Назад дороги больше нет

Ксения сидела в допросной. Она глупо попалась на крючок. За первым поворотом ее поджидали оперативники. Она не сумела убежать, да ей и не надо это было. Она отомстила. Девушка посмотрела на стекло. Она догадывалась, что за ней смотрят. Кто? Она не знала. Она ни разу не была за стеклом. Там сейчас наверняка Тихонов. Он оказался жив. Был в бронежилете. А вот Оксана… она не была в курсе, наверняка сдохла. У Ксении не возникало никаких чувств по этому поводу. Она считала, что Оксана испортила ей жизнь. Дверь открылся. Круглов зашёл в допросную и сел напротив нее. — Ну, здравствуй, Оксана. Или как там тебя… Ксения? — Что вам надо, Николай Петрович? Сказать, кто убил Оксану? Я. Эта тварь испортила мне всю жизнь! — Оксана жива, она в больнице. Ты стрелять не умеешь. — Чёрт! Все равно она сдохнет — девушка вскочила. — Сядь! Ты убила Татьяну и Веронику? — Да я. Рассказать как? Таньку подкараулила во дворе. Мы с Ваней к нему пошли, я в магазин зашла, он был проходной. И я сразу же рядом с Таней оказалась. Дальше все как по маслу. Вколола ей препарат и отправила на машине. Веронику столкнула с окна. -З ачем? — Зачем? Ну, Танька мешала моим отношениям с Ваней, а Вероника нашла запись. Всё просто. — Имена подельников. Живо. — Кого? — Не догадываешься? Имена твоих дружков нацистов! — Вы и это знаете? — ее зрачки расширились. — Знаем. Так имена скажешь? — Нет. Все что вам надо, я сказала. Больше вы ничего не услышите от меня. — Она нахально улыбнулась. — Тебе же хуже… — Вот только не надо мне сейчас говорить про смягчение наказание! Мне плевать! Все, что от меня требовалось, я сделала. Можете меня хоть расстрелять, но правды вы не узнаете. — Так, зачем ты тогда покушалась на Ивана и Оксану? Тут же не только месть за детство? — Отомстить хотела. Она убила Стального — девушка прикусила язык. — Кого? — Никого. Больше я ничего не скажу. Хоть утюгом пытайте. — Ты и так уже все сказала. Он вышел, спустя несколько секунд зашёл дежурный и увел девушку в камеру. Она не сопротивлялась. Ей было все равно. Свою миссию она выполнила.

***

Иван сидел в палате Оксаны. Она спала после операции. Ксения попала ей в живот и в плече. Операция длилась четыре часа. Сейчас жизни Оксаны ничего не угрожало. Ваня держал ее за руку. Лицо девушки было спокойное. Несколько часов назад, Ксению задержали. Валя осмотрела Оксану, нашла на ее теле многочисленные удары, синяки, ссадины. Но врачи все обработали после операции. Где все это время была Оксана, они не знали. Возможно, Ксения ее где-то держала. Ване было стыдно. Стыдно, что он сразу не понял подмены. Ведь он любит Оксану. По-настоящему. Но спустя некоторое время, он понял, что Оксана стала вести себя по-другому, и расстался с ней. Он думал, что расследование так повлияло на нее. А вот как оказалось на самом деле. При задержании девушка вела себя спокойно, но когда увидела Оксану, которую везли на носилках в машину, закричала: — Пусть она сдохнет, пусть! Но потом ее увезли в ФЭС, а Оксану в больницу. Ваня все бросил и поехал с врачами. Сейчас он должен быть с ней. Слишком много ошибок они совершили. Была ночь. За оконным стеклом было темно. Была ночь. Веки Оксаны слабо дрогнули. А через несколько секунд она открыла глаза. — Ваня…ты здесь? — слабо спросила она. — Да, Оксаночка, я здесь. Все. Все закончилось. Теперь все будет хорошо — он крепко сжал ее руку. — Вань, …где я? — В больнице. Тебе сделали операцию. Все хорошо. — А…Ксюша? — она окончательно открыла глаза. — Ксюшу поймали. Забудь про нее. Ее больше нет, она сядет. Забудь ее. Она тебе больше никто. Ни одна сестра не сможет такое сделать. Скоро ты встанешь на ноги. — Вань…я люблю тебя — тихо прошептала девушка. Тихонов вздрогнул. Она никогда не говорила это ему. Он знал это, да. Но она никогда не говорила это ему. Не умела. А теперь научилась, научилась. Смогла это сделать. Слишком долга она была в плену, чтобы молчать сейчас. — Я тоже люблю тебя Оксан. Спи. Все будет хорошо. Тебе надо отдыхать. — Тихо прошептал он. — Спасибо тебе Вань. За все. Она закрыла глаза. Иван подсел ближе к ней и через какое-то время тоже заснул. «С ней все будет хорошо» — твердило его подсознание.

***

Антонова, Майский, Соколова и Радулова сидели в лаборатории и ждали Круглова с результатами допроса. Тот пришёл в мрачном настроении. — Ну что? — спросил Майский. — Ничего. В убийствах Тани и Вероники она созналась… — Вот тварь — тихо прошипела Наталья. — В покушении на Оксану и Ваню тоже. А вот про своих дружков молчит. — Ты пробовал надавить на нее? — Дави, не дави. Ей все равно. Она отомстила Оксане за некого стального. Кто это и как его зовут, это неизвестно. И всё. Нужно ждать, когда Оксана сможет говорить. Как она там кстати? — Ваня недавно звонил, она пришла в себя. Но пока не может говорить, слаба очень — сказала Антонова. — Значит надо ждать… — Николай Петрович, давайте я поищу этого Стального? Если это кличка, то можно найти. — Пожала плечами Наташа. — Ты так думаешь? — Попытка не пытка. Но на это понадобится много времени. — Попробуй. Это пока единственное, за что мы можем зацепиться. Разгадка где-то рядом. Надеюсь, что Оксана хоть как-то нам поможет. — А что толку-то? Таню, Веронику, жертвы. Их все равно уже не вернуть — отстранённо сказала Юлия. — Мы сможем найти их убийц, что немало важно. Это же фактически преступления против человечества — сказал Майский. — Так все. По домам. Наташ, завтра ждём от тебя результатов. — Хорошо — девушка уставилась в монитор. Постепенно сотрудники разошлись. Радулова осталась одна и усердно искала. Но пока фортуна не приближалась к ней.

***

Уже на улице, Николай перехватил Валентину. — Валь, можно тебя? — Да, конечно — Антонова чувствовала, о чём будет разговор. — Где она? Ты ведь должна знать! Ты же ее лучшая подруга — взволновано говорил он. — Я не знаю. Ничего не знаю. Она как сквозь землю провалилась. Нигде ее нет. На звонки не отвечает, билеты никуда не брала. Машина стоит во дворе — беспомощно сказала Антонова. -И ты даже не представляешь, где она может находиться? — Нет.…А почему она вообще уехала? — Долгая история…ладно, до завтра. — Пока… Николай сел в машину. Его волнение стало запредельным. Он боялся, боялся, что больше не увидит ее… никогда… Может, боялся и не зря…