Мозаика

Багира устало отвела взгляд от монитора, борясь с желанием прикрыть глаза. Не хотелось позволять себе даже крохотной слабости, не сработались они как-то. Вообще впервые Багира ощущала себя на базе как на работе, это было дико и непривычно, до этого в разбросанных по России базах ее всегда ждала семья. Неважно, Тайфун это был или Смерч. С Нерпами же так пока не складывалось. Багира подозревала, что в уши бойцам что-то лишнее льет Шумов, да и без того она изначально строила отношения неверно. Нерпы же не виноваты в том, что усиливать Северный рубеж отправили именно Булатова с Кошкиной, оторвав тех от родных людей. Отправили срочно, не дав даже попрощаться толком и дел здесь сейчас столько, что почти нереально выкроить пару минуток на телефонный звонок. Вот именно! Нерпы не виноваты. И Багире стоило бы проявить мудрость, найти с бойцами контакт, а не читать Дане лекции про мораль и нравственность. Тем более, что в ее исполнении теперь уже категорически не звучит. Странно. Много лет поисков, бесплодных попыток создать семью, построить идеальные отношения, но каждый раз пшик. Чего-то не хватало. Да и как могло хватать, если двое самых близких и дорогих ей мужчин служили рядом. Багира очень долго убеждала себя, что одного любит как мужчину, а второго как брата, но… Не убедила. Правильным оказался всего один вариант, неприемлемый с точки зрения общественной морали, дико противоречащий всем их принципам и взглядам, но такой уютный. Булатов, Тарасов и Кошкина здесь жили вместе, в одной квартире и одной семьей. Так сказать, шведской. Нерпы об этом не подозревали, личная жизнь начальства их не волновала, хватало своих проблем, Коту признаться Рита пока не смогла. Боялась, что даже Ионов такую откровенность не оценит.  — Товарищ капитан первого ранга, пришел приказ. Лекарь вернется через три дня, замена Шумову придет сегодня.  — Спасибо, Анечка, — Багира мягко улыбнулась единственной сотруднице, с которой смогла наладить дружеские отношения. — А с чего нас покидает Шумов?  — Переводится в другой филиал, — с плохо скрытым ликованием в голосе ответила Анна, вызвав понимающий смешок Глеба. У этих двоих тоже намечался роман, но сил вникать у Багиры не было, приходилось малодушно откладывать вопрос на будущее. Переложить на плечи Булатова не вариант, с Сарматом и Даной уже пробовала. А самое странное, что Батя и Бизон уже смогли. Приняли и полюбили новых бойцов, впервые в жизни опередив Маргариту в реализации родительского инстинкта на подкинутых младших офицерах. Только вот из Бори или Вани реально плохие советчики в некоторых вопросах.  — Аня, когда придут данные на нового офицера, приготовь пропуск. И сообщи Шумову о переводе. Или нет, пока не сообщай. Он все равно занят в городе. Будет сюрприз. Мне нужно отойти на пару минут. Сармат на базе?  — В оружейке, — ответила девушка без особой симпатии в голосе. Отношения Илья успел испортить с большей половиной персонала, — тренируется. Пытается побить рекорд Ионова.  — Надо ставить высокие цели, — хмыкнула Багира. Сармат был старше и сдержанней, повторить результаты Ионова во многих дисциплинах вполне мог, мог даже и превзойти, если бы позволил сам себе на что-то решиться. Страх сделать ошибку — худший из возможных пороков офицера, в их деле надо уметь принимать решения и брать ответственность на себя. Сармат нашелся не в оружейке, а в тире, он яростно расстреливал мишени, будто пытаясь наказать их за что-то. И Багира впервые присмотрелась к парню не формально, заметив одну особенность: поникшие, будто раздавленные плечи. Ему больно. Очень больно. И если уж они с Бизоном и Батей такие лекции читают про командное единство, то заметить это должны бы раньше. Багира прекрасно понимала весь риск такого поступка, но все же шагнула в тир и подойдя к Сармату, положила руку ему на плечо. К чести Хованцева он хоть и дернулся, но контратаковать не стал, просто отложил пистолет и обернулся.  — Багира? Новая вводная?  — Нет. Илья, тебе нужен отдых. Идем. Выпьем чая и поговорим.  — Вы знаете мое имя?  — Конечно. *** Возле реанимации Ионов появлялся не реже, чем Хованцев, просто Кот старался подгадать время так, чтобы с Сарматом ни в коем случае не пересечься. Не мог избавиться от чувства вины и вовсе не желал усугблять его, созерцая потерянную физиономию обычно самоуверенного Хованцева. Трудно сказать, в чем там обвинял себя Сармат, сплетен Ионов собрать так и не смог, но вот Кот свой косяк осознавал четко: там, на причале он перевернул Дану. Да, благодаря наложенной повязке она не умерла по дороге в больницу от потери крови из перебитой артерии, да, рентген в него не встроили и знать о травме позвонков Василий не мог, но станет ли легче от этих мыслей, если по его вине женщина, как он недавно узнал еще и мать-одиночка, останется инвалидом?