Однажды в Вегасе

Беспокойный выдался денек. Сплошной поток гостей, которых приходится пинком провожать, а то не видят, где выход. Вот и этого нелегкая принесла… и ведь ничего не поделаешь, не из той он категории, которую можно с легким сердцем спустить с лестницы. — Проходи, что ли, — я изобразил вежливую улыбку и пропустил его в комнату. Пейс перешагнул порог, с любопытством огляделся: — Принимал гостей? — Так заметно? — я плюхнулся на табурет, жестом предложил Пейсу устраиваться на диване. Парень насмешливо поднял брови: — Знаешь ли, со звукоизоляцией тут всегда были проблемы. Верно подмечено, и не придерешься. Я пожал плечами, сделал глоток кофе: — Работа такая, сам понимаешь. Чаю, кофе? — Спасибо, я ненадолго, — он сел на край дивана, сложил руки на столе и посмотрел на меня уже серьезнее: — Во что опять вляпался, Бэггинс? Услышав этот вопрос, человек со стороны спокойно мог подумать, что этот улыбчивый красавчик, мечта девушек, чтоб его, проявляет дружеское участие. Как бы не так. Все несколько сложнее, и я попробую объяснить вкратце, почему между Билли Бэггинсом и Ли Пейсом стабильно напряженные отношения — как у кошки с собакой, живущих в одном доме. Вроде и не цапаются в открытую, но и особого доверия не наблюдается. Начать с того, что мы работаем на одном участке, а никаких регламентов на этот счет не существует, вследствие чего периодически случаются неприятные столкновения. Вспомните причину, по которой я не захотел принять заказ неугомонного Серкиса: он во что бы то ни стало хотел проникнуть в сокровищницу «Лихолесья», одного из роскошнейших отелей в городе, но на страже сокровищ там уже миллион лет стоит Пейс с сетевым псевдонимом «Трандуил». Я войны с ним не хочу от слова совсем, и следовательно, обхожу это заманчивое местечко стороной. Справедливости ради стоит сказать, что Пейс отвечает взаимностью и не лезет в мои дела. Что не мешает нам наблюдать друг за другом, не смыкая глаз. Вот как-то так. Пейс не торопил меня с ответом, задумчиво крутя в длинных пальцах подобранную ручку и разглядывая стенку с вежливым интересом. Я уткнулся в кружку, напряженно размышляя. Отвечать честно было опасно: по слухам, Пейс был одним из разработчиков С.М.О.Г., этой чертовой системы. Но и уйти от ответа я не мог. Пришлось спешно искать компромисс: — Да так, небольшое дельце на пару трубок. За комнату платить надо, все такое. — Все такое… — Пейс загадочно улыбнулся, посмотрел исподлобья. — Самая большая статья расходов, замечал? — А то, — согласился я вполне искренне, допил кофе и кинул взгляд на часы. — Уже почти полночь, ну надо же. А я тут лазил по сайтам, — я кивнул на ноутбук в спящем режиме, — читал новости. Не заметил, как время пролетело. — Намек понял, почти ушел, — отозвался Пейс тут же. — Помощь требуется? — О, заказ совершенно несложный, — небрежно заявил я, с трудом сдержав нервный смешок. Ага, простой такой заказик… на пару пожизненных потянет, пожалуй. — Спасибо, что вызвался помочь. — Обычно клиенты не ходят к тебе толпами. Вот ведь любопытный нахал! — Природный магнетизм хромает, — сконфуженно признался я. Пейс покивал с понимающим видом: — Оно и видно. Кстати, я оценил твой отказ. — От чего я успел отказаться, и даже не заметил этого? — Н-ну, — Пейс задумчиво потер подбородок, ухмыльнулся. — Серкис явно был недоволен. Чтоб ему провалиться и не вылезти. Серкису, в смысле. — Соблюдаю правила нашего негласного соглашения, — я дружелюбно оскалился и притянул к себе ноутбук: может, хоть этот толстый намек не пройдет мимо надоедливого гостя, и он свалит? — Вот я и говорю: оценил, — Пейс лениво потянулся, улыбнулся почти мягко и поднялся на ноги. — В очередной раз убеждаюсь, что мне повезло с коллегой. Коллегой, ага. — Не люблю быть вторым, — проворчал я, открывая окно браузера и выбирая «Новости». — Учитывая, что это твое поле деятельности, добавлю еще: не хочу становиться твоим врагом. — А ты честен, — судя по голосу, Пейс если и удивился, то совсем немного. Я устало потер лоб, не отрываясь от экрана: — Чтобы врать, нужна хорошая память. — Жалуешься? — Мне мои чертоги разума нужны для другого. Он ухмыльнулся, кивнул. Оценил, зараза. — Что ж, думаю, в таком случае мне не следует беспокоиться, что кто-нибудь за моей спиной будет проворачивать махинации, способные оказать негативное влияние на опекаемый мною бизнес. Завернул, так завернул, не изменяет стилю. Я криво усмехнулся: — Думаю, не следует. Вряд ли найдется подобный псих. Пейс вежливо кивнул и наконец прошествовал к выходу. Проводив его, я закрыл глаза и хлопнул себя по лбу. Ну разумеется, вряд ли найдется еще один такой псих… *** — Он не внушает мне доверия, Гэндальф. Слишком уж… пугливый, что ли? Я-то надеялся, что ты сведешь нас с опытным программистом, а этот Бэггинс совсем не кажется таким. — Спокойно, старина Торин, — я внимательно следил за ним из клубов дыма, отмечая, что наследник империи Оукеншилдов не на шутку взволнован, и гадая, что тому причиной: заключение договора с Бэггинсом или сам факт, что он решился вернуть себе «Огненную гору». — Человек он надежный, раз уж взялся за дело, доведет его до конца. Понятно, что он волнуется, да и кто бы не волновался, получив такое предложение? Он не дурак и прекрасно понимает, чем ему грозит провал задания. — А кто не понимает? — Торин, наконец, прекратил вышагивать по комнате и опустился в кресло, хмурый и напряженный. — Мы все рискуем. Но ждать дольше нельзя. Смауг и так слишком долго хозяйничал в «Горе», пора с этим кончать. — И ты, конечно же, прекрасно понимаешь, что Смауг бросит против нас лучших своих специалистов, — я не спрашивал, а констатировал факт. — Причем его методы не будут отличаться тонкостью и деликатностью. — Как всегда, — мрачно согласился Торин, взлохмачивая волосы и постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Я знал, что он вспоминает, как погиб от руки Смауга-старшего его дед, и не лез с советами, предпочитая подумать о своем. А подумать было о чем. Например, о том, дошли до Смауга новости о нашем крестовом походе, или еще нет? Наверняка, магнат уже знал обо всем в деталях — шпионская сеть у него была налажена великолепно, на зависть многим конкурентам. Шум, устроенный ребятами Торина, трудно было не услышать. А услышав, заинтересоваться — о чем это идет речь в комнате известного хакера? Торина нельзя было обвинить в легкомысленности. С ранних лет вовлеченный в семейный бизнес, он научился использовать свои сильные стороны на благо корпорации и показал себя достойным руководителем, в меру осторожным и нацеленным на продвижение бизнеса. Не будь это так, вряд ли его поддержали бы столько человек, причем они готовы были идти за своим предводителем и без награды. Сейчас он прекрасно видел все опасности, которые могли нам грозить, и пытался играть на опережение, чтобы уменьшить риск. Решающим фактором во всем этом предприятии был человеческий. Несмотря на явные опасения Билли насчет системы защиты с искусственным интеллектом, я скорее склонен был предположить, что главную опасность все-таки представляет человек, стоящий за всем этим. Бенедикт Смауг. Почти что гений в мире бизнеса, один из самых влиятельных людей в штате, а то и в стране. Тот, кто умел выцарапывать выгоду из самого завалящего дела, которое попадало в его руки. «Архитектор успеха», как называли его газеты, и не беспричинно. О нем было известно много — и в то же время почти ничего. Парадоксально? Отнюдь. Бизнесмен, владелец сети развлекательных заведений, ресторанов и отелей, раскиданных по нескольким штатам. Собственный благотворительный фонд с миллионными отчислениями. Тысячи рабочих мест. Человек, никогда не отказывающий в интервью или встрече. И при всем этом — безжалостный, умный, холодный хищник, не гнушающийся никакими способами для достижения своей цели. Разумеется, об этой его стороне знали далеко не все. Именно поэтому наше предприятие грозило обернуться полным крахом репутации: нападать на мистера Смауга, живой символ Вегаса? Позор и изгнание! Однако для Торина и его команды поддержки все это был пустой звук. Решившись на штурм «Огненной горы», они уже не отступили бы ни за что. Наверняка, Бэггинс тоже это прекрасно понимал, потому и выглядел таким подавленным и взволнованным. Но он согласился, а значит, операцию можно считать начатой. — Гэндальф, — голос Торина вывел меня из задумчивости. — Насколько ты в нем уверен? — Билли Бэггинс не трус, и ты в этом убедишься, старина, — ответил я негромко. — Он осторожен, и понимает, на что идет. Более того, его пугает С.М.О.Г., и согласись, что нельзя его за это укорять. В конце концов, хакеру лучше знать все особенности этой системы. — Меня больше волнует Смауг, — признался Торин неохотно. — Наверняка, он уже знает, что я здесь и намерен вернуть то, что по праву мое. — С такой командой, как у тебя, не стоит волноваться, — я улыбнулся, выпустил очередное кольцо дыма в потолок. Торин сам не курил, но не запрещал этого другим. Разве что одного из племянников наградил как-то подзатыльником за найденную пачку сигарет. — В них я уверен. Но нам надо спланировать операцию, Гэндальф. И так, чтобы свести вероятность осечек к минимуму. — Полагаю, у тебя есть человек, способный набросать черновик плана? — Я его уже попросил прийти, — отозвался Торин, изучая рассеянным взглядом лакированную столешницу. Чашка крепкого чая так и осталась нетронутой. — Надо будет действовать как можно быстрее, чтобы противник не успел ничего противопоставить. — Зная Смауга, я практически уверен, что у него найдется ответ на любой наш выпад, — заявил я. Торин явно был недоволен, но не моим ответом, а тем, что и сам знал, как трудно удивить магната. — К тому же, спешка может повредить. — Значит, нужен компромисс. В дверь деликатно постучали. Торин чуть повернул голову: — Заходи. На пороге нарисовалась троица. Кили бодро поздоровался: — Добрый вечер, дядя! Мы решили составить тебе компанию. — Заодно и попрактикуемся в ведении бизнеса, — подхватил Фили. Торин покачал головой, но возражать не стал. Пропустив вперед Балина, парни закрыли дверь и дружно плюхнулись в роскошные кресла. Балин устроился напротив Торина. В руках он держал папку с документами, за ухом был карандаш, что делало его похожим на бухгалтера. — С чего начнем? — это снова был Кили, с горящими глазами и прямо-таки неприлично бодрый. Могло показаться, что он несерьезен и не осознает всей опасности, но я бы все же поставил на то, что племянник Оукеншилда просто не любит предаваться унынию. Фили был чуть более сдержанным и спокойным. Балин поправил очки-половинки, сползавшие на кончик носа, и только собирался начать лекцию, как в дверь снова постучали. Ребята переглянулись. Торин жестом показал Балину, чтобы тот убрал папку, а Фили — чтобы открыл дверь. — Добрый вечер, — нерешительно проговорил Билли Бэггинс, заходя в комнату и оглядывая собравшихся. — Я не помешаю? *** Предвосхищая возможные вопросы, сразу скажу: да, я решил навестить своих новых коллег по делу раньше, чем мы договаривались. Нет, дело было вовсе не в том, что я соскучился так быстро. Нет, разговор с Пейсом тут ни при чем. И да, я решил, что должен знать все то, что знают они сами. Так вот. Кажется, Торин не слишком рад был меня видеть — во всяком случае, встретил меня хмурым взглядом и молчанием. Гэндальф загадочно усмехался, попыхивая своей вонючей папиросой. Братья радостно заулыбались. Кили вскочил с места и, цапнув меня за рукав, заставил сесть между ними. — Каким это ветром тебя к нам занесло? — весело поинтересовался он. Торина, сидевшего напротив, ответ на этот вопрос тоже очень интересовал. Я подумал и сказал правду: — Не хотелось бы, образно говоря, получить стрелу в зад, только из-за того, что вы забудете мне что-то важное сообщить. — Стрелу в зад? — братья переглянулись и расхохотались. Балин тоже улыбался, Гэндальф по-прежнему изображал обкуренную гусеницу-в-тумане (я вечно забываю, как зовут это порождение фантазии Кэрролла), и только Торин оставался хмур, как лондонское небо. — С чего ты взял, что это возможно? — холодно спросил он. Я пожал плечами: — Всякое бывает. Поймите правильно: в любом деле есть масса нюансов, на которые многие просто не обращают внимания. А между тем, частенько именно эти мелочи становятся решающим фактором при распределении удачи и успеха. Понимаете, о чем я говорю? — А если нам сейчас вовсе не требуется присутствие лишнего человека? — Торин чуть пошевелился, продолжая буравить меня отнюдь не дружелюбным взглядом. — Что, если конкретно сейчас мы собрались, чтобы обсудить нечто личное? Я ответил широкой усмешкой: — Почему-то интуиция говорит мне совсем другое, мистер Оукеншилд. А я привык ей верить. Ну так что, начнем? — Раньше сядешь — раньше выйдешь, — со смешком пробормотал Гэндальф. — А ты сомневался, Торин. — Я и сейчас сомневаюсь, — отрезал Торин. — Но так уж и быть, положусь на твои слова, Гэндальф. Можешь остаться, Билли Бэггинс. Ох ты ж, мать моя женщина! Какие манеры — ни дать, ни взять настоящий король, разрешающий нерадивому подданному сидеть у подножия трона. Я с трудом удержался, чтобы не состроить гримасу, и повернулся к Балину: — Я, кажется, перебил вас. Прошу прощения. — Билли Бэггинс, — протянул Кили как-то задумчиво. — Билли Бэ… о, придумал! Твой оперативный псевдоним будет «Бильбо»! — Премного благодарен, — проворчал я под дружный смех братьев. Не знаю, чем там думал Торин, когда брал с собой этих легкомысленных оболтусов, пусть даже и родственников. — Итак, перейдем к делу, — Балин зашуршал бумажками, раскладывая их на столе. Я мысленно похвалил его за то, что он не использовал ноутбук: мне ли не знать, как легко можно взломать любой компьютер? — Учитывая, что инфраструктура «Огненной горы» весьма разветвленная и масштабная, думаю, нам следует разделиться и изучить все, до чего сможем дотянуться. Ох, и не понравилась мне эта изящная формулировка набега на чужую собственность… Но Торин и Гэндальф, кажется, решили во мне дыру просверлить, до того упорно оба смотрели на бедного хакера. Даже не моргнули ни разу, кажется. Ну, я и решил показать, что совсем не такой слюнтяй, каким меня считает Оукеншилд, и склонился к Балину, изображая заинтересованность: — И это значит… — Это значит, что мы сейчас же пройдемся по предоставленной нашими агентами информации и попробуем отыскать слабые места «Огненной горы», — любезно поделился планами специалист по фэн-шую, доброжелательно улыбаясь. А мой взгляд зацепился за имя агента, написанное мелкими буковками в самом низу плана первых пяти этажей казино, и где-то за грудиной неприятно екнуло. «Р. Браун». — М-м… а насколько вы уверены в точности этих планов? — осторожно поинтересовался я. Балин удивленно поднял брови: — Их предоставил лучший агент, работающий на компанию «Оукеншилд». До настоящего времени у нас не было поводов не доверять ему… — Нет-нет, я вовсе не хочу сказать, что ему не стоит доверять. Просто он… как бы это выразиться? Довольно своеобразный человек. Это еще мягко сказано. Приходилось мне иметь дело с Радагастом Брауном, доводилось и вытаскивать его из весьма дурно пахнущих ситуаций, рискуя с таким трудом нарабатываемой репутацией. Нет, я не держу на него зла, не подумайте чего. Но работать, основываясь на его данных — это уже чересчур смахивает на мазохизм. Торин смотрел как-то… недобро, да. Словно я сказал что-то, затрагивающее лично его персону. Гэндальф, впрочем, втихомолку ухмылялся за завесой личного химического оружия, так что я заподозрил: консультант прекрасно знаком с Радагастом. Это меня взбодрило: — Иногда он бывает чуток не в себе, понимаете, о чем я? — Пока нет, — ледяным тоном отрезал Торин. И за что он меня так невзлюбил? — Объясни. — Торин, убавь градус подозрительности. — Гэндальф соизволил прийти на помощь. — Радагаст Браун действительно не совсем обычный человек, особенно здесь, в Вегасе. Билли проявляет разумную осторожность, только и всего. — Значит, не стоит доверять этому Брауну? — В любом случае, мы еще раз пройдемся по всем планам, — Балин пошуршал бумагами, рассматривая чертежи. — Информацию Радагаста оставим, как крайний вариант. Никогда не нравились всякие «крайние варианты». Обычно за этими беззаботно простыми словами скрывается паническое «все полетело к чертям собачьим, у кого-нибудь есть план Б?» Заскучавшие братья, коротавшие до этого время за карточной игрой, решили, что пора вступить в беседу. Кили был первым: — С чего начнем? — Только чур: нас от дела не отстранять, как ты обычно поступаешь, дядя Торин, — предостерегающе добавил Фили, глядя на Короля-под-Горой (хе-хе, а ему подходит). Торин поморщился: — Обычно мы не замышляем таких переворотов. — Новичкам везет, — неунывающий Кили широко улыбнулся дяде, перевел взгляд на Балина: — Так что, когда начинаем? — Молодая кровь, горячая, — с ноткой зависти проговорил Гэндальф. Не могу ручаться, но, по-моему, он слегка позеленел от своей сигары. — Балин, продолжай. — Что ж, первый день нашей операции мы отведем разведке, — Балин что-то черканул на листке. — Прежде всего, нужно разведать ситуацию в самом казино: как там идут дела, есть ли слабые места, все такое. Думаю, этим должны заняться те, кто еще не светился в «Огненной горе»… Две руки взметнулись одновременно. Я посмотрел сначала налево, на бодрого брюнета. Потом направо, на иронично усмехавшегося блондина. Потом перевел взгляд на Торина — и сердце быстренько уползло куда-то в пятки под мрачным взглядом Короля. Когда на вас так смотрят, ничего хорошего это обычно не предвещает. Ну, почему я так редко ошибаюсь, когда дело касается интуиции? — Хорошо. Вы втроем нанесете визит в казино, — Торин снова поморщился, словно от зубной боли. Кили издал какой-то индейский клич, толкнул меня в бок: — Здорово! — Угу, — буркнул я, следя за переглядываниями Торина и Гэндальфа. Эти двое могли заварить такую знатную кашу, что требовалось глаз с них не сводить, чтобы хотя бы быть в курсе задуманных каверз. — Следующая группа займется психологическим шпионажем, — витиевато выразился Балин. Я не удержался и фыркнул: надо же так назвать банальное шныряние в толпе, чтобы узнать настроение народа. — Включим в нее наименее подозрительных внешне и запустим в отель и ресторан при казино. — Рекогносцировка, — щегольнул Фили с умным видом, подняв указательный палец. — Дори, Нори, Ори, Глоин и Оин, — решил Торин, величественный и неприступный, не поддающийся никаким провокациям и сохраняющий хмурый вид. Балин с готовностью записал имена на листке. — У них достаточно навыков для проведения разведки. — Вторую группу отправим на прогулку по окрестностям — пусть займутся внешним периметром. Бифур, Бофур, Бомбур и Двалин. Как по мне, ни один из этой четверки не обладал талантом растворяться в толпе: толстяк Бомбур, громила Двалин, обладатель по-детски наивной улыбки Бифур и рыжий Бофур. Впрочем, возможно, именно на это и делался упор, хотя лично я пока не видел ни малейшего повода посылать столь заметных парней в тыл врага. Врага. Мда… Сказал бы мне кто пару дней назад, что одному красноречивому консультанту удастся меня уболтать на такое дельце, первым бы рассмеялся в лицо этому человеку. Никогда не мечтал увидеть Бенедикта Смауга в противоположном углу ринга. Но как бы я ни убеждал себя в неразумности подобного крестового похода, странное дело: кажется, Билли Бэггинс подпал под мрачную, но пробивную харизму Торина Оукеншилда и добровольно подписался на дело. — А ты? — Кили с любопытством посмотрел на дядю. Торин вскинул голову, невесело улыбнулся: — А я пойду к Смаугу. — Что-о?! — синхронно изумились братья и я. Гэндальф и Балин, видимо, не были удивлены, хотя специалист по фэн-шую отнюдь не выглядел счастливым. — Ты что, дядя? — Он же только этого и ждет! — Не вижу в этом логики, — проворчал я. Торин усмехнулся, поднялся на ноги и подошел к окну. Освещаемый неоновыми вспышками, его силуэт приобрел величие и горделивость. — Я хочу, чтобы он знал: мы вернулись. — Глупо! — не сдержался я. — Этим поступком ты просто пустишь всю операцию под откос, Торин. Более того, подвергнешь опасности всю свою команду. — Именно поэтому, — изящно вклинился почуявший ссору Гэндальф, — Торин отправится на встречу не сейчас, а чуть позже, после того, как все остальные вернутся с собранной информацией. Торин ничего не ответил. Он стоял спиной к нам, чуть отодвинув занавеску, и успешно делал вид, что забыл о нас. — Кажется, кое-кто выпал из обоймы, — я прищурился, посмотрел на Гэндальфа и поднял брови. — М? — У меня образовались кое-какие дела, — загадочно откликнулся злодей-консультант и больше ничего не сказал. Предчувствия насчет первой вылазки были не самые радужные, честно говоря. Хотя, наблюдая за воодушевленными Кили и Фили, взволнованным Балином и сдержанным, как айсберг, Торином, мне совершенно не хотелось выдавать никаких негативных прогнозов. Да и кто меня стал бы слушать, в конце концов?