Разноцветные осколки

Лицо Сэры меняется быстро, она то улыбается, то вздергивает брови, то, наоборот, хмурится. Маленькое лицо - Адаар может накрыть всю голову эльфийки своей ладонью. Маленькие руки, маленькие ноги, все её тело маленькое и тонкое. На неё легко найти платье. Даже свадебное. Сэра капризничает. Она не хочет надевать платье - или хочет, чтобы Адаар надела тоже. Сэре все равно, что на кунарийку сложно найти даже обычную одежду, даже просто штаны Адаар большую часть жизни приходилось носить мужские. Сейчас она Инквизитор, и, конечно, у неё есть одежда, пошитая специально для неё. Кроме платьев. Адаар не нужно отправлять гонца в Скайхолд, чтобы Сэра убедилась: в шкафу Инквизитора нет ни одного платья. Сэра знает это и так. И лучше кого-либо другого она знает, какая Адаар огромная. Если шить платье - то на заказ, а значит, придется отложить свадьбу. И, когда эти слова звучат от самой Адаар, Сэра мгновенно перестает капризничать. Она шевелит губами и морщит лоб, считая дни. Сколько уйдет времени на то, чтобы сшить свадебное платье для кунарийки? Много. Долго. Сэра не хочет, не может ждать. И откуда взялась мысль, что у Адаар все-таки будет платье? Что она вынет его из сундука, из ящика, хоть из дохлого дракона? В последний момент? Потому что Адаар всегда все где-то находила? Или... Неважно. Сэра дергает головой, чуть-чуть поджимает губы - на мгновение. Адаар не готовилась к свадьбе, предложение было для неё неожиданностью, но она согласна. Это главное. Сэра не капризничает, когда надевает собственное белое платье. Оно непривычное и неудобное, но это не имеет значения. Важно только то, что Адаар не злится. Адаар поправляет на ней платье, гладит по спине и по волосам. Сэра жмурится, млеет от горячих прикосновений больших грубоватых рук. Эти руки, кажется, могут раздавить ей голову - а они только скользят, легко, но все же очень, очень ощутимо. Высокая и широкоплечая Адаар в парадном мундире Инквизиции, наверное, походит на жениха рядом с невестой - если смотреть издалека. Но Сэра смотрит снизу и близко, очень близко. Она видит талию Адаар, грудь, к которой постоянно хочется прикоснуться, крупные чувственные губы и округлый подбородок. Сэра видит женщину, любит женщину, в мундире, в форме, в лохмотьях, нагой... в чем угодно. Но все же думает: если они обе выживут после всей этой заварушки, она все-таки закажет Адаар платье. Сама. Сколько бы это ни стоило. А сейчас важнее другое. Сэра чувствует, как что-то теплое и золотистое переполняет её, когда она держит Адаар за руку. Тонкие пальцы утопают в огромной горячей ладони, и от этого становится еще теплее. Сэра чувствует сладость на губах, когда Адаар наклоняется, чтобы поцеловать - теперь уже жену. И от прикосновения её губ становится еще слаще. Адаар ласкова, как никогда, и поцелуй получается нежным почти до слез. Но Сэра сдерживается, благо сдержаться и требуется всего пару мгновений - она не хочет плакать в этот день. Даже от счастья. Позже она попытается излить радость в своем дневнике, но тепла и сладости не станет меньше. Потому что Адаар будет сидеть рядом, подглядывать или нет - Сэре все равно. Адаар можно смотреть. Давно уже можно. Она может есть, пить, читать или писать что-то свое, или даже вовсе лежать, а не сидеть - самое главное, что рядом. Живая. Теплая. Настоящая. Её можно увидеть, потрогать, услышать её голос, если что-то спросить. Теперь так будет всегда - во всяком случае, о другом не хочется думать. И, немного высунув язык от усердия, Сэра старательно выведет: "Сэра Адаар". И сердечко.