Однажды в Вегасе

Наверное, все-таки не стоило брать Торина на эту встречу. На мыло его имиджмейкера, вот что я хотел бы сказать от всего сердца. Разве можно бизнесмену быть таким прямолинейным? Но обо всем по порядку. Послав ребят на разведку в казино, Торин остался не у дел и предсказуемо заскучал. И ладно бы сидел в интернете и читал новости, позволяя мне поразмышлять о вечном. Так нет же, этот неугомонный принялся нарезать круги по номеру, протирая дыру в ковре. На каждом круге он оказывался в дымной атмосфере вокруг моего кресла и недовольно морщился, но маршрута не менял. — Ты бы присел, — посоветовал я, кидая взгляд на часы. — От твоего беспокойства абсолютно ничего не меняется. В лучшую сторону, так точно. — Зря я, наверно, все это начал, — сказал он, опускаясь в кресло и закрывая лицо рукой. Картина «Торин в раздрае», однако, буквально через пару секунд сменилась куда более привычной «Торин в нетерпении». Он опять вскочил и продолжил путь по натоптанной дорожке. — Зря решил вернуть свое? — Надо было все разузнать, прежде чем звать ребят. — Разузнать все ты смог бы только на месте, — я выпустил клуб дыма. Торин помахал рукой, разгоняя туман. — Информации в сети верить нельзя, сам понимаешь. Как и людям со стороны. Торин с задумчивым видом кивнул. — И что бы ты ни решил, эти ребята пошли бы за тобой без единого слова, — я улыбнулся. — Твои племянники, дядя, кузены… все они прекрасно знают, за что борются. Им не нужно убеждение. — Но веру я хотел бы все-таки дать, — откликнулся Торин, подойдя к окну и глядя на ночной город. До пятнадцатого этажа шум машин и музыки долетал, смешавшись в одну странную, но притягательную мелодию. Так звучит Вегас. — Твоей веры достаточно, чтобы и они верили, — заявил я уверенно, снова посмотрел на часы и встал на ноги, туша сигару в пепельнице. — Нам пора. — Ты так и не сказал, куда мы идем. — К старым друзьям, Торин. Он ничего не сказал, только нахмурился и последовал за мной к двери. Кто-то из троицы «старых друзей» прислал за нами такси — шикарный лимузин, призванный показать самую яркую сторону жизни в Вегасе. Зная прижимистый характер каждого из них, я даже терялся в догадках, кто же расщедрился, пока водитель не сообщил, что это «леди Галадриэль». Пока мы под присмотром чопорного дворецкого устраивались в роскошном зале особняка Элронда, Торин держался напряженно. Как любой, кто владел богатством и властью и лишился их, он относился к другим богачам с долей подозрения и недоверием. Мне в этом плане было куда легче, и я с радостью продегустировал обновления в баре. — Время идет, но ничего не меняется, — протянул глубокий голос от двери. Я обернулся и широко улыбнулся Элронду: — Поясни-ка, старый хрыч, что ты имел в виду. — Гэндальф, — Элронд подошел ко мне, пожал руку и вернул усмешку. — Ни для кого не секрет, что тебя сюда влечет «Эльфийская» наливка, — он рассмеялся. — Ну, уж точно не ты, — отозвался я в тон ему. — Элронд, знакомься. Это Торин Оукеншилд. Элронд вежливо склонил голову, приветствуя Торина. Оукеншилд оставался таким же напряженным и на приветствие ответил коротким кивком. — Гэ-эндальф, — как всегда загадочно протянула женщина в белом, остановившаяся на пороге комнаты. — Ка-акими путями-дорогами? — Галадриэль, — я подошел к ней, склонился и поцеловал ей руку. — Выглядишь просто шикарно, дорогая моя. — Твоя, да не твоя, — ревниво произнес Саруман, возвращаясь с балкона, где он курил. Галадриэль довольно улыбнулась, посмотрела на мрачного Торина: — Торин Оукеншилд? Воспитание взяло свое, и Торин постарался улыбнуться как можно доброжелательнее. Получилось так себе, честно говоря. Саруман уже перетек к столу, за которым уже сидел Элронд, и с заговорщическим видом принялся что-то шептать. В Совет Пяти, помимо нас, входил и так напугавший Билли Радагаст Браун, однако сегодня вечером (как и во многие другие вечера) его не было в резиденции дона Элронда. Дон — это так, в шутку: язвительному Саруману однажды показалось, что уж слишком явно глава нашей шайки косит под мафиози. Так и остался Элронд доном. Хотя, как по мне, если остричь космы да приодеть его в костюмчик от кутюр, он может сойти хоть за Гая Фокса, или какого-нибудь суперагента. Что-то вроде: «Смит. Агент Смит», хе-хе. — Итак, — самым нетерпеливым оказался Саруман, то и дело кидающий взгляд на часы, — время, как известно, деньги, а деньги на ветер бросать нельзя. Так что давайте уже приступим к обсуждению щекотливого вопроса. Галадриэль величавым жестом пригласила Торина за стол, я же, как старожил, не нуждался в подобных церемониях и сам выбрал себе место. В кармане элегантно, подражая «Сороке-воровке», завибрировал телефон. Я неспешно вытащил его, открыл сообщение. Оно было от Радагаста: «Гэндальф, проблемы!!! (паникер, что с него взять) Срочно приезжай, если удобно. Если неудобно, все равно приезжай (еще и плагиатор, ага)» Вернув телефон в карман, я посмотрел на товарищей и улыбнулся: — Что ж, начнем? — Итак, переходим к слухам, — Саруман, как обычно, не считал нужным скрывать скептического отношения к моим словам. — Кое-кому показалось, что экономическая ситуация в Вегасе нуждается в перекраивании, и это самое перекраивание может ударить по нам. Я верно излагаю? Элронд величаво кивнул, Галадриэль отделалась загадочной улыбкой. Ох уж эти мне позеры… — Говоря точнее, это перекраивание может больно защемить нам… э-кхе-кхе, — я закашлялся, поймав недовольный взгляд Галадриэль. Саруман издал странный звук, напоминающий смешок, и поспешил спрятать его в кулаке. — Ну, в общем, это может быть больно и неприятно. — Слухи, — лениво отозвался Саруман, полируя ногти. — Ничего за ними не стоит. — Ты так уверен? — Абсолютно. Мои аналитики не сообщали ничего подозрительного. Ха, показатель нашел, тоже мне! — Ну-у, твои аналитики — они такие аналитики… Видел я их. С уверенностью подтвердят, что клиент откинул копыта, только когда в комнате начнет попахивать, и совсем не «Шанель номер пять». Саруман ответил свирепым взглядом, и собирался вступить в предлагаемый спор, но Элронд поднял руку: — Можешь привести что-то, помимо слухов, Гэндальф? Я кинул на Торина быстрый взгляд, понимая, что его терпения надолго не хватит, и снова посмотрел на Элронда: — А где Радагаст? — А зачем он нам? — хмуро спросил Саруман. — Только бардак разводить и годится. Еще хуже тебя. — Я полагаю, он смог бы привести кое-какие доказательства, что дела в Вегасе идут не совсем в том направлении, в каком нам угодно, — мягко сказал я, и послал Галадриэли чарующую улыбку. — Верно, моя леди? Саруман пробормотал что-то вроде: «Мечтать не вредно», Галадриэль продолжала улыбаться, копируя Джоконду, а Элронд нахмурился, что-то обдумывая. Торин аккуратно отодвинул стул, встал из-за стола. Склонил голову, отвечая прямым взглядом на вопрошающий и одновременно понимающий взгляд Галадриэли, и быстро прошествовал к двери. Это его еще надолго хватило, насколько я знал его нрав. Ладно, поехали дальше без пассажира. Он свою роль отыграл: дал понять Совету, что я ничего не придумываю. — У меня четкое ощущение, что мы сейчас зря теряем время, — проворчал Саруман недовольно, взглядом призывая остальных проголосовать за его слова. — А между прочим, у некоторых это самое время расписано по минутам. — Боишься опоздать на массаж? — ехидно спросил я, без зазрения совести используя компромат. — Брось, в твои годы мануальная терапия уже не поможет. Только экстренные меры, только хардкор. — Уж не поэтому ли я на прошлой неделе тебя видел в салоне мадемуазель Жужу? — Э, ну так седина в бороду, знаешь ли… — И бесов выколачивать некому, да? — фальшиво посочувствовал Саруман. Элронд хихикал в кулак, бросив изображать из себя напыщенного индюка. Галадриэль тактично предоставила нам поиграть в молодых петухов, делая вид, что целиком ушла в изучение последнего каталога модных новинок. — Не трогай моих бесов, — добродушно посоветовал я, — а то и без бороды остаться можно. — Напугал ежа… э-э, — Саруман споткнулся, едва заметил приподнятую на миллиметр идеальную бровь Галадриэль, и скомкал окончание эпической фразы: — Короче, напугал, аха! — И ежиков не трогай. Гринпис не дремлет. — Р-р-р, — только и смог он ответить, прожигая меня злобным взглядом. *** Не надо было Гэндальфу брать меня с собой на эту встречу. Вся моя выдержка, натренированная годами в бизнесе, трещит по швам, когда я оказываюсь в компании вот таких напыщенных самодовольных субъектов. Им бы только набить карманы да щегольнуть титулом, а за всем этим нет никакой глубины. Вот чего он хотел добиться, притащив меня в этот особняк? Познакомить со своими «старыми друзьями», которые из кожи вон лезут, чтобы показать, как низко они меня ценят? Тем более, когда они закончили со светскими любезностями и перешли к теме, стоявшей на повестке дня. Я с трудом удерживался на месте, до такой степени хотелось вскочить и броситься вон из этой душной комнаты, насквозь пропитанной дипломатичностью и недоговорками. Как там ребята, что с ними? Это для меня было куда важнее любых переговоров, на которых я чувствовал себя лишним (а господа не скупились на явные подтверждения, что так оно и есть, и не сомневайся, Торин Оукеншилд — тебе здесь совсем не рады). Ну да, учитывая, что при удачном стечении обстоятельств я вполне могу стать одним из конкурентов этой компании, их отношение понятно и логично. Непонятно только (как это часто бывало), зачем я понадобился Гэндальфу на этот раз. Для подкрепления его теорий о готовящихся переменах в Вегасе? И с чего он взял, что Совет будет рад меня видеть в качестве свидетеля? Гэндальф с удовольствием позволил втянуть себя в дурацкий спор. На этом мой лимит терпения закончился. Я бесшумно отодвинул стул, встал из-за стола и прошел к двери. Закрывая ее, обернулся и поймал загадочный взгляд Галадриэли, не принимавшей участия в стариковской сваре. Эта женщина ассоциировалась у меня с богиней смерти скандинавской мифологии, Хель. Такой же глубокий взгляд, словно стремящийся проникнуть в душу и прочитать сокровенные мысли… нет уж. Я решительно закрыл дверь, прерывая зрительный контакт, и направился к ступенькам. Но пошел не вниз, а наверх, на крышу — благо, всего-то пару этажей и надо было пройти. Всегда любил ночной Вегас. Несмотря на то, что это столица игровой индустрии, а значит, и толпы туристов, негаснущие огни вывесок и вездесущая музыка, на высоте двадцати пяти этажей можно обо всем этом забыть. Просто устроиться на краю крыши (и никаких панических «упадешь!»), расслабить плечи и смотреть вниз, позволив себе на короткое время побыть одному. Вся эта авантюра, не имевшая под собой устойчивого фундамента, грозила обрушиться и навредить всем нам. За себя я не волновался, а вот за ребят — безмерно. Несмотря на заверения Гэндальфа, что они бы пошли за мной всюду, что я и есть символ веры для них, на душе было паршиво. Наверное, еще можно было дать задний ход, бросить самоубийственную затею и разойтись по домам… но я чувствовал, что если бы предложил этот вариант, меня прекратили бы уважать все, кто поверил мне, пошел за мной, не требуя никаких доказательств и авансов. Они мне верили. Я знал это и без Гэндальфа. И не имел права подвести их. Гэндальф то ли уехал сам, то ли намертво увяз в разборках с давним недругом — как бы то ни было, в штаб-квартиру я возвращался один. Как раз и Балин на связь вышел, с сообщением, что в общем все прошло благополучно. Не очень-то мне понравилось его обтекаемое «в общем»… и как выяснилось, не зря. *** После ухода Торина, а получасом позже — и Гэндальфа, в комнате какое-то время царило молчание. Каждому было что обдумать, и по давней традиции ни один не лез в мысли другого. Одним на всех оказалось и взбаламученное седовласым посредником волнение относительно возвращения в Вегас наследника Оукеншилдов. Несмотря на щедрые посулы Гэндальфа, трио ничуть не сомневалось в том, что если в обширный пруд Бенедикта Смауга бросить камень, круги, расходящиеся по воде, непременно затронут всех и каждого. Никому этого не хотелось. Следовательно, возникал вопрос: что делать с Торином? Кровожадный Саруман с ходу предложил «устранить парня», как-то по-особенному похихикивая. Элронд поднял левую бровь и перевел взгляд на Галадриэль. Та загадочно улыбнулась и медленно покачала головой. Элронд поменял левую бровь на правую и снова посмотрел на Сарумана. Тот еще кровожаднее предположил: — А если вдруг с ним случится какой-нибудь очень несчастный случай? Такое горе, такое… — Это уж слишком радикально, — пробормотал Элронд сконфуженно, подняв обе брови. Не сказать, чтобы молодой Оукеншилд так уж сильно ему нравился (а уж в перспективе — и того меньше), но методы Сарумана он никогда не одобрял. — Дадим ему шанс показать себя, — протянула Галадриэль, разглядывая свои безупречные ногти. — Не вижу в нем ничего опасного. По крайней мере, пока. Элронд мимоходом отметил, что после ухода гостей автоматически пропала и жеманность Галадриэль. Теперь она говорила деловито, строго. — Так он тебе и объявит, когда собирается становиться опасным, — проворчал Саруман. Элронд помолчал, потом задумчиво выдал: — А мне вот нравится его решимость. И кажется, мы можем использовать ее в своих целях — как всегда и поступаем. Саруман с подозрением сощурился. Галадриэль сохраняла невозмутимый вид. — Подпустим мальчишку и его свиту поближе к логову дракона, а когда они столкнутся лбами и ослабнут, аккуратненько так вмешаемся и предложим свои услуги побеждающей стороне, — Элронд хитро улыбнулся, глядя на товарищей по очереди. Галадриэль задумку оценила, что и показала широкой улыбкой. Саруман загоготал совершенно несолидным образом, от души ткнул Элронда кулаком в ребра: — Вот сразу видно, кто у нас голова! Элронд, морщась от боли (кажется, Саруман опять забыл снять свой любимый кастет), хотел было сказать, что он-то, несомненно, голова, а вот беловолосый гоготун — нечто гораздо ниже… но сдержался под понимающим взглядом Галадриэль. Воспитание не позволяло выражаться при даме.