***
Слава Карелин ненавидит себя и жалость. - Ничтожество, - Слава сидит на полу, положив голову Мирону на колени, и заламывает собственные пальцы на руках. – Я никто. Ебанная ошибка природы. Пустое место. Только и умею, что веселить школьников и кормить толпу зашкварами. И ради чего? Ради того, чтобы не сдохнуть ебучим ноунеймом. Ради того, чтобы меня запомнили. Федоров молчит и только гладит парня по волосам. Он знает, что в такие моменты любые слова излишни. Слава не хочет, чтобы его жалели и утешали, он просто хочет быть услышанным, хочет быть нужным. Слава хочет быть нужным Мирону. - Даже собственное тело мне не принадлежит, - Карелин сжимает руку в кулак и кусает побелевшие костяшки. – Нахуя я живу, Мир? Нахуя ты меня вытащил тогда? Лучше бы я сдох на зоне с заточкой в бочине, чем жил так. Ненавистнее всего для Славы - осознание того, что он заперт в теле еще с четырьмя личностями, у каждой из которых власти больше, нежели у него – истинного хозяина этого мешка с костями. Слава Карелин боится однажды уснуть и больше никогда не проснуться. Иногда Мирон слышит, как по ночам парень встает и выходит курить на балкон. Стоя босиком на холодном кафеле, с зажатой в зубах сигаретой, он короткими ногтями в кровь раздирал предплечья. В подобные моменты, когда его отчаяние достигало апогея, он действительно начинал верить в то, что может избавиться от незваных гостей в своей голове таким образом. Что они, словно змеиный яд, прольются на холодный кафель вместе с кровью, и он наконец освободится от их гнета. Но ничего не произошло, ни в этот раз, ни в предыдущие. Когда Федоров насильно втаскивает парня обратно в комнату, обрабатывает кровоточащие раны и укладывает его спать, то буквально ощущает, как сердце в груди готово разорваться в любой момент. Даже не смотря на то, что Мирон по-своему любит каждую из личностей Славы, расставаться с этой всегда тяжелее всего. Мужчина сидит на краю кровати, держит Карелина за руку, целует влажный от испарины лоб и, честное слово, готов заплакать. Он молча наблюдает за страданиями Славы и от осознания того, что никак не может ему помочь, готов завыть в голос. Глаза у парня шальные, волосы взъерошены, весь он мертвенно бледный цепляется перебинтованными руками за футболку Мирона и давится словами. - Мир, я не хочу, - Слава шепчет, едва шевеля губами, но Федоров слышит каждое его слово, будто они звучат у него в голове. – Я не хочу забывать тебя, слышишь? Не хочу. Не дай ему забрать меня.***
Мирон встречался со Славой намного реже, чем с другими его личностями, и всегда вынужден был рассказывать ему о том, что произошло за время его отсутствия, так как он ничего не помнил (как в тот самый день, когда Мирон вытащил его из полиции). Но, даже не смотря на редкие встречи, Федоров успел хорошо изучит Карелина и понять, что он из себя представляет. Он - просто уставший подросток в теле взрослого, который так долго в одиночку боролся со своими внутренними демонами, что теперь, когда рядом появился человек, которому он не безразличен, он просто не может в это поверить и полностью довериться ему. Слава уверен, что все это – очередная подколка со стороны судьбы. Он думает, что Мирон скоро оставит его, и тогда тьма поглотит его окончательно. Поэтому панические атаки, которые случались у Карелина, уже не удивляли, но по-прежнему ни на шутку пугали. Для Федорова было невыносимо наблюдать за страданиями Славы настолько, что иногда он мог сорваться и выкурить подряд несколько сигарет, хотя давно бросил эту привычку.***
Мирон целует Славу в макушку, берет его руки в свои, сглатывает ставший поперек горла ком. - Я ни за что тебя не оставлю, - мужчина ложится рядом со Славой и утыкается носом ему в макушку. Он пахнет дешевым табаком, старыми книгами и железом. Настолько родной запах вызывает едва заметную улыбку, которую Карелин не видит, но чувствует, и вроде как немного успокаивается, почувствовав себя в безопасности. Иногда Мирону дико хочется сказать парню «я люблю тебя», но эти слова каждый раз застревают в горле и так и остаются всего лишь навязчивой мыслью, звенящей тишиной. Мужчина не говорит «я люблю тебя», потому что это до тошноты пошлая и банальная фраза. Мирон говорит «я ни за что тебя не оставлю» и это звучит намного искреннее и чище. Слава наконец засыпает, а Мирон еще долго лежит без сна и слушает тихое сопение человека, который изменил его жизнь. Человека, спасшего его от самого себя. Человека-атомной-бомбы. Человека, который скоро его уничтожит. Обратный отсчет пошел.***
Кассирша в супермаркете с улыбкой смотрит на Мирона, пробивая глазированные сырки, шоколад и несколько упаковок мармеладных мишек, лежащих на ленте среди прочих продуктов, и в итоге все-таки не выдерживает и интересуется, кто в его семье такой сладкоежка, явно намекая на маленького ребенка. Федоров же с вежливой улыбкой уклончиво отвечает, что дома его ждет маленький бесенок, который откусит ему нос, если он явится без сладостей, и это чистейшая правда.***
Валентин Дядька готов продать душу за глазированные сырки и дешевый чай в пакетиках. Зачастую Дядька просыпается следом за Славой Карелиным, к чему крайне затруднительно привыкнуть. После панических атак Славы у Мирона обычно стресс и непреодолимое желание напиться, а Дядька как назло бодр и весел. Наблюдать за тем, как он пулей носится из гостиной в кухню и обратно за очередной кружкой чая, наматывает круги по комнате, бубня себе под нос текст нового дисса и сооружает из подручных средств алтарь поклонения Оксимирону, чтобы подразнить его, как минимум непривычно, если вспомнить события прошедшей ночи. Но Валентину Дядьке практически всегда удается каким-то образом развеселить Мирона и отвлечь от дурных мыслей, как бы он не сопротивлялся. Мирон утверждает, что ненавидит манеры Валентина, его дурацкую зеленую шапочку и то, что он ходит по дому в солнцезащитных очках, но это, конечно же, наглая ложь. Федорову нравится эта детская непосредственность, глупые песни и посредственные шутки горе-певца. Валентин Дядька напоминает избалованного мальчишку. Случалось так, что он подкрадывался к Мирону, когда тот читал, и размазывал по его лицу сырок, а потом убегал с диким хохотом и прятался под кроватью. Иногда он врывался в спальню в два часа ночи в одних трусах со слониками (боже, где он их взял?), бросал Мирону швабру, кричал «вызов!» и начинал бить его веником. Иногда они просто смотрели мультики, лежа на полу, и лениво кидали друг в друга попкорн.***
Пожалуй, Валентин Дядька – единственная личность, с которой Мирон не чувствовал себя так, будто он ходил над пропастью по лезвию ножа. Нет, это вовсе не означало, что он любил этого Славу больше остальных. Просто от него не нужно был ожидать ни сцен ревности, ни попыток суицида, ни панических атак. С ним мужчина просто жил, не думая о проблемах и завтрашнем дне. Этот Слава был его спокойствием.***
Когда все закончится, обретешь ли ты еще когда-либо спокойствие, Мирон?