У моей весны есть имена

       В очередной раз вернувшись «домой», с досадой замечаю Брайана — не рассчитывал, что застану.       — Господи, Брайан, я думал, ты на игре.       — Игра закончилась.       Неважно, что спрятано за скупостью ответа. Важно другое: как он умудряется быть таким нереально сексуальным, босиком стоя передо мной в простенькой белой футболке и джинсах с вечно расстёгнутой верхней пуговицей?        По легкому покачиванию было похоже, что победный стакан виски был уже не первым в этот вечер. Стараюсь быть вежливым: — И как всё прошло? — Троекратное ура победителям! — Так держать! — Вот только это были не мы.        Грустно вздыхает, драматично распахивая руки, словно приглашая меня на утешительные объятия. Как-то нетипично для него.       И как типично для меня — прямиком угодить в искусно расставленную ловушку. — Куда направляешься? — Принять душ. — Слишком много ду́ша в последнее время. Мне нравится твой запах, а не мыла, — произносит жёстко. И так же жёстко хватает, не дав ни шанса на отступление. Пристально всматривается, но так и не отыскав ничего, что хоть как-то могло смягчить его настроение, начинает без жалости, словно кожу, сдирать с меня одежду.        Невозможно противиться: грубые поцелуи раздирали глотку, неуёмные пальцы осознанно причиняли боль. Не помню, как оказался лежащим на полу, придавленный ненасытным и требовательным любовником. Пытаясь перехватить инициативу, потянулся к его джинсам, тут же получив хлёсткий удар по рукам и новую серию сокрушительных поцелуев.       Всё закончилось так же, как началось: он внезапно прервался и заметно подсевшим голосом надменно поинтересовался: — Нравится?        Увлёкшись, я не сразу распознал подвох и, как наивный ребёнок, потянулся за отобранной конфетой, продолжая вылизывать его подбородок: — Да… Почему ты остановился? Брайан?.. — Ступай в душ. Ты воняешь, — сделав завидную паузу, наконец выцедил мой ненавистный любовник, окатив холодным брезгливым взглядом.        От обиды и недополученной желанной разрядки я взорвался.       — Может, я и воняю, зато не скрываю своих чувств от других, прячась за маской Мистера Весь-Мир-Не-Хуя-Не-Имеет-Значения, — принялся орать я. — Вот только бросая на меня убийственные взгляды, к слову сказать, ни хрена не вяжущиеся с Декларацией Независимости Брайана Кинни, не удастся добиться желаемого: выработался стойкий иммунитет ко всей суперхерне. И если, судя по прелюдии, всё ещё хочешь классно потрахаться — вперёд. Здесь и сейчас я полностью твой.        Он не снизошёл до ответа, и я отчаянно продолжил:  — Если же хочешь наказать… не буду отрицать, может, и за дело, скажу тебе прямо — плевать я хотел на такие желания. А теперь пойду в душ, но вовсе не потому, что Ваше Киннийское Высочество так велело. Твой выбор — присоединиться ко мне, либо пойти затрахать кого-то другого.