Кровь семьи Борджиа

Cлишком много новых знаний метались в голове Чезаре. Полузабытые, они шептали ему о тех временах, которые он позабыл. Они поражали. И даже спустя несколько недель после того памятного вечера в кабинете Стефано, Чезаре, сидя на семейной веранде с учебником по Чарам в руках, невольно возвращался мыслями в тот момент, когда увидел Договор. Теперь тот всегда был с ним, готовый появиться по щелчку пальцев. Но молодого Сатану больше волновало иное. Семья, связавшая Шесть Проклятых Семейств, что были прокляты самой Магией. О некоторых Чезаре раньше слышал. Например, про семью Бессмертных на пятом курсе готовила доклад Гермиона. Аддамсов знали все, слишком уж яркая репутация была у этого семейства. Борджиа так же были повсеместно известны. Как, впрочем, и Цепеши, которые являлись вампирами. Чистокровными, рождавшимися таковыми сразу из утробы своих матерей-вампирш. Но вот о таких семьях, как Лихо и Нура, он, живя в старушке Англии, не знал. Вздохнув, Чезаре вновь вернулся к прочтению учебника по Чарам. Юный Борджиа был полон решимости. Он хотел закончить начальное магическое образование, чтобы потом поступить туда же, куда и сестра. Но заканчивать Шармбатон Чезаре отказался, принявшись выбирать между Дурмстрангом и Ильверморни. Дурмстранг привлекал возможностью легально обучиться Темным Искусствам, но шанс погрузиться в магию коренных американцев стоил многого. В конечном итоге, соблазнившись программой обучения Ильверморни, Чезаре послал межконтитентальной магической почтой письмо о просьбе пройти вступительные экзамены на поступление в школу на последний курс после домашнего обучения с целью получения диплома для дальнейшего обучения в высших магических заведениях. Подобную идею ему подсказал Стефано, который подобным образом закончил Шармбатон для того, чтобы поступить в Скандинавский Магический Университет. - Тебе письмо, - Лукреция присела на подлокотник кресла и, прижавшись бедром к теплому боку брата, протянула запечатанный конверт. - Грацие! - не сдержался Чезаре, перейдя на итальянский, и осторожно взял бумагу из рук сестры. Сатана уже успел проникнуться атмосферой семьи Борджиа, которые, если не контролировали себя, то говорили на поистине адской смеси английского с итальянским. Самому Чезаре хватило недели, чтобы память души позволила ему влиться в семью. Теперь даже в спокойной английской речи он частично заменял слова итальянскими. Говорить на чистом итальянском пока не удавалось, но Борджиа не расстраивался. Он и так достаточно быстро восстанавливал этот полузабытый навык. Быстро развернув письмо, Чезаре вчитался в строки и улыбнулся. Заметив эту улыбку, Лукреция поинтересовалась: - Хорошие новости? - Именно, - улыбнулся Сатана. - Они согласились принять меня по результатам экзаменов, которые я должен сдать в начале июля. - А-аа, - протянула Лукреция и, словно случайно, добавила: - А я уж думала, что ты узнал последние вести с земель Мерлина. Чезаре поморщился. С одной стороны, он не горел желанием услышать хоть что-то касающееся Англии, но вот с другой... Природное любопытство, присущее всем Борджиа, встрепенулось и Сатана негромко поинтересовался непринужденным тоном, посмотрев в глаза сестре: - И что же случилось в Туманном Альбионе? - О, - Лукреция расплылась в ядовитой усмешке, - всё оказалось слишком предсказуемо! После небольшой гражданской войны английские маги окончательно пустились во все тяжкие. Победившая сторона, буквально за месяц, поставила всю аристократию перед выбором. Либо английская тюрьма, Азкабан, если не ошибаюсь, либо переезд прочь из страны без возможности вернуться ближайшим трем поколениям. - Очень опрометчивый поступок, - раздался голос Федерико, который спрыгнул на веранду с крыши и, пройдясь по нагретому полу, сел рядом с сыном в соседнее кресло. - Где-то во времена Основателей Хогвартса волшебники магической Англии решили, что они исключительных возможностей чародеи и вообще Избранные самой Магии, после чего отделились от Европейского магического домена. Тогда их спасло лишь наличие Благороднейших и Древнейших семейств, которые имели впечатляющие корни. Был спровоцирован рост количества маглорожденных, которые были должны основать новые семейства-якори. Как показала история - без особого результата. Магический домен держится на магах, которые живут на его территории. Чем старше семья, проживающая в домене, тем лучше. Без волшебников, использующих свой дар, домен дичает, если так можно выразиться. Магия становится неуправляемой и отзывается на призыв волшебника хуже. Поэтому в той же Антарктиде магия столь древняя и неуправляемая, что редко какой маг сможет там творить без помех. - Вот значит как, - пробормотал Чезаре и улыбнулся. - И сколько лет продержится английский домен на голом энтузиазме? - Вот именно, Чезаре, - рассмеялся Федерико бархатистым смехом, - на голом энтузиазме. Иначе и не скажешь. Где-то лет семь у них есть, если они не проведут соответствующие ритуалы. Лучше спроси у Стефано. Это он у нас специалист в ритуалистике. Я по боевке. - А ты? - с интересом посмотрел на сестру Чезаре. - Чары и иллюзии, - улыбнулась Лукреция. - Я всегда становлюсь мастером чар, восстанавливая это звание в каждой новой жизни. Сатана задумчиво посмотрел на синее море, виднеющееся вдали. Ему всегда удавалась Высшая магия, как, к примеру, Патронус. Но на чем именно специализировался именно он? Потерев подбородок, проведя пальцами по небольшой щетине, Чезаре бросил быстрый взгляд на Федерико и тот понятливо произнес: - Темные искусства и зельеварение. - Зелья? - удивился Чезаре и, не сдержавшись, рассмеялся: - Явно не в этой жизни! Мне они никогда не удавались. - Ты интуит, - негромко произнесла Лукреция. - Как я в чарах, так ты в зельях и искусствах. В начале обучения многое зависит от учителя. На интуитов ни в коем случае нельзя давить. Направлять, объяснять, но не давить. - Иначе результат будет прямо противоположным, - фыркнул Федерико и выдернул из побелевших пальцев сына письмо. - О, я смотрю, тебе дали шанс на поступление в Ильверморни! Эта школа основана потомками Слизеринов. Возможность выбрать до трех профильных предметов, которые будут изучаться углубленно на уровне начальных курсов Салемского университета, индивидуальный подход, сохранение лучших традиций Хогвартса и отличный старт для поступления в магический университет! Прекрасный выбор, сын! Поедешь сдавать экзамены, поброди за пределами школы. Там есть одно дерево... ты его должен почувствовать. Если найдешь, помедитируй возле него. Чезаре нахмурился, но потом кивнул. Подобных подробностей он не знал, но прислушаться к совету отца решил. Дерево за территорией школы, которое он должен почувствовать? Почему бы и нет? - Как дела с чарами? - Федерико явно было скучно и он решил составить компанию Лукреции в отвлечении Чезаре от подготовки. - Отлично, - кивнул Сатана, забирая письмо обратно. - Я почти полностью готов сдать экзамен по мировым магическим стандартам. Трансфигурация немного хуже, но теперь я понимаю почему. От интуита в зельях сложно ожидать таланта в магических изменениях природы и формы вещества. Травология, на удивление, отлично. Защита, она же боевка, на высоте. Тут мне сложно было потерять навыки. Залез в Нумерологию, да и Руны кажутся знакомыми. Словно вспоминаю... - Да, - с задумчивым видом кивнула Лукреция. - У тебя во всех жизнях они были хобби. Ты начинал совмещать Темные искусства с рунами и мог неделями возиться с расчетами. А для этого необходим приличный уровень знаний в Нумерологии. - Прекрасно, - пробормотал Чезаре. - Я сумасшедший маг-экспериментатор. - Пока что ты лишь заготовка сумасшедшего мага-экспериментатора с амнезией, - расхохотался Федерико. - Не волнуйся. Ты всегда был самым разумным из нас. - О, мне стало гораздо легче, - фыркнул Чезаре и отобрал у отца учебник. - У меня осталось всего три недели, а мне ещё осталось поднять весь материал по зельям. Негромко хмыкнув, Федерико закрыл глаза, погрузившись в дремоту, а Лукреция сползла с подлокотника, удобно свернувшись на коленях брата и принялась негромко комментировать главу по чарам щита. Чезаре практически не слушал сестру, выписывая палочкой в воздухе замысловатую фигуру, добавляя щитовым чарам эффект огненной отдачи. Когда раздался громкий хлопок, а на полу веранды появилось черное пятно от воздействия высоких температур, юный Борджиа крякнул и, переглянувшись с сестрой, поспешил покинуть место преступления. Лукреция последовала за ним. Уже возле библиотеки они услышали, как вышедший на грохот Стефано причитает над испорченным полом и с руганью будит спящего Федерико, явно собираясь отчитать его. Улыбнувшись, Чезаре поцеловал ладонь сестры, которая собиралась взять книгу для послеобеденного отдыха, и поспешил покинуть дом. Уже скоро, сидя на полюбившемся месте около обрыва, Сатана принял одно из самых важных решений в своей жизни. Он стал ещё на шаг ближе к тому, каким он всегда был. Чезаре подозревал, что каждый из Борджиа специализировался на своем, оттачивая навыки в каждой жизни и становясь непревзойденным мастером в своей области. Но он не мог понять, что именно было его специализацией. Он подозревал Высшую магию, но реальность оказалась иной. Темные искусства и зелья... Если о первых он ещё догадывался, то вторые были неожиданностью. Темная магия всегда была волшебством, которое опасались использовать обычные волшебники. Она была местами отвратительна, но завораживающе могущественна и опасна, ориентируясь на чувства мага, а не на движения его волшебной палочки. Та грань Магии, что всегда оставляла отпечаток на душе и теле волшебника. Чезаре посмотрел на свою руку, сжимавшую родную палочку из остролиста и усмехнулся, смотря, как на несколько мгновений пальцы увенчали острые черные когти. Темные искусства оставили на нем свой след ещё давно, когда он создал Договор. Отпечаток остался на душе и был настолько четок, что проскальзывал за ним из жизни в жизнь. Интересно, как быстро в следующем перерождении Том Реддл обнаружит свой отпечаток из предыдущей жизни? И что он будет делать с этим, если печать пробьется даже на физическое воплощение? Отчего-то Борджиа был уверен в том, что если в новой жизни Том хоть раз обратится к Темным искусствам, то результат будет налицо. В прямом смысле данного слова. Не выдержав, Сатана громко рассмеялся, не замечая, как колыхнулась вокруг него магия, заставляя тело на несколько секунд принять поистине нечеловеческое обличье. Отсмеявшись, Чезаре прищурился, довольный пришедшими в голову мыслями, и, посмотрев в письмо, прошептал: - Значит пусть будут Зелья и Чары. Темные искусства оставим на потом. Не стоит светить козырями перед всем миром...