So Wise We Grow

Спок появился точно по расписанию к их шахматной партии следующим вечером, он не стал упоминать паренька, Джим тоже. Это была не самая их лучшая игра – Мы оба отвлекаемся, подумал Джим – но он все равно сражался за победу, и когда Спок поставил ему шах и мат, Джим пробормотал «Черт возьми». Спок остановил игру. При этом он выглядел так, что Джим понял, что он хочет что-то сказать и привлекает его внимание. - Поскольку… я вас нервирую, стоит предупредить вас, что Сторек, хоть и молод, будет так же… нервировать вас. Когда до Джима дошло, он ухмыльнулся, чувствуя себя чертовски хорошо. - Это «да»? Это ведь «да»? Намеренно игнорируя его, Спок продолжил. - Заботиться о Стореке не то же самое, что заботиться о человеческом ребенке. Его эмоции, хоть и глубоки, но очень сдержаны, и его будет смущать проявление эмоций, которое может быть необходимо для психологического здоровья человеческого мальчика. - Это будет так же, как с тобой, - прервал его Джим, спокойно кивнув. – С этим я справлюсь. Спок дал тишине растянуться. - Что? – сказал Джим, посмотрев на него с притворной невинностью и разведя руками. – Ты знаешь, что не можешь передо мной устоять? Ничего, можешь это признать. - Я уважаю вас, как офицера, несмотря на ваше безрассудство, незрелость и бесцельную тягу к конфронтациям и бессмысленным сексуальным удовольствиям, - ответил Спок. – И ваше присутствие не… неприятно. - А-га, - сказал Кирк, откинувшись в кресле и все еще ухмыляясь. – Не неприятно… Это я знаю. Если переводить с вулканского, можно сказать, что ты бы с радостью вплетал мне цветы в волосы и звонил по комму, просто чтобы услышать мое дыхание. - В любом случае, - с нажимом сказал Спок, - хоть Сторек и молод, и вследствие этого более открыт и эмоционален, чем взрослый вулканец, он чистокровный вулканец, не гибрид, как я, и будет контролировать свои эмоции лучше, чем я в его возрасте. К тому же, сложно предсказать влияние разрушения Вулкана и потери его матери в контексте его психологического здоровья. Я полагаю, общение со Стореком потребует невероятного такта, чуткости и, если можно так сказать, дипломатии. Джим знал, что ему не стоило злиться на низкие ожидания Спока, часто Джим поощрял такое мнение, ради забавы ли, или потому что хорошо, когда люди тебя недооценивают. К счастью, Джим был человеком и неплохо владел своими нелогичными эмоциями – он мог злиться, хоть и знал, что это глупо. - Спок… я умею быть чутким. Я не собираюсь бросать ему в лицо слова о том, что он не любил свою мать, если ты этого боишься. Джим поморщился, услышав свои слова, но Спок просто снова поднял бровь. - Если Сторек когда-нибудь станет капитаном корабля, которым собирались командовать вы, я буду знать, что есть повод для беспокойства. В настоящее время эта ситуация не представляется мне опасной, - более мягко он сказал. – Джим… я сразу понял ваши мотивы, и в них не было жестокости. Джим кивнул и дал им обоим прочувствовать серьезность момента, прежде чем усмехнуться и наклониться вперед. - Так это да, так? Я имею в виду, в смысле, это все: «Да, Джим, будет логично завести с тобой вулканского ребенка», я прав? - Нелепость этого… - Спок на мгновение замолчал. – Я не уверен, с какого из множества нелогичных значений этого предложения я должен начать. Джим рассмеялся. - Забей на все, вот что я скажу. Хочешь, выделю тебе каюту напротив моей? В них есть дополнительная комната, которая подойдет пацану. - Его зовут Сторек. - И к моменту, как он приедет, это будет высечено на моем сердце, ладно? – Джим закатил глаза. – Берешь каюту, да или нет? - Это предложение действительно звучит логично. - Значит, да, - сказал Джим, тоном на грани триумфа и паники. – Ты сам займешься всеми приготовлениями или стоит мне? - Я способен уладить все возникшие вопросы. Слава богу, блять, истово подумал Джим. Мне надо назначить срочную встречу с Боунзом и его заначкой медицинского виски. - Круто, информируй меня о текущей ситуации, - Джим нахмурился. – Так говорят? Я уверен, что так говорят. - Говорят, - сказал Спок. - Ты и сам немного удивлен, не так ли? – спросил Джим, выдавая ухмылку, которую, как он знал, Спок считает несносной. - Не могу сказать, что я часто задумываюсь по поводу, без сомнения удивительного, развития и использования вашего словарного запаса, - сказал Спок тем особым бесстрастным тоном, от которого Джим получал особенное удовольствие с самого первого дня, потому что знал, что Спок не из тех, кто делится со всеми своими шутками, но каким-то образом Джим умудрился попасть в близкий круг еще до того, как с его горла сошли синяки от пальцев Спока. Он это заслужил. - Я немедленно приступлю к оформлению необходимых бумаг, - Спок, выпрямился чуть сильнее, что обычно означало, что он собирается уйти. - Эй, Спок… - позвал Джим, и тот поднял бровь, побуждая его продолжить. – Спасибо, - сказал Джим очень тихо. Это было не то, что он хотел сказать – это бы включало в себя слова типа «доверие» и «семья», и закончилось бы смущением для них обоих – но было достаточно близко. - Я тоже вам очень благодарен, - ответил Спок. После этого было ужасающее мгновение, когда Джим подумал, что Спок может захотеть поговорить о своих чувствах, но оно прошло, и Спок удалился из каюты Джима, просто кивнув. Прошло неплохо, подумал Джим. А потом черт, черт, черт! БОУНЗ! ПОМОГИ! ~*~ - Мне это не понравится, так ведь? – мрачно спросил Боунз, когда Джим появился в его каюте с двумя стаканами в то время, когда большинство членов команды их смены уже спали. - Нет, - мрачно ответил Джим. Он вытащил из-под кровати доктора бутылку виски и налил Боунзу стакан, а потом протянул ему. - Пей, - сказал Джим. – Тебе это понадобится. - Эта ночь становится только лучше, - пробормотал Боунз, но выпил. Джим налил стакан и себе и выпил, забив на формальности. - Теперь ты скажешь мне, что происходит? – спросил Боунз, но Джим покачал головой и налил им еще по стакану. - Это тебе тоже понадобится, - сказал он, и они выпили. - Как долго еще мы будем ходить вокруг да около? – спросил Боунз, и Джим покачал головой. - Это все. В смысле, я думаю, что в какой-то момент этого разговора мы оба захотим еще, и в конце, Боунз, я думаю, что твоя бутылка обретет прекрасное посмертие в том месте, куда отправляются все пустые бутылки из-под бухла, которые послужили своей цели, но на самом деле я никогда не подберу правильный момент, чтобы сказать тебе это, так что лучше покончить с этим сейчас. Я усыновлю сынишку Спока. Боунз уставился на Джима так долго, что капитан начал чувствовать себя неуютно. - Самое худшее - сказал Боунз после пары минут, - просто самое, ужасно кошмарное во всем этом то, что я вижу, что ты абсолютно серьезен. Скажи мне, что ты не серьезно. - Я серьезен. - Подай мне эту бутылку. После еще одного стакана, Боунз внимательно посмотрел на Джима, и этот взгляд Джим не мог расшифровать. - Я почти не верю, что собираюсь это сказать, но, Джим, это не самая твоя тупая идея. Джим сам был в шоке от того, насколько ему стало лучше. - Сп-спасибо, - запинаясь, сказал он, переполненный чувствами и немного смущенный. - В смысле, - продолжил Боунз, - я могу тебе расписать миллион вещей, которые могут пойти не так, но что-то в твоем лице говорит мне, что ты уже сам себе проиграл все это на внутреннем мониторе, - и когда Джим благодарно кивнул, Боунз пожал плечами. – Дело в том, что ты наверняка не менее квалифицирован для всего этого отцовства, чем был я, когда родилась Джоанна, и я… неплохо справился. Было тяжело, все равно. Думаю, большинство людей справляется, если у них есть склонность к этому. И хотя ты просто состоишь из саморазрушения и безрассудства… - Говори мне все, как есть, Боунз, - пробормотал Джим. - … Ты на самом деле похож на ответственного человека, учитывая, что ты ответственен за этот корабль и его команду уже полгода, и корабль все еще цел, а команда, по большей части, в своем уме… ну, насколько они были в своем уме с самого начала, что не говорит о многом. Джим всегда чувствовал себя неуютно, когда его действительно хвалили, поэтому он улыбнулся и перевел тему. - Ну, я всегда смогу прийти к тебе за мудрым советом, да, Боунз? Он хотел, чтобы Боунз зарычал и начал тираду о том, что он врач, а не консультант по воспитанию, но по тому, как медленно и аккуратно он налил следующий стакан, Джим понял, что попал в точку. - Сколько этому пареньку? – вот и все, что спросил Боунз. - Десять. - Я… не видел Джоанну с тех пор, как ей исполнилось семь, так что. Не знаю, смогу ли я помочь. Но ты все равно спрашивай. Джим уставился на Боунза, а Боунз на дно своего стакана, и казалось, стакан смотрит в ответ. Я не знал, хотел сказать Джим, но ему стоило знать – он бы знал, если б не был таким эгоцентричным уебком. Что б это еще могло значить, когда Боунз в школьные каникулы тусовался вместе с ним в занюханных барах – когда бы он должен был находить время, чтобы видеться со своей малюткой? В конце концов, Джим решил не извиняться, потому что Боунз этого не любил. - Ты будешь моим доверенным экспертом, - вместо этого пообещал он. Боунз налил ему еще виски, и когда Джим хотел отказаться, Боунз просто покачал головой и сказал: - Тебе это понадобится. Последний, я обещаю, но… тебе он понадобится. Джим выпил, подозрительно смотря на Боунза, который, казалось, набирался смелости, но для чего, Джим не знал. В конце концов, Боунз заметно напрягся и сказал: - Если говорить о невероятно болезненных темах, которых никто из нас не хочет касаться… Я знаю, что это может быть для тебя очень тяжело, потому что… то, о чем ты мне тогда рассказывал… Нет, блять, нет. Четырех стаканов для этого недостаточно. Боунзу стоило дать ему бутылку. - Я думал, мы об этом не говорим… два года, - сказал Джим. Боунз посмотрел на него со смесью раздражения и вины. - Мы не… в смысле, мы не, я просто… черт возьми. Слушай, Джим, если ты хочешь об этом поговорить… Джим улыбнулся, и эта улыбка была похожа на ту, когда у него была разбита губа и огромный фингал… жесткая и отвратительная. - Боунз, поверь мне, когда я говорю тебе, что во всей галактике нет ничего, чего я хотел бы меньше, чем ‘говорить об этом’. Правда. - Ну, можешь меня за это ненавидеть, но - прорычал Боунз, – если ты передумаешь, у меня есть бурбон, и я готов слушать. - Я это учту, - ответил Джим. - Не то, чтобы ты мог поговорить о таком с этим зеленокровым ублюдком… - Боунз, хватит, - жестко сказал Джим, и это было серьезно. - Прости, - мрачно сказал Боунз. На мгновение, они сидели, неловко избегая взгляда друг друга, и Джим подумал, что одно из преимуществ того, что Боунз его лучший друг (и именно им он и был… Спок… что-то другое) это то, что он знал, что Боунз тоже сейчас отчаянно пытался найти способ разрядить атмосферу, что-то, чтобы температура в комнате поднялась. Как обычно, Боунз выбрал взять бутылку и налить себе еще стакан. Он хотел налить и Джиму, но он отмахнулся, и Боунз поднял бровь от удивления. Джим пробормотал что-то, что включало в себя слова «ответственность» и «пример» и, может, «образец для подражания», что заставило Боунза фыркнуть. - Итак… - протянул Боунз со странным блеском в глазах. – Ты будешь Споку женой, это ты мне хочешь сказать. Джим испуганно отмахнулся. С одной стороны, он ценил, что Боунз пытается разрядить атмосферу, но с другой стороны… просто нет. Черт возьми, нет. - Нет, нет, нет, ‘со-родитель’ или, знаешь, зачем вообще вешать ярлыки, они плохо влияют, ты так не думаешь… - Нет, нет, - сказал Боунз, покачал головой, явно довольный собой. – Ты точно его жена. Знаешь, я все еще технически могу заключать браки после той миссии на Критаа с… Джим ткнул в него пальцем, прищурившись. - Боунз, если я услышу, как хоть один из членов команды обращается ко мне, как к ‘жене’ Спока, я точно буду знать, кто за это в ответе, и я ткну тебя в лицо одним из твоих гипошприцев, я тебе клянусь, - Джим попытался звучать серьезно, но они оба слишком громко рассмеялись, чтобы Боунз мог это так воспринять, и это разрядило неловкость, все снова стало нормально. Боунз притворился, что пишет что-то на своем падде, бормоча про то, что нужно поменять семейный статус Джима, и тот закатил глаза. - Ты живешь, чтобы издеваться надо мной, так ведь? – спросил он, и Боунз удивленно посмотрел на него. - Я над тобой издеваюсь? Я приставил фазер к твоей голове и заставил тебя подписаться на воспитание десятилетнего вулканца через шесть месяцев после того, как ты стал самым молодым и безумным капитаном Звездного Флота в истории? - Да? – рискнул Джим, не желая признавать свою вину, но когда Боунз посмотрел на него, наливая себе еще, Джим признал. – Я сам над собой издеваюсь. Но это не значит, что ты должен! - Значит, - ответил Боунз таким тоном, что было понятно, что он считает Джима самым большим придурком из всех, кого он встречал, без вопросов. Джим знал, что это неправда, Энсин Варма провела в лазарете три дня после того, как умудрилась выстрелить себе в зад из собственного фазера, но Боунз уже три года говорил с ним в таком тоне, так что Джим даже начал это ценить. - Я твой друг, Джим, помоги нам боже, - сказал Боунз, будто говорил с маленьким и не очень умным ребенком. - Это значит, что я могу издеваться над тобой. Это практически чертово определение. Джим подумал об этом и признал, что для них двоих это может быть правдой. Конечно, это означало, что Джим может издеваться над Боунзом за тупости, которые тот совершает, но сегодня, он просто хотел насладиться спокойствием с тем, кто всегда его прикроет, и именно этим он и собирался заняться. - Нет, Боунз, - сказал Джим, медленно качая головой в притворном расстройстве. – Я понимаю, что ты имеешь в виду, но ты все неправильно понял. Знаешь, каково настоящее определение лучшего друга? Боунз закатил глаза и сказал: - Добей меня, пацан. Джим откинулся в кресле и поднял руки, будто объяснял тайны вселенной. - Лучший друг, Боунз, это тот, кто будет сидеть в твоей захламленной и отвратительной каюте столько, сколько тебе понадобится, чтобы прикончить бутылку и отключиться, что бы ни случилось раньше, а потом оттащит тебя в кровать, разует, и после, из любви и понимания, не будет заставлять тебя слушать громкие звуки и смотреть на яркий свет утром. Боунз обдумал это. - Ты можешь быть в этом прав, - заключил он. Джим улыбнулся улыбкой победителя. - Обычно так и есть, - сказал он и приступил к своим обязанностям лучшего друга. ~*~ Спок смотрел на выключенный дисплей в своей каюте. Логически, он знал, что откладывая разговор, он не делает его проще. И волнение абсолютно непродуктивно. Он ввел нужную последовательность цифр и облизнул губы, чтобы увлажнить их. Когда на экране появилось лицо другого вулканца, Спок склонил голову. - Отец. - Спок. Они оба замолчали на пару мгновений. Уже больше восьми лет, с тех пор, как Спок отправился в Звездный Флот и до момента разрушения Вулкана, он не разговаривал со своим отцом. За последние шесть месяцев они стали связываться чаще, но они оба отвыкли друг от друга. - Я получил сообщение от Т’Пау три дня назад, - сказал Спок. - О сыне Т’Принг, - сказал Сарек, как всегда без выражения. Спок подавил раздражение. - Вы знали о существовании этого ребенка? – спросил он. - Конечно, нет, Спок, - возразил Сарек. – Я узнал о нем только когда вопрос был поднят в совете, за несколько часов до того, как Т’Пау связалась с тобой. Это правда, что ты решил объявить его своим? - Несомненно, отец. - Ты знаешь, что нет никакой возможности, что он твой сын, - сказал Сарек, и Спок наклонил голову. - Конечно. И также я знаю, насколько жестоки могут быть вулканские дети к тем, кого они считают отличными от них или изгоями. - Тогда твое решение похвально. Спок сдержал удивление. Он не ожидал от отца одобрения своего решения принять сына Т’Принг, это решение, Споку пришлось признать, он принял больше из сострадания, чем из логики. Логичным было бы сказать правду, отказаться от отцовства, не дать нелогичным действиям и аморальному поведению Т’Принг влиять на жизнь Спока, разрушать его романтические отношения с Лейтенантом Ухурой и заставлять Спока вступить в нетрадиционные и несколько некомфортные отношения с Капитаном Кирком. Слышать, как его отец хвалит его лживые и нелогичные решения было совершенно неожиданно, но Спок не мог отрицать, что ему было приятно. - Благодарю, отец, - просто сказал он. - Полагаю, ты скоро вернешься на Новый Вулкан, - сказал Сарек. – Жду встречи с тобой и твоим сыном. Колония получит выгоду от твоего возвращения. - Я не покину Энтерпрайз, отец, - сказал Спок, слегка прищурившись. – Уже были сделаны приготовления для заботы о Стореке и его обучении на борту. Я, конечно, посещу Новый Вулкан, когда расписание Энтерпрайза позволит, но я не вижу логичной причины оставлять мою должность на Звездном Флоте, когда есть возможность исполнять мои обязанность и перед Энтерпрайзом, и перед ребенком. - Вулканец должен расти среди вулканцев, Спок. Логично, что атмосфера рациональности, интеллектуального вдохновения и эмоционального контроля лучше всего подходит для развития взрослого, сведущего в этих качествах. Спок обдумал этот аргумент. Это было правдой, что детство на Вулкане, среди вулканцев дало Споку восхищение логикой, и научило контролю эмоций, без которого он бы не смог конструктивно вносить вклад в сообщество. Его детство на Вулкане дало ему уникальное видение, которое позволяло ему поддерживать Федерацию в целом и Энтерпрайз в частности, создавая взаимодополняющий баланс инстинктам и интуиции капитана и других людей. Также было правдой, что детство на Вулкане, среди вулканцев, оставило Спока полностью, иногда смущающе неподготовленным к разнообразию и хаосу мира, с которым он столкнулся на Звездном Флоте. Это обучение было неподходящим для жителя большой галактики. К тому же оно, что было нелогично, не дало ему понимания об эмоциях, как позитивном факторе – скрепляющих межличностные связи, делающих моральный выбор более быстрым и поддерживающих психологическое здоровье и баланс в стрессовых ситуациях. Детство Спока на Вулкане привило ему ненужное и, иногда, деструктивное чувство стыда за собственные эмоции и презрение к эмоциям окружающих, что лишь слегка смягчалось влиянием его человеческой матери. - Я признаю, что у меня двойственное чувство о моем собственном обучении на Вулкане, отец, - наконец, сказал Спок. – Хоть я не жалею об образовании, которое я получил, и хотя я не могу отозваться о нем никак иначе, как о великолепном, я также полагаю его в своем роде… неполным. Я уверен в способности команды Энтерпрайза предоставить учебную среду, которая, хоть и отличается от школ на Вулкане, все же обеспечит точное следование заповедям Сурака. Конечно, я с благодарностью приму любые предложения, которые у вас есть по поводу его расписания, и полагаюсь на ваш больший опыт. Сарек слушал Спока в тишине. Пока протекали мгновения, Спок чувствовал, как возвращается волнение. Наконец, Сарек заговорил. - Разве ты не видишь иронии, Спок, в том, что ты говоришь мне, что примешь мои советы с высоты моего опыта, в то время как игнорируешь мои рекомендации и опровергаешь мои заключения? Спок застыл, его отец не говорил с ним так жестко с того момента, как его мать умерла. И все же… Спок присмотрелся. Хоть это и было невозможно, в глазах отца он увидел отблеск юмора. - У тебя всегда был свой путь, Спок, - сказал Сарек, и в его тоне не было осуждения. – Я хотел, чтобы ты стал идеальным вулканцем, вступив в Вулканскую Научную Академию, вместо этого ты совершил незаменимый вклад в культуру народа Вулкана, вступив в Звездный Флот. Почти десятилетие я верил, что ты решил отказаться от моих ценностей и отвергал тебя, вместо этого, ты провел эти годы, следуя этим ценностям и воплощая их в том виде, который я никогда не мог бы предсказать. Я старался заставить тебя отказаться от эмоций, чтобы ты стал сильным, вместо этого, эти эмоции дали тебе силу отомстить за свою мать… и свой народ. Логично, что перед лицом таких сильных свидетельств, я принимаю, что ты, мой сын, можешь превзойти мои надежды и ожидания лучше всего, когда не следуешь моим желаниям. Я полагаю, что подобное может произойти с воспитанием юного Сторека. У Спока не было опыта, исходя из которого он мог бы судить о таком неожиданном заявлении. Оставляя в стороне дискомфорт от неприятного сравнения между ним самим и Капитаном Кирком, которое пробудили слова его отца, лишь шесть месяцев назад в транспортерной Энтерпрайза, Сарек показал, что он может быть не полностью разочарован в выборе Спока, но слышать такое четкое одобрение так неожиданно было невероятно удивительно. Руководствуясь нелогичным и неожиданным чувством близости с отцом, Спок ответил признанием на признание. - Ранее я ошибся, я сказал вам, что я уверен в возможности воспитания Сторека на Энтерпрайзе, но говоря правдиво, я боюсь, что не подхожу для этого задания. На самом деле, я собирался уйти со Звездного Флота, чтобы лучше исполнять свои родительские обязанности, но один из моих коллег офицеров вызвался добровольцем, чтобы помочь мне. Я признаю, что я далек от уверенности в моих способностях исполнять обязанности родителя. Я был честен, когда просил вашего совета. Сарек серьезно кивнул. - Я благодарен за твою веру в меня, Спок. Я обещаю предоставить свой совет каждый раз, как ты будешь в нем нуждаться. И, более того, я обещаю оставлять мое неудовольствие при себе, даже если ты выберешь игнорировать мои советы. Шесть месяцев после смерти матери Спока были неспокойными, в личном и профессиональном смысле. Было многое, что должен был делать Спок и в роли Первого Офицера Энтерпрайза, и в роли скорбящего сына, и в роли скорбящего дитя Вулкана. Это извиняло то, что за эти шесть месяцев Спок не смог получить такое удивительное знание о своем отце, которое получил сегодня. До этого момента, он никогда не знал, каким человеком – каким вулканцем – был его отец, влюбившись в человеческую женщину и женившись на ней, вопреки воле семьи, своей культуре, всему миру; выбрав карьеру дипломата, сталкиваясь с неизведанным и нелогичным на чужих звездах и у других народов, вместо того, чтобы остаться в безопасности вулканского кокона логики; воспитывая сына получеловека без оправданий, не ожидая от него меньше, чем от полнокровного вулканца. - Я очень благодарен, - сказал Спок, вкладывая смысл в каждое слово. – Я постараюсь не доставлять вам неудовольствие. - Не беспокойся об этом чрезмерно, - спокойно сказал Сарек. – Все вулканцы в какой-то момент жизни чувствуют неудовольствие, и насколько я знаю, это еще никому не причинило вреда. Спок почувствовал, как его глаза становятся шире. Я должен предположить, что мой отец абсолютно серьезен, решил Спок. Альтернатива слишком пугающая для меня, чтобы принять ее с хладнокровием. Вулканцы, как я часто объяснял множеству моих коллег офицеров Звездного Флота, не шутят. - Сторек прибудет через четыре дня, отец, - сказал Спок, стараясь забыть предыдущее заявление своего отца. – Если у вас есть какой-либо совет, который может подготовить меня к нашей встрече, я был бы благодарен за него. - Не зная мальчика лично, мне сложно тебе что-либо советовать, как ты хорошо знаешь, все вулканцы, включая детей, имеют свой сложный характер. К тому же, я не знаю, как Т’Принг растила его, и думает ли он, что ты его отец, - сказал Сарек, выглядя обеспокоенным. – Все, что я могу предложить – предупреждение: за последние шесть месяцев раса вулканцев сильно изменилась. Больше никто из нас не может отрицать свои эмоции, паутина горя опутывает нас всех, и она сломала некоторые слабые умы. Не ожидай, что юный Сторек будет похож на молодых вулканцев, которых ты помнишь из своего детства. Даже детей изменила эта трагедия, и я не могу сказать, что ты обнаружишь в его юном разуме. Мой совет в том, чтобы встречать этого ребенка насколько можешь без предвзятости. Спок подумал о человеческом афоризме – «ожидай неожиданного» - который казался ему абсолютно бессмысленным до этого момента; логическая невозможность, которая теперь стала моральной необходимостью. - Благодарю за ваш совет, - серьезно сказал Спок. – Я последую ему. Я буду информировать вас о моем прогрессе в воспитании и часто консультироваться по этому вопросу, если вы будете доступны. - Прошу, обращайся. Спок хотел попрощаться, но Сарек опередил его, сказав: - Если я могу задать личный вопрос… Немного в замешательстве, было нелогично спрашивать разрешения сейчас, когда они только что закончили очень личный разговор, Спок кивнул. - Ты упомянул, Спок, что один из твоих коллег офицеров поможет тебе в воспитании Сторека. Могу ли я поинтересоваться… - Это Капитан Кирк, отец, - быстро сказал Спок. - Я понял, - если бы у Спока была хоть тень сомнения, он бы предположил, что отец над ним беззвучно смеется. - Живи долго и процветай, Спок, - произнес Сарек, и Спок ответил жестом на жест, а потом выключил экран. - Ожидай неожиданного, - Спок не мог избавиться от неуверенности. Без сомнения, капитан будет в восторге, мало было вещей, которыми он наслаждался больше, чем неожиданностями.