Куда приводят спонсорские вечеринки

      Гук ошалело тащил меня по коридору общаги в сторону лестницы, ведущей в его полу-подвальную комнату, и впихнув меня внутрь, закрыл дверь. Я непонимающе уставился на него, апатично потирая недавно размятые плечи, пытаясь вернуть на лицо подобие улыбки. Гукки минут десять сверлил меня своими чернеющими глазами и продолжал держать мою ладонь в раскалённой своей. Какой же ты горячий, Чонгуккиии. Мысленно простонал я, собираясь покинуть помещение, как младший со всей дури вжал меня в стену. Я низко прохрипел от неожиданности и оттолкнул его от себя, на что получил ещё и вжатые в меня бёдра и руки, опустившиеся на стену по обе стороны от моей ничего не соображающей головы.       Я плохо видел Чонгука, потому что свет он не включил, но расширенные от непонятно чего зрачки очень сильно меня пугали. Стоять с ним рядом — дело одно, а так близко находиться и чувствовать дыхание, видеть дрожащие от напряжения мускулы рук, сковавших мои движения. И ещё эти ноги, здоровенные бёдра, которыми убить можно. Мы стояли так ещё минут десять. В общей сложности, уже около получаса я находился в комнате макнэ, и тот будто онемел. Затянувшаяся игра в молчанку изрядно наскучила, и я решил подать голос, предварительно громко прокашлявшись. Я не мог закрыться рукой, потому что не хотел случайно задеть мелкого, пока бы тянулся к лицу, поэтому просто покашлял на него и глупо состроил рожу. Противный, он будто бы ждал, когда я это сделаю, потому что в следующую же секунду выражение его физиономии резко изменилось от напряжённого к заинтересованному, и он отступил, освобождая мне дорогу к выходу.       Я не понимал, чего он хотел добиться этим молчанием, но определённо знал, на что давить, потому что моё любопытство не знало бы успокоения очень долго, не спроси я его о том, что это было. — Ыыы, решил поиграть в захват заложников? — Не двигаясь с места я оперся удобнее о стену, разглядывая моего «похитителя», который как-то жутко ухмыльнулся. — Так и будешь молчать? Я твой хён вообще-то. — Я ничего не мог понять: зачем он меня сюда притащил. Почему молчит. — Айщ, лучше бы с Хоби-хёном остался. — Шустрый ты. — Гук ядовито смеялся. — Что? — Мои глаза непонимающе округлились. — Сначала я, потом Хоуп — круговорот Тэхёна в природе. Ещё спонсоров забыл. Нашёл подходящего? — Каждое слово будто выплёвывалось мне в лицо. — Я стоял и пытался понять, кого вижу, прежнего Ви или нового тебя. — Чонгук-аа, ты как себя чувствуешь? Все нормально? Потому что я ни слова не могу понять из этого бреда. — Я взволнованно прикоснулся ладошкой к его лбу, проверяя температуру, но мелкий одернул мою руку. — Бред — твои поступки. Я все слышал, что ты собираешься сделать. Хотел убедиться, но не чувствую, что ты теперь другой. — Чонгук вновь вплотную приближался ко мне, одним лишь своим задумчивым видом лишая путей к отступлению. В моем мозгу щёлкнул последний день перед прошедшим шоу и наша недомолвка, и я вспомнил, о чем он говорит. Скорее всего о фразе: «Думаешь, ты один такой? Я найду, с кем скрасить одиночество». Вообще мы спорили про игру и тонсэн меня достал, тогда я и сказал, что не буду с ним больше возиться. — Я же ш-шу-у-у-тил. — Промямлил я. Младший в этот момент обвёл языком свои губы, нагло подмигивая, а кончиком указательного пальца проводя по моим. Я не мог больше вымолвить и слова — стало очень волнительно и необычно, но не неприятно. Гук ухватил мою нижнюю губу указательным и большим пальцем, теперь поглаживая с внутренней стороны, я же стоял абсолютно неподвижно в полной нерешительности. Какой-то сопляк прижал к стене и лапает меня, а я ничего сделать не могу. Я боюсь. Я очень боюсь боли. И в тоже время доверяю Чонгуку — мы ведь одногруппники, и он не сделает ничего плохого. Он не сделает ничего больше любого из тех стариканов на вечеринке. Не имея больше сил выносить этот пристально-высматривающий взгляд, я прикрыл глаза. — Открой. — Нежно над самым ухом произнёс он. — Хён, открой глаза — ещё мягче и тягучее молвил тонсэн, щекоча своим дыханием моё ухо. На секунду почудилось мимолётное мокрое прикосновение к правому локатору, но я не сдавался и не смотрел на него. Мои уши горели. — Хён, доверься мне. Я хочу, чтобы ты доверял только мне и никому другому. Никаким стариканам с афтепати. — Каждое прошептанное слово затуманивало мой мозг — он был слишком близко, и я сам не осознавал, что со мной происходит и почему так реагирую на все его действия. Может это все та последняя встреча и мои мысли про секс? Его упоминание, судя по всему, нашей с Чимином дополнительной «работы» обессиливало меня ещё сильнее: я знал, что те сальные уроды рано или поздно не ограничатся лишь любованием, и Чимин не мог отдуваться за нас двоих. И мне нужен был опыт.       Я запутался. Слава, успех, толпы влиятельных ухажёров — все смешалось. Я понимал лишь то, что доверяю только совсем юному девятнадцатилетний парню, прерывистое дыхание которого сейчас мог чувствовать своей грудью — так долго близко мы ещё не были. Его горячие руки скользнули по моим плечам на спину, затем на талию, и сцепились замком сзади. Таким образом Чонгук влепил меня в себя ещё сильнее, и теперь мне стало ещё неуютнее, потому что бедром я почувствовал то, что давало о себе знать в моменты особого возбуждения. «У него встал на меня» пронеслось в голове, и здесь-то моё терпение и иссякло. Мужественно собравшись, я как можно сильнее и грубее отпихнул от себя Гука, а тот лишь посмеялся и схватил крепче так, что мы соприкоснулись носами, точнее мой нос оказался в районе его подбородка и губ. — Отпусти меня. — Пытался говорить строже и тверже. — Немедленно, Чон Чонгук. — Я ещё раз попытался его отодвинусь и снова провалился, после чего с силой ударил его в оба плеча — он чуть отшатнулся, убрав руки, а я побежал к двери, намереваясь её открыть, однако за моей спиной услышал звон ключа. — Как в лучших фильмах. — Злорадствовал моей засаде. — Ты ж кино не смотришь. — Перечил я, сохраняя остатки спокойствия. — Смотрю. Оно для взрослых. — И снова эта милая кроличья улыбка. Вот как?! Как можно невинно улыбаться и пошлить одновременно? Но тут я вспомнил Чимина и его совратительную свежесть и «спелость». — Извращенец, отдай ключ. — Я не унимался, а на глаза уже наворачивались слезы собственного бессилия и разочарования. — Не заслужил ещё. — Ааааа, Чонгук-аааааа, ну чего ты хочешь?! — Я сполз по двери, истерично прокричав последние слова, и оставался сидеть спиной к этому придурку, отчаянно склонив голову набок, давя всхлипы и смаргивая слезы. Одна крупная капля скатилась по щеке, другая — по носу. Я чувствовал, как сзади меня возвышалась его фигура. Я долбил руками по двери, сдерживая плачь, я не хотел казаться слабаком ещё и духовно. Физически Чонгук превосходил меня и пользовался этим, и ему это нравилось. Но то, что он делал сегодня, случилось впервые, и я даже толком не мог понять, что происходит. В голове снова всплыл вечер после шоу, пьянка, беззащитный Чимин и мой страх быть использованным. Я не знал, у кого просить совета, и кто сможет мне помочь лучше, чем Чон, который сейчас разглядывал моё натужное выражение лица и слабо улыбался. — Ты все такой же, малыш. — Гук присел рядом, со спины обнимая меня. — Не бойся, Тэхён. Я могу защитить тебя ото всех. — Он нежно гладил меня по голове, а потом чуть повернул моё лицо к себе, пытаясь заглянуть в мои мокрые глаза. Все эти осторожные движения вызвали во мне теплоту к нему и успокоение. Мы не были чужими людьми, и я не мог дуться, и даже сейчас ревел не от конкретной ситуации: Гук лишь показал мне, что я заперт. Что я слаб и не могу сопротивляться. И снова боль. Опять я думаю обо всех этих жутких историях про первый секс и использование айдолов в подпольной развлекательной индустрии. Я не был уверен, что выдержу подобное. Я смотрел Чонгуку в глаза и видел желание, волнение, заботу, и терялся в эмоциях. — Такой влажный. — задумчиво произнёс Гук, — но не там, где нужно. — Своими губами макнэ собрал все слезинки с моего лица, а я опять смущённо зажмурился не знаю, от чего больше: слов или действий, потому что следующее, что он сделал — это расположил меня ровно между своих ног — я продолжал сидеть к нему спиной, ощущая всю силу его стремления меня «защитить». — Мне кажется, тебе стоит уединиться, Чонгук. — Ровным тоном произнёс я. — Мне пора спать. Хён будет искать. — Думаю, Намджун-хёну есть, кем заняться, и соседи ему явно не нужны сейчас. — Рассмеялся тонсэн. — И зачем мне уединятся, когда и так хорошо. — Последние слова Гук тихо шептал мне на ухо, уложив голову на моё плечо. Я разрывался между двумя сторонами Чонгука: властной и настойчивой и мягкой и нежной, и не соображал, какая из них привлекает меня сильнее. — И что ты сделаешь, трахнешь меня всухую прямо на полу около двери? — Готов поклясться, глаза Чонгука округлились. — Мне срочно нужно переспать с кем-то, чтобы от меня отстали всякие там любители невинных очаровашек. Разок можешь мне помочь, так и быть. — Меня воротило от собственных слов, ведь они были полной противоположностью моим желаниям и фантазиям. Слишком много стрессов и волнений — не соображаю, что несу. Я хотел оттолкнуто Чонгука сейчас, я грязный, все эти вынужденные тусовки со спонсорами не делали меня лучше в его глазах. Так мне думалось. Он же был везунчиком во всем. Лицом группы. Его обожали толпы девчонок. Руководство ценило его наравне со старшими. А я и Чимин были как козлы отпущения. И мы не жаловались, нет. На такой расклад были объективные причины. Поэтому здесь и сейчас имея расположение младшего я решился пустить все на самотёк.       Чонгук как и прежде молчал. Чего он пытался добиться в этот раз, не знаю. Я уже привык к мягкой копне волос, касающейся моего лица, тяжёлому подбородку на своём плече. Рукам, по-хозяйски устроившимся на животе и не унимавшемуся стояку Гука в районе моей, измученной долгой тренировкой, пояснице. Я не особо интересовался романтикой и сексом раньше, да и сейчас у меня полно занятий и некогда заводить отношения или хотя бы спать с кем-то. Последнее моё свидание было прямо во время фотосессии со знакомым актёром и походило больше на постановку. От фан-сервиса не убежишь. После того случая макнэ тоже странно себя вёл, как и сегодня — ходил, принюхивался, будто выяснял что-то, зверёныш. — Хён, я думал, мы обойдёмся взаимной дрочкой сегодня, но если ты так этого хочешь, то мы можем вставить в тебя одну из игрушек Чимина, и дело пойдёт быстрее. — Я неуверенно вцепился в ладонь, накрывшую мой пах, борясь сам с собой. — Дрочить нужно тебе. Скоро дыру мне в спине просверлишь своим членом. — Я пытался быть грубым и локтем заехал Гуку под рёбра, на что он лишь сильнее сжал мою плоть сквозь спортивные штаны, начиная безжалостно водить по ней ладонью. Второй рукой он с бешенной силой обнял меня за плечи так, что мои руки начали неметь, да ещё выпрямился, удобно расположив мою задницу напротив своего члена, чтобы толкаться и тереться. Я чувствовал, как моя плоть твердеет. Похоть, страх, злоба смешались в гремучий коктейль.       Чонгук тихо хрипел мне в ухо, прерывистой дыша. Кажется, он стал ещё горячее. Я откинул свою голову ему на плечо, отдаваясь ощущениям дикой близости, как моими губами тут же завладели. С жадностью впиваясь в моё лицо и шею поцелуями, Гук не переставал дрочить мне и подаваться своим пахом вперед, проезжаясь по моей заднице. Его губы, мягкие от бальзамов, которыми нас вечно мазали, и как всегда покусанные, соблазняли меня на ответный жест, но я не решался целовать. Я хотел казаться недоступным и холодным, хотел быть бесчувственной шлюхой, поэтому отводил взгляд, чтобы не сдаться. Младший больше не держал меня за плечи и увлекая очередным касанием губ, залез под мою футболку, оглаживая живот и рёбра своей немного шершавой ладонью, иногда задевая костлявое солнечное сплетение. Ткань футболки то и дело соприкасалась с сосками от чего я испытывал непомерное удовольствие. Он будто понял, от чего мне так хорошо, и сжимал ткань сильнее, усиливая трение. Я все чаще вздыхал, поскуливал и двигался навстречу ладоням Гука, когда почувствовал скорое приближение облегчения, но в следующий миг не ощущал сжатого вокруг члена кулака. — Тэхён-аа, открой рот, пожалуйста. Я, я хочу кое-что попробовать. — Макнэ будто задыхался, произнося эти слова. Находясь на грани иступления, мне лишь оставалось приоткрыть рот. Языком парень огладил внутреннюю сторону верхней и нижней губ и принялся водить так по кругу. Ощущения были невероятные. Язык кружил по нежной коже, а пальцы обеих рук проделывались нечто схожее с сосками — я выгибался и не в силах держаться откровенно простонал. Он задрал футболку выше, гладил пальцами, тер и крутил эти набухшие шишечки то мучительно медленно и плавно, то быстро и отрывисто, а я лишь мог извиваться в удовольствии и ощущать, как возрастает скопившееся возбуждение. Мой рот находился в плену этого извращенца, который вдоволь наигравшись с губами запустил язык внутрь, принявшись плавно посасывать мой, обводя его кончик, еле ощутимо дотрагиваясь до нёба и возвращаясь снова к посасываниям, затем повторяя движения. Действия юркого и упругого языка вперед-назад больше напоминали секс с моим ртом, от чего я сходил с ума. Не в силах больше терпеть, я потянулся к собственным штанам, запуская ладонь в боксеры и сжимая оставшийся без внимания член — я безумно хотел кончить. Вдоволь наигравшись с моими сосками, Чонгук уже давно залез к себе в штаны и усиленно дрочил, а заметив моё волнение, обхватил своей рукой трясущуюся от возбуждения мою и принялся помогать дойти до экстаза вместе.