Адронитис

Кагеяма в шоке упал на кровать. «ЧТО ЭТО БЫЛО ПОЧЕМУ ХИНАТА ТАК РЫДАЛ ЧТО ОН ТАКОЕ СКАЗАЛ ЯВНО ЧТОТО СМОРОЗИЛ КАКОЙ ПРИДУРОК ОН НАВЕРНЯКА БЫЛ РАССТРОЕН ИЗ-ЗА МЕНЯ НО НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛ Я ДОВЕЛ ХИНАТУ ДО СЛЕЗ ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ НАПИСАТЬ ЕМУ ИЛИ НЕ СТОИТ НУ ДА ОН НАВЕРНЯКА НЕ СМОЖЕТ НИЧЕГО ПРОЧИТАТЬ НАДЕЮСЬ ЕГО ГЛАЗА НЕ СИЛЬНО ОПУХЛИ НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ ЧТОБЫ ОН ПЛАКАЛ НЕ СЧИТАЯ ТОГО РАЗА НО ТОГДА ОН ПЛАКАЛ НЕ ОТ ТОГО ЧТО ЕМУ ПЛОХО НО КАК ЖЕ….» Колоссальный рой мыслей с бешеной скоростью, проносился в голове Кагеямы. Он пытался зацепиться хоть за одну, но не могу. Голова начала болеть. - Твою ж…! – Парень с размаху дал себе оплеуху двумя руками. «Соберись!» Кагеяма несколько минут приходил в себя. Разговор с Хинатой его очень обеспокоил. Что же с ним происходит? Он был сам не свой. В груди все сжалось. Чем он мог ему помочь? Что он должен сделать? В такие моменты, начинаешь четко осознавать, что ты все еще подросток. Что ты все еще совсем неопытный. Отношения – это не волейбол. Здесь ты не можешь отдавать команды или полагаться на других. В случае провала не будет переигровок или овертайма. Ты остаешься один на один с этой проблемой. Ты и твой партнер. Кагеяма чувствовал будто он вернулся в начало, когда они с Хинатой не нашли взаимопонимания на площадке. Все, что у них было, так это тандем паса и прыжка, которые вскоре превратились в полет и их сильнейшее оружие. Завтра, он попробует поговорить с тренером или учителем об этом. Может взрослые знают о таких вещах больше. 69696969696969696969696969696969 Утром Кагеяма выглядел не просто страшно, а отвратительно. Пока он плелся в школу, ученики расступались от него на добрых 2 метра, а то и больше. Так даже лучше. Он не хотел никого видеть, кроме Хинаты. Бессонная ночь сказывалась сильнее, чем обычно. Он был измотан больше морально, чем физически. Тупая боль долбилась в черепной коробке, делая из мозга отбивную. Глаза были напряжены, а веки тяжелые и опухшие. Погода стояла пасмурная. Облака закрыли собою небо, влажная земля покрывалась туманной дымкой. Пейзаж создавался сонный и холодный. У ворот школы стоял Такеда-сенсей с красным носом и приветствовал учеников. Заметив Кагеяму, он приветливо помахал. Но когда он заметил его состояние, его взгляд стал серьезным. - Кагеяма-кун. – Позвал он и парень вяло поплелся к нему. – Что с тобой? Почему ты так выглядишь? Что-то случилось?- Он внимательно всматривался в лицо подростка. - Доброе утро, сенсей. – Промямлил Тобио и вздохнул. – Да, случилось. Учитель кивнул. - Хорошо, давай поговорим с тобой после школы. Я приведу Укай-сенсея и мы все обсудим. Пока ступай медпункт и отдохни. Ты совсем неважно выглядишь. – Учитель мягко похлопал его по плечу и не стал больше ничего говорить. - Хорошо. – Ответил Кагеяма и поплелся в медпункт. По дороге он не встретил никого из команды, чему был несказанно рад. Он был не готов с кем-то еще говорить. Весь день он провел в медпункте. Медсестра дала ему таблетку от головы и велела спать, пока не полегчает. Не полегчало. К нему заглядывали Ячи и Шизука, но все что он смог им сказать, так это попросить команду не приходить к нему. Спрашивать еще, что либо, девочки не осмелились и ушли. Весь день Кагеяма провел в тревожном полусне. Вечером к нему зашли Такеда и Укай. - Кагеяма, как себя чувствуешь? – Спросил Такеда-сенсей и присел рядом. - Паршиво выглядишь, малец. – Фыркнул Укай и тоже сел. – Рассказывай. У нас с сенсеем есть много вопросов к тебе, но сначала хотелось бы выслушать тебя. – Он внимательно смотрел Тобио в глаза. Кагеяма вздохнул. - Это из-за Хинаты. – Начал он. – Вчера мы с ним созванивались. Он… Кагеяма замолчал, не зная, что должен был сказать. - Что он? – Спросил Такеда. – Укай-кун говорил, что тоже звонил ему, но он ничего толком не сказал. Говорил лишь о том, что что-то случилось и он все расскажет, когда вернется из Осаки. - Да, он мне говорил что-то похожее. – Кивнул Кагеяма. – Но… он… он… - Дыхание сперло, ком в горле стал напирать. – Плакал. Нет. Он рыдал и просил прощения, за то что он всем солгал и ничего не рассказал. – Кагеяма крепко сжал кулаки. Страх и смятение обуревали его воспаленное сознание. Правильно ли он поступил, рассказав взрослым о вчерашнем разговоре или не стоило этого делать? - Хината плакал? – В шок переспросили учителя. - Не верится. – Сказал Такеда. - Вполне возможно. – Ответил Укай. – Когда мы с ним разговаривали, он был совсем на себя не похож. Вдруг дверь в кабинет открылась зашел замдиректор. - Такеда-сенсей, вот Вы где! А, и Укай-сенсей тоже. Замечательно. Я к вам шел, чтобы поговорить о Хинате Шоё. – В его голосе сквозило беспокойство. - Что такое? – Встрепенулся Такеда-сенсей. – Что-то случилось? Видимо зам директор не заметил Кагеяму за ширмой и продолжил. - Да, звонила его мать. Она сказала, что Хината-кун не вернется в школу и просила вернуть его документы. Все застыли в изумлении. - Что значит, он не вернется?! А как же команда?! Как же волейбол?! – Вскочил Укай. – Что это за новости такие?! - Успокйтесь пожалуйста. – Сказал зам директор. – Мы сами были шокированы. И это в тот момент, когда волейбольная команда Карасуно стала подниматься с колен. – Пробурчал он. - Та в чем же дело? – Такеда нервно поправил очки. – Он остается в Осаке? Его семья переезжает? Или у них какие-то проблемы, из-за которых Хината не может посещать школу? - Нет. – Зам директор вздохнул. – Не было никакой поездки в Осаку. - Что? – Переспросили учителя. – О чем Вы? Зам директора снова глубоко вздохнул и потер лоб. - Хината-кун сейчас в госпитале. И судя по словам его матери, возможно он больше не сможет его покинуть. – Сказал зам директора и замолчал. Повисла гробовая тишина.