***
Я проснулся в дурном расположении духа, ведь завтра этот дурацкий «день старения». Что за дела? Почему меня не покидает ощущение пустоты и одиночества даже сейчас, когда Гукки так мило обошёлся со мной, уложив спать и отогнав дурные мысли. Я все ещё переживаю из-за случившегося с Хосок-хёном или меня волнуют слова Гука по поводу «кому ты нужен», но он же шутил, да? Все мои думы с пробуждения опять занимал Чон. Что за напасть такая? Теперь Чоны будут чередоваться? Сначала Чон Чонгук лапкой помашет, потом — Чон Хосок. Может тут есть какой-то тайный смысл? Магия какая-то. Это благословение или проклятие? Чертовы Чоны, достали! Нехотя вылезая из тёплой постели, я по привычке залез в мохнатые тапочки, стоящие около кровати, почти под ней. Немного посидев и восстановив спокойное ото сна дыхание, направился в ванную, где меня ждал, как позже окажется, не первый сюрприз: Чонгук с полотенцем для лица в руках стоял около раковины, почтительно склонившись и держа в руках помимо прочего мою зубную щётку с пастой наготове, и был он при этом одет вроде бы как обычно, то есть в одних спортивных трениках, но во мне сие вызывало очень странные ощущения с самого утра. Может все дело во вчерашних недообнимашках? Я не удовлетворён и теперь хочу большего? Торс голый пощупать… Все же пора завязывать с раздумьями, мы ведь не железные. Ох уж эти грабли. — Ты можешь не умываться, хён, если не хочешь, ведь скоро твой день рождения, и только твои желания готовы исполниться, — ласково пропел Гукки, подойдя ближе ко мне, у самого уха, кончиками пальцев придерживая за талию, испытывая мою выдержку и терпение, будто бы пытаясь понять, что я выберу: привычный и отработанный годами график пробуждения или скажу нет правилам, отдаваясь соблазну разделить это утро с ним. Я помятый, с заспанной рожей и не почищенными зубами стою рядом с пышущим молодостью и свежестью телом — он-то успел привести себя в порядок. Двоякие ощущения поражают. Вроде и приятно, и противно от своей неподготовленности к утреннему визиту. Но какое мне дело? Я ж его не просил так поступать. Желание взрываться напрочь отсутствует — свой лимит я израсходовал вчера. Может Чон этого и добивался? Ослабил, а теперь делает, что хочет, лапает, где вздумается… Вот же хитрец! — Предпочитаю не нарушать привычный порядок вещей, и, если позволишь, хотел бы остаться наедине с собой, Чонгук. — я видел, как помрачнело его лицо. Стоит отказать, и дуется хуже ребёнка. Это не мои проблемы. Я его ни о чем не просил, поэтому не вижу причин вину чувствовать. Меньше будет довольствоваться собой. — Я тебя ещё прижму, — только и было слышно от недовольно буркающего макнэ, убирающего свои ладони с моей спины — стало холодно. К моему удивлению он просто вышел: сначала хлопнула дверь в ванную комнату, а затем и из нашей с лидером комнаты. Вот что бывает, когда злишь макнэ с самого утра. Мне стало веселее — я уделал мелкого. Было б чем гордиться. С другой стороны, отомстил за вчерашнее и все месяцы лишений. Я буду методично доставать его. Хи. Будет знать, как не уделять внимание Ким Тэхёну. Выходил я из уборной в более приподнятом расположении духа и от увиденного обомлел: огромными буквами на нескольких больших листах, скреплённых, похоже, скрепками, красовалось лаконичное: «С днём рождения, Тэхён» и рисунок. Мой портрет на аккуратно сложённом вдвое листке бумаги — почти набросок. Здесь я с ног до головы в гуччи и со светлой макушкой элегантно уложенных волос. Красочно проработанный силуэт, складки одежды, детали аксессуаров. Глупо отрицать талант моего парня к искусству. Чонгук нарисовал меня и подарил мне на день рождения, а я выставил его за дверь из собственной вредности. А чего он хотел? Чтоб я кинулся в объятия и благодарил? Хотя, пожалуй, это было бы более логичным решением. Но ведь день рождения только завтра. К чему весь этот цирк? Кто вообще поздравляет заранее? Это что, записка? Я развернул маленький клочок бумаги,валяющийся на кровати, где простым карандашом было выведено:Я знаю, что сегодня рано поздравлять, но мы с хёнами решили, что лучше начать сейчас, ведь ближайшие дни заняты съёмками, а это значит, что нормально поговорить мы не сможем, и отметить нам никто не даст. Тэхён, не сердись на нас и не обижайся на хёнов, когда они будут тебя поздравлять. Мы от всего сердца стараемся. Для тебя. Мы дали тебе подольше поспать, уговорив менеджера тебя не будить, поэтому когда прочитаешь это послание, пойди на кухню — там сюрприз от Джин-хёна, ой, он уже бьет меня по голове за то, что я раскрываю карты раньше времени. Ккк. До встречи, твой Чонгук~
Застыв с бумажкой в руках я шлёпнулся на подушку, глазея в потолок. Какие ещё «доказательства» любви нужны? Рассматривая свой же портрет, я не сразу заметил маленькую пририсовку в нижнем правом углу — пушистый серый Гук-кролик красовался там. За что мне такое умиление? Ааайщ, улыбка на сегодня обеспечена. — У меня самые лучшие хёны на свете!!! Заорав, что есть мочи, и не поменяв халат, в котором я вышел после принятого бодрящего душа, на что-то более приличное и не сдернув с волос ободок, удерживающий прядки от желания попасть мне в глаза, я ломанулся в комнату Гукки, которого там уже не было: ручка не поддавалась, звуков изнутри не было слышно — уже уехал, ускакал кролик. Я поплёлся в направлении кухни в поисках стряпни старшего и нелжиданным образом встретил улыбающегося во все 32 Хоби-хёна, напевавшего себе под нос какую-то песенку и даже не отразившего меня сначала. Решив, что сегодня день чудес и игнора, я не хотел мешать хёну радоваться жизни, предпочитая закрыться у себя в комнате до необходимости выехать на шоу. — Тэхён! — неужели увидел, думалось мне. — Тэхёнчик, родной, с днём, — хён запнулся, засмеявшись, — слова будут завтра! — крепкие и тёплые объятия обрушились на меня снежным комом, я так скучал по своему любимому хёну, что слёзки-предатели готовы были вырваться из моих глаз, но я держался, не давая эмоциям взять верх. — Наша радость — это ты, радость, — Хоби засмеялся ещё громче, а я окончательно расслабился, не опасаясь последствий таких близких объятий. Мы вроде уже все решили, точнее, тут и решать было нечего. Все шло своим чередом, будто так и нужно было, будто этот поцелуй помог нам обоим кое-что понять о себе. Думаю, что я могу быть благодарным старшему за такой «подарок». Вот и сейчас, когда он чмокнул меня в лоб, по-прежнему обнимая близко, по-свойски закинув руки мне на спину и талию, а я крепко-накрепко сцепил ладошки на его плечах, лицом уткнувшись в шею и не желая расставаться со старшим, мысль, что мы оба долго были без знаков внимания друг друга тревожно тикала где-то глубоко внутри. Мы слишком родные люди, чтобы отказываться от всего, через что прошли. — Спасибо, милое очарование, — я плавился от нежности и искренности, с которой произносилось каждое слово, что вся недосказанность куда-то испарилась. Сил что-либо отвечать не находилось, я не мог поверить, что вся группа с самого утра с такой заботой отнеслась к моему будущему празднику. Мне уже не терпелось узнать, что же ждёт меня дальше, и как закончится тот самый день. — Спасибо тебе, хён, огромное спасибо за все, — нам не нужно было объясняться друг с другом — было понятно без слов то, что мы не решались сказать: мы любили друг друга очень сильно и искренне, как и каждого в группе, лишать себя крепкой дружбы никому не хотелось. Я нехотя отстранился, чтобы поглядеть в глаза моему хёну и убедиться, что он чувствует себя хорошо, как и я. Мы могли бы обмериваться улыбками вечность, будь она в нашем распоряжении. — Тебе спасибо за понимание, родной человек, — улыбка Хоби-хёна счастливая и заразительная освещала моё сердечко, стало так легко и хорошо внутри, что даже если больше ничего более не произойдет, я запомню эти деньки. Мы вместе с хёном позавтракали и отправились на съёмки. Как оказалось, остальные уехали первым потоком, а Хосока-хёна оставили следить за мной. И я был рад, что именно он остался, потому что по дороге в студию мы смогли поговорить и выяснить отсутсвие каких-либо обид и недомолвок. Еда, приготовленная хёном, была удивительно вкусной и свежей, как и всегда. Я не знаю, как он умудрялся так тонко чувствовать вкусы и запахи, но его умение смешивать ингридиентов было подобно высшему искусству. Ах, если бы Джин-хён когда-нибудь открыл свой ресторан… Я не мог долго наслаждаться едой, ведь работы было очень много, поэтому мы с Хосоком-хёном быстро оделись и побежали к трезвонящему в машине менеджеру, который уже десять минут нас вызванивал.***
День и правда задался счастливый: солнышко приятно припекало, ни одного облачка — ясное голубое небо в конце декабря. Мыслимо ли подобное? Наслаждаясь пейзажами, я не сразу отобразил, что мы уже на месте, а это значит — грим, костюмы, камеры. Я не то чтоб переживал по поводу того, что у меня нет выходного в приближающийся день рождения, но если бы был выбор — полежать дома под тёплым одеялом или танцевать один и тот же танец с самого утра, то выбрал бы первое, разумеется. К моему удивлению, съёмки прошли очень быстро, и я даже не понял, когда все мы так оперативно отработали. Основное детство закончилось уже заполночь, и тут-то началось самое интересное. Ещё во время последнего выступления, я обратил внимание на висящие на стенде часы, и стоило им пробить полночь, тут же заорал «с днём рождения!» сам себе. Это было нелепо и глупо может, но мне почему-то очень хотелось дополнить тот список «странностей», которыми меня наградила природа. Пусть будет и такое проявление, ыхыхых. Меня сразу же поддержал Джин-хён, который сначала вообще услышал «Рэп Монстр», по оно и понятно, почему. После последнего дубля меня потащили в гримерку — я знал, что сейчас они заснимут момент с тортиком. За год действия на камеру привыкаешь ко многому, но иногда хочется хоть немного пространства и покоя, но если операторы не будут снимать этот момент, то как в его запомню? Сохранит ли мой мозг хоть капельку того, что было на самом деле? Айщ, темнота. Я не очень люблю все эти «сюрпризы», мало ли что придёт в голову их составителям? Хёнам и Гукки в доверял, поэтому и волновался меньше, но когда камеру включили и закричали поздравление, мне безумно захотелось получить лишь один подарок — уединиться ото всех этих папарацци и просто побыть человеком без славы. И чтоб Чонгукки был рядом. 1,2,3. Старт. Я уже слышу эти крики, чувствую объятия Джин-хёна и Намджуна-хёна, стоящих по обе руки, мне немного стеснительно, улыбаюсь, как наивный школьник. Вот и тортик, аайщ, Джин-хен орет в самое ухо: «задуй свечи», будто я не знаю, ой, Намджун-хён чуть не погасил их вместо меня! Надо успевать! Снова эти крики, аайщ, стафф, оставьте нас в покое, а Чонгук даже не смотрит на меня — спиной встал, деловой. Зачем меня мазать тортом! Рэп Монстр теперь ещё и Торт Монстр что ль?! Аааа, уберите меня отсюда. О, убирают, крепкие рученку Чонгука, хватающие за спину. — Лицом к стене, — что он несёт, нас же снимают, или уже нет? — опираюсь рукавами о ближайшую стену, куда ткнул Чонгук, глупо улыбаясь при этом. ААААЙЩ! — Какое ещё «лицом к стене»? — выражаю свою полную незаинтересованность, иначе менеджеры прибьют нас потом за такие «игры» на людях. Вижу, что камера на Джин-хёне и тут же сажусь рядом, чтоб у фанатов не было поводов для сплетен, да и наш с ним фансервис ещё не завешен. Чонгук ползает рядом, дурак! Я тебе устрою потом «лицом к стене», идиот. Обещаю себе наказать Гукки за такую оплошность, а потом вспоминаю Японию…**. Есть ли смысл это обсуждать? Естественный фансервис тоже нужен. Я теперь весь обмазан тортиком. Намджун-хён меня за что-то наказывает? Зачем он это сделал? Тортомонстр! Облегчение. Выключили камеру***. Надеюсь, нас не будут отчитывать за лицо и стены и просто вырежут эту сцену.***
— Во-первых, хочу сказать, что Тэхён у нас за этот год по-настоящему вырос: стал серьезнее, ответственнее и адекватнее, — лидер обнажил свои ямочки на щеках, заставляя нас умиляться, — поэтому желаю тебе, Тэ, всегда быть немного ребёнком, потому что тебе это совсем не вредит, — хён задумался, взглядом скользнул по Сокджину-хёну, сидящему справа от меня, — и люби, Тэхён, люби, не бойся, и будь любимым, — взор сместился в сторону Чонгука. Я кивком поблагодарил лидера, не позволяя себе раскиснуть сладенькой редькой под медом, и тут слово взял Мин Шуга — я удивился, потому что ожидал услышать самого старшего и красивого… — Не люблю все эти слова и сопли, но, — хён погрозил мне пальцем, — хочу отметить, как изменилось твоё отношение к музыке — ты становишься настоящим профессионалом, Тэтэ, — он улыбнулся, и от этой улыбочки я готов растаять, ведь Шуга-хён так редко улыбается, ААААЙЩ! Крепко схватив рядом сидящего Гукки за руку, я мельком ему улыбнулся, не в силах сдерживать радость, тут же поворачиваясь снова к хену и внимая его пожеланиям. — И ещё, это касается твоего спутника, — Мин Юнги указал на Гукки, — береги его, Чонгук, охраняй и предохраняй. — репер подмигнул нам, фирменно ухмыляясь, присев между Хоби и Чимином, который тут же приподнялся, слишком громко и осуждающе пискнув, порицая чрезмерную откровенность старшего, хотя с его пожеланием сложно было на согласиться. — Я хочу пожелать своему другу терпения, сил и смелости… — хён замялся, — иногда мы бросаемся в новое и неизведанное с головой, а когда выныриваем, то ощущаем непередаваемый кайф, — его глаза блестели, я будто сам засветился, взглядываясь в них, так и не отпуская руку Чонгука. — Я желаю тебе погрузиться в омут и освободиться от всего, что давит… — Чимин больше ничего не говорил, тихонько присев рядом со своим возлюбленным, но я и так его понял, потому что в глазах этой адской парочки читалось: «трахнитесь уже!». Я засмущался, пытаясь выдернуть ладошку из хватки Чонгука, но тот все понял и теперь уже не отпускал. Хоби-хён долго не томил своими речами и был предельно краток, наверно потому что все ещё утром сказал самое важное, ах, я навсегда запомню этот непрекращающийся день. — Тэхён, я верю, что ты — счастливчик, и желаю тебе оставаться им. — хён так широко улыбнулся нам всем, что, кажется, само солнце спустилось с небес, решив навестить меня сегодня и сейчас, опаляя своими жёлтыми тёплыми лучами и заражая только хорошими мыслями. Чонгук медлил, выжидающе глазея на Джин-хёна, но и тот не спешил произносить тост, я ничуть бы не расстроился, потому что и так столько получил слов, которых не ожидал даже. Да как я мог не ожидать?! Это же мои родные, любимые и незаменимые люди! — Вы — моя семья, навсегда ей останетесь. Несмотря ни на что я всегда, слышите, всегда буду вас помнить. — мои губы подрагивали, а плечи ссутулились — я переволновался, произнося столь глубокие слова. Окинув взглядом каждого и выразив свою любовь и признательность, я обратился к Чонгуку, который так и держал меня за руку, смотрел на него, готовый наслаждаться моментом ещё очень долго: мы держались за руки, вся группа видела нас вместе, я улыбался, почти перестав трястись, однако волнение лишь усилилось, потому что Чонгук произнёс: — Я люблю тебя, Тэхён, и, если хёны позволят, — он окинул их уверенным взглядом, — украду тебя хотя бы на пару часов, чтобы подарить свой подарок, — его черные глаза сейчас сверкали, словно драгоценные камни, зрачки расширились настолько, что граница между ними и угольной чернотой просто исчезла. Мы все ещё были в парадной одежде, и костюм идеально ему шёл. Гукки галантно склонился, поднося ладонь к своим губам и целуя. — Позволишь мне украсть тебя, Тэхён? — он безотрывно смотрел на меня, прожигая насквозь тонкую ткань рубахи и завладевая самим сердечком. Грудная клетка ходила ходуном, я весь был на пределе, потому что подобные слова в присутствии других — это слишком неожиданно. И я не знал, что он там придумал, куда собрался меня красть, и здесь подоспел Сокджин-хён: — Хёны с удовольствием подарят тебе, Тэхён, ключики от нашей с Намджуном квартиры, где вы можете оставаться сегодняшний день, — я в шоке глазел то на хёна, то на лидера, потом на Чонгука. Губы двигались, пытаясь что-то сказать, но я был ошарашен и повержен слишком роскошным подарком. И что я буду делать там с Гукки вдвоём? Догадаться несложно, полагаю. Он подарит мне подарок? Это себя что ли? Сокджин-хён так хитро смотрел на меня, подзывая к себе, что я чувствовал себя обдуренным со всех сторон, однако виду не показывал, ведь с одной стороны они ничего такого не сделали, это же подарок — возможность отдохнуть от репетиций. Даже представить боюсь, как красавец-хён и лидер этого добились от директора. — Тэхён, я надеюсь, что ты по-взрослому воспримешь «вольность» Чонгука и оценишь нашу с Намджуном помощь, — хён стиснул меня в объятиях, закрывая ото всех своей широкой спиной, на ушко прошептав: «Как окажетесь в квартире, загляни в нижний ящик в ванной — там есть все, что нужно тебе для сладкой ночи», губы хёна игриво прошлись по моему уху, останавливаясь на скуле, а потом и вовсе отстранились — теперь я видел его глаза. — Помни, что как бы не складывались обстоятельства и что бы не происходило, ты такой же очаровательный малыш-Тэхён, береги себя, родной, — меня снова крепко обняли, а я обессиленно повис на мощной шее, — помни, что мы всегда на твоей стороне, и рядом. — Хэй! Сколько можно там шептаться! — Чимин недовольно ткнул в меня и хёна пальчиком, — мы ревнуем! — Кажется, нам с Джином тоже пора уединиться в той квартирке, подметил лидер, и мы все залились смехом. — Кажется, нам просто пора уединиться, дорогой, — Сокджин-хён сиял подобно алмазу — было трудно оторвать от него глаз. — Спасибо вам, хёны, Чонгук, — я низко поклонился, и простояв так с минуту, обошёл каждого, обнимая. — Шуга-хёёён, — я визжал от восторга, когда объятия получил и от ледышки-репера, а потом подоспел к Хоби, с которым промиловался весь остаток ужина, если торт с чаем можно назвать таковым. — Уже час ночи — нам пора по кроватям, — скомандовал лидер, — посуду завтра помоем, давайте, ребят, в душ и отбой, — репер взял за руку Джина и уже хотел было уйти, как ненадолго притормозил около нас с Чонгуком — Чонгук, завтра в 12, — хён одернул того за рукав пиджака, — хорошо, в час ночи вы должны быть тут. Оба. — монстр взглянул на часы, а Сокджин-хён довольно улыбнулся. — Время пошло, — молвил лидер, а Гукки уже ошалело вытащил меня на улицу, тут же сажая в, ожидавшее, ожидавшем нас такси. — Вот это скорость, — присвистнул Юнги, проводив две торпеды и прикрыв за ними дверь, — Чимин, я знаю, во что вложу свой следующий гонорар — в недвижимость! — репер криво ухмыльнулся, завлекая любовника в свою комнату, ведь сосед испарился по направлению ночлега лидера, а это значит, что сегодня можно быть особенно пылкими.