Я не помню, как оказался в своей комнате, где был слышен лишь мирный храп лидера, а я чувствовал жуткий холод, сковавший все тело. За окном появлялись первые признаки утра: слабый свет разливался по небу, был слышен приятный осенний успокаивающих ветерок. Я лежал на своей большой неприбранной кровати прямо в одежде, уставившись в темноту. Когда разум немного прояснился, воспоминания нахлынули волной, и я долго не мог уяснить: сон это или реальность. Потрогав себя и убедившись, что вчерашняя одежда все ещё на мне, а между ног слегка некомфортно, я живо ломанулся в душевую комнату, разделся и принялся разглядывать своё тело, дабы найти признаки вчерашнего беспредела.
— Аааааа, это был манкэээээ — во все горло завопил я, куксясь. — Ну почему все таааааак, что ты сделааааал, Чонгук-аааа-ааа-а. — Сипло сокрушаясь, я залез в кабинку и принялся смывать с себя следы содеянного. Сделать это оказалось не так просто. И дело было не только в том, что моя шея была заляпана следами губ Гука… Мне нравилось смотреть на эти следы, прикасаться к ним и испытывать лёгкое напряжение внизу живота. Мне хотелось ещё. В голове проскальзывал его возбужденный голос, я шумно сглатывал, трогая себя за шею, плечи, животу, бёдрам, представляя, как Чон делает это. Мне стало невыносимо жарко, потому что желание подступило вновь. Я потерял счёт времени, ласкаясь под струями воды, а когда кончил, обернулся в полотенце и присел на бортике ванны, задумавшись о содеянном. Я больше не был уверен в Чонгуке, ведь мы перешли черту дружбы. Стыд и похоть боролись во мне, я потерялся: хотел большего и боялся разрушить наши с ним крепкие отношения.
— Что он думает обо мне? Что чувствует после вчерашнего? — Уныние отпечаталось на моем лице в виде кривой невеселой полу улыбки. Я завис.
— Тэхён, ты в ванной? У тебя все в порядке? — Сонный голос Намджун-хёна был слегка взволнованным. Он продолжал стучать и звать меня.
— Тэ-Тэ, это не смешно. — О, голос Сокджин-хёна, тоже сонный. — Тэ, выходи, я приготовлю тебе вкуснятину, какую захочешь, м? — В этом был весь Джин. По его мнению, любую проблему можно было решить едой.
Открыв дверь ванной, я обнаружил две пары заинтересованных глаз, с любопытством уставившихся на облюбованное макнэ туловище. Вот же мелкий. Я накинул на плечи халат и вопросительно посмотрел на них. Сокджин-хён выглядел очень обеспокоено, а лидер, кажется, ещё ничего не мог понять — его отвлечённый взгляд был устремлён на нас обоих. Старший тяжело вздохнул, беря меня за руку и уводя обратно в спальню. Лидер шёл следом.
— Ви, прости, что вчера мы не поговорили с тобой, мы, мы просто. — Джин-хён мялся, подбирая подходящие слова. — Мы волнуемся за вас с Чимином, и эти ваши похождения ради «блага» группы, ох, это какое-то безумие, Намджун, в следующий раз пойду я. Ты посмотри на них: один ни с кем не разговаривает, другой весь в засосах. Сволочи, это противозаконно. Мы должны поговорить с директором. — Красивый хён обернулся к находящемуся в трансе умному хёну, а я все не мог оторвать взгляд от изящно подрагивающих ресниц старшего и его восхитительно блестящих глаз. Кажется, так выглядит любовь, подумал я. Интересно, что у них происходит. Отрывок фразы, услышанный мной, вернул меня в реальность.
— … и у нас в сентябре камбэк. Мы не можем сейчас перечить, им и выдвигать свои условия, пойми, Джин, не нам решать сейчас. — Репер виновато смотрел на хёна.
— Боже, Намджун, ты просто идиот, я же не говорю о каком-то видимом выражении недовольства. Мы все сделаем тихо. — Очаровательная улыбка озарила лицо хёна, и он послал каждому из нас по воздушному поцелую. На душе стало теплее. Удивляюсь я нашему хёну. Он кажется таким милым и в тоже время очень волевым, выносливым и самодостаточным. Я бы хотел походить на него, и на лидера, ведь он очень умный и наверняка никогда бы не попал в похожей ситуация, хотя он здесь, в том же агенстве, что и я.
— Джин-хён, лидер, это сделали не там, не на встрече. — Я опустил глаза, виновато ссутулясь.
— Тогда я ничего не понимаю, — ответил красавец старший, — объяснишь нам? — Я хотел было рассказать все о вчерашней ночи и поросить совета, как в комнату вошёл ещё один человек.
— Ч-Чонгук.? — Кровь прилила к щекам и голова слегка закружилась. Я не ожидал увидеть его так скоро.
— Доброе утро, хёны. — С улыбкой произнёс Чонгук. — У меня зубная паста закончилась — пришёл у вас взять. — Он просто констатировал факт, вовсе не собираясь спрашивать разрешения. «Возьму» и все тут. И что ему помешает таким же образом взять меня? Хёны уже скрылись за дверью комнаты лидера, ровно как и Чонгук, а я пошёл на кухню, окончательно разгоняя утреннюю дрёму.
***
— Думаю, у Тэхёна какие-то отношения с Чонгуком. — Джин плюхнулся на кровать репера, вальяжно раскинувши четыре конечности в разные стороны. — Как мы сразу не додумались, макнэ постоянно за ним бегает, а Ви будто и не замечает ничего. Кажется, малыш Чонгук подрос. — Скрипучий заразительный смех громко отдавался в ушах лидера, заставляя того заливаться истеричным хохотом.
— Малыш, тоже мне, нашёл как обозвать. У этого малыша., впрочем, не важно. — Пфыкнул Намджун, продолжая стоять подле своей кровати, пристально наблюдая за каждым движением хёна, на что старший, приподнявшись на локтях и цепляя взгляд Джуна, мило улыбнулся.
— Сколько раз ты уже кончил, осматривая меня, м? И прекращай смеяться над макнэ — ему и так тяжело. Его сублимация вылилась в таскание всех стульев за раз и разламывание ананасов голыми руками. — Джин звонко хихикнул, наблюдая, как его спутник, усевшись на край кровати, за бёдра тянет его на себя.
— Будет исполнено, Ваше Величество, — съязвил Джун. — Когда ты перестанешь указывать мне? Я же лидер. — Пальцы репера хаотично двигались по бёдрам и талии Джина, глаза хёна блуждали вслед его движениям.
— А я — твоя любовь, муза, надёжный партнёр, мудрый советчик и источник вселенского блага, Намджун. Я не указываю. И сейчас I want monster*. — Последние слова репер читал только по губам, секундой позже впаиваясь в них наполненным страстью, благодарностью и желанием, поцелуем.
***
Я шёл мимо гостиной, когда навстречу вышел Шуга, спрашивая, где мой сосед.
— Знаю я их японский, хах, — Юнги-хён хмыкнул, валюсь на диван с мирно сопящим Чимином.
— Английский вроде, Намджун-хён говорит, что по субтитрам японский учит. — Я непонимающе глядел на сахарного хёна, а тот хрипло ржал.
— Взаимное обучение языками, да, Тэхён, аайщ, Чимин-аа, больно же! — Маленький хён толкнул музыканта в бок да ещё и пнул — мне было смешно.
— А ты не извращай отношения между старшим и лидером! Все у тебя через задницу! Извращенец! — Чимин прыгнул на колени Юнги-хёна и принялся дубасить его диванной подушкой, одаряя одной из своих обворожительно нежных и тёплых улыбок.
— По мне извращенец тот, кто лезет на чужие колени и при этом ещё и бьет меня, ай, Чимин! — Младший не унимался и продолжал издеваться над старшим, а тот истерично ржал, пытаясь унять маленького хёна.
— Я думаю, извращенец тот, у кого встаёт, когда их бьют. — Чимин пошевелил бровями, глядя на Юнги и хитро улыбаясь.
— Я думаю, два извращенца должны срочно уединиться. — Голос Шуги был очень серьёзный, а глаза с желанием утопали в полном доверии взгляде напротив. Короткое «Да» нарушило тишину, и пара молча удалилась в ванную.
***
Я был счастлив видеть Чимина весёлым и не загруженным и тихонько прошёл в кухню, где поприветствовал спящего с ложкой в руках Хосок-хёна.
— Ыы, доброе утро! — Я обрушился на хёна с объятиями. — Возьми меня с собой в зал сегодня, пожалуйстааааа, только ты и я, Хосок-ааа. — Хён удивился моему обращению и кивнул. — Приятного аппетита, хёёён. — Я продолжал обнимать его, сидя рядом. Мы быстро поели и отправились в зал. Чонгука в этот день я больше не видел.
Я не знал, как долго буду его избегать. Мне нужно было разобраться в себе. Та ночь полностью изменила нас, и я не был уверен в том, что же дальше. Мог ли я верить его обещаниям в защите? Мог ли я противостоять его напору. Со вчерашним «успехом» и утренним «триумфом» мой страх только усиливался. Я понимал, что тело знает Чонгука и доверяет ему, как и я. Но я боялся, очень боялся боли и, кажется, Гукки это понимал. Единственный, кто знает меня настолько близко и хорошо, был он. И вот сейчас я убегал от него и своих желаний. Потому что сложно. Потому что я не знал, что чувствую к нему. Я любил его. Как друга? Тогда что было вчера? Я даже не мог назвать это удовлетворение взаимным, ведь даже не ответил на его поцелуй. Я прятался, потому что стыдился. Но я не боялся быть с ним рядом — вот что я понял, целый день проведя на репетиции и сильно измотавшись.
Я хотел, чтобы Чонгук продолжал быть рядом. С ним я в безопасности, с ним я чувствую себя единственной причиной для его существования. Это обожание здорово подогревало моё самолюбие. И в тоже время тёплые чувства, хранившиеся глубоко внутри, оживали с новой силой. Возвращаясь домой, я вспоминал, как мы познакомились, каким он был маленьким, как мы дурили. Прошло столько лет, и вот я вижу взрослого молодого мужчину, который готов отдать мне своё сердце и укрыть ото всех бед. Я был полностью в своих мыслях и уже подходил к комнате, когда меня с силой затащили в ванную, плотно прижимая к двери.
