***
Пентаграмму расчертили на полу гостиной мелом по линейке, свернув в компактную трубочку ковёр. Чуя настоял на том, чтобы принять любые возможные меры защиты, а потом подумал и притащил весь пресвитеров арсенал. Приготовления заняли удручающе много времени, и Рампо никак не мог отделаться от мысли, что всю работу они проделали зря: не может быть, чтобы у них правда получилось призвать — сказать смешно! — беса из самого ада. Вряд ли священнику ответили бы силы преисподней, так что сам обряд был вынужден проводить Рампо. Закончив зажигать свечи, он неуверенно посмотрел на застывшего сзади безмолвной тенью Чую, глубоко вздохнул, открыл книгу и, не до конца веря в то, что он правда это делает, начал тщательно читать заклинание: — Astaroth. Ador. Cameso. — В центре пентаграммы из ниоткуда возникло алое сияние. — Valuerituf. Mareso. Lodir. Cadomir. Aluiel. Calniso. Tely. Pleorim. Viordy. Cureviorbas. Kameron. Vesturiel. Vulnavij. Benec. Meus Calmiron. — Сияние расползлось по меловым лучам, повалил пахнущий серой дым. — Noard. Nisa Chenibranco Calevodium. Brazo. Tabraso. Астарот, князь Ада, демон Среды и планеты Меркурий, дающий истинные ответы о вещах, касающихся настоящего, прошлого и будущего, я призываю тебя. Услышь мой зов. Не ради забавы тебя призываю, но чтобы ты выполнил моё повеление. Прими жертву мою, и да будет она платой тебе за ответ. Явись же ко мне и исполни мою просьбу! Дым внутри пентаграммы взвился столбом до самого потолка, и раздался громкий, пугающий смех. «С ума сойти можно, это действительно сработало», — потрясённо подумал Рампо и чуть не подпрыгнул, когда призванный демон загрохотал: — Зачем ты посмел нарушить мой покой, призыватель?! В клубах светящегося фиолетового дыма проявилось с трудом различимое уродливое лицо, вытянулось на два метра в высоту и обнажило огромные острые зубы в три ряда. Краем глаза Рампо увидел в зеркале, как Чуя нервно схватился за распятие. Демон продолжал: — Надеюсь, жертва твоя будет достаточно вкусна, жалкий смертный, иначе я тебя!.. — Тут он вдруг заткнулся, а затем совсем другим тоном просипел: — Тьфу, тьфу, какая гадость, что это вообще за дрянь?! Это… было несколько неожиданно. Рампо бросил растерянный взгляд на Чую, а затем как можно более сурово приказал: — А ну, покажись! — Бфэ-э-э, — возмутился столб дыма, а потом вдруг с присвистом всосался внутрь пентаграммы, и Рампо с изумлением увидел… На верховного князя Ада стоявшее перед ним существо не походило вообще. Рампо, конечно, и сам надеялся, что на такой небрежный призыв ответит кто-то из подчинённых Астарота рангом помельче, и им не придётся иметь дело с настоящим высшим демоном — но он всё равно подсознательно ожидал, что призванное существо будет напоминать человека. Зависший перед ними бес больше походил на плод запретной связи мартышки с поросёнком, покрашенный в алый цвет и с приделанными на клей крыльями и рогами. Если бы не синевато-рыжая огненная подсветка, Рампо мог бы принять его за очень уродливую детскую игрушку — размером существо было не больше тридцати сантиметров. Деловито разогнав дым, бесёнок отряхнул лапки и спросил: — Ну? Чего сидим, кого ждём? — Ты вообще кто? — вырвалось у Рампо. Бесёнок хрюкнул: — Ну, можешь Хайдишем меня звать. Ты мне лучше скажи: вот это вот что? — Он возмущённо показал когтем вниз. — Вот что это такое, а, я тебя спрашиваю? — Это жертва, — ответил Рампо невозмутимо. — Твоя девственница. Хайдиш схватил лежавшую внутри пентаграммы резиновую бабу за наиболее узкую часть, потряс ею у Рампо перед носом и завопил: — Какая это, к Люциферу, девственница?! Чуя согнулся в приступе беззвучного смеха. Стараясь не хихикать, Рампо само собой разумеющимся тоном пояснил: — Самая лучшая. Из настоящего силикона. Новенькая, только доставлена. Самая девственная девственница, можно сказать — её специально для плотских утех делали, а она при этом ещё ни разу не! Лицо у Хайдиша совсем сморщилось: — Ты что, издеваешься?! — Ничего не знаю, — открестился Рампо. — В правилах обряда сказано: нужна девственница. Про то, что она должна быть живой, уточнений не было. Добро пожаловать в двадцать первый век. — Нет, ты всё-таки издеваешься, — сказал Хайдиш недоверчиво и обиженно разом, — над бесом — и издеваешься. Ты что, совсем на голову стукнутый, да? — Эй, — возмутился Чуя, — между прочим, ты хоть представляешь, с каким трудом я её добывал? Ты когда-нибудь видел, чтобы священник врывался к прихожанину в квартиру, грозно потрясая распятием и с воплем: «До меня донеслись слухи, что ты пал в порок безудержного прелюбодеяния! Как тот, кто обязан блюсти честь и моральный облик жителей этого города, я не могу допустить подобное! Я забираю этот источник разврата из твоих слабых рук, грешник, и лучше отдай его мне по-хорошему, а не то я тебя так причащу, что мало тебе не покажется, да простит тебя Господь!» Я когда назад с этой штукой шёл, думал, при виде меня теперь весь город ржать будет! И всё ради тебя, свинья неблагодарная. Не стыдно тебе, а? Эта пламенная речь произвела довольно неожиданный эффект. Заслышав голос Чуи, Хайдиш уставился на него во все глаза… а когда тот закончил, вдруг отшатнулся назад, вжался в невидимую границу пентаграммы и что есть мочи заорал: — А-А-А-А-А-А-А-А-А, НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ-А-А-А!!! — Блядь! — вырвалось у Чуи: голос у беса был пронзительный и резкий, аж оконные стёкла зазвенели. — А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — взял тот октавой выше. Не придумав ничего лучше, Рампо с силой долбанул пыльным томом по полу и рявкнул: — А ну заткнулись оба, живо! Повисла тишина. Хайдиш сверлил Чую испуганным взглядом и слегка подрагивал. Заметив это, тот вскинул брови: — Какой… неожиданный поворот. Хайдиш нервно дёрнулся. Рампо вздохнул и повернулся к Чуе: — Так, а пойди-ка ты отсюда ненадолго на кухню, выпей чаю. — Это ещё почему? — Потому, что по какой-то причине ты пугаешь нечисть до полусмерти, а мне вообще-то хотелось бы с ней, вернее, с ним нормально поговорить. Жаль, что на вампиров ты так не действуешь… Всё, давай, оставь мне крест и вали. Вали-вали-вали. — Ну как знаешь, — хмыкнул Чуя, — но учти, ты, безобразие летающее: если ты ему что-то сделаешь… — Он выразительно провёл пальцем по шее (Хайдиш икнул), затем повернулся к Рампо и бросил: — Позовёшь тогда, как закончите. И ушёл на кухню. — Он тебя… — неуверенно сказал Хайдиш после небольшой паузы. — Он тебя что, слушается? Рампо пожал плечами: — Да вроде как. Он, конечно, импульсивный тип, но всё-таки не совсем без башни. — Да ты, заклинатель, кру-у-ут, — с уважением протянул бес. — Слушай. — Рампо вздохнул и потёр переносицу. — Ничего он тебе не сделает, если ты первым не начнёшь творить фигню. Честное слово. Чего ты вообще его так испугался? Вот уж не думал, что бесы из самого ада боятся распятия и серебряного ножа больше, чем местные вампиры. Видать, те совсем ошалевшие. В ответ на это Хайдиш насмешливо фыркнул. — Распятия, ха! Ну ты выдумал. Да как будто я, сам Хайдиш, и каких-то там церковных пугалок… Эти вампиры дальше носа своего ничего не видят, так-то вот. Рампо подобрался. «Что за ерунда? Не распятия, значит — а чего тогда?» — Так это, — в отсутствие Чуи Хайдиш заметно осмелел. — Ты чего меня звал-то, призыватель? — А, да! — потянувшись к заранее заготовленной стопке, Рампо извлёк оттуда листы с текстом ритуала. — У нас тут те самые вампиры собрались какой-то страшный обряд проводить, а мы расшифровать его не можем. Я хочу, чтобы ты честно и правдиво помог мне разобраться с тем, как этот ритуал проводится, когда, где, кем, какие с ним связаны риски, и главное — как его остановить. — За вот это? — брезгливо сказал Хайдиш, ткнув пальцем в многострадальную резиновую женщину. — Ну ты суров, призыватель. Я на такой еде далеко не уеду, эх… Рампо вдруг стало его даже жалко: выдернули из дома, издеваются, пугают, есть не дают. Девственницы у Рампо уж точно не было, и крови младенцев тоже, но… — А хочешь, разморожу тебе курицу? — предложил он. — Или яблок принесу. Или шоколад и гематоген. — А что такое шоколад? — заинтересовался бес. Рампо улыбнулся: — О-о-о, тебе понравится. Никуда не уходи, я сейчас! — Да как будто я могу куда-то… — начал было Хайдиш, но Рампо уже унёсся за едой. Чуи на кухне не было — наверное, пошёл в свою комнату полежать, он-то встал совсем ни свет ни заря. Похватав все продукты, которые показались ему подходящими, Рампо уже было собирался идти обратно, когда заметил заткнутую в самый тёмный и невзрачный угол бутылку того самого кагора, что так не понравился Чуе. Нахмурился. Подумал. Сгрузил собранное на стол и решительно потянулся к ней.***
Сказать, что земная еда пришлась бесёнку по вкусу, значило сильно преуменьшить. Это было похоже на настоящую магию пространства: за каких-то десять минут Хайдиш умял больше двух объёмов своего тела в яблочно-конфетно-мясном эквиваленте, и, опустившись на пол сытым пузатым шариком, выдал: — До-о-обрая трапеза, призыватель! Спасибо так спасибо! Вот так бы сразу, а то напихал в пентаграмму какой-то ерунды… — Извини, больше не буду, — хмыкнул Рампо. — Но, может, ты все-таки переведёшь мне манускрипт? — Да за две минуты, давай сюда! — Хайдиш протянул вперёд маленькую лапку. — Хоть с арабского на латынь, хоть с латыни на баскский, хоть с баскского на навахо — всё переведу! — Не надо с латыни, надо с древнефризского. — Рампо протянул ему листы. — На японский или хотя бы на английский. Сможешь? — Я всё смогу! Ну-ка, посмотрим… Так. Та-а-ак. Так-так-та-а-ак, интересные дела… Чем дольше бесёнок вчитывался в текст ритуала, тем более удивлённым становилось выражение его мордочки. Наконец он поднял на Рампо совершенно круглые глаза: — Призыватель, ты где это раздобыл? — Сложно объяснить, — вздохнул Рампо, — а что? — Да просто я и подумать не мог, что кому-то хватило ума это записывать. И как оно сохранилось-то только, на вашей людской бумаге… — А что там? — Ты что же, не знаешь?! У Рампо нервно дёрнулась бровь: — Я знаю, что там текст волшебного ритуала, нацеленного на очень плохую вещь, но я понятия не имею, как эту вещь предотвратить, а мне очень надо. Ты не мог бы, пожалуйста, обеспечить меня переводом? — Тих-тих, ща всё буит! А ну-ка… — бес положил листы перед собой и что-то забормотал. Присмотревшись, Рампо с удивлением понял, что под строками древнефризского текста действительно появляется японский перевод. Едва дождавшись, когда Хайдиш закончит, он едва не вырвал протянутые ему бумаги, бегло пролистал их и заорал: — Чуя, иди сюда быстрее!!! — Ой, а может, не надо? — тут же запаниковал бесёнок, но было поздно: Чуя уже ворвался в комнату с мечом Анке в одной руке и увесистым кадилом в другой. Вид у него был грозный, впечатлился даже Рампо. Что уж говорить о Хайдише, который пискнул и попытался слиться с пентаграммой на полу. — Что случилось?! — рявкнул Чуя, озираясь по сторонам. Рампо закатил глаза: — Ничего не случилось, успокойся. У нас есть перевод! — О, зашибись. Покажи! — Чуя положил меч на пол, оставил кадило на диване и пристроился к Рампо за спину. Тот начал перебирать листы. Описание ритуала было… очень оригинальным. Хайдиш явно очень старался перевести текст на как можно более современный японский, но тот всё равно изобиловал устаревшими формами и словами. С трудом прорываясь сквозь нагромождения полузабытых конструкций («У ё-о-о, я пас», — сдался Чуя на второй странице) и периодически обращаясь к Хайдишу за помощью (тот вроде бы немного успокоился, хотя на Чую косился очень нервно), Рампо всё-таки смог разобраться в написанном. Автором манускрипта была ведьма, свидетельница того самого неудачного жертвоприношения Шамила. В первой части она подробно описывала подготовку, во второй — спекулировала на тему того, как уничтожить созданную чудотворцем волшебную защиту. По всему получалось, что нечисть тех времён больше всего надеялась на естественное разрушение: через несколько сотен лет барьер обещал ослабнуть, и тогда можно было попытаться пробить его при помощи ритуала на том же месте, вложив силу не менее сотни вампиров в тот самый Каинов кинжал, которым предполагалось пробить вполне реальную дыру в неосязаемой магической границе. — Так, я не понял, — наконец сказал Чуя, когда они закончили читать последний лист, — инструкцию вижу, историческую справку вижу — а место где? — А места не было, — поспешно открестился Хайдиш. — Чес-слово, не было, я всё дословно перевёл! — Вряд ли ведьме из тех веков могло прийти в голову, что про место кто-то может не знать, — пробормотал Рампо. — А вампиры, скорее всего, сначала на него наткнулись, а потом уже поняли, зачем оно нужно. — Хм… — Нет. Однозначно нет. — Но я же ещё ничего не сказал! — Ты подумал. Мы не будем ловить и пытать вампира. — Но… — Никаких но, это слишком опасно и, к тому же, вряд ли поможет! — Нет в тебе склонности к авантюризму, — надулся Чуя, однако спорить не стал. Хайдиш наблюдал за их перепалкой с очень странным выражением лица, но Рампо решил, что сейчас не хватало только с ним ещё разбираться. Вздохнув, он снова начал листать страницы: — Тут написано, что посмотреть на жертвоприношение пришла куча людей, — вернее, нелюдей, — что они долго туда шли, и что Шамил лежал в окружении тринадцати вампиров на огромном каменном круге с рунами, который создали специально для ритуала; кинжал при этом, цитата, «отблёскивал в свете луны». — И что нам даёт эта информация, кроме ещё одного подтверждения излишней склонности твоего друга драматизировать всё на свете? — Что жертвоприношение проводилось достаточно далеко от города и там, где помещается много народу, есть естественный свет и специальные условия. Я сильно сомневаюсь, что рунический круг тысячелетней давности, в котором уместились тринадцать магов и лежащий человек, можно куда-то перетащить. Это должно быть то же самое место. Чуя досадливо цокнул языком: — Тогда у нас проблемы. Под это описание подходит буквально любая лесная поляна. А прочёсывать в гордом одиночестве местные леса я тебе очень не рекомендую. Рампо задумчиво потёр переносицу в том месте, куда обычно надевались очки. У него было такое чувство, словно не хватало последней детали паззла, словно он знал почти достаточно, чтобы ответить на вопрос. Куда мог любящий символизм и хитрые повороты По засунуть место проведения ужасного ритуала?.. — Не в любом, — вставил Хайдиш и тут же стушевался под двумя настойчивыми взглядами. — То есть, я хочу сказать, ритуалы — их же в местах силы проводят. Если б любая поляна местом силы была, то ведьмы каждый год на шабаш на гору Блоксберг* не летали бы. — На гору?.. — повторил Рампо, а затем выронил листы и завопил: — Ну конечно! На гору! В смысле, в гору! Они шли в гору! — Там вроде написано, что они спускались, — усомнился Чуя, наблюдавший за ним с лёгкой опаской опытного медбрата в психиатрической лечебнице: мол, а не пора ли закутать пациента в смирительную рубашку? — Ты не хочешь распространить логический ряд для тех, кто думает медленнее? Рампо повернулся к нему, сияя победной улыбкой: — Да не в гору, а в гору! Они спускались, потому что шли внутрь горы! Замок стоит на волшебной горе друидов, и Анке, да и Марта с Дирком тоже, говорили, что под замком есть много пещер! Боги, это настолько в стиле По! Ужасно секретный, ужасно страшный магический ритуал, который нужно прервать протагонистам, находится в главной достопримечательности города, которую им ещё в первый день показали! Ха-ха! — А как же лунный свет? — усомнился Чуя. — Если пещера действительно большая, они могли просто пробить дырку в потолке — с вампирской силой это несложно. А может, там ещё друиды колдовали, и это они что-то сделали. Или потолок сам осыпался, и получился естественный провал. Ура, мы это сделали! — Ладно, допустим, это звучит как правдоподобная гипотеза, — Чуя явно очень старался быть взрослым, ответственным и здравомыслящим человеком в компании гиперактивного гения и беса-обжоры. — Но как, во имя всего святого, ты собираешься узнать, куда идти? А если там много ходов? Под землю лезть без карты — это же самоубийство! А следить там за кем-то ещё хуже: заметят на раз-два. — Да, это проблема, — озадачился Рампо. — А карту не достать? Может, кто-нибудь да делал? — Я прям уже представляю, как мы гуляем по городу и спрашиваем: «Извините, пожалуйста, а у вас случайно карты волшебных подземелий нет? Ой, а вы ведь не вампир, да? Вампир? Тогда забудьте, что мы только что сказали». Придумай побезопаснее вариант. — А вы спросите троллей, — снова посоветовал Хайдиш. — Они вампиров страшно не любят и с горами на «ты»: помогут, вы уж не сомневайтесь. Рампо посмотрел на него задумчиво и признался: — Я даже не знаю, что меня удивляет больше: то, что тут живут тролли, то, что они разговаривают с горами, или то, что мне это уже кажется нормальным положением вещей. Спасибо за совет, что ли? — Ты ж сам сказал: помогать тебе, и честно. Я помогаю. А ещё коричневая штука у тебя есть? — Вроде должна была где-то лежать… — Извините, что вмешиваюсь в вашу беседу, — ядовито вставил Чуя, — но, при всём уважении к мудрым советам нашего нового знакомого, где ты собираешься взять тролля?! — А, эт просто, — отмахнулся Хайдиш, — ищите самый приземистый дом, можно даже землянку — там-то он и будет жить. Вы это по виду сразу поймёте, будьте уверены. Чуя нахмурился: — Приземистый дом я тут однажды видел… Не знаю, кто там живёт, но дорогу покажу. Только даже если мы узнаем, где вампиры собираются страдать своей фигнёй — как нам их останавливать? Я что-то не заметил волшебного эквивалента кнопки самоуничтожения для этой штуки. — А её и нет. — Хайдиш развёл лапами. — Даже если вы у них этот кинжал сопрёте — а эт навряд ли, потому что они его как пить дать прячут, — то они всё равно могут с другим ножиком попробовать — главное ж символизм. Да и до чёрта их, всех не перебьёте. Только если посерёдке прерывать — ножик вырвать там, главного убить. — А других вариантов нет? — передёрнуло Рампо. — Потолок обрушить или что-то вроде? Желательно заранее. — В друидском ритуальном зале внутри волшебной горы? Призыватель, ты, никак, головой ударился? Да это ж вам ни один тролль не сдюжит! — А если фигануть сверху пару центнеров святой воды? — неожиданно предложил Чуя с присущей ему прямотой. Пока Рампо пытался не заржать, Хайдиш распахнул рот, почесал в затылке лапой и протянул: — Это… пожалуй, поможет. Не до ритуала, но если сделать это в момент магического пика, то от такой уборочки у вас и пол, и магия дыбом встанут. — Я над ней ещё молитву на здоровье и благополучие начитаю, я тут видел недавно как раз! — хищно пообещал Чуя, и Рампо всё-таки не выдержал: — Ты в своём репертуаре. — Не, ну а чё? Сказано тебе — сработает! — Методы у вас, конечно… — протянул бес. Чуя хмыкнул: — Отчаянные времена — отчаянные меры. Я пошёл освящать цистерну в водонапорной башне, пока есть время. — Эй, а мне что прикажешь делать? — возмутился Рампо, который небезосновательно опасался выходить из квартиры без защиты волшебного суперсвященника. — А ты покопайся в своих книжках и потренируйся быть Гарри Поттером. Чую я, нам это понадобится. Вон и учитель у тебя есть, если мы его вкрай не задолбали, конечно. — Хайдиш? — Рампо обернулся к нему. Бес развёл лапами и признался: — Вы, конечно, странные, как сам не знаю кто, но вроде добрые. И у вас тут вкусно, не то что у нас. Да и весело с вами, давно я таких придурственных вещей не видывал. — Придурственных — это очень точное слово, — вздохнул Рампо удручённо. — Ладно, давай разберёмся, как мне что орать, чтобы были волшебные искорки, а потом принесу тебе ещё что-нибудь. — Коричневую штуку? — И её тоже. — Да я из тебя самого-пресамого крутого ведьмака сделаю! — Клянусь, если Куникида ещё хоть раз скажет мне что-то о вреде сладостей в работе… — Чегось? — Ничего, ничего. Давай начнём… с «закл. защ. атак. следящ.». Что тут лучше всего сначала применять?***
— Приземистый, — протянул Рампо, задумчиво рассматривая дом. — Это ты называешь «приземистый»? — А по-твоему он какой? — Не знаю, но не приземистый. Скорее уж ушедший под землю. Это вообще считается домом? Это… лужайка с дверью какая-то! Рампо ничуть не преувеличивал: находившееся перед ним строение послужило бы отличным жилищем для хоббита из Средиземья. Если бы не тот факт, что рядом стояли совершенно нормальные жилые постройки, Рампо это нечто даже за дом не принял бы — скорее за чей-то заброшенный лет пятьдесят назад сарай. Впрочем, если присмотреться, становилось понятно, что при всей своей экстравагантности участок был очень ухоженным — просто владелец предпочитал искусственно-ровным газонам дикое буйство густых трав и кустарника. — Мне даже любопытно, как выглядит хозяин. — Чуя перемахнул через оградку из выложенных в ряд здоровых валунов и зашагал к землянке. — Не удивлюсь, если у него волосатые ноги и кудрявая голова. Рампо хихикнул: — После герра Парини это будет даже улучшением с точки зрения классических канонов красоты. — Да уж… Хотя это вряд ли. Если я хоть что-то понимаю в мифологии и троллях, то они большие, неповоротливые и зелёные. С горами общаются и ходячую же гору напоминают. — Б-р-р, звучит не очень-то вдохновляюще. — Рампо постучал по стене здоровым уродливым суком на верёвочке, который, видимо, тут заменял дверной молоток, и вдруг задумался. — Подожди-ка… Ходячую гору, говоришь?.. — Что, неужели уже встречал одного? — удивился Чуя, но в этот момент дверь с громким скрипом отворилась, и в проём просунулось грузное лицо с косматой бородой. — Оу. — И ты тоже, — вздохнул Рампо, созерцая хозяина дома. — Здравствуйте, Ганс. Извините, что мы без приглашения. У вас найдётся для нас пять минут? Добродушный гигант уставился на них, осмысляя полученную информацию, потом подвинулся внутрь: — Проходите. — Я вижу, он не очень разговорчив, — едва слышно пробормотал Чуя, входя за хозяином, огляделся и уже громче добавил: — О. Аутентичненько. Уютно тут у вас. Убранство землянки было скорее аскетичным, нежели уютным — впрочем, логично, что «порождения гор» предпочитали грубые деревянные скамьи и каменные печи мягким коврам и вышитым подушечкам. А ещё они явно недолюбливали свет — в землянке царил загадочный полумрак. Если учитывать комплекцию, характер и эмоциональное состояние Ганса, можно было понять, почему Рампо начал чувствовать себя героем ужастика про лесоруба-маньяка. — Кхм, — начал он, на всякий случай спрятавшись за Чуей и стараясь смотреть на собеседника, а не на здоровую бутылку самогона на столе (о боги, он ещё и пьян!). — Ганс, мы тут хотели спросить… У тебя, случайно, нет карты пещер под замком? Или, быть может, ты сможешь сказать нам, где находится одна особенная пещера, по примерному описанию? Снова повисла пауза. Ганс перевёл на Рампо пустой взгляд. — Зачем?.. — Пожалуйста, Ганс, это очень важно! — Видя, что его мольбы не производят на скорбящего мужчину никакого эффекта, Рампо решился применить последний козырь. — Мы думаем, что там может скрываться сообщник Анке, о котором она ничего не сказала! — Како… — начал было Чуя, но заткнулся, потому что Рампо наступил ему на ногу. — Мы обязаны восстановить справедливость, и только ты можешь нам помочь! Пожалуйста, Ганс! Более разительных перемен, чем случившаяся в этот момент с Гансом, Рампо видеть не приходилось. Он почти мгновенно собрался и помрачнел, расправились широченные плечи, зажёгся огонь в секунду назад пустых глазах. Поднявшись на ноги, тролль почти задел потолок головой, и Рампо невольно отступил назад, осознавая, какая огромная и пугающая сила перед ним стоит. — Сообщник?! — проревел Ганс громче пароходной сирены. — Кто?! — С-стефан, — брякнул Рампо. — Лесник. — Убью суку!!! — Нет, стой, так же нельзя! — Рампо вздрогнул под яростным взглядом Ганса и тут же перестроился: — То есть, можно, но только когда мы его найдём! А для этого мне нужно знать, где находится одна особая пещера. Я — не тролль, если я пойду под замком блуждать, так и сгину там навечно. Пожалуйста, давай ты нам расскажешь, как эту пещеру найти? Ганс снова взял паузу на размышление. В напряжении Рампо ждал её окончания. Чуя явно был готов защищаться: рясу он в этот раз оставил дома, чтобы не стесняла движений, зато захватил меч Анке и то самое кадило весом килограммов в десять, а Рампо очень не хотелось бы знать, что можно сделать с противником при помощи такого набора инструментов. К счастью, Ганс всё-таки не стал вымещать на них своё горе — вместо этого он прохрипел, с трудом выплёвывая слова: — В краеведческом музее… есть карта. Подробная. Я её сам делал. Там всё-всё есть. — Замечательно, — пропел Чуя опасно и предвкушающе. — Подскажешь, куда идти, или проводишь сам?***
Краеведческий музей оказался пристройкой к зданию мэрии, и, возможно, вламываться туда посреди ночи было не таким уж и хорошим планом. Но время поджимало, так что выбора у них не было. Как и ключей — дверь оказалась заперта. В поисках пути внутрь они обошли здание по кругу и оказались у ворот во двор — к сожалению, тоже закрытых. — О, вон там распахнуто окно, — заметил Чуя, присмотревшись. — Ганс, ну-ка подсоби. — Ты уверен, что это хорошая идея? — скептически протянул Рампо: эквилибристика на карнизах с позавчерашнего дня ассоциировалась у него исключительно с проблемами. Чуя только отмахнулся: — Да не парься ты, поздно ведь уже — никого тут нет. А если и есть, то у меня для них найдётся парочка… слов Божьих. — Я не про то вообще-то… О. — Рампо с изумлением смотрел, как Чуя легко и даже грациозно взбирается сначала по Гансу, а потом по орнаменту на стене — ловкий и цепкий, словно кошка. Добравшись до окна, Чуя беззвучно исчез внутри. В беспокойном ожидании прошло несколько минут, и Рампо даже начал думать о самых худших вероятностях, когда Чуя наконец появился из-за угла со связкой ключей. — Ну и планировка в этих средневековых постройках: пока разоберёшься, куда идти... — поделился он, вскрывая амбарный замок. — Заходите быстрее, не торчите тут. — Как ты думаешь, лёгкие преимущества, развитые за счёт наличия способности — это единичное явление или повсеместное? — задумчиво спросил Рампо, глядя ему под ноги. Чуя озадачился: — В смысле? Чего это ты вдруг? — Не знаю, замечал ли ты, но у тебя неестественно хорошее чувство равновесия, — пояснил Рампо, — так, как ты, не все акробаты балансировать могут. Я подумал: может, это из-за твоей способности? — Что, серьёзно?.. Ха, это забавно. Я и правда никогда не замечал. Может быть и так, не знаю — за логические умозаключения у нас тут отвечаешь ты. Давай потом это обсудим, я не горю желанием переться к собору в темноте. Не в этом городишке. Карта подземных туннелей в музее висела у самого входа — большая, красивая, разноцветная. Той самой пещеры на ней, конечно же, не наблюдалось, но Рампо и не ожидал, что всё будет так просто. — А вот тут что? — спросил он, ткнув пальцем в один из верхних проходов — тот обрывался прямо внутри горы. Ганс задумчиво почесал бороду. — Вроде тупик. Только я его плохо помню… мне казалось, там полость была. Рампо отошёл к топографической карте, прикинул, где могла выходить наружу дыра в потолке ритуального «зала», и ткнул пальцем в это место на карте пещер. — Где-то вот тут? — Да, — удивлённо кивнул Ганс. — Похоже на то. — Отлично, — просиял Рампо, фотографируя карты на телефон пресвитера. — Ты нас очень выручил, мы завтра же туда отправимся. И лишь сказав это, понял: помощь Ганса была бы очень нелишней, когда они будут перетаскивать здоровенный бак со святой водой. Да и вообще, с троллем как-то спокойнее шляться по подземным туннелям… — Слушай, Ганс, — начал он, догоняя ушедшего вперёд тролля. — Мне ужасно жаль, но на самом деле мы не всё тебе… Именно в этот момент Чуя, проходя под иконой Богородицы, запнулся о ступеньку и чуть не полетел носом в дверь. — Ай, блядь! — выругался он. — Ну всё, накаркал, логик — вот тебе и прекрасное равновесие. Чёрт, как меня это всё достало… Приду — выпью, и к чёрту всё на свете до утра. — Ты же не можешь, — фыркнул Рампо. Чуя посмотрел на него с недоумением: — Почему это не могу? У меня ещё полбутылки виски осталось. Отличный виски, между прочим, пресвитер явно знал толк. Рампо затормозил так резко, что чуть не упал сам: — Подожди, как это у тебя ещё осталось?.. Ты что, его пил?! — Ну да. А что, ты против алкоголя? — Но ты же не мог пить кагор! — Эту гадость не то, что пить — нюхать нельзя! Наверняка она специальная, чтобы ей обливать вампиров, или что-то вроде. — Не-е-ет! — Рампо схватился за голову и с силой потянул себя за волосы, сверля Чую шокированным взглядом. — Нет, не может этого быть! Ты что, ты как, ты, ты — не ангел?! — Да, я в кур… подожди, что?! Какой ещё ангел?! Ты с какого дуба рухнул? — Не-е-ет, как же так! — Рампо переживал полноценный внутренний кризис. — У меня была такая стройная теория! — Теория о том, что я — ангел?! А объяснить её ты не хочешь? — Всё ведь было так логично... — простонал Рампо, всегда болезненно воспринимавший неправоту своих логических рассуждений. — И кагор, и мэр, и Шамил, и равновесие, и даже Хайдиш!.. — Так, а теперь ещё подробнее. — А-аргх! — Он схватил Чую за плечи и встряхнул. — Ты не можешь не быть ангелом! Как ты мог выпить виски? Без этого у меня всё отлично сходилось... — Я не понял, это ты меня обвиняешь, что ли, сейчас?! — Вы бы потише, а то услышат вас, — вмешался Ганс, но Рампо было не до него: — Да нет же! Смотри сам: Хайдиш тебя пугался, хотя ты ему ничего не делал, а на обычное распятие ему плевать. И равновесие ты держишь просто сверхъестественно хорошо, хотя раньше за собой такого не замечал. И кагор ты пить не мог — а я взял и попробовал, вино как вино, абсолютно нормальное! А у тебя реакция была как у человека с полной непереносимостью алкоголя, который его в рот в первый раз в жизни взял! Чуя моргнул и нахмурился: — Это… действительно странно, но я всё ещё не понимаю, причём тут… — И мэр, и Марта ещё в первый день говорили: в этом городе нет ни одного человека, кроме меня. Ни одного, слышишь? Священники, вообще-то, всё ещё людьми считаются! И Шамил. Тебе не показалось странным, что обычный человек-чудотворец, явившийся из ниоткуда, может такое вытворить? Это даже для здешних реалий слишком! А затем он вроде как просто умер, и на его место вроде как пришёл другой священник — вот только Марта сказала, что хоть как-то контактировать с людскими городами местные начали уже потом. А пресвитера зовут Сэмюэль! Сэмюэль, понимаешь? — Нет, не понимаю! — Я спросил Хайдиша: Шамил и Сэмюэль — это одно и то же имя! Чуя вытаращился на него, распахнув рот, и ошарашено просипел: — Подожди, ты хочешь сказать, что я… — И есть Шамил! — победно закончил Рампо. — Ангел Шамил, посланный на землю Господом, чтобы очистить её от скверны самым гуманным путём, могущественный настолько, что он смог воздвигнуть тысячелетние барьеры силой одного лишь желания! — Стой, — Чуя остервенело замотал головой, — стой-стой-стой, это какой-то бред! Ангела никак не могут звать Самаэль! — Не Самаэль, а Сэмюэль. Это ещё почему? — Господи, ты вообще читал хоть какие-нибудь книги о христинстве? Да потому, конечно же, что-ложись!!! Выкрикнув команду, Чуя поспешил исполнить её сам и практически упал на Рампо. Сверху просвистел и воткнулся в стену кинжал из тёмного металла. И Рампо почувствовал, как застывает от ужаса кровь в жилах, когда с крыши вдруг донёсся ужасно знакомый женский голос: — Внимательны как всегда, пресвитер, даже во время жаркого спора. Впечатляет. Что вы обсуждали, кстати? Что-то про Шамила? История? Я тоже хочу послушать. Чуя перекатился на бок, пружинисто поднялся на ноги и вытащил из рукава осиновый кол. Сбоку тихо и бешено охнул Ганс. Рампо повернулся к крыше, глядя на балансирующую там хрупкую фигуру, и прошептал: — Анке. — Именно, детектив! — пропела та, легко спрыгнув вниз во двор. — Как дела, мальчики? «Какие же мы идиоты! Ну конечно же мэр-вампир не стал бы запирать её, разве что для виду! Как я мог об этом не подумать?!» — Вы выглядите напряжёнными. Неужели вы не соскучились по мне? «Плагиаторша», — хотел сказать Рампо, но не успел. Потому что Ганс с громким, полным первобытной ярости рёвом бросился на Анке. Парни даже не успели ничего сделать — настолько быстро всё произошло. Ухмыльнувшись, Анке плавно сдвинулась, пригнулась и с истинно вампирской силой послала Ганса в стену головой. Затормозить тот не успел и врезался так, что осыпалась штукатурка. Этого оказалось недостаточно, чтобы его вырубить, — видимо, троллья голова была действительно крепкой, — но нормально подняться на ноги Ганс уже не смог. Анке досадливо цокнула языком: — Ну и манеры у тебя, большой парень. Бьёшь девушек? Нехорошо, нехорошо. — Она повернулась к оставшимся противникам. — Есть ещё желающие помериться силами? Рампо мысленно чертыхнулся: Хайдиш показал ему несколько эффективных, по авторитетному бесовскому мнению, защитных заклинаний, но из-за длины он не смог выучить их наизусть, а пока он будет лезть в карман за книгой, Анке десять раз успеет его убить. Удивительно, что Чуя до сих пор сохранял спокойствие, а не лез в драку как обычно. Почему, чего он ждал? — Вы же вроде считаете, что девушек бить нельзя, — подколол Рампо. Единственный выход из такой ситуации — тянуть время и надеяться, что ему удастся получить какое-то преимущество. Он сомневался, что Анке не сумела понять его план, однако она, видимо, тоже была не прочь поболтать: — Ах, герр Рампо!.. Милый, справедливый герр Рампо. И зачем вас занесло в наш город?.. Знаете, вы мне даже чем-то нравитесь. Но увы, увы: вы слишком глубоко влезли не в своё дело. Боюсь, я не могу позволить вам и дальше заниматься этим расследованием. — Слышь, а ты не охренела? — подал голос Чуя. Анке повернулась к нему и сказала совершенно спокойным тоном: — И вы, пресвитер, тоже зря это затеяли. Послушайте, что вам до наших дел? До людей за барьером — они ведь вас не волнуют, верно? — Она лукаво улыбнулась. — Вы всё-таки свой, хоть и священник. Мне не хотелось бы причинять вам вред, если я могу этого избежать. Оставьте этого человека нам, и я обещаю замолвить за вас словечко перед высшими чинами. Если хотите, мы даже поможем вам найти побольше паствы во внешнем мире, нам не жалко. Людей сейчас много развелось. Можно было бы подумать, что Анке действительно уговаривает Чую сменить сторону в конфликте — если бы не её холодный, насмешливый взгляд. «Да она же его провоцирует, — дошло до Рампо. — Знает, что пресвитер никогда в жизни не предаст свои моральные нормы, и специально злит. Она хочет, чтобы он на неё набросился. Но зачем?» Чуя, как всегда импульсивный и не раздумывающий о последствиях, конечно же попался на приманку — разъярённо крутанул в ладони осиновый кол и сделал шаг вперёд. — Не… — поспешно начал Рампо, проклиная чужое нежелание думать головой, но закончить не успел: нахально ухмыльнувшись, Чуя вдруг произнёс: — Ты, грешница, мать твою, а ну иди сюда, говно Люциферово! Что, решила к святой церкви лезть? Ты, еретичка вонючая, мать твою, а! Ну, иди сюда, попробуй меня искусить, я тебя сам исповедаю, грешница, прости тебя Господь! Нечисть ты подзаборная, причащать тебя и всю твою семью, говно Люциферово, сатанистка вонючая, мерзавка, гадюка, сволочь! От такого неожиданного поворота и Рампо, и Анке на мгновение зависли. Этого Чуя и добивался: развернувшись на пятке, он просто-напросто швырнул в лицо Анке кадило, как метательную булаву. Увернуться та не успела; раздался хруст. — Хэдшот! — ухмыльнулся Чуя и бросился вперёд с колом и крестом наперевес. Рампо выхватил из кармана записную книжку с заклинаниями и начал читать, выводя пальцами в воздухе нужную закорючку: — Dhat kann ес it fimta, ef ec se at fari skotinn flein i folki vadha… Анке вскочила на ноги и издала утробный рык; практически в тот же момент на крыше как из воздуха возникли ещё двое: те самые вампиры, которых парни встретили вчера в кафе Марты. Спрыгнув вниз, они рванули было к Чуе — но оказались пойманы за шиворот огромными зелёными руками: — Ку-у-у-да-а-а?! — проревел Ганс, впечатывая обоих вампиров в стену. «Ганс крушить!» — ошалело подумал Рампо, которого жизнь не готовила к дракам с участием трёх кровососущих убийц и одного покрытого мхом гиганта, но заклинание читать не прекратил: — Flygr-a hann sva stinnt, at ec stavdhvigac… Вырвавшись из каменной хватки, вампир-блондин набросился на Чую, оттеснив его от Анке. Чуя этот поворот событий воспринял болезненно и приложил нападающего крестом и святым словом, что болезненно воспринял уже вампир. Тем временем второй кровосос каким-то образом отвязался от Ганса и огромными прыжками ринулся к Рампо. — …at ec hann sionom of sec! — скороговоркой закончил тот, и когтистая рука упёрлась в невидимый барьер. Порадоваться Рампо не успел: вампир, окончательно утративший человеческие черты, обрушился на магическую защиту с удвоенной силой. Та прогнулась, и Рампо понял, что долго она не выдержит, а накладывать два барьера друг на друга он не умел. — Э-э-э… Да благословит тебя Господь, во имя Отца, Сына и Святого Духа, Аминь! — брякнул Рампо и перекрестил вампира маленьким крестиком, который Чуя всучил ему перед выходом из дома. Кровосос зашипел, но не остановился. Рампо обернулся к Чуе и увидел, что прорваться на помощь тот при всем желании не сможет: путь перекрыли Анке и другой вампир. Скооперировавшись с Гансом, под защитой его необъятного тела Чуя выплёвывал однообразные молитвы со скоростью крутого рэпера. Возможно, отвлекать его было не лучшей идеей, но у Рампо заканчивались варианты, поэтому он заорал: — Чуя, сделай что-нибудь!!! — …illumina, custodi, rege et guberna, Amen! Например что?! — Не знаю, ты же ангел! Высвободи свою силу или что-то вроде! Чуя отмахнулся осиновым колом от вампира-брюнета, пнул его в живот и рявкнул: — Сказал же: кто-то по имени Самаэль не может быть ангелом! — Почему?! — Потому что Самаэль — это каббалистический демон смерти! Почти цельная картина фактов в голове Рампо, от «ядовитого» кагора до преуспевшего, по словам Шамила, в вызове демона правителя вампиров, с оглушительным фейерверком сложилась окончательно. Рампо уставился на Чую во все глаза и встретился с таким же растерянным взглядом. Вампир-блондин в этот момент вдарил по магической защите так, что почти достал до лица защищающегося. — Чуя!!! Скалясь как волчица, Анке прыгнула на противника с отобранным мечом. Но вместо того чтобы уклониться Чуя вдруг зарычал не хуже самих вампиров, перехватил её за руку и повалил на землю. Рампо показалось, что он видит блеск в его глазах — такого же цвета, как на дне пентаграммы Хайдиша. — О всемилостивый Господь, всемогущий и всепрощающий, — слова полились из Чуи монотонной скороговоркой, словно говорил не он — говорили им. — Не ради забавы, но ради защиты невинных, прошу тебя: отверни свой взор от меня, молю тебя: освободи меня от оков, дай мне призвать всю силу мою и обрушить её на головы грешников во славу имени твоего; умоляю тебя: расторгни наш договор и прости меня за прегрешение, что я совершаю, да будет оно платой за воцарение мира на этой земле, и пусть же отступники познают истинный АД!!! Тело его ослепительно сверкнуло инфернально-алым, и над двором раздался ужасающий, раздирающий уши мощный рёв на грани человеческой слышимости. Рампо упал на колени, зажмурился и закрыл уши руками, умом понимая, что это не поможет — дело было не в звуке и не в свете, а в магии, что те несли. Рёв оборвался, зато громко заорала Анке — сначала связно: «Ты?! Его убил ты?! Ненави…», а затем — нечленораздельно и отчаянно, как от невыносимой боли. Вскрикнул ещё кто-то — Рампо не смог разобрать голос. Он осторожно посмотрел вперёд и увидел, как чёрно-алая фигура буквально снесла с места вампира-блондина. Тот трепыхнулся в стальной хватке, закатил глаза и вдруг за какие-то секунды превратился в высушенную мумию. Тёмно-бордовый демон в чёрном костюме, рогатый, остроухий и всё ещё светящийся, одним лишь видом вызывающий желание бежать без оглядки как можно дальше, медленно развернулся и смерил Рампо диким взглядом четырёх черных с красной радужкой глаз. С мистическим, первобытным страхом перед самым ужасным на свете злом Рампо наблюдал, как демон небрежно бросил труп к двум другим таким же — как бесполезную надоевшую игрушку, как фантик от конфеты. Медленно склонил голову на бок. И сказал: — З̸́-͠ш-̶̕с̴͘͠-̧з̧҉͢а̢̕͠б̛а̸в̛͢͝н̴о̀.̀͘ Он говорил странным гудящим голосом, к которому примешивалось эхо других тонов, словно вместе с ним пел многоголосый хор. Голос этот вселял безотчётный ужас, и Рампо сомневался, что подобного эффекта можно достигнуть, например, ультразвуком — только ненормальной даже для мира этой безумной книги древней магией. Чуя осмотрел свои руки с мощными когтями, выгнул пальцы на девяносто градусов к тыльной стороне ладони, осторожно провёл руками по голове, изучая новый облик. А потом задумчиво протянул: — З̧н̀͠а́е̢ш̨̀ь, ̕҉͠ ̢͘т͏в̸̀о̛͢͝я̛͜ ́͡и͞д̵̢̛е͠я̡ ̷͡в̶͘р̡̕͜оде͘ к͠҉а̨к с̶̀п͏а̵̴с̸͟л̢а̷̵ ̢̛͞н̷҉а̸͟͏с̕-̸͘с̀-͡с̀͡͞ ̴̢͞о̵͞т̸ ̛с̸̨͝м̀ерти̕͡. ̷И͏͞ ͘т̷о̀л͟͡ь̡͡к̵͜о ̸͝п͡о҉э͟͡т̢̨̢ом̧̛у͝ ͞я̢ н̸͡͞ѐ ̴͢б̛у̸д̢͠у͘ ̛͘о̷̀б̷в̵ин̴я̸т̶͘ь̶̢͜ ̶̀͠т͘е̕͟б͘͡я͝ ̷в̢̢͏ ͞т̧о̷̨м͏̧, ̨что̢͘ ͘͡т̀̀͡ы̵̧͢ ͠н̴̢а͝͏͢с́͢т̷̷̸а͏вил͟͝ ̸͟҉м҉̀не͢ ̧͢р̨̧͟о̛г̕͢а̢͠.̧̀ ̧̀͟ В этом контексте и таким пугающим голосом дурацкая шутка прозвучала настолько нелепо, что Рампо истерически расхохотался. — Ты только что превратился в ужасного и пугающего демона, и первое, что пришло тебе в голову — отпустить пошлую шуточку на этот счёт? Поверить не могу! — П͜ер́̕в̷͝ое͠, ̵͝ ҉̶ч͢͠т̡͘о̨̧͠ п̴р̵̨͞и͢ш͜л͜о ͘͜м͟не̷͘͡ в͜͢ ͏г͟о̢̛͝л̧͡о̵͘ву͢ — э͠то҉ ̛͢͝ч͢т̷̕о ͞т̶̨в̛о̶͘й͜ ̛̕д͜р̷͜͏у͢͟г͟͠ ͟͏п͘͟͢ол̶͢ный̧͝ ͠͠ид͏ио̢т̶̨, и̢ ́и͘н͜к̶̷в̛͠из̶͜и͟͝ц̢͘и͜и̴̧ ̷̴͠ст̷̴͞о͞ит̢̨ ͏с̸̴ж̡еч̴ь̕ ͜е̶̡г̀о̷̡ ́͞на к̵ос͠т̶҉ре, — парировал Чуя. — О̢͡н́͘ с͏д̛е͡л̴̸а̵л̸͡ д̴͞е̢м̕͠он̡͞а, ̕з̡̢м̨ея̕͢-̡и̢с͞ку̡͢с̷̷͠и̵т́͢е̵л̸̀я҉ ̸и͢͢ ͢о̸̢͘т͡ца ̶̡К͜͡а̡̀͞и̷н͜а̡̡ ̕͟п̕͡о̢ ве͠р̧҉̀си̵̸́и̧̛ ̴͘иу̴͡де҉е̕в ͞ч͏͝у͟д̛͞о͞т̸̵в҉ор͢͠ц̛̀е͏м̢́͜, ͢҉с̡͜п̵̀а͘с̕͞ш̀и̡͜м͠ ͜м͘и̡́р͏ ̨о̵̴т ͞в̧͘͠а͢м̸̢͠п͢͝и̶̴͠р̢̛͞ов̡.̀͟͠ О̢͡н̷̛ в͡о̧͟͟об̛щ̧͟͠е̵́ ̴̵͝н̢о͡͝рм̸̧͏а̷̀л̕͟ьн̛ы̶̕й̀? ̴ ̧̀͟ — Определённо нет. Слушай, а ты можешь говорить как-нибудь… не так? Это очень, очень пугает, просто до чёртиков, а ещё тебя очень сложно понимать. Чуя озадачился: — Я̸̨͢͟҉ ̷̕̕͏ м͏̧о̢̀г̧у͟͠…̧ ̕͟п̷͝о̕͟п͜р̸͞о̵̀̕бова́ть̀́͡? Я пробую. И ещё пробую. Вот так лучше? — Почти нормально, — кивнул Рампо. Чуя всё ещё говорил как будто курсивным шрифтом, но его голос по крайней мере перестал производить впечатление хреновой аудиозаписи сотни человек разом или вызывать желание спрятаться под кроватью. — Что ты с ними сделал? — Я их вроде как сожрал, — пожал плечами Чуя. — Что? Вампиры жрут людей, демоны жрут вампиров. По-моему, очень логично. Или хотя бы не менее логично, чем демон-священник. Чёрт возьми, демон-священник… А я уж было подумал, что моя жизнь не может стать ещё более странной. — Зато теперь у меня есть полное право говорить, что в Портовой мафии работают настоящие демоны, — пошутил Рампо. Видимо, это вывело Ганса из ступора, потому что тот указал на Чую и испуганно заголосил: — Д-демон! Ты — демон?! — Да я сам в шоке, — поделился с ним Чуя. — Жизнь — удивительная штука, правда? — Демон!!! — Ну демон, демон! — Рампо сложил руки на груди. — А ты позеленел и покрылся мхом, но он же не тычет в тебя пальцем и не орёт: «О боги, Халк!» Нельзя ли быть повежливее? А то это уже дискриминация по видовому признаку. Он же не виноват, что родился в аду! Этим они доломали Ганса окончательно: бедный мужик заткнулся и смотрел на них огромными глазами, хлопая ртом, как золотая рыбка. Рампо вздохнул и поднялся на ноги. — Ладно, нечисть, пошли уже обратно. Ещё не хватало, чтобы нас тут заметили. И трупы свои, будь любезен, подбери. Намусорил уликами, понимаешь. Чуя закатил глаза, но подчинился. Рампо вдруг вспомнил, кто ждёт их в квартире пресвитера, и захихикал. — Ты чего? — удивился Чуя. Рампо весело улыбнулся: — Я просто вспомнил, как перед уходом сказал Хайдишу, что ты милый, безопасный и безобидный. Кажется, беднягу ждёт очень большой сюрприз…***
— Мы вернулись! — с порога крикнул Рампо бесёнку. «Мы» включало в себя ещё и Ганса: парни небезосновательно побоялись, что без магической защиты тому теперь придётся худо, и притащили его с собой, по дороге с грехом пополам рассказав про ритуал вампиров и свои теории. Ганс подозрительно косился на «демона смерти», медленно кивал, а под конец объяснений вдруг разразился такой заковыристой руганью, что Чуя только уважительно присвистнул и заявил, что Ганс — настоящий мужик. Ещё они не были уверены, сможет ли Чуя войти в освящённый дом пресвитера, но пронесло — видимо, Бьёрклунд-Самаэль на всякий случай придумал для себя какую-то лазейку. — Вы долго! — пожаловался Хайдиш. — Без вас было скучно. И еда закончилась. Вы хоть нашли, что вам там было на-а-а-а-а, мать моя Лилит, отец Люцифер, чтоб мне провалиться!!! — Спокойно! — рявкнул Рампо, который ожидал такую реакцию. — Он всё ещё хороший и никого обижать не собирается! — Ага, вот вам крест, — ехидно фыркнул Чуя и ушёл на кухню. Застывший в дверном проёме Ганс посмотрел на пентаграмму, на Хайдиша, на Рампо и обречённо спросил: — Это что, бес? — Это что, тролль? — парировал Хайдиш. Рампо погрозил ему пальцем и повернулся к Гансу: — Отчаянные времена — отчаянные меры. Ты его не бойся, он безобидный и душам предпочитает шоколад. — Предпочитаю, — согласился Хайдиш, — а у вас ещё есть? — А кому-то на сегодня хватит! — Чуя вернулся в гостиную, с аппетитом что-то уминая. Присмотревшись, Рампо понял, что это мясной фарш. Сырой. Ну, не то чтобы его это сильно удивило... — Умял половину всех запасов, бочка бездонная, а в магазин я теперь сходить не могу. Обойдёшься. Хайдиш печально вздохнул, но спорить с самим Самаэлем не стал. Неловко потерев нос когтем, Чуя вдруг оттащил Рампо в сторону от беса и приглушённо спросил: — Слушай… а чего там эта баба орала? Кого я ей убил? Я, конечно, далеко не ангел, но тех, кого положил, я обычно хотя бы помню. — А, да парня её, Стефана этого, — махнул рукой Рампо. — Это неважно, забей. — Кого? Когда?! — О боги… Помнишь, ты сказал, что пришёл в себя не дома, а неподалёку от леса? — Ну? — А сообщение Катарины на автоответчике нам, между прочим, без поиска не высвечивалось, то есть было прочитано. — Увидев в глазах собеседника лишь нетерпеливое непонимание, Рампо вздохнул: — Пресвитер получил это сообщение и пошёл за ней, увидел труп и двух сбегающих убийц, погнался за более опасным и со злости, видимо, сделал с ним то же, что ты сегодня с Анке и остальными — не знаю как, но, видимо, можно было не совсем одемоняться, просто мы ещё не поняли, каким образом. А потом он попытался догнать уже Анке, но тут как раз началась книга, и ты его из неё фактически стёр. Вот. — Пиздец, — резюмировал Чуя. — Бэтмен какой-то, а не пресвитер. — Да, ты в роль вписался как влитой. — Эй, что вы там обсуждаете? — подозрительно спросил Хайдиш, прилипший лицом к невидимому барьеру пентаграммы как к стеклянному окну. Хихикнув — бесёнок в этот момент выглядел презабавно, — Рампо подошёл к нему и сменил тему: — Нам бы план на завтра придумать. — А чем тебе святая вода не угодила? Я всё сделал, она стоит. — Вода-то стоит, — влез бес, — только ты теперь молитву над ней прочитать не сможешь. А без молитвы будет гора-аздо хуже. — Да что ж такое-то! — Зато мы живы, и это достижение. Хайдиш, а он не может просто разнести ритуальный круг, как в прошлый раз? — Демоническую магию демонической магией? — скептически вопросил тот. — Ну, если он ещё не забыл, что тогда делал… — Забыл, — с каменным лицом ответил Чуя. — Где-то на пятом перерождении просыпаюсь и вдруг понимаю: ничегошеньки вспомнить не могу. Кинжал помню, луну помню, а дальше — как в тумане. Бесёнок так удивился, что даже кувыркнулся в воздухе от переизбытка чувств: — Брешешь! Правда, что ли? — На Библии клясться готов. — Я не думаю, что ты сейчас сможешь это сделать, — вмешался Рампо. — Неужели его никак нельзя научить всё разрушать? — Да почему, можно, надо так научим. — Хайдиш накрутил хвост на лапу. — Только вы воду всё равно притащите, лишней не будет. Если сначала ей побрызгать, а потом адским пламенем пожарче вдарить, то ритуал этот ваш совсем того… в трубочку свернётся от такого неждана. Вот хоть прям сейчас можем начать. Рампо широко зевнул и потёр глаза. — А может, мы поспим хотя бы часов пять? — Нахрена ему спать? — удивился бес. — Он же демон! — О, даже так? Чуя мечтательно вздохнул: — Вот бы всегда так было! Я бы с работой стал наконец-то нормально успевать. — Кто о чём… Тогда вы разбирайтесь со своим адским пламенем и прочим колдунством, а я пойду. Разбудите, если понадоблюсь, но желательно не по мелочи. — Иди, иди, — махнул на него рукой новоявленный демон в обучении, — и Ганса в мою комнату проводи. Завтра на рассвете будем придумывать, как устроить вампиродезинсекцию в отдельно взятой пещере. Ну, бес? — Он предвкушающе оскалил острые зубы. — С чего начнём? Хайдиш задумчиво осмотрел комнату и постановил: — С того, что ты, твоё темнейшество, вынесешь отсюда всю мебель. Нам, сталбыть, надобно мно-о-ого пустого пространства и магический барьер, чтоб ты квартиру не спалил. Подумать только, я — и самого Самаэля учу азам магии!.. Князь Астарот все десять локтей себе искусает, когда поймёт, какое веселье он упустил. Ну, чего стоишь, твоё темнейшество? Бери диван и нахрен отсюда его!