Celestial Gravitation

Это было, будто чувство дежавю. Нет, нет, намного сильнее, чем оно. Юри стоял в центральном внутреннем дворе храма и пристально всматривался в небо с тревожным предчувствием, которое упорно пытался подавить. Бесчисленное множество оранжевых и голубых оттенков смешивались между собой, неизменно темнея с каждой минутой, свидетельствуя о приближающихся сумерках. За весь день лишь несколько туч пятнами появилось на небе, которое без них было бы совсем чистым; однако теперь уродливый зазубренный черный шрам прорвался сквозь канву заката. Сначала, будучи далеко, это было лишь маленькое пятнышко, но теперь оно и вовсе омрачало небеса одним своим присутствием. По его очертаниям Юри сразу же узнал имперский дредноут – как и те, кто его окружал. Эмблемы были излишни. Только у империи мог быть такой космический корабль. В тот же миг, когда Юри увидел его в небе, его охватило то самое чувство дежавю – это буквально было единственным словом, которым он мог бы описать это состояние кому-либо еще. Но это было нечто непрекращающееся, очень явно ощутимое, что сопровождалось легким покалыванием кончиков пальцев и задней части шеи. От этого у него становились дыбом волосы, и он чувствовал, как эфир бережно обволакивает его, будто предупреждая. Это был день, которого он боялся уже несколько месяцев – три, если быть точным. Это началось так же, как всегда: со сна. Или кошмара – что более вероятно, – но суть была одна. Видения этого дня приходили к нему во сне, сначала будто просто привлекая внимание, но после вторгаясь глубже до тех пор, пока их не стало невозможно игнорировать. Они каждый раз начинались непонятно, разрозненно, загадочно; это были неупорядоченные обрывки событий, которые произошли бы рано или поздно. Топот сапог по каменным коридорам храма. Колыхание длинного красного плаща. Блеск серебристых волос. Элементы сна каждый раз менялись, но несколько вещей были постоянными. А именно: скрижаль, в данное время находящаяся во владении храма, которая, как Юри знал, являлась фрагментом куда большего по размеру кодекса, – всегда находилась в центре сна. Она и… сам Юри. Сны были показаны будто его глазами, поэтому он никогда, собственно, не видел себя, но он был достаточно хорошо знаком с таким сортом видений, чтобы понимать, что он был центральным игроком. Сны всегда заканчивались тем, что он поднимался на борт шаттла с эмблемой империи, нанесенной сбоку. Не нужно было быть гением, чтобы сообразить, что это значило; к тому же со временем сны стали четче, а неясная картинка сменилась куда более детальными изображениями. Разрозненные сны объединились в пророчество, а хронология событий расставила всё на свои места. Она указывала, что происшествие, о котором его предупреждали, становилось всё ближе. Прошлой ночью сон Юри казался таким реалистичным, что, проснувшись, он с удивлением обнаружил себя все еще в собственной кровати. Это не было похоже на воспроизведение каждой минуты дня, но ему были даны основы – в мельчайших подробностях. Сам Император собирался ворваться, конфисковать фрагмент и, в обязательном порядке, вынудить Юри пойти вместе с ним – пешкой в несомненно куда более грандиозном действе. Юри знал всё это и знал, что этого было не избежать. Но это не значило, что он должен был пойти безропотно. Другие священнослужители храма – пятеро, кроме него самого – настороженно заглядывали во внутренний двор и всматривались вверх, как и Юри. Откровенно говоря, сложно было оторвать взгляд от дредноута, что погрузил его родной мир в атмосферу тревоги. Но были вещи, которые нужно было сделать, и приготовления, которые нужно было осуществить. - Все идите домой, - сказал он, желая, чтобы его голос был ровным и спокойным. Достижение высокого уровня эфирной гармонии* часто означало сотни часов медитации, и сейчас он использовал кое-какие методики, которым научился, чтобы держать себя стойко перед лицом надвигающейся беды. Ровно дыша, выпрямив спину, сохраняя максимально возможную ясность рассудка. Он не мог проявить слабость сейчас – не тогда, когда здесь были люди, зависевшие от его силы духа. - Ваше королевское высочество, - начал один из священнослужителей, приближаясь к тому месту, где стоял Юри. Тот выставил вперед ладонь, чтобы показать, что он не собирается вступать в какие-либо споры. - Вы все должны немедленно уйти. Идите домой, к своим семьям. Заприте двери. Не выходите, пока имперцы не исчезнут, - решительно сказал Юри. – Это приказ вашего принца. Понятно? Он знал, что ему не следовало так далеко заходить. Он знал, что они бы послушались в любом случае – частично хотя бы из-за того, что у них должно быть какое-то чувство самосохранения. Священнослужитель уважительно поклонился, и остальные, собравшиеся вокруг, сделали то же самое, после чего все они поспешили уйти через внутренний дворик к главному входу. Юри еще мгновение остался стоять там, где и раньше, а потом развернулся и прошел в глубину храма, направляясь к центральному залу. Так он назывался, хотя на самом деле это было помещение, находящееся дальше всего от входа. Оно являло собой площадь круглой формы с различными декоративными высеченными изображениями на стенах и тремя ярусами платформ, расположенными по кругу в помещении – возможно, предназначенном для многочисленной публики. Тем не менее, за все время, что Юри здесь провел – от юного прислужника до верховного священнослужителя, – он никогда не видел, чтобы помещение использовалось таким образом. Конечно, здесь проводили церемониальные ритуалы, но присутствовала лишь группа людей, которые предпочитали просто собираться в центре вокруг расположенного посередине постамента; это могли быть священнослужители храма и, возможно, несколько заинтересованных горожан. Хотя в прошлом все, наверное, было иначе. Сам постамент был вырезан из того же известняка, из которого возводили большинство сооружений в Ямато, включая и храм; сейчас он был окружен почти невидимым эфирным щитом, питаемым кристаллами у его основания. На его вершине покоилась скрижаль: обычный кусок камня, покрытый витиеватым резным орнаментом на передней и задней частях, а также с зазубринами с каждой стороны, что свидетельствовали о том, что она являлась частью чего-то большего. Для непосвященного человека это была лишь причудливая реликвия, возможно, добытая столетия или даже тысячелетия назад. Давным-давно ей поклонялись, Юри знал это, и даже сейчас священнослужители храма обращались с ней со всем уважением. Никто не знал наверняка, чем она являлась или откуда произошла, но несколько наделенных даром людей могли с ней взаимодействовать время от времени. Юри знал, что он был таким человеком, но работать с этой вещью не означало знать все ее секреты. Она не была чем-то, с чем можно поговорить. Она просто была. Но он знал, что она действительно являлась не просто старой, а древней – настолько, что это сложно было даже представить. Она не была живой сама по себе, но не была похожа и на неодушевленный предмет. В противном случае, было бы вообще невозможно взаимодействовать с ней. Но при этом, даже если её цель или происхождение оставались загадкой, у Юри было к ней чувство привязанности. Как к старому другу или чему-то в том же роде. Поколениями его народ исправно охранял её, а на каждого верховного священнослужителя до него возлагалась задача сберечь её. Юри глубоко переживал из-за того, что он будет тем, кто познает неудачу в попытке сделать это. Не сможет исполнить священное обязательство, которое ему поручили, когда он принимал мантию верховного священнослужителя. Это невыносимо тяготило его с тех пор, как он впервые начал видеть сны об этом дне. Но он не мог выступить против Императора. Его могли бросить в тюрьму или убить за измену. Или, что еще хуже, это повлекло бы негативные последствия для его семьи и его народа. Это было не то, чему он мог бы позволить случиться, но при этом он также и не собирался просто склониться перед прихотями Императора. - Ко дворцу направляется шаттл. Юри почувствовал присутствие еще одного человека за пару мгновений до того, как тот заговорил, но это не значило, что он был менее удивлен. Он обернулся и увидел юного Кенжиро, что стоял там в бело-голубой рясе, весьма похожей на сутану Юри. Его непослушные волосы – соломенно-желтого цвета с большой ярко-красной прядью спереди – были еще более растрепанными, чем обычно. Его голос звучал взволнованно. Даже с примесью паники. - Я сказал всем идти по домам. Это касается и тебя, Минами, - вздохнул Юри, как всегда не в состоянии взаправду побранить его. Минами предпочитал, чтобы его звали по фамилии – возможно, чтобы создать разграничение между своими обязанностями как священнослужителя и жизнью вне храма. Какой бы ни была причина, Юри уважал желания парня. - Ваше Высокопреосвященство, пожалуйста, - сказал Минами и подошел ближе, нервно заламывая руки. – Я не оставлю Вас здесь в одиночестве. Юри знал, что для Минами могло быть потенциально опасно находиться здесь, а последнее, чего ему хотелось, - это поставить подростка под угрозу. Но Минами был почти взрослым, хотя и выглядел моложе своих лет. Юри отметил, что это была та досадная особенность внешности, которой были наделены они оба. - Минами, - сделал попытку он, думая о том, что можно было бы сказать, чтобы заставить парня уйти. Но всё, что приходило на ум, скорее лишь вызвало бы у него еще большее желание остаться. Юри знал, что Минами очень сильно уважал его – возможно, больше, чем кого-либо еще, кого знал Юри, - поэтому старания вынудить его уйти могли бы оказаться лишь пустой тратой времени. - Нет! – взорвался Минами, вдруг резко меняясь. В его глазах появилась та неукротимость, которую Юри знал, что не сможет победить. – Я не буду убегать, пока Вы остаетесь здесь! Имперские войска у нас на пороге, и все мы знаем, почему! - Минами, - Юри попытался еще раз, подходя на пару шагов ближе к парню. Но Минами просто покачал головой и продолжил. Юри решил, что, возможно, лучше всего было бы позволить ему выговориться. - Мне все равно, если Вы приказали всем уйти – я не подчинюсь и готов к любым последствиям! Вы собираетесь встать между ними и скрижалью, не так ли? Хорошо, думаю, это Ваше обязательство, разве нет? Что же, а моё обязательство – помочь Вам. И более того, мой долг – убедиться, что с Вами ничего не случится. Так что сперва им придется встретиться со мной! Я не уйду! Этого было достаточно. Юри протянул руку и крепко ухватился за плечо Минами. Парень слегка дрожал: от страха или же от ярости, Юри не мог сказать. Эфир вокруг него был крайне нестабилен, что ощущалось очень явно. - Послушай меня, - начал говорить Юри, сохраняя мягкость в голосе. – Я всё понимаю, хорошо? Сделай глубокий вдох и успокойся. Хотя бы в этом Минами послушался. Закрыв глаза, он сделал несколько глубоких вдохов, а потом снова посмотрел на Юри с надутым видом. Верховный священнослужитель внезапно ощутил глубокое чувство привязанности и желание защитить своего юного ученика. - Ты можешь остаться при одном условии: ты совершенно не будешь подвергать себя опасности. Ты меня понял? – Минами быстро кивнул. – Хорошо. Не думаю, что кто-то пострадает, но я должен буду уехать. Ты знаешь это, верно? Минами кивнул снова. Юри рассказал об этом дне и о том, что должно было случиться, не только своей семье, но и всем священнослужителям. В конце концов, попытка скрыть это не привела бы ни к чему хорошему, и он предпочитал, чтобы его союзники знали о том, что произойдет, до того как это случится. Каждый из них был шокирован, зол и тому подобное. Но Минами огорчился больше всех. Сначала Юри думал, что парень готов был попытаться сразиться с Императором голыми руками, если бы получил такую возможность, чтобы не позволить им забрать Юри. Он провел бесчисленное количество часов в попытках уверить Минами – и всех остальных, – что, в конце концов, всё разрешится, и он вернется домой в безопасности. Никого он в этом так и не убедил. - Итак, каков Ваш план? – спросил Минами, пряча ладони в больших рукавах своей рясы. - Что ж, я считаю, что, если уж сам Император собирается вломиться сюда, мы должны хотя бы обеспечить ему достойный прием. – Юри прошел мимо него назад, в аванложу, и резко свернул налево. Небольшой коридор, обрамленный горшками с яркими цветами, вел в своего рода складское помещение. Его дверь была запечатана магией, но это было заклинание низкого уровня, которое присутствовало там лишь из формальности. Юри нейтрализовал дверь еще до того, как добрался до нее – потянувшись к ней своим эфиром и, по сути, отводя в сторону защитные чары. Это вызвало легкое мерцание вокруг дверного проёма, что свидетельствовало о нейтрализации заклинания. - Всегда так круто наблюдать за тем, как Вы это делаете, - пробормотал Минами позади него. Из-за своего уровня гармонии Юри иначе взаимодействовал с эфиром вокруг него (и естественным эфиром внутри), по сравнению с молодыми людьми, вроде Минами. Было задействовано меньше движений, меньше работы мысли и больше инстинктов. Юри вспомнил наставления своего учителя об этом: «При таком уровне гармонии эфир вокруг тебя просто становится продолжением тебя – это уже не так, будто ты окружен им. Ты являешься его частью, а он – частью тебя». И, если так оно и есть, то, когда дело доходит до простых вещей, как нейтрализация защитных чар, со стороны Юри это требует лишь силы мысли. - Продолжай медитировать и прислушивайся к своим учителям. Скоро ты сможешь делать то же самое, - сказал Юри Минами, когда они дошли до двери. Юри толкнул тяжелую деревянную конструкцию, закрывая её, как только Минами тоже попал внутрь. Помещение было предназначено не только для хранения, но и для приготовлений. Разные предметы для церемоний висели на стенах или были аккуратно сложены в определенном порядке. Как и в подавляющей части замка, освещение здесь было слабым, поскольку не присутствовали никакие источники искусственного света, но при этом не было настолько темно, чтобы им могла понадобиться помощь. - Из Ваших уст это кажется таким легким. И Вы – мой лучший учитель. – Юри не нужно было даже оборачиваться, чтобы увидеть, что Минами надулся: хватило лишь его голоса. Но он сомневался в том, что на самом деле был его лучшим наставником – он всегда чувствовал, что был слишком стеснительным, чтобы и правда научить кого-либо чему-либо – хотя ему польстила явная предубеждённость Минами. - Хорошо, это не легко. Но и не невозможно. – Естественный дар, с которым родился Юри, не был более сильным, чем у его сверстников. Он просто знал, чего хотел (совершенства) и решил, что посвятит этому свою жизнь. Годы крови, пота и слёз – причем всё очень буквально – ушли на это, и он бы соврал, если бы сказал, что это было хоть немного близким к «легкому». И даже так, он никогда не жалел об этом. - Кто станет следующим верховным священнослужителем, если Вы… уедете? – спросил Минами, когда Юри отошел в дальний конец помещения к шкафу. Он отодвинул дверь-ширму, открывая взгляду многочисленные цветные сутаны, что были аккуратно развешены от одного конца шкафа до другого. Эти рясы принадлежали разным людям – и каждый из них имел по несколько для разных событий, – но все они были собраны здесь для упрощения хранения. Сутана прямо посередине была, вне всяких сомнений, самой вычурной. Она была снежно-белой, пронизанной красным и золотым цветами, украшенной также богатой вышивкой, изображающей светло-розовые цветы вишни, которыми славился его родной мир. Другие рясы вокруг нее были в строгом стиле и высшего качества, но, в сравнении с этой, все они отходили на второй план. И, конечно, та великолепная сутана принадлежала Юри – как его право в качестве верховного священнослужителя храма. - Не знаю. Другие старшие священнослужители проведут конклав, чтобы решить это, - сообщил Юри Минами, осторожно вытягивая сутану. Его пальцы пробежались по великолепной вышивке, и он вдруг почувствовал сильную ностальгию. Он надевал её раньше лишь раз – в тот день, когда его назначили верховным священнослужителем, три года назад, вскоре после его двадцатого дня рождения. Он был самым молодым верховным священнослужителем за всю историю храма, и это случилось лишь из-за того, что он достиг идеальной эфирной гармонии, которая стала очевидной из-за его способности взаимодействовать со скрижалью. Это казалось подходящим случаю – что в последний раз он её наденет в свой последний день здесь. У этого совпадения был тот сокровенный смысл, который был неведом Императору; это была тайна, за которую он мог бы цепляться, даже если бы больше во всей жизни не осталось того, за что можно было бы уцепиться. Он одерживал бы свои маленькие победы там, где мог. Минами, кажется, понял намерения Юри по этому жесту и помог ему сменить его обычную рясу на церемониальные одежды. Это было безрадостное занятие, проделанное молча в тусклом освещении комнаты. Как только Юри надлежащим образом оделся – ни одна ниточка не торчала, и головной убор тоже был расположен идеально, – Минами сменил свою рясу на ту, которая больше подходила к сутане Юри. Восстановив защиту на двери, они направились обратно в центральный зал, зная, что у них осталось не так много времени. Не то, чтобы оно было им нужно, подумал Юри. - Эфирный свет, - начал Юри, материализуя на своей ладони небольшой шар мягкого желто-белого света. Он мерцал в надвигающейся темноте, будто оказавшаяся вдруг совсем рядом дальняя звезда. Наколдовать такое было легко, хотя удержать на длительное время было немного сложнее. - Мы разместим их по кругу в помещении. Я сяду напротив постамента и… буду ждать наших высокочтимых гостей. - Юри хотел создать впечатление, что это именно он был в ожидании, что он знал всё наперед (потому что это так и было). Конечно, это было немного дерзко, но он не более чем добавлял драматических деталей представлению, чтобы продемонстрировать свое сопротивление. - В таком случае я подожду у двери, - предложил Минами, наколдовывая еще два шара света по одному в каждой руке. Он осторожно стряхнул их; Юри примерно в тот же момент проделал то же самое. – Я хочу, чтобы они знали, что Вы не один; также это будет довольно драматично, когда я шагну в сторону и открою их взглядам Вас, сидящего там, не думаете? Юри улыбнулся ему, осознавая, что, возможно, его любимый ученик был куда большим отражением его самого, чем он думал, проведя с ним лишь несколько занятий. - Звучит превосходно. – От движения его запястья разбросанные шары эфирного света разлетелись по залу и теперь были расположены на одинаковом расстоянии друг от друга. Они источали почти призрачное свечение по всему залу, и этот эффект лишь усиливался с наступлением сумерек снаружи. - Пф. Если они думают, что просто заявятся сюда как ни в чем не бывало, и ожидают, что мы поклонимся им, они сильно ошибаются. – Тем не менее они оба знали, что им придется подчиниться, несмотря ни на что. - Если они собираются показать свою силу, тогда мы покажем свою непокорность. - Юри устроился в выбранном месте немного впереди постамента. Он заменил на ярость все свои беспокойство и страх, что разрастались все сильнее за последний час, ощущая, как эфир бурлит вокруг него в ответ на это, отражая, словно эхо, то смятение, которое он чувствовал внутри. Но внешне он предусмотрительно сохранял ничего не выражающее лицо. - Я буду скучать по Вам, - грустно прошептал Минами, направляясь к месту, что он выбрал для себя. - Я еще не ушел, - легко напомнил ему Юри. Минами выдавил улыбку, но потом нахмурил брови и тяжело вздохнул. - Вы уверены, что мы не можем просто схватить скрижаль и сбежать? Вы знаете, что я пошел бы с Вами. - Знаю. - Хотя Юри никогда не позволил бы ему пойти с ним, никогда не украл бы у парня будущее таким образом. Минами был, возможно, слишком верным, но Юри не мог винить его в этом. Быть таким требовало много храбрости, даже находиться здесь и сейчас в готовности столкнуться с Императором Российской Империи. Юри тоже скучал бы по нему. – Но, если мы сбежим, мы никогда не сможем прекратить бежать. Да и в любом случае они поймали бы нас, прежде чем мы смогли бы выйти из контролируемого империей космического пространства. – Это не говоря уже о том, что Юри на самом деле понятия не имел, почему империя искала скрижаль или какова была его роль во всем этом. Играть, не имея всех необходимых элементов пазла, было глупо. Тем не менее, была маленькая частичка его, которая хотела сбежать в тот же момент, когда он получил свое первое видение этого дня. - Я не хочу думать о том, что бы случилось, если бы они нас поймали, - содрогнувшись, сказал Минами. Юри разделял его чувства, пытаясь прогнать мысли о казни, пытках или чем-то, что могло бы случиться с его семьей или родным для него миром. Империя не была известна своей жестокостью, но она не была и образцом милосердия. И поскольку они имели дело с Императором напрямую, могло случиться что угодно. Они оба ждали молча, а тем временем вечерело все больше. Юри углубился в медитацию, пытаясь удерживать себя в как можно более спокойном состоянии, отбрасывая в сторону свою нервозность. Теперь в любую минуту они могли бы услышать, как имперские войска врываются в храм, и он должен был быть готовым к этому. Долгое время ничего не происходило. Единственным, что мог слышать Юри, были звук его дыхания и беспокойные движения Минами возле открытой двери. Вероятнее всего Император вёл переговоры с его родителями, которые, наверное, задерживали того вместе с его войсками, чтобы выиграть для Юри немного времени. Знание о том, что его семья и народ были на его стороне, а не на стороне империи, придало Юри сил. Для них он мог бы это сделать. Он должен был сделать это. Резкий вдох Минами стал сигналом, предупредившим Юри, что время пришло. Из-за того, что обзор закрывала фигура Минами, стоявшего в дверном проёме, а расстояние было слишком большим, чтобы увидеть что-то с помощью своих способностей, Юри не мог сказать, сколько солдат прибыло. В любом случае это не имело значения. Его представление останется неизменным, невзирая ни на что. Когда Император и его свита подошли ближе – примерно когда они были во внутреннем дворе, наверное, - Юри смог почувствовать их. Присутствие двух особенно сильных личностей почти застало его врасплох: от эфирных помех, что они создали, у него на какое-то мгновение все поплыло перед глазами, прежде чем он смог пробиться сквозь это. Как он смог прикинуть, к ним приближались где-то шесть или семь имперцев, включая Императора. Он просмотрел много вид**, поэтому знал, какое наводящее страх впечатление они могут произвести, и, если судить по легкому подрагиванию руки Минами, которой тот держался за дверной проём, эти вид передавали всё довольно точно. Звук от соприкосновения сапог с каменным полом неизменно становился более различимым, пока не начал отражаться эхом от стен так громко, что стал почти оглушающим. Тени оказались настолько близко, что Юри смог увидеть их там, где стоял Минами, и он прикрыл глаза, делая глубокий вдох, чтобы в последний раз собраться с духом. Он услышал, как Минами шагнул в сторону, и мысленно потянулся к нему, чтобы окутать парня собственным эфиром в тайной поддержке. Только когда он почувствовал, что Минами уже заметно успокоился, Юри открыл собственные глаза, чтобы посмотреть на то, что предстало перед ним. В дверном проеме виднелось смутное очертание настолько впечатляющего человека, каких Юри никогда еще не встречал. Высокий, широкоплечий, он был одет в черную с золотым форму имперского военного флота, которую ни с чем нельзя было спутать. Кроме того, с его плеч до самого пола свисал длинный плащ, который из-за тусклого освещения выглядел кроваво-красным. В этом свете и его глаза тоже казались почти черными, но Юри знал, что они грозно-синего цвета. Его темные каштановые волосы были короткими, а на гладко выбритом лице выделялись сильная квадратная челюсть и прямой нос. Его рот был сжат в тонкую линию, но само выражение лица было таким же предупредительно-нейтральным, как и у самого Юри. Его руки были заложены за спину, из-за чего он выглядел еще более властным, чем уже казался. Сейчас Юри держался стойко лишь из-за многих лет практики медитации. - Ваше имперское величество, - поприветствовал его Юри тоном, который был настолько обманчиво спокойным, что он даже сам этому удивился. Он не сделал попытки встать, как было общепринято. Вместо этого, Юри позволил Императору и его людям лицезреть картину, над созданием которой он тяжело потрудился: медленно проплывающие шары эфирного света, что освещали кольцеобразное помещение своим призрачным сиянием, и он, сидящий с отточенной грациозностью напротив постамента, будто похожий на привидение страж, одетый в белое, сдержанно непокорный перед лицом самого могущественного человека в галактике. Что бы ни случилось с ним потом, Юри хотел, чтобы Император и его люди запомнили это. Это было всё, что он мог сделать, в данный момент. ------------------------------------------------------------------- Примечания: *эфирная гармония /прим. пер./: начиная с этой части и впредь (а также это будет реализовано в первой части первой главы) это словосочетание будет заменять сочетание "эфирная сонастроенность". Это идея моей беты, и такой перевод действительно лучше отображает смысл, заложенный в это в оригинале. (Я реально выиграла джекпот, избрав бету: она не только терпеливо исправляет всю ту ерундень, которая довольно-таки часто встречается в моем переводе, но и - в случае сомнений - открывает англоязычный оригинал и читает, как должно быть. Я просто не могу нарадоваться!) **вид (как и в первой части первой главы) /прим. пер./: придуманное слово автора для "видео". Не употребляется в переводе во множественном числе во избежание путаницы.