Celestial Gravitation

- Ты, должно быть, принц Юри. – Голос Императора был глубоким, раздавался по всему помещению и сразу же заполнил пространство так, как никогда бы не смог его собственный. Юри ненавидел его за это. Ненавидел в нем всё, чисто инстинктивно. И снова эфир вокруг него сплотился сильнее, хотя Император не сделал ни шага ближе. - Это я, - сказал Юри, продолжая сидеть на своем месте и создавая впечатление, что собирается делать так и дальше. Он ощущал, что напряжение медленно и понемногу росло, и быстро взглянул на Минами, чтобы убедиться, что тот в порядке. Парень неподвижно стоял возле дверного проема: одной рукой он опирался на стену, будто ища поддержки, а другая напряженно замерла, спрятанная в складках его рясы. Он вообще не смотрел на Императора: его взгляд был направлен мимо него, на дальнюю стену, а на лице застыло выражение смеси гнева и страха. Юри продолжал окутывать парня потоками эфира, чтобы, в случае чего, хоть этим дать ему твёрдую почву под ногами. Находясь здесь, Минами придавал Юри силы, и он надеялся, что и сам сможет поделиться с ним своей. Император какое-то мгновение разглядывал его, после чего вошел в помещение надлежащим образом и отступил немного в сторону. Из-за узкого проёма двери Юри ранее не имел возможности видеть, что находилось за ним. Тем не менее сейчас у него открылся хороший обзор на других имперских солдат: все они были одеты в такую же униформу, как Император, но, разумеется, без плаща. Впереди стоял молодой человек, которого Юри узнал сразу же – никакие представления были не нужны. Серебро волос выдало личность мужчины: это был прославленный наследный принц империи. Подрастая, Юри смотрел об этом человеке вид за вид: он был почти что знаменитостью, даже в большей мере, чем будущий монарх. Возможно, это было и неудивительно, принимая во внимание то, насколько привлекательным был мужчина. Кроме выделяющихся волос, у него было красивое лицо и голубые глаза гораздо более насыщенного цвета, чем у его отца. Принц был высоким и хорошо сложенным; выглядел не настолько величаво, как Император, но оставлял такое же незабываемое впечатление. Хотя Юри вынужден был признать, что его слава была вызвана не только этим: он также был известен своими способностями в военной тактике. Однажды наследный принц защитил отдаленный мир империи под названием Кирета от осады чужеземных пиратов. Осада продлилась примерно три цикла, пока принц – которому в то время было всего двадцать два года – каким-то образом не проник на борт одного из враждебных космических кораблей и не расправился с его экипажем, после чего уничтожил значительную часть флота противника, позволяя собственным силам Киреты разобраться с остальными. Совсем скоро после этого ему было передано командование собственным подразделением, что сейчас было почти таким же прославленным, как и сам принц. А пять лет спустя FROST стал известен своей беспощадной эффективностью как в контролируемом империей пространстве, так и за пределами империи - во всей галактике. Юри вдруг осознал, что, если бы он решил сбежать, его преследовал бы не Император – нет, это был бы принц Виктор. И, принимая во внимание превосходную репутацию мужчины, Юри едва бы покинул свое звездное скопление, прежде чем его бы поймали. Осознание этого лишь еще больше усилило его ярость – как и спокойный взгляд, которым его удостоил принц. Тем не менее было мгновение – какая-то секунда – удивления, которым озарилось лицо наследника Империи, когда он только увидел созданный Юри образ, прежде чем на нем застыло безмятежное выражение, как сейчас. В этом помещении все носили свои маски. Он тоже немного отошел в сторону через короткое мгновение, открывая взгляду еще одного солдата. Из-под его головного убора пробивались светлые волосы, но более короткие пряди снизу были темными. В приглушенном освещении было трудно разобрать цвет его глаз, но из того, что смог увидеть Юри, они казались зелеными или карими. Он меньше сдерживал себя: его замешательство было более явным, и Юри почувствовал долю удовлетворения. - Тебе наверняка известно, почему мы здесь, - обратился к нему наследный принц довольно мягко. Его голос был не таким глубоким, как у его отца, но плавным, и звучным, и приятным. Юри ненавидел и его, но он не мог показать свою неприязнь. Запирая все свои чувства внутри, он ответил теми словами, что репетировал в своей голове часами, днями, месяцами. - Конечно, - он выдержал паузу. – Вы пришли за скрижалью. - Это лишь фрагмент намного большего кодекса, - объяснил Император, но на этом и остановился и, низко хмыкнув, продолжил. – Вероятно, тебе это уже известно, да? - Да, - подтвердил Юри. – Но, прежде чем Вы спросите, Ваше величество, я не знаю, куда он ведет или для чего предназначен. Мои люди охраняли эту реликвию тысячелетиями – в конце концов, значительная часть нашей культуры развивалась вокруг неё. Но даже так, мы все еще очень мало знаем об этом, хотя и не из-за того, что мало пытались узнать. Некоторые секреты могут просто быть утрачены окончательно. - Как бы то ни было, молодой принц Юри, я верю, что такие секреты было предначертано раскрыть. И я вполне намерен прочесать всю эту галактику, пока не увижу, куда всё это ведет, - сказал Император почти так, как будто обращался к ребенку. «Надеюсь, ты умрешь в поисках», - мрачно подумал Юри, прежде чем тот продолжил. - Для этого, конечно же, необходим и ваш фрагмент. - Это не всё, что необходимо, так ведь? – спросил Юри, отворачиваясь от Императора и прикрывая глаза. Если бы он не привык медитировать часами, находясь в похожей позе, его ноги наверняка бы уже онемели. Пока что он все еще не вставал с места. Было почти удивительно, что ему разрешили оставаться в сидячем положении в присутствии двух самых могущественных людей в галактике. Он наполовину ожидал, что в какое-то мгновение его поднимут силой. – Я знаю, за чем еще Вы сюда пришли, Ваше величество. - О, это делает всю ситуацию менее неловкой, – заговорил в этот раз уже принц Виктор в своей легкой манере и с небольшой улыбкой на лице. Он прошел вперед и протянул ладонь – вероятно, чтобы помочь Юри встать. Юри, откровенно говоря, совсем не ожидал этого. Он уставился на предложенную ему руку в перчатке, после чего поднял голову и встретил светлый взгляд наследного принца. Что-то в этом жесте вызвало у него раздражение, так что он тихо выдохнул, отвернувшись в сторону, чтобы показать, что он не заинтересован в учтивости принца Виктора. Возможно, это был тот момент, когда, при обычных обстоятельствах его бы уже насильно вздернули с его места другие солдаты и оттащили куда-то, чтобы поучить надлежащим манерам поведения с семьей императора. Но Юри был уверенным (возможно, даже слишком уверенным) и гордым (явно слишком гордым) в этой ситуации. Он знал, в какую сторону дул ветер, и знал, что было также известно Императору и его сыну: он был нужен им. Это давало ему некую неприкосновенность, толику свободы делать всё по-своему, а не так, как они хотели. Хотя бы в настоящий момент. Он собирался извлекать из этого преимущество, пока мог. И даже так, никто к нему не прикоснулся. Наследный принц лишь убрал свою руку, заинтересованно приподняв тонкую бровь, и обменялся быстрым взглядом со светловолосым солдатом по правую сторону от него. Все же Юри знал, что больше нельзя было оставаться в сидячем положении. Эта часть его представления закончилась – теперь пора было переходить к следующей. И он встал на ноги одним движением, а его эфир обвился вокруг него таким образом, чтобы помочь ему подняться, создавая впечатление невесомости. Для дополнительного эффекта он сделал так, чтобы эфир вокруг него засиял лишь самую малость, и увидел, как расширились при этом глаза Минами. Возможно, было неразумно вот так рисоваться, но Юри не хотел выглядеть беспомощным на своей же территории. Он хотел увидеть, насколько далеко он мог бы зайти; отчетливо увидеть, где же будут те границы, которые в скором времени для него определят. И более того, он хотел, чтобы Император и его солдаты воспринимали его серьёзно. Даже если это означало возможную опасность. - У меня нет иного выбора, кроме как… сопровождать вас, я знаю. – Юри обернулся, чтобы посмотреть на постамент, на каменную скрижаль за бледно мерцающим защитным полем. Это было неправильно, ужасно неправильно знать, что через несколько мгновений этот постамент станет пустым - внезапно ненужным после тысячелетий, в которые он был центром культуры и местом преклонения. - Это будет честью послужить империи, - сказал Император таким тоном, что было очевидно: либо Юри должен чувствовать себя благодарным за такую возможность, либо ему нужно держать рот на замке и делать, как тот приказывает. Сама мысль об обоих вариантах вызывала отвращение. - Конечно, - просто ответил он. Позади себя Юри услышал шарканье и оглянулся через плечо: это были двое солдат, которые вышли вперед с большим черным ящиком, о предназначении которого можно было догадаться. Император подошел ближе к постаменту, почти вторгаясь в пространство Юри, и осмотрел скрижаль, одобрительно хмыкнув. - Кто-то записал вид твоего взаимодействия с фрагментом, - сказал Император, и Юри тут же застыл на месте. Так вот как они узнали обо всем, что им было известно. С того момента, как у него появились видения сегодняшнего дня, его постоянно терзал вопрос, как имперские силы узнали о местонахождении скрижали в Ямато и откуда они были в курсе о том, что им нужно взять с собой Юри. Со временем он начал догадываться о чем-то наподобие тайно снятого и обнаруженного вид, но все равно оставался вопрос, кто это сделал. Было немыслимо думать, что им являлся кто-то из других священнослужителей – Юри бы жизнь свою им доверил. Но храм был открыт для людей от рассвета до заката, так что это вполне мог быть кто угодно. Конечно, это была просто случайность: усердный посетитель храма снял вид и выложил его, не зная, какие последствия это повлечет. Все-таки единственное, что увидел бы обычный зритель – это красивую демонстрацию магии. Большинство людей даже не подозревало бы о значении того, на что они смотрели, а еще меньше из них узнали бы в скрижали фрагмент какого-то утраченного древнего кодекса. Но, конечно, кто-то, захваченный поисками упомянутого кодекса, сразу же узнал бы его. На этом этапе Юри удивляло лишь то, что у имперских сил ушло так много времени, чтобы обнаружить вид. Уже прошло несколько месяцев с последней исполненной им церемонии, что должно было быть тем моментом, когда было записано вид. Да, но Юри понял, что он также рад был тому, что ему дали эти несколько бесценных месяцев, чтобы жить своей жизнью, как обычно (относительно говоря), перед… ну, этим. - Я так и думал, - вздохнул Юри. Ничего нельзя было поделать. В конце концов, он не мог изменить прошлое. – В любом случае, Ваши люди, кажется, горят желанием изъять скрижаль, Ваше величество, поэтому, если позволите мне… Император бросил на него взгляд, после чего коротко кивнул. Юри отключил силовое поле вокруг постамента одним легким взмахом запястья, и послышался мягкий гул деактивации эфирных кристаллов, подтверждающий, что теперь ничто не стояло между Императором и скрижалью. Ничто, кроме самого Юри, разумеется. Позади него один из солдат раскрыл ящик, который, как оказалось, был выложен мягким пенопластом изнутри и имел большое углубление, в котором можно было безопасно сохранять скрижаль. Минами покинул свое место у двери и тоже подошел к постаменту. Он все еще очень явно был напуган – его руки были так же сжаты в кулаки по бокам, а лицо выдавало слишком много эмоций – но за те несколько минут, которые прошли до этого момента, он уже значительно успокоился. Он официально кивнул Юри, когда их взгляды встретились, и Юри кивнул ему в ответ. На этом было всё. Больше оттягивать было нельзя. Поведя плечами, Юри медленно протянул вверх руки по каждую сторону от скрижали, растопырив пальцы. В то же время он тянулся к ней своим эфиром, что вился сквозь это короткое расстояние, скручиваясь вокруг неё, как много раз до этого. Сначала не произошло вообще ничего. Но уже несколько вдохов спустя он почувствовал, как скрижаль с гулом оживает. Она начала светиться бледным бело-голубым цветом – руны ярко загорелись, – и интенсивность его понемногу увеличивалась с каждой секундой, а из самой реликвии протянулись лучики и обвились вокруг предплечий Юри. Более, чем что либо еще, он ощутил её тепло – почувствовал пульсирующую природу излучения, что невозможно было бы описать ни на одном языке из существующих в галактике. Не существовало слов для этого. Были лишь эмоции, чувства, ощущения; нематериальные вещи, которые нужно было пережить, чтобы понять – и даже тогда понимание природы этого было, в лучшем случае, чем-то непредсказуемым. Это всегда было для Юри чем-то необыкновенно эмоциональным, и он никогда не знал, почему именно. У скрижали не могло быть собственных эмоций, но, взаимодействуя с ней таким способом, он ощущал чувство привязанности, что целиком и полностью отличалось от того, что могло бы быть у кого-то к игрушке детства или к любимому одеялу. И сейчас он чувствовал странную грусть – будто бы расставался со старым другом, прощался с ним. Возможно, это было также вызвано тяготившей его виной из-за неудачи в выполнении своей обязанности. Юри не знал наверняка, не мог определить, что именно ощущал, как сильно ни старался. Хоть он и был сосредоточен на скрижали, до его слуха доносились некоторые благоговейные перешептывания от солдат позади него. И еще немного больше таких – когда он поднял руки выше и добился того, чтобы скрижаль поднялась со своего места на постаменте. Шары эфирного света вокруг всего помещения погасли, но они были и не нужны более, так как сияние, исходящее от скрижали и окружающего эфира, было настолько ярким. - Феноменально, - он услышал, как Император выдохнул это, стоя возле него. Юри знал: это то, что он приехал увидеть. Иначе не было никакой другой причины, по какой бы сам Император спустился вниз, на эту неприметную планету, когда он мог просто отправить своих людей, чтобы забрать скрижаль. Рано или поздно этот человек попросил бы устроить демонстрацию – чтобы увидеть дар Юри собственными глазами и подтвердить, что это была не подделка – и Юри просто подумал, что так было лучше всего покончить с этим. Юри немного отошел назад, чтобы быть поближе к ящику, и скрижаль последовала за ним. Когда она висела в воздухе, то казалась невесомой, но на самом деле нужно было несколько людей, чтобы поднять её. Когда он обернулся, то повернул скрижаль, чтобы она расположилась горизонтально, после чего медленно опустил её в ящик. Когда она осела всем своим весом, Юри почувствовал, что сам не хочет отпускать её. Его эфир все еще был смешан с эфиром скрижали, и это ощущалось почти так же, как если бы и она не хотела отпускать его: потоки эфира все еще были плотно обвиты вокруг предплечий Юри. «Прости меня», - подумал он, зная, что его слова были бессмысленными и мало как могли смягчить его вину. Безмолвное мгновение спустя Юри наконец-то выпустил её – оттянул свой эфир и отвел его в сторону, чувствуя, как соскользнули с его рук легкие потоки, когда он оборвал связь с этим странным фрагментом чего-то, чего он не понимал, и, возможно, никогда не поймет. Он отступил назад, когда солдаты окружили ящик, закрывая его. Один из них вытянул голограммную панель – интерфейс засветился на тыльной стороне специальной перчатки, из тех, что носили все солдаты – и нажал на ней некую комбинацию, после чего ящик вдруг немного приподнялся над землей. Юри предположил, что это была работа либо кристаллов, либо крохотных двигателей, предназначенных, очевидно, для облегчения груза. Другие солдаты взялись за ручки – по две с каждой стороны – и начали нести ящик, делая синхронные шаги. - Впечатляющее зрелище, Ваша милость, - сказал наследный принц, пока Юри смотрел, как уходят солдаты. Юри не повернулся к нему. – Прошу разрешить нам сопроводить Вас обратно в замок. - Конечно, - сказал Юри, сохраняя максимально возможную нейтральность в голосе и нечитаемое выражение лица. Как запоздалую мысль, он также добавил: «Спасибо». Но он не хотел быть сопровождаемым куда-либо. Ему хотелось сползти на землю и тайком пореветь – выпустить всё из себя настолько, чтобы почувствовать себя опустошенным: ведь что угодно будет лучше, чем отчаяние, что грозило поглотить его, когда они стояли в этом, уже бесполезном, помещении. Минами подошел к нему и сжал его рукав жестом, который можно было бы описать лишь как отчаянно собственнический, но он хотя бы немного утешил Юри. Он положил ладонь на руку Минами, и, когда их выводили из храма – Император молча шагал впереди, и его плащ вздымался за его спиной, – они так и шли, держась друг за друга, не говоря ни слова. Ничего не было нужно. Ничто не имело значения. Перед воротами храма был расположен шаттл, о котором ему раньше сообщал Минами. Как и на дредноуте, что все еще нависал сверху (и выглядел сейчас как черная клякса на фоне темнеющего неба), на его боку была нанесена четкая эмблема империи. Даже в угасающем свете её было легко разглядеть – вернее, трудно не заметить. Поблизости находились несколько горожан: некоторые из них выглядывали из окон или дверных проёмов, другие – собрались небольшими группами под уличными фонарями; все они, несомненно, были готовы в любой момент вбежать в дома из соображений безопасности. Они перешептывались между собой – возможно, выдумывали теорию за теорией насчет того, что происходило. Ни один из них не был очень тихим, но они разговаривали на местном диалекте, а не на общем галактическом, поэтому риск того, что имперские войска их поймут, был очень низким. Юри хотелось иметь возможность что-то сказать им. Хотелось иметь возможность сообщить, что всё было хорошо, сказать, чтобы они возвращались в свои дома. Но он не хотел говорить при Императоре, который находился всего в паре футов от него. Вместо этого он перехватил взгляд одной из прохожих и подарил ей легкую улыбку. Она улыбнулась ему в ответ и слегка кивнула головой; так сделали и те, кто её окружал. После этого, казалось, толпа немного утихомирилась, и Юри был рад этому. Последнее, чего ему хотелось, это чтобы кто-то поступил неосмотрительно. Пока имперские силы оставались в Хасецу, все должны были вести себя лучшим образом. Ну, большей частью. Дверь шаттла напротив них скользнула вверх, открываясь, и сначала в неё вошли солдаты, которые несли ящик: осторожно приподнимая его общими усилиями и подталкивая сзади. За ними зашел Император, за которым последовали другие солдаты. После них вошел Минами, и как раз, когда это собирался сделать Юри, принц Виктор снова протянул ладонь, чтобы помочь ему взобраться. Юри проигнорировал его и подтянулся за расположенную поблизости ручку, как и все остальные. Насладившись - на короткое мгновение и украдкой – выражением неверия на лице наследного принца, он сел рядом с Минами, а принц устроился рядом со своим отцом. Больше никто не видел, что только что произошло – кроме, наверное, другого солдата FROST, который просто выглядел позабавленным. Он сказал что-то принцу Виктору, но его слова заглушил гул запускающегося двигателя и треск поднимающихся экранов. Шаттл плавно оторвался от земли, но Минами тем не менее заметно напрягся. Парень был не привыкшим к полетам, отправляясь из Хасецу по воздуху всего раз или два, а коммерческие корабли сильно отличались от этого. Сам Юри до этого находился на борту лишь нескольких военных воздушных судов (принадлежавших небольшому ополчению Ямато), когда ему нужно было путешествовать в расположенные вблизи системы по дипломатическим причинам. Он успокаивающе похлопал Минами по колену, после чего обратил свое внимание на вид из окна. Последние проблески света все еще оставались у горизонта, но мягко-оранжевое сияние захода солнца уже сменилось однотонно-синим, и становилось всё темнее. Сверху город, залитый приглушенным отблеском уличных фонарей и лунным светом, казался совсем другим. Из переднего окна Юри мог увидеть замок – расположенный на вершине скалы, он выделялся из темноты мерцающим внутри светом на фоне переливов океана. Юри задался вопросом, увидит ли он еще когда-нибудь такое прекрасное зрелище снова. Смутные очертания королевского замка выросли, когда они приблизились к посадочной площадке. Шаттл сел так же плавно, как и взлетел, и Минами, кажется, перевел дыхание, что он задерживал еще с того времени. Обе загрузочные двери отворились, и, конечно, Император первым встал и вышел наружу, а за ним это сделали и остальные. Один из дежурных служащих посадочной площадки поспешил к ним, помогая и Минами, и Юри сойти, после чего поклонился им, а затем и Императору. - Пожалуйста, следуйте за мной, - сказал он, начиная двигаться в сторону главных ворот, когда Император громко прочистил горло. Юри, Минами и остальные обернулись к нему. - На самом деле, я вернусь на «Гелиус» вместе с фрагментом, - произнес Император, обращаясь непосредственно к Юри. Тот даже не удивился, особенно принимая во внимание, что пилот шаттла не вышел и не выключил двигатели (а скрижаль оставалась на борту). – Я уже сообщил королю и королеве, принц Юри. Мой сын и еще несколько человек останутся и помогут тебе собрать свои вещи, чтобы ты мог воссоединиться с нами утром. - Понятно, - просто сказал Юри. – Благодарю Вас, Ваше величество. Император лишь наклонил голову в ответ, после чего взошел на борт шаттла снова вместе с несколькими людьми (Юри заметил, что ими были те, кто нес скрижаль). Несколько мгновений спустя они уже взлетели – даже до того, как двери полностью закрылись, – оставив Юри в неловкости пялиться на наследного принца, который, к его раздражению, казался невозмутимым, и его лакеев. - Ну, что ж, тогда следуйте за мной, - произнес дежурный служащий немного громче, чем было необходимо. Юри обрадовался этому и быстро вошел в такт его шагам, двигаясь за ним; другие направились следом более неторопливо. - Это было как-то странно, - шепнул Минами, когда они прошли сквозь позолоченные ворота, и Юри не смог с ним не согласиться. По крайней мере это значило, что Императора в настоящее время нет. За воротами вилась дорожка, обрамленная цветами и одинаковыми фонтанами, что вела к величественному атриуму. Там стояло больше слуг в чистых поглаженных униформах, которые вышли встретить их, как и сестра Юри. - Добро пожаловать домой, - сказала Мари, выбегая вперед, как только Юри переступил порог. Она обхватила его руками и сжала, застигнув немного врасплох, прежде чем он обнял её в ответ. Мари обычно не любила обниматься, но она всегда знала, когда Юри была нужна дополнительная поддержка. И еще её наряды обычно не были слишком изысканными, но, конечно, на этот раз на ней было прекрасное платье винного цвета, которое радикально отличалось от простых одежд сиреневого оттенка, которые она носила тем утром. В её аккуратно уложенных волосах красовался элегантный наголовник, свидетельствовавший о её статусе будущей королевы Ямато. И тем не менее все они были едва ли выше простого народа в отношении империи; лишь местными дипломатами, которым позволили сохранить свои титулы и территорию после присоединения к империи, но которые подчинялись всем имперским законам и налогообложению. Хотя, может, получилось и удачно, что, во всяком случае, им было столько позволено. Жизнь в империи совсем не была ужасной – иногда она была и выгодной, даже если это разрешало внезапное появление имперских сил в любой момент. - Ужин подадут в скором времени, - огласила одна из служанок, после чего она повернулась к принцу Виктору и его людям с приглашением следовать за ней к гостевым покоям. Наследный принц бросил еще один взгляд на Юри и прошел за служанкой вместе со своими подчиненными, а Юри задался вопросом, не наблюдал ли тот за ним все это время. Он шел впереди, поэтому возможности узнать, так ли это, не было. Не то чтобы Юри это действительно волновало, конечно. - Уф, - всё, что он смог выдавить из себя, как только наследный принц и его люди оказались так далеко, что он был уверен, что те больше не смогут его услышать. Мари сочувственно похлопала его по плечу. - Он что-то сказал или сделал? - Нет, - ответил Юри. – Просто не нравится он мне. Могу побиться об заклад, что он испорченный и заносчивый. - Не похоже на тебя - судить кого-то так строго, когда ты даже его не знаешь, Юри, - отчитала его Мари, хотя на самом деле не выглядела так, будто сильно обеспокоена этим. - Возможно, мне просто горько, - предположил он. - И тебе должно быть! – воскликнул Минами, стоящий возле него. – Всё это так несправедливо! - Даже если так, все мы знали, что этот момент наступит, - вздохнула Мари, смахивая воображаемую пылинку с рясы Юри. – Если всё сложится удачно, тебе не придется много иметь с ним дела. - Да, вместо этого я буду получать удовольствие от взаимодействия с Императором. - Он тоже не кажется таким уж злым. Я имею в виду: это несправедливо? Да, так оно и есть. Но он предупредил нас о том, что приедет, потом встретился с мамой и папой, объяснил им ситуацию, а после сопроводил тебя сюда, - сказала она. – Может, он и повыделывался немного, но он же Император, поэтому, честно говоря, здесь нет ничего удивительного. - Правда? Никаких завуалированных угроз уничтожить Хасецу, если я не подчинюсь? Мари вскинула бровь и покачала головой, прежде чем продолжить. - Юри, я знаю, что тебе это не нравится, и можешь мне поверить, не один ты разделяешь это чувство. Все мы пытались убедить его оставить тебя здесь, но мы знали с самого начала, что это невозможно. Ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой. Так что же на самом деле тебя беспокоит? Ты явно на взводе. Минами, кажется, воспринял последующую дискуссию как что-то личное, поэтому тихо извинился за свое предстоящее отсутствие вечером. Его семья жила поблизости – сразу же за пределами территории замка, – поэтому путь туда был коротким. И Юри, и Мари пожелали ему спокойной ночи, после чего поднялись по расположенной неподалеку лестнице. Она была выстелена мягким ковром и вела в длинный коридор, где находились их покои. С каждого бока его обрамляли несколько картин и ваз с цветами, размещенные на расстоянии друг от друга, а большие окна с одной стороны были идеальным местом для любования садами внизу. - Я не боюсь уезжать, Мари, - наконец, сказал Юри, когда они зашагали в ногу. – Даже если со мной что-то случится и я никогда не вернусь… - Замолчи, - резко сказала Мари, схватив его за руку и бросив такой строгий взгляд, какой появлялся на её лице очень редко. - Этого не случится. Даже не смей думать о чем-то таком. - Я лишь хочу сказать, что мы не можем быть уверены в их намерениях. Я не знаю, для чего предназначен фрагмент, но я единственный, кто может с ним взаимодействовать. Они не могут со мной ничего сделать, пока не получат то, что ищут, но после этого… Я могу быть единственным, кто стоит между ними и «этим» - чем бы «это» ни было, - объяснил Юри. У них уже было такое обсуждение, наверное, с дюжину раз прежде, но сейчас его утяжеляло ощущение неотложности и отчаяния. - Что это с тобой и этим представлением худших возможных вариантов событий все время? – спросила уже раздраженная Мари. - Ты не можешь быть оптимистичным хотя бы раз? Ты сам сказал, что не знаешь, к чему ведут все фрагменты, верно? Может, это что-то совсем безобидное – как потерянная библиотека. - Зачем тогда делить кодекс на фрагменты и разбрасывать их по всей галактике, если бы всем, что было бы найдено, являлась лишь библиотека? Это не имеет смысла. Возможно, он ведет к какому-то древнему оружию. Не обманывай себя, думая, что это не так. Император явно знал это - иначе у него не было бы причины так истово рисковать из-за него. Это не могло быть такой уж большой загадкой. Кем бы ни был тот (или то), кто разделил кодекс, он явно сделал это по какой-то причине. - Это бесполезный спор. Ты будешь пессимистично настроен насчет всего, а я буду настолько оптимистичной, насколько это возможно, для твоего блага, и мы просто будем ходить вокруг да около, - высказалась Мари, поднимая руки в знак капитуляции. При этом движении украшения у неё в волосах слегка зазвенели. – Забудь об этом. Сегодня вечером я не собираюсь с тобой спорить. - Ты права. Прости. Я просто… напряжен, - удрученно вздохнул Юри, но взял ладонь Мари в свою и сжал. Хотел бы он разделять её оптимизм – и это было довольно забавно, потому что обычно Мари была самым реалистичным человеком, которого он знал, – но в его голове крутились лишь мысли о том, как всё могло бы пойти ужасно неправильно. Даже сейчас он потратил все свои силы на то, чтобы не сломаться. Они расстались, как только Мари довела Юри до его комнаты и снова обняла его. Была еще одна забавная вещь: как Юри помнил, Мари не любила обниматься раньше, но он предположил, что, если твоего брата или сестру должны были увезти на неизвестное время, от пары объятий ничего не случится. В любом случае, он был рад их принять, зная, что будет жутко скучать по ней. - Увидимся за ужином, - сказал Юри, прежде чем закрыть дверь, когда она ушла, и дал себе свободу погрузиться в собственные мысли на это время. Он отошел от двери, углубляясь в свою спальню. Она не была ужасно большой или экстравагантной, а обставлена была со вкусом. Кремовый с золотым орнамент на стенах и полу был подчеркнут глубоким, насыщенным синим цветом обивки дивана и украшенного вышивкой постельного белья на кровати. В другом конце комнаты от зоны отдыха располагался шкафчик, а возле него – небольшая панель на узкой тумбе высотой до пояса. Юри подошел к ней и прижал ладонь к металлической поверхности для активации. Показалась голограммная панель, и он нажал на небольшое графическое изображение колокольчика, чтобы вызвать слугу. Ему скоро нужно будет переодеться для ужина, и было бы проще обладать дополнительной парой рук, что помогли бы ему сейчас снять тяжелые церемониальные одежды. Пока Юри ждал, он пообещал себе, что не будет слишком расстроенным, когда рясу снимут. Он пообещал себе, что весь вечер будет придерживаться спокойной манеры поведения, подобающей личности его статуса. Он пообещал себе, что будет присутствовать на том, что, возможно, будет его последним ужином дома – по крайней мере, на долгое время, – и что он будет как можно более приветливым с их гостями. И он пообещал себе, что не будет плакать или показывать любую свою слабость. До того времени, как его слуга постучал в дверь, Юри знал, что скоро нарушит как минимум одно из этих обещаний.