Разноцветные осколки

Рыжеволосая девочка на семейном портрете королевы, консорта и принцессы вызывает мысль о супружеской измене – измена и была, но с этим все не так просто, как кажется. Рыжеволосая девочка – дочь покойного мужа королевы, внебрачная дочь. Глядя на неё, королева и консорт испытывают к ней одни и те же чувства. Никому не известно, способна ли королева зачать ребенка, но то, что теперь её консорт – женщина, известно всем. И, видит Создатель, из Кусланд, будь она мужчиной, получился бы муж куда лучше, чем вышел из Кайлана или вышел бы когда-нибудь из его слишком принципиального брата. Верный муж. Не то, чтобы королеве было очень это важно… Но иногда супружеская верность – это политическая проблема. Королева знает: Кусланд не сделает ребенка на стороне. Рыжеволосая девочка на портрете останется единственной наследницей. Интриги с целью возвести на трон брата Кусланд, тэйрна Фергюса? Консорт верен своей королеве не только в любовном смысле, но и в политическом. Кусланд любит королеву Анору – и любила всегда. «А получит ли героиня в награду прекрасную деву?» - «Конечно, получит!». Так рассказали бы об этом барды. Эта история действительно очень похожа на сюжет бардовской песни – благородный рыцарь знатного рода, спасающий королевство от страшного дракона и получающий в награду Ферелденскую Розу. И есть ли разница, что рыцарь – красивая черноволосая женщина, которая гораздо моложе королевы? Влюбленному рыцарю позволено быть юным и прекрасным. И – во всяком случае, в Ферелдене – ему позволено быть женщиной. Мерка королевы, когда дело касается мужчин, очень высока. О женщинах она и не думала – до того момента, пока не увидела влюбленный взгляд синих, сияющих счастьем глаз. Очередной влюбленный взгляд, подумалось тогда ей – пока Кусланд не сняла шлем. И пока королева не посмотрела ниже, чем на лицо. Тогда ей было все равно, кто её спасет. Мужчина, женщина, гном, эльф… Серым Стражем мог оказаться кто угодно – а оказалась Кусланд. Влюбленная Кусланд, которой хватило силы и храбрости выжить и победить в множестве битв – но не хватило уверенности в себе, чтобы не заливаться краской, предлагая своей королеве сердце и верность. Верность, которая тогда стоила очень дорого. Даже дороже, чем сейчас. Королева всех всегда мерила по отцу. Но даже отец признал Кусланд достойным противником. Он не встречал таких среди мужчин – разве что среди мертвых. Но разве королеве лучше связать свою жизнь с мертвецом, чем с женщиной? Любящей женщиной. У Ферелденской Розы много шипов, но Кусланд держит её осторожно, боясь не пораниться самой, а сломать хотя бы один шип. Тело королевы давно стало менее чувствительно к ласке, чем её ум к политической выгоде, но Кусланд пробуждает эту чувствительность. Медленно. Почтительно. С тем тактом, что дается только большим опытом. Королева не спрашивает, с кем Кусланд спала до неё. Со служанками, с проститутками, с кем-то из своего отряда? Спала ли она с блондинками, похожими на Анору, или со жгучими брюнетками, чтобы отвлечься, заглушить тоску по ней? Королеве все равно. Во всяком случае, она делает вид, что ей все равно. Кусланд надежна и сильна, надежнее и сильнее любого мужчины. Во всяком случае, в глазах Логэйна Мак-Тира. Другую сторону вопроса он предпочитает обходить молчанием. Он разговаривает с Кусланд, как с равной, обменивается с ней крепким мужским рукопожатием – и Кусланд не разжимает руку до тех пор, пока на обычно хмуром лице Логэйна не появляется нечто похожее на удовлетворение. И королеве это очень важно. Важнее слухов и шепотков за спиной – что, мол, поэтому-то они с Кайланом и не могли завести ребенка столько лет. Виновата всегда женщина, разве не так? Отец, побывав вместе с Кусланд в давно заброшенном всеми, кроме порождений тьмы, Остагаре, молча бросил на стол королеве переписку Кайлана с другой. С императрицей Селиной. Королева не питает иллюзий – это был бы сугубо политический брак с обеих сторон. От шпионов она знает о пристрастиях Селины. И муж, и жена в таком случае развлекались бы с эльфийками, разве нет? Чем же хуже то, что выбрала она? Тоже политический союз – но по любви хотя бы с одной стороны. Или с обеих? Королева не может сказать наверняка. Когда Кусланд предлагала ей сердце, она перебирала аргументы «за» - теперь перебирает аргументы «против». Но набирается их совсем немного. Кусланд женщина? Это решает все? Когда женские губы впервые дарят Аноре наслаждение, какого никогда не дарил мужской член, спустя пару минут – когда снова обретает возможность трезво мыслить – она думает: да. Это решает если не все, то многое. Кайлану, даже влюбленному, и в голову не приходило приласкать свою жену по-настоящему. Королева теперь знает, что означает «по-настоящему». Это гладить, едва касаться, терпеливо ждать, пока лепестки Ферелденской Розы начнут розоветь. Это целовать уже чуть смелее, касаться решительнее, когда роза становится светло-красной. И двигать губами, пальцами, языком быстро, почти с мужской силой, когда бутон раскрывается полностью, и алая роза истекает росой, и дивным ароматом, и вкусом – как потом описывает Кусланд – чуть солоноватым, напоминающим о цветах, растущих на морском побережье. Кайлану и в голову не приходили такие сравнения. В подобные минуты Анора чувствует, что влюбляется. Это её тревожит и даже слегка пугает. Любить власть, отца, быть любимой – понятно и привычно. Спокойно. За это она когда-то и выбрала союз с Кусланд. Три простых причины. Но со временем пришла четвертая.