Мозаика

— У Даны? Сын?  — Да. И уже не ребенок. Парню лет двенадцать, обучается в кадетском корпусе в Петербурге. Дана не стала переводить его сюда после начала учебного года, решила на второе полугодие, когда устроится. Что там с родителями я не знаю, но воспитатели сказали, что контактов у них нет. Парня отправят к нам самолетом без пересадок, билет оплатит КТЦ.  — Двенадцать. А Дане двадцать восемь. Скорей всего родители просто не желали иметь дело с дочерью, которая принесла в подоле в шестнадцать. Обычная история. Скажешь номер рейса, я встречу. Есть ключи от квартиры Даны, но вряд ли ребенку будет там хорошо одному, поселим пока в казарму, тут всегда есть кому присмотреть.  — Значит, решили. Сармат, а сколько твоим племянницам?  — По тринадцать лет, близняшки. А сестре будет тридцать в январе. Она завуч в тридцать пятой школе.  — Про родителей из личного опыта?  — Да? Теперь у них нет сына, нет дочери и нет внучек. Но видимо их все устраивает. А твои?  — Сестра родная, сестра сводная, мама. Три племянника, у Яны сын, у Стаси близнецы. Янкиного малыша в мою честь назвали, Васькой. А в общем это долгая история*. *** На базу Багира возвращаться не стала, Булатов прозвонил и торжественно пообещал прибыть домой к восьми часам трезвым, оставив в центре дежурную смену. Предварительно доставив Гнома на квартиру и Варяга с детьми в гостиницу на служебном транспорте. Мурманск Багира пока не полюбила, но все же не настолько, чтобы желать городу гибели. В конце-концов им же лишняя головная боль потом будет. Так что Багира смогла позволить себе провести полчаса в ванной, расслабляя мышцы и обрабатывая ногти. Маникюр тоже стоило сделать уже давно, а потом перед зеркалом, перебирая покупки. Почему-то вещей было подозрительно много, неугомонные Ирка с Наташей явно подкинули в пакеты с покупками что-то лишнее. Но все же вишневое платье смотрелось наиболее выигрышно, его Рита и надела, дожидаясь своих мужчин. Ключ едва слышно проскрежетал в замке, несмотря на недавнее ранение и общую потерю формы Булатов все же оставался диверсантом и лишнего шума предпочитал не создавать, как в быту, так и в работе. Багира в последний раз улыбнулась собственному, бесконечно радующему сегодня отражению, подправила чуть бокалы на низком столике и шагнула по пушистому ковру к коридору.  — Бать, Бизон. Ужин готов, а я соскучилась.  — Русалочка?!  — Рита! Кошкина успела еще негромко рассмеяться, а после отмершие мужчины синхронно шагнули к ней, небрежно сбросив куртки и ботинки на пол в коридоре. Две пары рук — это намного больше, чем одна. Особенно рук таких, умелых и чутких, привычных к тонкой работе и грубым силовым атакам одновременно. Две пары губ — это больше, чем можно представить себе даже в самых смелых мечтах, особенно когда они касаются волос, изгиба шеи, мочки уха и плеча, и все это не последовательно, как с одним любовником, а параллельно. Отвечать на ласки Багира не успевала, просто растерялась от подобного напора, практически замерла и лишь дыхание становилось все более резким и частым.  — Вань… Борь…  — Люблю тебя, — в два голоса, в одно дыхание, ни секунды фальши.  — Люблю! Платье скользнула на пол под напором очень умелых Булатовских рук. Трудно сказать обрел ли Батя за эти годы терпение или чуть утратил пыл, но тонкая ткань не пострадала, а сам Булатов уже бережно касался губами груди. Бизон стал на колени за Ритиной спиной, положил руку на бедра и начал бережно целовать спину, касаясь губами каждого позвонка. Ноги подкосились, Багира бессильно опустилась на огромный пушистый ковер. Как-то если не спать, то втроем на кровати немного неудобно. *** Лекарь сам не ожидал от себя подобной привязанности, но учения не удались однозначно, полученные мелкие травмы могли поджить и в расположении части (кстати, взять на заметку столь оригинальный способ применения нитроглицерина), а в целом с Нерпами как-то веселее. К тому же Дана в тяжелом состоянии, а информации о ранении ноль, по телефону ничего не сообщают. Руслан особо не раздумывал, обменял казенный билет с доплатой на более раннюю дату и полетел в Мурманск. В город попал поздно вечером, чтобы успеть в ведомственную общагу (служебные квартиры выделяются только семейным) пришлось взять такси и проскочить мимо консьержки за пять минут до полуночи, когда вредная бабушка уже доставала из ящика ключи и тот солидный навесной замок, который каждую ночь изнутри навешивался на петли. Видимо, побега офицеров из общаги руководство боялось куда больше, чем проникновения в эту самую общагу посторонних. На самом деле тут было очень немного военных и силовых баз, персонал на которые набирали в основном из местных, и общага большую часть времени стояла полупустой. Раньше, например, в правом крыле второго этажа обитал только Лекарь, теперь свет пробивался еще из-под двух дверей, а навстречу, видимо из душа, шла очень симпатичная девушка.  — Ты? Кот высунулся было в коридор, но тут же залез обратно. Там ощутимо искрило.