"Меняйся или сдохни в одиночестве"

Плохое предчувствие не покидало её вплоть до того момента, как она вошла в дверь и, обведя взглядом зал, столкнулась именно с теми серо-зелёными глазами, увидеть которые она так и опасалась. (И даже мысленно не была готова себе признаться, что ждала их). Недолго думая она сделала несколько резких шагов навстречу, и обладательница этих глаз тоже поспешила встать, чтобы вести битву наравне. - Мисс Свон. – Несмотря на шёпот, в голосе была слышна неприкрытая угроза. – Я могу снова вызвать охрану, если Вам не хватило прошлого раза. - Мисс Миллс. – В тон ей ответила Эмма, ни капли не смутившись, и глядя прямо в глаза. – Я заплатила деньги, и я хочу измениться. Мне что, запрещено присутствовать на этом семинаре? - Вы? Измениться? – Реджина смерила её уничижительным взглядом, отчего Эмма даже слегка поёжилась. – Не смешите меня. - Да - я. – В глазах был вызов и решимость. Окружающие начинали слегка перешёптываться, благодаря чему Реджина вспомнила ради чего она и все эти люди здесь собрались. Она пару секунд подумала, затем обернулась, кивнула Кэтрин, только что зашедшей в зал, указывая на Эмму. По всей видимости, это был их сигнал, потому что Кэтрин тут же вышла. - Я дам вам шанс, мисс Свон. – Вернула она внимание Эмме и понизила голос до шёпота. – Но запомните – только одно слово или действие – и вас вышвырнут отсюда, и я клянусь – я достану в суде запрещающий ордер, и вы никогда не сможете подойти ко мне ближе, чем на 50 метров. Не дождавшись ответа, она развернулась и прошла к своему столу, а Эмма вздохнула и села. Последнее что ей было нужно – это судебный запрет… Ведь тогда она потеряет возможность приблизиться и к своему сыну. Оглянувшись, она увидела, как в конце зала заняли свою позицию два мужчины, похожие на тех, что выводили её в прошлый раз. Снова вздохнув, она вернула взгляд на Реджину, которая уже приготовилась начать свой семинар. - Добрый день, милые дамы! – «И как она только успела за несколько секунд превратиться из злобной стервы в такую милую женщину?» - пронеслось в голове у Эммы, но она попыталась сосредоточиться на том, о чём начала говорить Реджина, не отвлекаясь на эти глаза, губы… - Сегодня я проведу вам семинар на тему «Изменить себя. Почему это необходимо?» Как вы все знаете – меня зовут Реджина Миллс. И думаю, что кто-то из вас уже знает мою главную мысль «Меняйся или сдохни в одиночестве». – Она говорила это всему залу, избегая Эмму. Затем кивнула головой в сторону плазменного телевизора, висящего на стене. – Именно в этот момент я всегда включала одно маленькое видео. Но… Я изменилась, и изменила своё отношение ко многим вещам. И теперь я могу вам сказать, что для того, чтобы построить гармоничные отношения – необходимо меняться обоим, а меняться одному – всегда будет недостаточно. Мы можем, и, даже должны, меняться ради тех, кто этого действительно заслуживает – ради наших детей. И в следующий час, она развивала эту мысль, периодически обращая внимание на то, что она ни в коем случае не призывает пускать на самотёк отношения, но в них всегда должно было присутствовать обоюдное желание измениться. Эмма, как и обещала, не произнесла ни одного звука, тихо просидев весь семинар, даже когда было время для вопросов. Она ничем не привлекала к себе внимание, и Реджина, которая буквально в первые минуты, абстрагировалась от неё, и не обращала никакого внимания, в какую-то минуту даже забыла о ней. Возможно, не все остались довольны изменением в этом семинаре, но большинство поддержали Реджину, и согласились с тем, что главное – это дети. По окончании семинара, дождавшись, когда Реджину некоторые поблагодарят лично, и зал опустеет, а остались лишь Реджина и Кэтрин, Эмма подошла к ней, и в задумчивости слегка наклонила голову, ни слова не говоря. Увидев её так близко, Реджина всё-таки вспомнила о её присутствии и едва сдерживая раздражение, усмехнулась. – Что, мисс Свон? И в этот раз скажете, что мой семинар – полный бред? - В общем-то – да. – Эмма пожала плечами, но приготовилась к агрессии. Она сама не понимала – почему ей так нравится доводить Реджину? - И что в этот раз Вам не понравилось? - Реджина, ты так и не поняла главного. Мы должны меняться не ради других, а ради себя. – Может и плохая идея была переходить на «ты», потому что Реджина тут же покраснела от злости. - Глупо вести семинары о том, в чём ты не так хороша. Тебя слушают, и даже готовы идти за тобой. Так может стоит пустить свою харизму по назначению? Ну не знаю... - Эмма пожала плечами и усмехнулась. - Баллотируйся в мэры, например. Думаю, что когда ты произнесешь свою речь, за тебя тут же проголосуют и изберут. - Мисс Свон. Мы с вами не подружки, и Вы не имеете права «тыкать» мне. – Затем она вдруг усмехнулась. – А если вы такая умная, то почему же ВЫ не меняетесь? - Может быть меня всё устраивает? – Как можно небрежнее, чтобы не показывать обиду, произнесла Эмма. - Вас устраивает надираться, и я не побоюсь этого слова, чуть не каждый день в баре? Вас устраивает, что вы отказались от сына, а теперь спустя 10 лет, не решаетесь даже подойти к нему, изредка наблюдая за ним издалека? Вас устраивало бы, что Генри увидел бы вас и считал алкоголичкой? – Эмма удивлено уставилась на неё, ведь она даже не подозревала, что Реджина может быть в курсе того, что она уже не раз пыталась подойти к Генри возле школы, и когда он гулял в парке, но так и не решилась, испугавшись его реакции. - Откуда вы знаете? - Вы думаете, что я не поняла какая вы? Что вы - как надоедливая муха, от которой не избавиться. Вы то и дело достаёте меня, и я была уверена в том, что вы его не оставите так просто в покое. - Он мой сын. – Она даже и не знала, откуда в ней взялась такая злость. Может именно те редкие минуты, что она наблюдала за Генри, убедили её, что она просто обязана за него бороться. - Нет, мисс Свон. Он – мой сын. Я его усыновила, а вы от него отказались. – Отрезала Реджина, и Эмме действительно нечего было ей возразить. - Я это так просто не оставлю. - Осторожно, мисс Свон. Вы даже понятия не имеете с кем вы связались. Они прожигали друг друга взглядами, полными ненависти, и воздух вокруг словно начал искрить. - Кхе-кхе… - Где-то сбоку раздалось неуверенное покашливание. – Реджина, нам пора… Вспомнив про Кэтрин, Реджина перевела взгляд на неё и кивнула. – Я сейчас. – Вернув взгляд Эмме, она уже спокойно закончила. – Я надеюсь, что вы меня поняли. Уже в дверях, она услышала вновь, ненавистный ей голос. – Я еще не закончила, Реджина. Остановившись, и не оборачиваясь, она чуть сжала кулаки и максимально спокойным голосом ответила. – Помните про судебный запрет, мисс Свон.

***

- Ты представляешь, Белль! Эта злобная стерва угрожает мне судебным запретом! Что я не смогу приближаться к ней ближе, чем на 50 метров! А значит и к Генри. – Эмма никак не могла успокоиться, и уже минут пять изливала свою ненависть к Реджине Миллс своей подруге. - Ты что, ходила к ней? - Я была на её семинаре. Про эти чёртовы изменения. И ты можешь себе представить – она меня упрекала тем, что я сама не пытаюсь измениться, и что я пью, намекая, что я была бы плохой матерью, и Генри осудил. Да что она вообще знает? Приставила ко мне кого-то, кто доложил, что я, якобы, чуть не каждый день напиваюсь. У меня вообще нет проблем с алкоголем! Белль молчала, не нарушая образовавшейся паузы, сочувственно глядя на неё. До тех пор пока Эмма не решилась уточнить. – Ты что… согласна с ней? Белль обвела взглядом бар, в котором они и находились, и кивком головы указала на наполненный до краёв бокал. И полон он был только потому, что Эмма была так увлечена рассказом о Реджине, что не успела пока опустошить его. - Эмма… - Она аккуратно положила руку ей на плечо. – У тебя действительно уже есть проблема с этим… Ты бежишь от проблем, и топишь их в алкоголе. Я переживаю за тебя. - И ты туда же? – Эмма резко скинула руку подруги и злобно посмотрела на неё. – У меня нет никакой проблемы, я в любой момент могу остановиться. - Так остановись! Эмма – тебе на самом деле есть ради чего измениться! И ради кого… - Например, ради сына, который меня ненавидит? - Ради сына, который тебя не знает. Он не знает, какой ты прекрасный человек, и он не знает – почему ты сделала то, что сделала. Я верю, что он поймёт! - Не думаю, что я готова к этому. – Эмма посмотрела на свой бокал. – Я неудачница. Я даже никудышной матерью не могу себя назвать, потому что я не мать совсем. Я отказалась от собственного ребёнка. И разве я достойна счастья? - Как и все, Эмма. – Белль коснулась её плеча одной рукой, а второй взялась за подбородок, и повернула лицо к себе. – Даже злодеи заслуживают счастья и счастливого финала… - Она вновь подумала о том, кто и заставил её это понять и принять. – Так почему этого не достойна ты? Ты просто запуталась. Изменения – это всегда страшно. Нам проще жить так, как мы привыкли, и бежать от проблем, справляясь с ними так, как умеем. Но очень часто – они просто необходимы. В этом Реджина Миллс точно права. Подумай над этим. Оставшись одна, Эмма взяла в руки бокал и начала медленно подносить ко рту. «Вас устраивает надираться, и я не побоюсь этого слова, чуть не каждый день в баре? Вас устраивает, что вы отказались от сына, а теперь спустя 10 лет, не решаетесь даже подойти к нему, изредка наблюдая за ним издалека? Вас устраивало бы, что Генри увидел бы вас и считал алкоголичкой?» - Вспышками вспомнились слова, произнесенные Реджиной, и так и не доведя бокал до цели, она поставила его на стол, и, положив пару купюр, поднялась с места. - Душа моя! – В эту минуту этот голос показался просто отвратительным, и прозвучавшим так не вовремя. – Я так и думал, что найду тебя здесь. А ты что… - Джонс заметил, что она развернулась и готовится к тому, чтобы уйти. – Уже уходишь? Мы даже не выпьем сегодня? - Прости, Киллиан. У меня сегодня нет настроения. – И оставив мужчину одного, поспешила к выходу.

***

- Хэй, пацан… - Эмма неловко улыбнулась, присев рядом с мальчиком, занятым чтением. Тот поднял глаза от книги, и повернулся. Мгновенно на его лице сменились несколько эмоций – гнев, ненависть, раздражение и… безразличие. Он обратно уставился в книгу. «Окей… Я знала, что не будет легко» - мысленно настроила она себя, и удивилась насколько быстро он перенял у Реджины умение тут же скрывать свои эмоции. Затем она решила попробовать ещё раз. – Что ты читаешь? Как учёба? Снова молчание, и с её губ слетел тяжелый выдох. – Слушай… я знаю, что мне нет никаких оправданий, и я… Может быть заслуживаю шанса?... Мне сложно, потому что я знаю, что я плохая мать, и я не заслуживаю того, чтобы ты… - Слова с трудом подбирались, и, итак не обладающая ораторским искусством, Эмма, в этот раз вообще потеряла все свои коммуникативные навыки, и едва могла связать и два слова. – В общем, Генри… я очень хочу, чтобы ты был счастлив. И всегда хотела… Особенно тогда, когда приняла… то решение. - Отказаться от меня? – Мальчик взглянул на неё, и сердце её тут же ушло в пятки. – Выбросить на улицу? Как ненужную вещь! - А ты думаешь, что мне было легко? – Она понимала, что должна была извиняться, и быть мягче, ведь она виновата. Только она, и больше никто. Но вдруг такая злость заклокотала в её душе, что она повысила тон. – Я не выбрасывала тебя! Я отдала тебя туда, где точно знала, что о тебе смогут позаботиться. Сделать то, что я не могу! Это мои родители даже не потрудились отнести меня до приюта, бросив меня на обочине! Я знаю, что мне нет оправдания, и я знаю, что ты меня никогда не простишь, но ты не можешь осуждать меня за то, что я отказалась от тебя. Потому что в тот момент – я думала не о себе, а о тебе! – Вдруг переведя взгляд, Эмма увидела как к ним приближается мужчина, с которым она уже имела честь познакомиться – один из охранников Реджины на семинаре. И это была не случайность – это та самая охрана, которая приглядывала за Генри и докладывала о ней Миллс. Поэтому встав с места, она напоследок взглянула на мальчика. – Мне очень жаль, Генри…

***

- Как ты, милый? – Реджина первым делом подбежала к Генри, и взялась ладонями за его лицо. – Что тебе сказала эта женщина? Конечно же, ей тут же донесли о встрече Генри с Эммой Свон, и, придя домой, она первым делом поспешила к нему. - Ничего особенного. – Мальчик попытался улыбнуться. – Спрашивала -что читаю и как учусь. - Генри, милый… Я подам в суд, и эта женщина больше никогда не сможет подходить близко к нашей семье – к тебе и ко мне. - Лучше давай сегодня закажем пиццу, мам? Невероятные чувства испытала Реджина в этот момент. Она уже полтора месяца, изо дня в день старалась сделать всё, чтобы показать Генри насколько она его любит – конечно, не все получалось… Сначала она видела лишь настороженность и легкую агрессию на любое её действие, которое не нравилось мальчику - особенно, это касалось обучения и дисциплины. Но воспользовавшись советами Кэтрин, она купила ему несколько крутых видеоигр и Xbox, и иногда стала баловать его всякими вредными штуками, в том числе, введя традиционную пиццу по пятницам, и часто теперь видела на его губах улыбку, а в глазах… настороженность сменялась доверием, признательностью. Он стал мягче и, кажется даже, счастливее… И она уже много раз порывалась назвать его «сыном», но боялась его реакции и этой поспешности… И сейчас, услышав как он её назвал, она тут же растаяла, и была готова сделать для него всё, что он захочет и забыть об этой Эмме Свон. - Да, милый, конечно! Я сейчас же сделаю заказ! – И направляясь с телефоном в кухню, уже в дверях, она обернулась и серьёзно посмотрела на него. – Но если эта женщина снова к тебе подойдёт, только скажи – и я обращусь в суд. И… она отказалась от тебя, помни об этом. Она не заслуживает того, чтобы снова считать себя твоей матерью. – При этом она, конечно же, понимала, что настраивает Генри против биологической матери, но в данный момент – больше всего на свете она боялась одного – потерять этого мальчика. И была готова ради него на всё. Мальчик кивнул, и уже тихо произнес, дождавшись момента, когда она выйдет. – Но может у каждого должен быть шанс? – «Ведь у меня же появился…» - мысленно добавил он, оглядываясь вокруг.