Разбитое зеркало

Яло стукнула в дубовую доску костяшками пальцев. Вчера вечером герцог разрешил им возвращаться домой, только приказал взять с собой кого-то в провожатые, чтобы отметить пещеру – выход из книжки. Он обещал не заваливать вход и не ставить решетку, что отражение Оли очень порадовало, тем более, что еще радоваться было особенно нечему. Сказка кончалась, а с Олей они очень серьезно поссорились перед сном. Оля сердилась на Лёро и Нушрока за наказание толстого парня. Несмотря на то, что был он, по сути своей, предателем. Несмотря на то, что его взялся лечить таинственный колдун-филин, который, как говорят, мог вылечить все и всех. Оля сердилась на герцога и графа, а Яло сердилась на Олю, так что попытки что-то доказать подруге кончались криком, без битья посуды, но со взаимными нелестными характеристиками. Яло услышала, что похожа на сороку, потому что тянется ко всему блестящему, пусть это десять раз не золото, а Оля – что она упряма, как баран, никогда не признает свою неправоту. Потом обе подруги надулись и перестали разговаривать, а утром Оля не только подскочила в семь (хотя их никто не будил, даже веселая Аглови), но и потребовала, чтобы они сразу после завтрака отправлялись домой. Как будто интересно целый день ждать ее и потом отражать жест в жест! Яло надулась еще больше и пошла попрощаться. Прощаться, конечно, было почти не с кем – и орел, и коршун, и Кин, и даже Гурд с Ацинуком и Величеством с рассветом повели войско в бой и теперь, вроде бы, преследовали врага на Перевале. С госпожой Яалой Сиби они почти не познакомились, хотя, увидев ее издалека, в красивом охотничьем костюме и берете, Яло млела от восторга. Оставался только Локос, тот самый, который спас ее в разоренном городе. - Войдите. Бывший паж толкнула дверь и вошла. Ее лорд – Яло еще играла в мушкетерскую сказку, самую чуточку, - лежал на огромнейшей кровати под балдахином, а у огромного камина на ковре распростерлись два куцехвостых пса, серый и полосатый, как тигр. Под краем одеяла острые глаза Яло узнали контур пистоля – охраны в замке осталось немного, и граф готов защищаться сам. Золотистые глаза сокола сощурились. - Наконец-то! А то все разбежались, и бросили мое несчастное сиятельство умирать от скуки. Локос улыбался, и никакой сердитости в голосе не было, но уши Яло тут же заполыхали. Надо было вчера не ругаться с глупой Олькой, а потихоньку прокрасться сюда! Ну и пусть бы он спал – можно просто посидеть рядом. - Не красней, паж. Лучше расскажи, что происходит вокруг. - Утро. – Отрапортовала Яло. – С рассветом войско вышло из замка и дало бой. Подробностей не знаю, но вроде бы сейчас гоняют последних врагов по Перевалу. - Добрые вести, - парень сел, опираясь спиной о подушки. Спал он, по местному обычаю, в кружевастой рубахе, распахнутой на груди – Яло видела линии ключиц, смуглую кожу, и подумала, что скоро в сокола влюбится, как влюблялась во Флориндо или отважного генерала Ушакова. - Я обещал вернуть тебя к Оле… даю слово – поднимусь на ноги, и верну. - Она уже нашлась, - вздохнула Яло. – И теперь требует, чтобы мы отправлялись домой. - Пока это опасно, - сошлись на переносице темные брови, и Локос опять стал похож на дядюшку. - Она порвала страницу, на которой площадь, - пожаловалась девочка. – И нашла другую, ведущую в Орлиный клин. - Разве это плохо? - Она рвется домой, а я туда не хочу, - Яло топнула ногой, едва сдерживая слезы. – Я хочу хоть как-то помочь исправить то, что мы натворили! А ей будто все равно! - Может быть, ей просто страшно? – Локос улыбнулся чуть-чуть, по обыкновению не разжимая губ, отчего горбоносое лицо стало немножко забавным и милым. - Ей не страшно. Она просто злится на герцога. Тот отхлестал кнутом зеленого парня, который в вас стрелял. - Я думал, его зарубил Девдем… - Нет. Господин Нушрок приказал доставить его в замок и примерно наказать. Этот дурак решил, что вы похитили Анидаг… - И сводил со мной счеты, - Локос расхохотался. – Подлатаем шкуры, оба, и вызову паршивца на дуэль, пусть отвечает за свои фантазии. - Он еще на Кинбред в городе напал. Перепутал ее с вами, - сдала Абажевского сынка Яло, мечтавшая увидеть настоящую дуэль. - Вдвойне получит… Хотя, думаю, сестренка его уже разукрасила. - Э-э… по ягодице… вроде бы… Граф орлиного клина снова засмеялся, потянулся к Яло, усадил ее на край постели. Спросил напрямую: - Ты не хочешь уходить? - Не хочу, - шмыгнула носом Яло. - А остаться можешь только с Олей? - Ага… Она видела золотистые глаза хищной птицы совсем-совсем близко, с изогнутыми пушистыми человеческими ресницами. От этого почему-то сладко царапало в горле. - Хочешь, я ее попрошу? - Ага… Только она очень упрямая. Может не получиться. - Попробуем. А если нет… она ведь не всегда стоит у зеркала. Приходи сюда. Я, пожалуй, прикажу поставить у входа в вашу пещеру дежурного, и при нем коня, чтобы можно было быстро добираться в замок. - Честное пионерское? – счастливо заулыбалась Яло. - Слово графа. - Я приведу Олю? - Нет. Ты поможешь мне одеться. Паж ты, в конце концов, или нет? Яло покраснела, вскочила, но осталась. Впрочем, все оказалось не так страшно. Полотняные подштанники на Локосе не очень сильно отличались от папиных кальсонов, а справлялся он почти сам, хотя и действовал только правой рукой. От Яло потребовалось застегнуть кучу мелких пуговиц на куртке, поправить берет на каштановых волосах и помочь с перевязью шпаги. Поддерживать повязкой больную руку он отказался, просто осторожно опустил ладонь на кружевной эфес оружия. - А вам не станет хуже? – опомнилась девочка, когда уже почти все было готово. - Не должно. Нилиф напоил меня каким-то зельем, к вечеру рука должна слушаться, как обычно. До вечера не так далеко, а вставал я уже дважды. – Локос подмигнул. – Идем, храбрый паж. Попробуем уломать твою сестрицу. Яло опять покраснела – ведь приятно, когда тебя называют храброй. Кроме того, если в прошлый раз храброй в основном было Оля, то теперь Яло тоже оказалась не полной трусихой. В самом начале она вступилась за мальчика, и даже ударила сумасшедшего дядьку палкой. Потом она была храброй, взобравшись на спину огромной лошади, и даже самостоятельно правя ей. А потом… Она вспомнила как ужасающе медленно и в то же время быстро мчались серые всадники. Между Локосом, раненым, но все равно отважным, со шпагой в руке и ними в тот миг никого не осталось. Он тоже сражался, снова и снова рубил серебряно-алым лезвием, и капельки, как бисер, летели по ветру. А девочка словно остолбенела, до того момента, когда увидела человека в сером, с высоким серебряным султаном на поле шляпы. Этот человек улыбнулся – может быть, ей, - и стал целиться в ее командира. Медленно, с расстановкой, и Яло поняла, что больше вмешаться некому. Поняла, выдернула из сумки на седле пистоль и выстрелила. А потом, еще не зная, попала или нет, выхватила второй и выстрелила еще раз. Человек с султаном упал с седла. Чуть дальше рухнул еще один всадник с конем вместе. Налетели воины замка в коричневых плащах и Нушрок, но Яло плохо помнила, как это было. Она свалилась с седла и долго обнималась с одиноким кустом – уж очень сильно тошнило. Стараясь держаться на шаг позади, как подобает пажу, Яло пошла следом за Локосом. Олю они вдвоем пытались уболтать часа полтора, не меньше, но та только опускала глаза, и твердила, что родители, наверное, беспокоятся. - Мы пробыли здесь в первый раз четыре дня! – крикнула, наконец, Яло, - и никто ничего не заметил! Тебе просто здесь перестало нравиться, потому что ты из героя стала… в общем, поняла, что мы на самом деле наделали! - Это тоже, Яло, - отведя глаза, ответила Оля. – Знаешь, я боюсь натворить еще что-нибудь. И не хочу видеть, как герцог будет наводить свой порядок в королевстве. Он все-таки жестокий человек, не такой, как Нушрок, но… - Как и любой правитель, - мягко вставил Локос. - Наверное. Наверное, без этого нельзя, но я не хочу тут больше оставаться. Яло, я прошу тебя, пожалуйста, идем домой. Локос чуть виновато шевельнул плечом. - Ладно, - буркнула Яло. – Пойдем, если уж тебе так хочется. И подумала, что как только Олька уйдет в школу, сама она тут же раскроет книгу «Икзакс» на нужной странице. - Нас просили взять провожатого, - напомнила она, все еще хмурясь. - Я сам вас провожу, - сказал граф, и Яло стало немножко легче на душе. К пещере ехали верхом, Яло на смирном большом рыжем коне с гривой, заплетенной в косички, а Оля с Локосом на его вороном. На залитом солнцем склоне все спешились и поднялись к пещере – Оля первой, а Яло и Локос чуть позади. В пещере было темно, хотя отраженная прихожая вроде бы просматривалась. Локос присвистнул, а Яло почему-то стало страшно. - Оля? Почему так темно? - Вовсе не темно, - фыркнула Оля. – Какая ты все-таки трусиха! - Давай я войду первым, - предложил Локос. – Ты не против, Оля? - Добро пожаловать, - улыбнулась та, и парень первым перешагнул каменный порог, обернувшийся в прихожей полем книги. Потом порог переступила Оля, и последней – Яло, и опять ее кольнуло – странно, в отраженной прихожей слишком темно, хотя лампочка под потолком горит. За рамой зеркала куда светлее! - Локос, - дрожащим голосом прошептала она. – Тут что-то не так… - Здравствуй, Зеркало, - поздоровалось Оля. - Здравствуй, - своим звенящим голосом откликнулось Зеркало. – Ты хочешь вернуться домой, Оля? - Конечно. По стеклу побежали голубые волны, как показалось Яло – быстрее, чем обычно, - и тут она посмотрела на потолок, уловив какой-то промельк. - Локос! Вон оно… По потолку распласталась черная тень, похожая на огромную кошку, но с когтем вместо головы. Оля перешагнула раму зеркала. Локос выхватил шпагу и оттолкнул Яло туда же, сильно, так, что она споткнулась и полетела в настоящей передней, где ни разу не была, по паркету. Тварь отлипла от потолка, и беззвучно рухнула вниз. Юноша отскочил, носком сапога подцепил и захлопнул книгу, спрятав страницу–проход в толще обреза. Чудовище стегнуло хвостом и прыгнуло на сокола. Тот ударил шпагой, отскочил, оказавшись спиной к раме. По пустоте поплыли первые разводы. - Иди к нам! – отчаянно закричала Яло. Оставить сокола наедине с этим ужасом? Никогда! Она вскочила, бросилась к раме, и, перегнувшись через нее, дернула юношу за плащ. Чудовище снова прыгнуло. Локос попытался отступить, потерял равновесие из-за рывка Яло, и упал через раму спиной назад. Страшный коготь не дотянулся до его груди считанных сантиметров, и только щелкнул по руке со шпагой. Когда тварь приземлилась и пошла в следующую атаку, голубые волны уже остекленели. Яло и Оля с ужасом уставились в Зеркало. Существо с когтем вместо головы прошлось вдоль преграды, словно принюхиваясь, подпрыгнуло, и опять стало тенью на потолке в странно-темном отражении прихожей. Яло опустила взгляд, и поняла, что парень-сокол все еще лежит на полу, выронив шпагу. - Локос? Локос, милый, что с тобой?! Он со стоном поднял голову, и Яло поняла, что все стало еще хуже, чем было. - Рука… Жжет, как огнем. И словно опять всю кровь выпустили… - Раненая? – охнуло отражение Оли, падая на коленки. - Нет. Эта… - Граф поднял правую руку, и Яло увидела быстро расползающийся от запястья черно-багровый выпуклый кровоподтек. - Мамочка… - охнула Оля. - Вставай, только осторожно, - собрав волю в кулак, попросила Яло. – Давай помогу… Опираясь на плечи девочек, он кое-как добрался до кресла в прихожей – дальше сил не хватило. Почти упал, запрокинул голову на гридушку, застонал тихо. - Намочи полотенце холодной водой, - приказала Яло бледно-зеленой Оле. – И неси, быстро! Ну! Ее самою трясло, как в лихорадке. Что могла сделать с Локосом эта мерзость, и как его лечить? Какая же Олька все-таки дура, что пропускала уроки санинструктора! Если это перелом… нет, вряд ли, хотя кто его знает. Скорее какой-то яд. Вывернув из комода на пол бабушкину аптечку, Яло подхватила жгут и перетянула изувеченную руку прямо поверх рукава, у локтя, так крепко, как только смогла. Локос вымученно улыбнулся, закрыл глаза. - Ты только держись, - попросила Яло, чувствуя, как по щекам текут слезы, даже не пытаясь стать стеклышками. – Держись, пожалуйста. Мы придумаем, что делать. Оставляя на паркете дорожку из капель, вбежала Оля с полотенцем. Яло обернула мокрой и холодной тканью изувеченную кисть. - А что будет, когда придет бабушка? – жалобно прошептала Оля. Яло прищурилась. Она злилась, но кричать при больных нельзя, а потому девочка поманила свое отражение на кухню. - До того, как придет бабушка, - тихо, с незнакомым стальным звоном в голосе, сказала она, - нам нужно найти врача. - Но… но Яло, мы ведь не можем вызвать скорую… - Если ничего больше не придумаем, будем вызывать скорую помощь, - нагнула голову девочка. - Но нам придется объяснять взрослым, что случилось! Почему он так одет, откуда взялся. И никто нам не поверит! - Мы скажем, что к нам приехал знакомый, и что он играет в театре, - отчеканила Яло. - Но это неправда! - А если сказать правду, нам не поверят, и вызовут милицию. Поэтому мы скажем неправду. И вообще… - гнев на Олю наконец-то выплеснулся в слова. – Ты говорила, что я могу оставить в беде человека, Оля. А теперь ты хочешь оставить человека в беде, потому что у тебя, видите ли, должна быть чиста совесть! Между прочим, если бы не твое глупое упрямство, с Локосом все было бы в порядке! Я говорила, что в моей прихожей слишком темно, но нет, ты не поверила, рвалась домой! Если бы мы рассказали герцогу, или господину Нушроку, или еще кому-то, они бы придумали, что делать, и убили бы эту дрянь. Они взрослые, и знают, как охотиться на чудовищ. Все сказочные принцы и графы это умеют. А теперь мы не можем позвать на помощь никого, потому что книга закрыта, а здесь нам никто не поверит и не поможет! А теперь думай, где взять врача! Оля стояла перед ней красная, как вареный рак. - Прости меня, Яло, - прошептала она, глядя в пол. – Я просто не хотела огорчать бабушку… Над нами в восьмой квартире живет Василий Степанович, он доктор. Он часто лечит соседей, если простуда или еще что-нибудь случается. Я сейчас за ним схожу. Девочки вернулись в прихожую. Яло глянула на спокойную гладь стекла, и снова увидела тень, свернувшуюся на потолке. За Олей щелкнул замок. Яло тихонько подошла к соколу. Он, кажется, спал, запрокинув голову – щеки и лоб горели нехорошим румянцем. Яло принесла из кухни миску с холодной водой, утопила в ней второе полотенце и тихонько опустила его на пылающий лоб, как делала с Олей бабушка. Локос не проснулся. Яло сменила компресс на его руке, села на пол и положила голову на подлокотник кресла, тихонько поглаживая рукав мушкетерского колета. - Держитесь, ваше сиятельство, - прошептала она еле слышно. – Держитесь. Слезинка капнула со щеки отражения на полотенце. Впиталась в ткань. Прошла насквозь и коснулась кожи.