На далёком Арварохе

Казалось бы, за столько лет жизни в этом Мире мне следовало бы привыкнуть к тому, что, в отличие от моей родины, цвет здешнего неба не является постоянным, а меняется от континента к континенту — над Хонхоной небо белёсое, словно выцветшее, над Уандуком — красное, над Чирухтой — зелёное. И, как я только что выяснил, бледно-жёлтое над Арварохом — и этот факт почему-то меня потряс до глубины души. Я стоял и пялился в это небо, с которого лился беспощадный ослепительный свет, — нас угораздило заявиться сюда в полдень по местному времени. Было жарко — местный климат явно отличался от привычного мне климата Ехо не в лучшую сторону, — и от этой жары, от этого невыносимого, вызывающего резь в глазах света мои мысли стали вязкими и мутными, я хотел и никак не мог вспомнить, зачем я оказался в этом месте, что мне следует сделать. Я попытался было осмотреться по сторонам, но почему-то мой взгляд оставался прикованным к этому странному небу, я был не в силах отвернуться или хотя бы закрыть глаза, перед которыми уже мелькали отвратительные буро-красные пятна. — Макс, Макс! — донеслось до меня сквозь шум в ушах, и неожиданно на меня повеяло холодным, даже морозным воздухом, кажется, даже ноздри слиплись при вдохе — странное, почти забытое ощущение! — я задрожал от холода, зато сразу пришёл в себя и с благодарностью посмотрел на Шурфа, который одной рукой придерживал меня за плечо, а ладонью второй, источавшей благословенный холод, водил над моей макушкой. — Пришёл в себя? Держи-ка, — он извлёк из-за пазухи бутылку с бальзамом Кахара и, словно не доверяя мне, прижал горлышко к моим губам. В голове у меня окончательно прояснилось, только перед глазами ещё нет-нет, да вспыхивали огненные зигзаги, но думать они мне уже не мешали. Ну, почти. Потому что до того, чтобы не торчать на самом солнцепёке, а перебраться в тень одинокого дерева, как будто специально для нас стоявшего неподалёку, я не додумался. Ну, зато Шурф сообразил — на него арварохское солнце удивительным образом не действовало. И даже специальное защитное заклинание прочитать не поленился, и очень правильно сделал, как выяснилось тут же. Дерево, судя по хищно протянувшимся к нам ветвям с острыми шипами на концах цепких сучьев, имело самые кровожадные намерения, но, после того как Шурф, сделав рукой едва заметное движение, пробормотал несколько незнакомых мне слов, мигом присмирело, вскинуло ветки вверх и даже гостеприимно распушило листья, отчего тень на земле стала более густой и плотной. Я, вытаращив глаза, уставился на это чудо. — Ничего себе, Шурф! Это что, здесь все деревья такие? На людей охотятся? — спросил я, устраиваясь в спасительной тени. — Не скажу, чтобы все, но многие, — Шурф сосредоточенно оглядывался вокруг, видимо, в поисках других сюрпризов. — Арварохская флора весьма своеобразна и не слишком дружелюбна к людям. Местные уроженцы за долгие годы как-то научились с ней договариваться, а вот неискушённым путешественникам приходится быть начеку. Я настоятельно рекомендую тебе не вступать с ней в контакт, не произнеся специального охранного заклинания. — Научишь? — обречённо спросил я. — Разумеется, научу. Оно совсем простое, — и он на одном дыхании произнёс нечто, по сравнению с чем пресловутая гламитариунмайоха показалась мне просто-таки детским лепетом, словечком, вполне подходящим для первых страниц школьного букваря. Нет, такого мне в обозримую пару дюжин лет точно не запомнить, даже если я буду повторять это грешное заклинание с утра до вечера. Впрочем, успокоил я себя, столь длительное пребывание на этом очаровательном континенте мне не грозит. Наша задача проста и незамысловата — сейчас мы быстренько отыщем Меламори, я спрячу её в пригоршне — тут я не мог не улыбнуться, представив себе, как будет возмущаться наша грозная леди, — и мы возвращаемся в Ехо, к её неудовольствию, зато к радости её родителей и многочисленной родни. Отыскать её не должно составить труда, перед тем, как ступить на Тёмный Путь, я чётко сформулировал цель нашего путешествия: оказаться на Арварохе, в том месте, где находится леди Меламори Блимм. Значит, она должна быть совсем неподалёку. Странно, что я до сих пор её не увидел, кстати. — Прости, Макс! — Шурф, как всегда, сразу угадал, о чём я думаю. — Это из-за меня. Я так и не смог преодолеть своё убеждение в том, что Тёмным Путём можно попасть к конкретному человеку, не зная точно, в каком месте он находится. А так как я пошёл первым, а ты за мной, мы не сумели оказаться рядом с Меламори. Точнее, я не сумел. — Ну-у, — протянул я, стараясь не выдать своего разочарования при мысли о том, что наше пребывание здесь, похоже, затягивается, — можно же как-то по-другому? Я так и не выучил ваш этот Ритуал Призыва, но ты-то, конечно же, его знаешь? Надеюсь, Меламори не обидится, если мы используем его? — Вынужден тебя разочаровать, Макс, — Шурф вздохнул, — когда я убедился, что мы не оказались рядом с Меламори, я первым делом попробовал провести Ритуал Призыва. Увы, он здесь так же бесполезен, как и Безмолвная Речь. Кем бы он ни был, этот неизвестный нам колдун, он очень хорошо потрудился, чтобы сделать здесь невозможным использование магии. Во всяком случае, привычной нам магии. Посмотри-ка вокруг! Я послушно огляделся. Вокруг нас была неприветливая каменистая пустыня — серые валуны, серый песок, почти никакой растительности, лишь местами небольшие островки такой же грязно-серой, выжженной солнцем пыльной травы, да наше одинокое дерево, непонятно каким чудом выжившее. И только далеко у самого горизонта я с трудом разглядел несколько растений, напоминавших гигантские кактусы, вытянувшиеся к самому небу. — Вот так, как это место, много тысяч лет назад выглядел весь континент, — пояснил Шурф. — Людей здесь было немного, и выживать им помогала лишь древняя, ныне совсем забытая магия. И лишь с появлением буривухов — магистры знают, почему столь могущественные птицы выбрали для себя такое малоприятное место, впрочем, возможно, их привлекала возможность преобразовать его по своему вкусу буквально с нуля, — Арварох постепенно стал таким, каким его привыкли видеть нынешние обитатели. В бывшей пустыне начали произрастать многочисленные, весьма причудливые растения, появились не менее удивительные на наш взгляд животные и птицы, и местные жители тоже преобразились, превратившись в тех суровых воинов, ярким представителем которых является Алотхо Аллирох, знакомство с которым, помнится, произвело на тебя сильное впечатление. — Ещё более сильное впечатление оно произвело на Меламори, — буркнул я. — Принесла же его нелёгкая, вместе со своими острозубами. Не явись он тогда в Ехо, не потащилась бы Меламори на этот грешный Арварох, не начала бы учиться у буривухов, и не вернулась бы к ним снова, сидела бы себе в Ехо, чем сильно бы облегчила нашу с тобой жизнь. Шурф бросил на меня быстрый короткий взгляд, и я тут же прикусил язык. Ну надо же мне было такое ляпнуть! Пока я лихорадочно пытался придумать, как мне исправить ситуацию, он заговорил прежним ровным тоном, словно бы и не заметил моей бестактности: — По моим наблюдениям, Макс, чем могущественнее колдун, тем меньше у него шансов убежать от своей судьбы. Эта леди бывает снисходительна к обычным людям, тем, чей выбор не особенно влияет на тонкие материи мироздания, поэтому на их прихоти она смотрит сквозь пальцы. Но те из нас, чьи действия оказывают значительное воздействие на Мир, должны следовать своему предназначению. И будь уверен, у судьбы найдётся немало способов наставить тебя — и меня — на путь истинный. — Ну да, рано или поздно, так или иначе, — уныло согласился я. — Я рад, что ты это понимаешь, — кивнул Шурф. — Но не стоит слишком огорчаться по этому поводу. Как говорит леди Сотофа, в таком положении дел есть свои преимущества, а именно, мы можем быть уверены, что в конце концов всё будет хорошо. Так уж всё устроено. И знаешь, у меня нет оснований ей не верить. — А сейчас, — продолжил он, — если ты уже окончательно пришёл в себя, нам всё же лучше покинуть это место. Во-первых, и это самое главное, нам стоит поторопиться с поисками. Мы пока ещё не выяснили, что здесь происходит, и леди может быть в опасности. — А во-вторых? — поинтересовался я. — А во-вторых, мне здесь просто не нравится, — и, прежде чем я успел ухмыльнуться, услышав такой серьёзный аргумент, он добавил: — Я подозреваю, что это место вновь обратилось в пустыню не само по себе. Коллективная магия буривухов по какой-то причине ослабела, и пустыня начала отвоёвывать захваченные у неё пространства. И это, признаюсь, меня очень беспокоит. Я чувствую присутствие здесь какой-то незнакомой мне магии, что весьма странно — до сих пор считалось, что на Арварохе нет настоящих колдунов, местные шаманы не в счёт, у них несколько иная специализация. Но ты и сам почувствовал на себе её влияние — когда смотрел на небо, не в силах отвести от него взгляд, и едва не лишился значительной части силы. Очень, скажу тебе, примитивная, грубая ловушка, устроенная могущественным, но не слишком изобретательным колдуном. С тобой она сработала лишь потому, что ты ещё не научился как следует выстраивать защиту. Я попытался укрепить твои щиты, насколько это можно сделать на скорую руку и для кого-то, кроме себя, но всё же постарайся держаться ко мне поближе. Да уж постараюсь, подумал я.