишь, что это было? — Спрашивает отец. — Что? — я не поднимаю на него взгляд. — Перестань! Ты знаешь, о чём я! — резко повышает голос. Как давно я не слышала, как он кричит. Неужели только сейчас у него проснулось чувство ответственности за собственную дочь? Кажется, последние четыре года его заботил только его ноутбук и работа. — Мы говорили. — Коротко отвечаю я. — О чём ты могла говорить с этим типом? Я видел, как он смотрел на тебя. Что это за поведение? Уселась там… чёрт возьми, чуть не залезла к нему в рот! — Это не так, — тихо отвечаю я, поджимая губы. Я стараюсь не засмеяться. — Хватит! — Его кулак падает на стол, отчего моя чашка подлетает. — Что хватит?! — Я встаю из-за стола. Он с недоумением смотрит на меня, явно не ожидая моей реакции. — Решил уделить мне внимание только сейчас? Извини, но ты немного опоздал, примерно на несколько лет, скажем так. Мне уже не десять лет. Был в стороне всё это время, как будь добр, не пытайся строить из себя заботливого родителя, не сейчас. Я выхожу из кухни хлопнув дверью. Бегом направляюсь в свою комнату, сдерживая себя, чтобы не начать плакать. — Лидия! Вернись сейчас же! — доносится снизу. Закрываюсь в своей комнате, падая на кровать. Накрываю голову подушкой, чтобы не слышать и не видеть ничего. Только сейчас мне этого не хватало. Точно знаю, что когда приедет мать, то этот разговор повторится, но вряд ли мамочка будет вести себя также бесхребетно, как отец. Она уж точно вынесет весь мозг, а может и пойдет к этому соседу и устроит разборки там. Этого позора я вынести не смогу. Будет стоять такой крик, что вся округа будет знать, что случилось в семье. Нужно действовать по другому. Я должна стоять за себя. Мысль, которая промелькнула в моей голове, вызвала отвращение. Но нужно было смотреть с двух сторон. Если им на меня всё равно, и только надуманный родительский долг заставляет их проявлять хоть немного внимания ко мне, то и я не должна строить из себя послушную дочь. Несколько лет ничего не менялось. Пора заканчивать весь этот театр. В одну секунду я осознала, что сейчас сделаю самый импульсивный поступок в своей жизни. Я поднимаюсь с кровати, вытерев слезы. Подбегаю к шкафу и быстро скидываю всю одежду, надевая толстовку и джинсы. Беру кеды с нижней полки, хватаю телефон и свою банковскую карточку, которая лежала в ящике с хламом. Вытряхиваю из всё из рюкзака, за исключением кошелька и бутылки наполовину наполненной водой. Глаза снова застилает пелена слез. Я выхожу из комнаты, оглядываясь. Никого нет на пути. Отец так и сидит на кухне, а бабушка в зале. Я быстро спускаюсь, на ходу натягивая кеды, хватаю куртку и выбегаю из дома. Прохладный ветер дует в лицо, отчего слезы высыхают, оставляя чувство стянутости. Я оборачиваюсь — никто не заметил, что я ушла. Так будет лучше. Я набираю номер Пита, падая на газон. Не могу себя сдерживать. Я всё сильнее всхлипываю. Длинные гудки идут. — Ответь, — тихо стону я, но никто не отвечает. — Пожалуйста… Вижу как мимо меня проезжает черный седан, останавливаясь около дома Алекса. Смотрю в телефон — на часах четыре вечера. Только не сейчас. Я оглядываюсь. Он выходит из дома и наши взгляды пересекаются. Идет к машине, но его шаг замедляется. Я отвернула голову в надежде на то, что он не заметил, что я плачу. Это не сработает. — Всё в порядке? Этот обеспокоенный тон. Только не сейчас, я не хочу, чтобы он видел меня такой. Я встаю, быстро направляясь в противоположную сторону. — Эй! Мой шаг сменяется бегом. Я несусь со всей силы, стараясь как можно скорее скрыться. Бегу, не зная куда. Надеюсь, что Пит перезвонит мне, ибо тогда мне и вправду придется ночевать на улице. После этой мысли телефон в руке начинает вибрировать. Я останавливаюсь, переводя дыхание. — Спасибо…***
Пит встретил меня около супермаркета. Отвез к себе в дом. На этот раз мне удалось познакомиться с его родителями — миссис и мистер Пауэлл. Они оказались очень милыми людьми. По мягким чертам лица было видно, что они добрые люди, любящие своих детей такими, какие они есть. Неудивительно, что Питер и Чад такие развязные, им наверняка многое спускают с рук. Мы закрылись в комнате. Чад играл в приставку, попивая колу. — Привет, детка, Пит сказал, что случилось экстренная ситуация… — Так и есть, — обессилено отвечаю я, падая на одну из двух кроватей. — Всё просто дерьмо. Чад ставит колу на пол и оставляет приставку, садясь на кровать рядом со мной. Питер же начинает прибираться в комнате. Тут я чувствую себя как дома, хоть и была здесь всего два раза. Не так, как дома. Тут спокойнее. — У вас есть что-нибудь поесть? Я с утра ничего не ела, — отворачиваюсь к стенке, прижимая колени к себе. Пит выходит из комнаты. — Скажешь, что случилось? Опять Алекс? — рука Чада поглаживает меня по ноге. — Нет, это всё родители, — я сажусь, осматривая комнату. — Решили включить режим воспитателей. Впервые за столько времени. Я просто распсиховалась на фоне всего этого, всё в порядке… — Так поговори с ними спокойно, мы с братом всегда так делаем, — Чад смотрит на мое заплаканное лицо. — Нет, это слишком сложно. Эта ситуация тянулась слишком долго. Ее нельзя решить разговором. Мы потеряли друг друга, и я не знаю, когда это произошло. В комнату возвращается Пит с сэндвичем в руке. Мне больше не хочется разговаривать. Просто расслабиться и отдохнуть. — Так что случилось? — спрашивает Пит. — Родители, — отвечает Чад. — Понял. Поев, я сажусь на кресло-мешок возле приставки. — Хочу поиграть, — обращаюсь я к братьям. — Я сейчас что-нибудь включу. Футбол? Может быть бои? — Тут же спрашивает Пит. — Бои. — Без проблем. Он садится рядом со мной, беря свой джойстик. В этот вечер я постараюсь хоть немного отвлечься. У меня есть друзья, которые спасут из любой ситуации. Я им важна, как и они мне. Я пытаюсь успокоить себя, но от этих мыслей я лишь сильнее накручиваю себя. Пора осознать, что теперь та хорошенькая девочка окончательно ушла. Приходится строить себя заново, а это намного сложнее. Стараться быть такой, какой ты не являешься. Я чувствую себя некомфортно, но другого выхода уже нет.***
Родители ребят зашли к нам только один раз, чтобы убедиться, что мы не делаем здесь ничего «лишнего». Это было даже мило. Мои предпочитают орать с нижнего этажа, если им что-то нужно. Легли спать только в двенадцать ночи. Я устроилась на кровати с Питом. Чад почти сразу уснул, развалившись на своей кровати пластом. Я отвернулась к стене, рука Пита обхватывала меня за талию. Закрыв глаза, я почувствовала дикую усталость. Вот-вот засну. Завтра я точно не хочу идти никуда. Ни в школу, ни домой. Я даже не знаю, что будет, если я вернусь. Учитывая то, что мне до сих пор не звонили, то можно сказать, что отец еще не заметил, что меня нет дома. Это к лучшему. Будет меньше шумихи. Проматываю диалог, который обязательно состоится у нас, когда я приду. Вряд ли я смогу остаться у Пита и Чада дольше, чем на три дня. У их родителей возникнут вопросы. Возможно, даже сейчас они интересуются, почему эта девчонка осталась ночевать у них дома посреди недели. Пит и Чад наверняка что-нибудь придумают, а я… Мне придется говорить правду.