So Wise We Grow

~*~ Когда Спок пришел в транспортерную, он нашел там весь офицерский состав и еще несколько человек. Энсин Варма первой вышла вперед. - Мой анализ, основанный на описании м’мигани, - сказала она, робко улыбнувшись, - показал, что их слабое место находится на передней стороне шеи, где их чешуя мягкая и гибкая, так что… цельтесь туда и… удачи. Лейтенант Вро дала ему трикодер, гордо посмотрев на него. - Мы с моей командой проапгрейдили его для вас, он использует эхолокацию, чтобы определить, где находятся м’мигани, в трех измерениях, в радиусе двадцати футов, и он может отличить человеческую ткань от их. Спок принял и его, пока ближе подошли Доктор Маккой и Сестра Чапел. - Кто-то должен следить за этим чертовым кораблем, - проворчал Маккой, - так что я не могу пойти с тобой, но медблок будет готов. Мы сможем сразу начать операцию, если, ну, знаешь, если будет нужно. Тебе с собой нужен медик, чтобы подлатать Джима на месте. - Доктор, - попытался возразить Спок, - то, что вы сказали сначала, было верно, вы не можете передать свои полномочия… - Я знаю! – сказал доктор, сжав зубы. - Вот почему вместо этого с вами пойду я, - сказала Сестра Чапел, подтягивая кобуру. – Заряжен и готов, сэр, - она резко отсалютовала. Спок беспомощно огляделся. - Капитан запретил пытаться спасать его, - настоял он. – Этот приказ остается в силе даже в его отсутствие, вы все можете попасть под трибунал. Я не буду больше никого просить… - Мы знали, что вы не будете просить, - сказал Лейтенант Сулу, закатив глаза. – Поэтому мы вызываемся сами. Его меч висел у него на спине, и таким образом Спок заключил, что их рулевой тоже хочет присоединиться к его плохо спланированной попытке спасения, что Сулу подтвердил, поднявшись за Сестрой Чапел на платформу транспортера. - Кстати говоря, что вас так задержало? – пожаловался Скотти. – Эти люди толпятся в моей милой и чистой транспортерной уже почти полчаса! Это просто позор! Разве я не могу работать спокойно? - Я говорил со Стореком, - сказал он, и это напомнило ему об одной важной обязанности. Он повернулся к Ниоте, которая терпеливо ждала. На борту Энтерпрайза не было никого, кому он мог бы доверять больше. - Ниота, мне жаль, что приходится возлагать на тебя такую обязанность, но если ты не против, я бы хотел попросить тебя заботиться о Стореке в случае моей смерти или пленения. Я знаю, что у тебя нет предрасположенности к материнству… - Забавно, - прервала его Ниота. – Оказалось, что я была не права. Я хочу… Ну, думаю, это совершенно другой разговор, - Ниота криво улыбнулась, а в ее глазах была грусть. - Ниота, - неуверенно начал Спок, говоря так, чтобы только она его услышала, - даже если я вернусь, я не смогу возобновить наши с тобой отношения… - Конечно, нет, - спокойно сказала она, - ты и не должен. У Сторека уже есть мать. Ты должен вернуть его. Спок заколебался, но выбрав краткость, просто ответил: - Спасибо. - Я буду следить за твоими показателями, - весело сказала она, и Спок с удовольствием отметил, что даже в нелогичном хаосе эмоций, какими являются люди, что-то остается постоянным. Из всех, кто были в комнате, только Чехов еще не сказал ни слова, так что он вышел вперед. - Из меня не такой хороший боец, как из Сулу, - сказал он, наклонив голову. – Я не умею делать клевые приборы, как Гейла или не могу вылечить вас, как Доктор Маккой. Но я буду дежурить в транспортерной, как только вы спуститесь, - он поднял голову и прямо встретил взгляд Спока, решительно сказав. – Однажды я подвел вас, вы не вспоминаете об этом, но я не забыл. Я не подведу вас снова. Не зная, что ответить, Спок просто благодарно кивнул. Он встал на транспортерную платформу, присоединившись к Сулу и Чапел, и посмотрел на всех исключительных людей, которые стояли перед ним. У него не было для них речи, они знали о последствиях, и все равно были здесь. Не было ничего, что он мог бы им сказать, чего они не знали. - Спускайте нас, Мистер Скотт. - Есть, сэр. Поверхность М’миган была такой же неприветливой, какой помнил ее Спок. Они спустились прямо рядом с дверью, через которую первая команда вошла в туннели. Спок тихо предупредил Сулу и Чапел, что любая куча камней может оказаться м’мигани, и что их стоит оглушать. Снова открыв дверь, Спок с командой вошли в туннели. Устройство Лейтенанта Вро оказалось очень полезно в обнаружении м’мигани, чтобы была возможность оглушить тех, кого они не могли обойти, но у Спока не было плана того, как им найти капитана, кроме того, чтобы вернуться к тому месту, где Спок видел его в последний раз. Наконец, они нашли этот туннель, но Джима там не было, и не было ясного следа, по которому можно было идти. Пока Чапел и Сулу ждали его инструкций, Спок, не отрываясь, смотрел на то место, где стоял Джим, когда сказал ему бежать и запретил возвращаться. Я должен найти его, подумал Спок, срочно. Никакой другой исход неприемлем. Я должен найти Джима. Когда он подумал об этом и повернулся, чтобы осмотреть туннель, он почувствовал, на самом краю сознания, теплое ощущение, не похожее ни на что, что он чувствовал раньше. Вместе с теплом пришла нелогичная, необъяснимая уверенность – не зная, почему, Спок повернулся к своим спутникам и сказал: - Нам надо идти вниз. Они шли все дальше и дальше по туннелям, иногда Спок останавливался и поворачивал направо или налево. С каждым поворотом, Спок чувствовал, как едва заметное тепло увеличивалось. Времени оставалось все меньше, м’мигани, которых они оглушили на верхних уровнях, должны были скоро проснуться и поднять тревогу, или их могли найти их сородичи. Наконец, Чапел, которая управляла эхолокатором, вздохнула и сказала: - Здесь человек. Я нашла человеческую ткань, в радиусе двадцати футов. Сэр, он дальше по коридору, а потом направо! - Прекрасные новости, - сказал Сулу, и Спок, согласный с ним, выглянул за угол и увидел м’мигани, которые стояли впереди. Трое, по меньшей мере. - Кажется, на этот раз нам не удастся пройти незамеченными, - сказал Сулу, поморщившись. - Я не знаю, как обойти это препятствие, - признал Спок, и Чапел закусила губу. - Я могла бы попробовать их отвлечь, но я не уверена, что найду путь наверх. - Мы не оставим никого, - жестко сказал Спок. – Если придется использовать силу, так мы и поступим. На счет три, Спок перекатился за угол и начал стрелять. М’мигани были быстрыми, сильными и почти семь футов в высоту, но у них не было никакого оружия, и, последовав совету Энсина Вармы, стреляя в мясистую часть шеи, Спок уложил каждого с одного выстрела. Сестра Чапел четко стреляла из-за его правого плеча, в то время как Сулу позаботился о тех м’мигани, которые подошли достаточно близко, чтобы вступить в схватку один на один. Как только они зачистили коридор то побежали туда, где трикодер указывал нахождение человеческих тканей. Они уже слышали тяжелые, гулкие шаги м’мигани в туннелях над ними, и они приближались. В конце коридора была железная дверь, которую Спок быстро открыл. За дверью был Джим, висящий на цепях, которые тянулись под потолок, он выглядел побитым, но благодарным и раздраженным, и особых повреждений видно не было. - Ты не должен был меня спасать, - были его первые слова, которые Спок с радостью проигнорировал. Лазерные ножи Сулу с легкостью разрезали оковы капитана, и Спок подхватил Джима, прежде чем он упал. - Вы можете идти? – спросила Чапел, сканируя капитана трикодером, переключенным в медицинский режим. - Да, - ответил Джим, а потом попытался упасть, когда Спок перестал его держать. - Я приму это за нет, - быстро сказала она. – Мистер Спок, можете, пожалуйста, понести капитана? Для нас он слишком тяжелый. - С радостью, - сказал Спок, осторожно подхватив Джима под колени и плечи. - Нам пора перестать так встречаться, - пошутил Джим, и Спок сжал губы. - Возьми мой фазер, у меня нет свободной руки, - вот и все, что он ответил, не доверяя больше своему самообладанию. Джим с оружием в руках почувствовал себя уверенней, и они вернулись в коридор, переступив через оглушенных м’мигани. Память Спока сослужила им добрую службу, пока они отвоевывали себе путь обратно на поверхность М’миган, Сулу шел впереди, Чапел предупреждала их о приближающихся м’мигани, а Джим обеспечивал прикрытие, когда было нужно. Они выбежали из двери на поверхность, и Сулу закричал: - Сейчас, сейчас, сейчас, Чехов! И Мистер Чехов, верный своему слову, вернул их на Энтерпрайз, прежде чем м’мигани успели ступить на землю своего разрушенного мира. Джима сразу забрали в медблок, Спок собирался присоединиться к нему, но у него было важное дело, которое он должен был закончить, прежде чем смог бы быть рядом с капитаном. - Сторек, - позвал он, когда зашел в свою каюту. Он почувствовал мягкий удар в бок, и когда посмотрел вниз, то увидел, что его сын обнимает его за талию. Он кратко обнял его в ответ, прежде чем отступить, немного смущенный. Сторек тоже, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке, и откашлялся, прежде чем заговорить. - Вы вернулись, - неуверенно сказал он. – Вы… Капитан Кирк с вами? - Он в медблоке. - С ним все в порядке? - По большей части, - сказал Спок, хотя он не был уверен в своей оценке повреждений Джима. - Я хочу увидеть его, - сказал Сторек, что было неудивительно. Спок включил свой коммуникатор и позвонил Доктору Маккою, который с недовольством дал им разрешение на краткое посещение. - Я хочу выразить благодарность за спасение Капитана Кирка, - напряженно сказал Сторек, смотря на Спока. Посмотрев на него в ответ и встретив его взгляд, Спок позволил себе кратко улыбнуться. - Я хочу выразить свою благодарность тебе, - ответил он, - за то, что напомнил мне о необходимости сделать это. Я горжусь тобой. Сторек кивнул и быстро вышел за дверь, но Спок успел увидеть отблеск ответной улыбки на его лице. ~*~ Джим никак не мог понять, как ему чувствовать себя по поводу того, что его спасли. С одной стороны, он отдал четкий приказ, и у него на то были причины, и теперь он думал, что у него было полное право злиться на то, что его люди рисковали своей жизнью и карьерой после того, как он особенно попросил их этого не делать. С другой стороны, он был чертовски счастлив быть живым и быть снова на Энтерпрайзе, так что критика прозвучала бы двулично. И ему было немного обидно, что Спока не было рядом, но он понял, почему, когда его первый помощник вошел в медблок, а Сторек шел прямо за ним. Спок отступил назад, и Сторек воспользовался этой возможностью, чтобы промаршировать к кровати Джима и сказать: - Вам необходимо прекратить раниться, попадать в плен и рисковать любым другим способом. Это меня очень нервирует, нервирует Коммандера Спока и остальных членов экипажа, так что в заключение, я должен сообщить, что такое поведение абсолютно неприемлемо. С удовлетворенным видом, Сторек качнулся на каблуках и уставился на экраны у кровати Джима, будто не доверяя тому, что Боунз сделает свою работу. Джим постарался не засмеяться, потому что знал, что мальчик действительно волновался, и потому что такие моменты его учитель биологии, когда он был в восьмом классе, называл «моментами обучения». - Эй, эй… посмотри на меня, - позвал Джим, и когда Сторек повернулся, он улыбнулся. – Пара вещей, ладно? Во-первых, я в порядке. Правда. Боунз сказал, что выпустит меня к вечеру, - Джим глубоко вздохнул. – А во-вторых… Я не могу обещать тебе, что со мной всегда будет все в порядке. У меня опасная работа, но я люблю ее, и не собираюсь прекращать ей заниматься, прилагая все усилия, даже если это обещает риск. Я всегда буду стараться изо всех сил возвращаться домой к тебе целым, но иногда это невозможно, так что тебе придется к этому привыкнуть. Сторек прищурился и уставился на Джима. Наконец, он сказал: - Если вы не можете перестать травмировать себя, и поскольку я нахожу ваши травмы неудовлетворительными, тогда единственным логичным решением будет ознакомиться с техниками и уходом, необходимым, чтобы заботиться о ваших травмах самому, чтобы я мог быть уверен, что вы получаете надлежащий уход после своих глупых и безрассудных эскапад, - он повернулся к Споку, пока Джим осознавал сказанное. – Прошу, добавьте три часа в неделю на медицинское обучение с Доктором Маккоем в мое расписание. Я договорюсь с ним по этому вопросу немедленно. Он повернулся в сторону офиса Боунза, но потом неуверенно развернулся обратно. - Я рад, что вы в порядке и снова с нами, - неловко сказал он, а потом пошел к офису, так же быстро, как пришел. - Люблю этого мальца, - сказал Джим очень серьезно. - Я придерживаюсь сходного мнения, - сказал Спок, подходя к кровати. Между ними упала неловкая тишина, которой Джим ожидал с того самого момента, как поверил в свое спасение. Джим прокручивал в голове варианты начала разговора: «Ну да, я поцеловал тебя. В мозг. Типа того,» или, «Логика говорит мне, что меня не должны винить за любые поцелуи, которые я инициировал или нет перед лицом неминуемой смерти.» Или, может даже, «Я действительно имел это в виду. Все это.» Но Спок удивил его, заговорив первым. - Прежде чем я отправился спасать тебя, Сторек сказал мне, что твое отсутствие неприемлемо, потому что он… любит тебя, - тише, не отрывая взгляда от Джима, он добавил. – Я сказал ему, что нахожу этот вывод логичным… и что сам разделяю его. Почему-то Джиму стало трудно дышать. Он попытался не радоваться раньше времени. - В смысле, ты любишь меня так же, как Сторек – как члена семьи. Спок наклонил голову набок, обдумывая, и Джим подумал, что ожидание его убьет. - Да, в какой-то мере так, - сказал он. – Ты – мой партнер, родитель моего ребенка, и на этом основана большая часть моего уважения к тебе. Но это не все. Джим, обычно большой фанат вулканцев, начал строить планы о том, как вернуться во времени и убить того вулканского философа, который решил, что ходить вокруг да около, не говоря, что ты имел в виду, было логично. - Уже какое-то время я наблюдал связь между нами, между нашими разумами. Именно эта связь привела меня к тебе в туннелях. - Я как раз думал об этом, - спокойно сказал Джим, цепляясь за последние крохи терпения. - Я… - губы Спока слегка дернулись. – Это сложно сказать. Он звучал раздосадованным, так что Джиму стало очевидно, что нужно сделать. - Дай мне руку, - сказал Джим, протягивая свою, и когда Спок подчинился, он положил его пальцы на свое лицо. - Мне всегда больше нравилась часть с «показывай» из говори-и-показывай, - пошутил Джим, лишь слегка улыбнувшись. - Абсолютная честность, - сказал Спок, а потом закрыл глаза, и неожиданно Джим Смотрит, наблюдает, запоминает, как тени ложатся на лицо, когда он смотрит на шахматную доску, на его переменчивое человеческое лицо, болезненно уязвимое от чувств, которые он бесстрашно показывает миру, и он Лежит в своей кровати, как делал множество раз до того, лежит на подушке, на которой остался след, но в этот раз все иначе, будто подушка – бомба, опасная и заряженная новым знанием, и он Возражает, пытаясь скрыть, отрицать собственное волнение – он уже во второй раз отказал капитану в спарринге, и его поведение точно становится подозрительным, но он не доверяет своему контролю, который может сдаться под прикосновением сильных рук, интимной жестокостью захватов и ударов, и он Поглощен отвратительной ревностью, и обвиняет его, несправедливо, слишком задетый собственным отрицанием, чтобы увидеть, насколько его слова ранят, и он Вспоминает слухи, которые ходили по Академии, личные разговоры, в которых он участвовал за последние шесть месяцев, сравнивая себя со списком сексуальных партнеров, таких, как Лейтенант Вро, и не находя среди них себе места, куда его способности, контроль и странности могли бы вписаться, и он Слушает того, о ком беспокоится больше, чем может признать, слушает его рассказ о жестокости, который едва может осознать, и в ночи он думает, снова и снова, Моя невероятная удача иметь его в качестве своего капитана, в качестве друга, заслужить его доверие, и он Сидит, застыв, перед шахматной партией, которая никогда не будет закончена, думая, Он никогда не узнает, я никогда… Но я знаю, подумал Джим, я знаю, и когда он пришел в себя, его пальцы уже были зарыты в волосы Спока, и они снова целовались, отчего Джим мысленно показал себе палец вверх. Джиму хватило зрелости, чтобы оторваться от Спока, проведя ладонью по линии челюсти, и тихо сказать: - Я тоже. Я думаю, ты это уже знаешь, после того, как покопался в моей голове, но… - Да, - мягко сказал Спок, взяв Джима за руку. Конечно, теперь, когда они обо всем договорились, Джим решил, что имеет полное право позлорадствовать. - Ты втайне думаешь, что я восхитительный, - весело сказал Джим. – Ты втайне считаешь, что я горяч! - Не в этот конкретный момент, - пробормотал Спок, и Джим засмеялся. - Ты врешь, - пробормотал Джим. – Точно нарушаешь сейчас политику честности, - закончил он, засмеявшись и притянув Спока в очередной поцелуй. Сторек, конечно, выбрал именно этот момент, чтобы вернуться из офиса Боунза. Он с минуту наблюдал за ними, прежде чем кивнуть с довольным видом. - Я вполне одобряю подобное улучшение, - громко заявил он, отчего Джим дернулся, но что было гораздо лучше возможной альтернативы. Пробормотав, он добавил. – Прошу, не подвергайте меня наблюдению за выражениями физической привязанности, я полагаю, что такое поведение плохо скажется на моем психическом здоровье. В этот раз Джим засмеялся. Он подумал, что отомщен. Сторек очаровательно-раздраженно посмотрел на него и быстро вышел из медблока. - Я назову это победой, - решил Джим, и Спок согласился, что все действительно могло пройти хуже. - Ты знаешь, твой отец считает, что мы уже женаты, - сказал Джим, надеясь удивить Спока. Но Спок удивил его больше, подняв бровь и ответив: - Я полагаю, технически он прав. Такова природа телепатической связи, которая возникла между нами, и которая привела меня к тебе под землей. Джим ткнул его кулаком в плечо, что, наверняка, для него было больнее, чем для Спока. - Не могу поверить, что ты секретно-вулкански вышел за меня замуж! – сказал Джим яростно, но не по-настоящему, и Спок весело посмотрел на него. - Поскольку это было наше совместно решение, основанное на твоих действиях, я отказываюсь принимать всю вину на себя. - Ладно, хватит, вы двое, - проворчал Боунз, подходя к биокойке, и махая руками на Спока, отгоняя его. – Плохо уже то, что ты беспокоишь моего пациента, - сказал он, смотря на Спока, - так что никаких обжиманий в моем медблоке. Если ты все еще будешь тут через две минуты, я приду с гипоспреем, ясно? Когда Боунз вернулся к себе в офис, Джим усмехнулся. - Полагаю, обжиманиям придется подождать, я выберусь отсюда к вечеру, ты хочешь… встретиться в твоей комнате? – Джим прикусил губу, вспоминая все то, что Спок говорил ему о сексуальных связях вулканцев. Он неуверенно добавил. – Я знаю, что ты хочешь… серьезных отношений, но… - Джим, - спокойно сказал Спок, глядя ему прямо в глаза, - мы вместе растим ребенка. По разным поводам мы уже несколько месяцев делим одну каюту. Я представил тебя своему отцу. Признаю, что не знаю, насколько «серьезней» должны быть наши отношения по твоему мнению. - Оу, - сказал Джим, постаравшись проигнорировать тот факт, что он все же оказался женой Спока. – Окей. Круто. - Твой словарный запас оставляет желать лучшего, - усмехнулся Спок, и Джим вернул усмешку. - Ах ты, льстец. Выметайся отсюда, пока Боунз не заразил нас обоих омаранской чумой. - Я увижу тебя, когда тебя выпустят из медблока, - сказал Спок. – Очень хорошо, что ты снова с нами, - закончил он, поцеловав Джима в последний раз, прежде чем оставить его нежной заботе Боунза. Доктор упал в кресло рядом с кроватью Джима и громко вздохнул. - Теперь ты мне жизни не дашь, да? – риторически спросил он. - Неа, - сказал Джим, покачав головой. - Ну, знаешь… - Боунз смущенно посмотрел в сторону и пробормотал. – Не облажайся, и, знаешь, я рад за тебя, но чтобы я не видел, как вы двое снова целуетесь в моем медблоке. - Не могу обещать, - подмигнул ему Джим. – Но… спасибо, Боунз. - Твое безумие точно передается по наследству, кстати, - сказал Боунз, обвиняюще смотря на Джима. – Твой вулканский сын решил, что хочет, чтобы я научил его быть доктором, как будто это отвратит тебя от твоих глупых фортелей, как будто хоть что-то может. - Эй, когда я был в его возрасте, я хотел быть ниндзя, дети творят чудные вещи, - запротестовал Джим, выставив вперед руки. Боунз фыркнул. - Ниндзя? Правда? И что твоя мама на это сказала? Джим сам удивился, когда воспоминание принесло улыбку. - На самом деле… она меня поддержала – она даже попросила одного из своих коллег дать мне пару уроков рукопашного боя, и купила мне те клевые черные ботинки. Она… было тяжело, но… она старалась. Растить детей сложнее, чем кажется. Раньше я этого не знал. Боунз, подтверждая статус лучшего на все времена друга, не сказал ничего, просто положил Джиму руку на плечо и оставил его думать, пока ему не пришло время идти домой. Джим использовал эти часы. Ему пришлось принять много тяжелых решений в последние десять месяцев – он спас как минимум одну планету, стал капитаном флагманского корабля, начал воспитывать ребенка и влюбился. В конце концов, он решил, что может выдержать еще одно. Он подождал неделю, пока прошли все синяки и царапины, потому что в этот раз он не собирался прятать свое лицо, и если это будет слишком, то лучше узнать об этом сразу. Он решил звонить в одиночестве, в спальне, которую теперь делил со Споком, потому что он не верил, что Спок сможет сдержать свое неодобрение, и он не хотел, чтобы Сторек стал свидетелем эпичного срача, если тот случится, но они были в гостиной, снаружи, если будут ему нужны. И если ему понадобится нечто большее, у него был лучший друг в медблоке, команда, которая сделает для него что угодно и корабль, который никогда его не подводил. Что бы ни случилось, он будет в порядке. Когда ее лицо появилось на экране, она выглядела иначе, чем он помнил, конечно, ведь прошло восемь лет. - Привет, мам, - спокойно сказал Джим. Ее волосы поседели, были завязаны в свободный хвост, так же, как она носила их, когда была на ферме. Она подняла ладонь ко рту, когда увидела его, и ее глаза наполнились слезами, но в остальном, она держалась неплохо. - Джим. Я так сильно рада тебя видеть. - Ага, я тебя тоже, - тихо сказал Джим, криво улыбнувшись. – С последнего раза много воды утекло. - Я видела в новостях, - сказала она, - и… не злись, пожалуйста, но твой брат всегда перезванивал мне, когда вы созванивались, и немного рассказывал о тебе. Ничего личного, просто… он знает, что я беспокоюсь, а я беспокоюсь. - Я не злюсь, - уверил ее Джим. - Спасибо, что позвонил, - сказала она. – Я очень давно хотела, но не чувствовала, что могу. Джим, я хочу сказать это до того, как расплачусь: я облажалась, я знаю, и мне так жаль, ты даже не представляешь… - Мам, - сказал Джим, покачав головой. – Я, правда… не могу сейчас. В смысле, однажды, я хочу, чтобы ты все это сказала, но не сейчас, потому что я не могу… снять тебя с крючка, сейчас. Однажды. Но я не могу пока простить тебя. Я звоню не за тем. Просто теперь я лучше понимаю, и я хочу, чтоб ты знала. - Прости, - мягко сказала она. – Я знаю, что ты позвонил не просто так. Скажи, о чем ты хотел поговорить. - Ну… - Джим нервничал, но все было хорошо, она смотрела ему прямо в лицо, смотрела все это время. – Я вроде как замужем? За моим первым помощником? Но не официально. И у нас есть ребенок, эм, его зовут Сторек, он – вулканец, пацан, не первый помощник, хотя он тоже вулканец, но его зовут Спок, и они не родственники, но на самом деле, не говори никому, потому что это вроде как секрет. Она склонила голову, и он понял, что она тихо смеется, отчего в груди будто развязался узел. - Боже, ты был очень занят, так ведь? – спросила она, искренне улыбаясь. Минуту они оба не говорили ничего, а потом она поспешно спросила. – Ты счастлив, Джим? Вот что я действительно хотела знать. Ты счастлив? Джиму даже не надо было думать над ответом. - Боже, да, - сказал он, и он знал, что голосом выдал больше, чем хотел, но ему было плевать. Это все – хорошие вещи, не секрет, это не нужно прятать. Абсолютная честность. – Спок и Сторек… лучшие. Они – моя семья. Тебе надо… тебе надо встретиться с ними когда-нибудь, - неуверенно добавил он, и в ее глазах снова появились слезы, но она улыбалась, широкой, настоящей улыбкой. - Я бы этого очень хотела, - медленно сказала она, делая ударения на каждом слове. Сторек заглянул в комнату. - Капитан? Я хочу пойти спать, и мне требуется один из ваших обучающих анекдотов. - Долг зовет, - сказал Джим, ухмыляясь. – Мы еще поговорим, - добавил он и кивнул. - С кем вы говорили, если это не грубый вопрос? – спросил Сторек, укладываясь под одеяло. - Это была моя мама, - сказал Джим. – Мы давно не разговаривали, но я думаю, что мы можем попробовать снова. Наверное, ты однажды с ней встретишься, если захочешь. - Это будет приемлемо, - сказал Сторек. Он моргнул, смотря на Джима, и осторожно сказал. – Вы нечасто говорите о своих родителях. - Ты прав, нечасто, - Джим подумал минуту, а потом решил, что какого черта. Сегодня был подходящий вечер. – Хочешь услышать обучающий анекдот о них сегодня? - Да, - сказал Сторек, кивнув несколько раз. - Ладно, - тихо сказал Джим. – Это история о том дне, когда я родился. ~*~ Спок стоял за дверью, слушая, как делал всегда, когда Джим рассказывал то, что мать Спока называла «сказкой на ночь», пока он не стал слишком взрослым и сознательным для таких вещей. Он не чувствовал себя лишним, он понимал, что были вещи, которые могли разделить только Сторек и Джим, как и те, которые мог дать Стореку только Спок. И необязательно эти множества пересекались во всем. Эту историю Спок раньше никогда от Джима не слышал, хотя, конечно, Спок изучал последние часы Кельвина на курсах командования. Но история слышалась совершенно иначе из уст Джима, когда он говорил о деталях, которых Спок не знал из сухих фактов официальных докладов: как его родители выбрали ему имя, как его мать пришлось обмануть, чтобы отвезти на борт шаттла, потому что зная, она бы никогда не оставила мужа, что последние слова его отца были о любви. Это была грустная история, по человеческим стандартам сказок на ночь, но Сторек не возражал. - А потом мы с моей мамой выжили, чтобы поехать домой в Айову, где я вырос и встретил Капитана Пайка, который предложил мне вступить в Звездный Флот, где я встретил Спока, который помог мне спасти мир, из-за чего мы стали лучшими друзьями, а потом мы встретили тебя, и это было круто, - закончил Джим. - Я думаю, последняя часть вашего рассказа была сильно сокращена, - пожаловался Сторек. – Завтра вы должны рассказать все подробней. Джим мягко рассмеялся. - Посмотрим. Спокойной ночи, Сторек. - И вам, Капитан. Джим вышел из комнаты Сторека, и дверь за ним закрылась. - Полагаю, твой разговор с матерью прошел хорошо? – спросил Спок, и Джим кивнул. - Было хорошо, - просто сказал он. – Тяжело, но хорошо. Мы еще поговорим. Он выглядел вымотанным, это было заметно по серой усталости, передаваемой им по связи между ними, которая с каждым днем крепла. Спок осторожно взял Джима за руку – жест, чью интимность капитан, наконец, осознал полностью. - У меня сейчас нет никаких срочных дел, - сказал он. – Есть ли занятие, которое ты бы предпочел? Джим улыбнулся тенью своей обольстительной улыбки и потащил Спока в спальню, промурлыкав: - О, всегда. Но было очевидно, что на этот раз усталость взяла верх над его либидо. Прижавшись к Споку в их общей кровати, совершенно одетый, Джим привстал на локте и посмотрел на Спока. - Во всей этой вулканской женитьбе же есть что-то, о чем ты мне не говоришь? Спок подавил приступ стыда и вины, более двадцати лет отчаянного молчания по поводу Пон Фарра было сложно переломить. - Возможно, есть аспекты, о которых я пока не говорил, - пробормотал он. - Я знал! – воскликнул Джим и ткнул его в грудь в совершенно возмутительной манере. – Абсолютная честность, Спок. Выкладывай. И что бы это ни было, пусть оно будет извращенным. Спок на мгновение задумался, подпадает ли Пон Фарр под заданные Джимом параметры, но прежде чем ему удалось поделиться размышлениями, по коммуникатору раздался голос Ниоты. - Капитан, мы получаем сигнал бедствия с корабля, похожего на поврежденный клингонский истребитель. Мистер Сулу просит вас и Коммандера Спока подняться на мостик немедленно. Джим тяжело вздохнул и перекатился на ноги. - Это никогда не закончится, так же, - сказал он, покачав головой и удрученно улыбнувшись. - Никогда, - ответил Спок, вставая и поправляя китель. – Ты бы действительно был доволен другим исходом? - Черт возьми, нет, - сказал Джим, ухмыльнувшись, проведя рукой по волосам и поддернув рукава. – Как я выгляжу? – спросил он. Его глаза светились от смеха, и его улыбка, как всегда, была нелогично привлекательной. Политика честности Спока сражалась с его нежеланием раздувать и так чрезмерное эго Джима, но честность победила. - Невероятно эстетически привлекательно, - сказал он. - Ты тоже, - сказал Джим, с обожанием посмотрев на Спока, что заставило его щеки слегка позеленеть. – Зажжем, - объявил он, уверенно выходя в коридор. И хотя Спок не понимал, как правильное выполнение обязанностей связано со сложным физико-химическим процессом превращения компонентов горючей смеси в продукты сгорания с выделением теплового излучения, света и лучистой энергии, он последовал за своим капитаном, с гордостью и чем-то более глубоким, как он будет делать еще многие годы.