Crystal

      Стоило мне изъявить желание отправиться в Порт-Анджелес, чтобы купить парочку книг, как Карлайл тут же отвел меня в огромный гараж и предложил выбрать одну из тех трех машин, что там находились.       Вообще я не любила водить автомобиль, но, тем не менее, имела в своем бумажнике права и вполне неплохо справлялась с этим средством передвижения. За целый год я так и не прониклась симпатией к вождению, как это происходило у многих сверстников, входивших в мой круг общения, поэтому по утрам мама часто отвозила меня в школу по пути на работу, а иногда это делали мои одноклассницы.       Джаспер постарался, и теперь у меня были новые права, практически идентичные тем, что были у меня раньше, за исключением фамилии: вместо Свон там красовалось Каллен, и это, как ни странно, не резало мне глаз.       Я обошла черный мерседес, солидный внешний вид которого запал мне в душу, но желания сесть за руль у меня не возникло, и, словно по мановению волшебной палочки, в гараж вошел Эдвард, его волосы и одежда были абсолютно мокрыми, но он не выглядел расстроенным. Ливень Элис предсказала еще вчера, но он все равно отправился на охоту. — Я мог бы тебя отвезти, если ты хочешь, — предложил он, легко выжимая полы рубашки темно-синего цвета.       Где-то в гостиной присвистнул Эммет, а через секунду зашипел от боли — Элис дала ему очередной подзатыльник. Новость о том, что Карлайл видел в моем лице спутника жизни Эдварда, удивила меня, как только я об этом узнала, но серьезно мною не была воспринята.       Он, как родитель, хотел, чтобы его сын (ставший родным за такой огромный промежуток времени) обрел счастье, которое для Карлайла заключалось в любви, как и для всех остальных Калленов. Кроме Эдварда, конечно же. Но мы видели взаимоотношения наших «родителей» и каждый раз восхищались их взаимопониманием и теплым чувствам, которые они пронесли через много лет.       Своеобразная идиллия была между Джаспером и Элис, уравновешивающих друг друга: рациональность усмиряла чрезмерную эмоциональность. Эммет и Розали были в восторге друг от друга, и неважно, что результат их любви — это поломанная мебель.       Но даже несмотря на наши наладившиеся взаимоотношения с Эдвардом, я даже не допускала невинной малюсенькой фантазии о чем-то большем. Слава всем Богам за то, что он не может прочесть мои мысли. — Ключи на столе, — пояснил Карлайл, — дальше вы все можете решить сами.       Он посмотрел на нас своим добрым взглядом и мгновенно удалился, оставив нас одних. Довольно крупные капли воды падали на темный пол с волос Эдварда, и вокруг него уже образовалась лужица. — Ненавижу водить, — честно призналась я. — Как-то раз я съехала в кювет, и потом Фил очень долго шутил надо мной по этому поводу. — Не проблема, — просто ответил Каллен. — Я только переоденусь, и мы можем ехать.

***

      В салоне автомобиля из-за низкой температуры моего тела мне было слишком тепло, и я сняла легкую спортивную куртку, которую взяла с собой только для вида. Ни жара, ни холод физически не действовали на меня, но психологически все равно хотелось избавиться от лишней одежды. Жаль, что я не смогу выйти на улицу в одной серой майке и при этом не ловить на себе ошарашенные взгляды прохожих.       Мимо нас проносились изумительные пейзажи. После знойной Аризоны я до сих пор не могла привыкнуть к этому месту с холодом, сыростью и невероятным количеством зелени вокруг. Леса, в которых я охотилась, завораживали, особенно явно я это чувствовала, когда поднимала голову вверх и видела темное небо, обрамленное ветками сосен. — Эсме будет очень грустить, когда нам придется вновь переезжать, — произнес Эдвард, заметив, как я внимательно всматриваюсь в природу за окном. — Здесь тихо и спокойно, как она любит. — С какой периодичностью вы переезжаете? — На Аляске мы прожили почти десять лет. Взяли небольшой перерыв от вечных уроков и выпускных балов. Розали и Эммет там сыграли восьмую свадьбу и стали жить отдельно неподалеку от нас. Здесь Карлайл планировал задержаться на лет пять, не больше. Он же должен стареть. — Немного помолчав, он спросил: — А тебе нравится в Форксе?       Я задумалась на секунд тридцать над ответом на этот вопрос, но так и не поняла, какие чувства вызывает во мне это место. — Здесь удобно.       Эдвард рассмеялся, и я непонимающе посмотрела на него. — Когда Карлайл задал мне этот вопрос, я ответил точно так же.       Мы въехали в черту города, и теперь оставляли позади не ряды величественных старых деревьев, а пошарпанные здания грязно-розового цвета, они не превышали в высоту и трех этажей. На тротуаре валялись пластиковые стаканчики и прочий мусор, люди встречались здесь редко. Не трудно было догадаться, что это не самый благополучный район. Производил он отнюдь не самое приятное впечатление. — Я думал над тем, чтобы пойти в какой-нибудь медицинский университет, а потом заняться практикой с Карлайлом. Медицина постоянно развивается, и периодически кому-то из нас приходится это делать, потому что Карлайл уже не может: его могут узнать. И тогда будет очень много ненужных вопросов.       Здесь, в отличие от Форкса, было очень много людей, и они реже обращали на тебя внимание, что не могло не радовать. Я была занята рассматриванием того, что находилось вокруг, но сумела представить парня в белом халате, на фоне которого его кожа не казалась бы такой бледной. Ближе к центру город становился более презентабельным, однако это не могло исправить того ужаса, что мы видели пятью минутами ранее. — Эдвард, как давно тебе семнадцать? — вдруг спросила я.       Мне и в голову не приходило, сколько раз он мог уже ходить в десятый класс, сколько раз надевал шапочку выпускника и как много времени он провел в университетах.       Тяжело вздохнув, Эдвард посмотрел на меня, но все же начал говорить: — В 1918 году я умирал от испанки. Болезнь успела забрать моего отца, а мы с мамой боролись за жизнь, как могли, но она ушла второй. Тогда Карлайл лечил нас, и она… — он запнулся, но не закончил, — она попросила Карлайла, чтобы он спас меня любой ценой. Я был первым, кого он обратил. — Наверное, ему было тяжело сдержаться, — осторожно сказала я, и Эдвард кивнул мне. — Тогда много кто умирал, и моей пропажи в больнице не заметили, но ему все равно пришлось нести меня по крышам к себе домой, чтобы никто не увидел нас на улице.       Я не знала, чему удивляться больше: тому, что Эдвард уже восемьдесят семь лет остается семнадцатилетним подростком, или тому, что он умирал от испанки. Моя история обращения не шла ни в какое сравнение с его рассказом.       Мы припарковались возле неприметного книжного магазина, но выходить из автомобиля не спешили. — Когда капля крови попадает в рот, даже животная, очень трудно себя контролировать. Что уж говорить о человеческой, да? — А ты… пил кровь человека?       Эдвард запустил пятерню в волосы и искоса посмотрел на меня — он не хотел отвечать на заданный мною вопрос. — Мы поговорим об этом, но не здесь и не сейчас.       Внутри магазин был куда больше, чем могло показаться снаружи. Справа от входа была касса, а прямо напротив нее стояли стройными рядами высокие книжные стеллажи, около каждого из которых находилась небольшая стремянка. Здесь было очень уютно и приятно пахло книгами, хотелось остаться и никуда не уходить.       Девушка за кассой странно на нас взглянула, когда мы только зашли внутрь, но я настолько привыкла к взглядам, которые мы приковывали к себе, что даже не уделила этому особого внимания.       Мы были слишком бледными, но люди часто этого сначала не замечали, потому что красота первое, что бросается в глаза. — Если бы ты надела ветровку, то все было бы куда проще, — шепнул мне Эдвард, находясь максимально близко к моему лицу. — Нет, она просто представляет, в каких позах ты ее… — парировала я, и тут же получила от парня тычок под ребра. — Ауч! — Не будь такой врединой.       В библиотеке в нашем доме главным образом были собраны коллекционные книги, ценность которых была настолько высока, что к ним было страшно притрагиваться. Элис сказала мне, что лет через сто, если что-то пойдет не так, то они смогут стать тем, что сможет принести нам кругленькую сумму денег. А пока Элис игралась на финансовых биржах и почти еженедельно количество денег на общем счете, пользоваться которым мог абсолютно каждый, только увеличивалось.       Я нагло эксплуатировала Эдварда: он шел следом за мной, и я вкладывала в его руки те книги, которые точно собиралась купить. И к моменту, когда мы подходили к стеллажу со Стивеном Кингом, в его руках уже было пять книг, и их вес его ни капли не напрягал.       К счастью, он ничего мне не сказал, когда я водрузила на пирамиду «Кладбище домашних животных». В конце концов, я пока еще подросток.       И тут меня осенило: — Элис переводила гимн США для того, чтобы ты не узнал ее видение?       Парень позади меня рассмеялся. — Обычно она начинает наизусть проговаривать свои любимые книги, но да, суть одна и та же. Просто она не хотела, чтобы я был готов к тому, чтобы встретиться с Ньютоном после уроков. — Да она просто гений!       Стоя на кассе, я чувствовала себя некомфортно, потому что крутила в руках эту черную пластиковую банковскую карточку, и просто не могла себя заставить оплатить ею покупки, и Эдвард, видя дилемму, буквально выхватил ее и моих рук и сделал это за меня. На чеке красовалась сумма в пятьдесят баксов. — Прекрати скромничать — это и твои деньги тоже, — с ноткой раздражения пробормотал Каллен, открывая мне дверь Вольво. — Давай лучше где-нибудь поужинаем, как нормальные люди?       Я до последнего не верила, что мы действительно едем в какое-нибудь кафе, но, когда мы остановились возле уютного итальянского ресторанчика, мою челюсть пришлось искать на коврике для ног. — То есть, ты не шутил? — все еще не веря, спросила я. — Я похож на того, кто любит шутить?       Он выразительно посмотрел в мои глаза. Определенно нет.       Миловидная девушка на входе, прежде чем провести нас к столику, внимательно осмотрела меня и Эдварда с головы до ног своим сканирующим взглядом. В уголках ее губ дернулась улыбка, стоило ей заметить, что мы не держимся за руки.       Назло ей захотелось вцепиться в Каллена. Или в ее горло. Это я пока еще не решила.       Приглушенное освещение и установленные ширмы вокруг каждого столика создавали ощущение, словно в ресторане нет никого, кроме нас. Если не считать тот факт, что все звуки из зала и даже кухни были доступны нашему слуху.       Все та же девушка подала нам меню и, напоследок бросив заинтересованный взгляд на моего спутника, удалилась. Мне даже не нужно было читать ее мысли, чтобы узнать, о чем она думает. По тому, как вел себя Эдвард, могло показаться, что он не умеет читать мысли и не замечает многозначительных взглядов девушек в свою сторону. — Здесь довольно мило, — пискнула я и сразу погрузилась в меню на столе.       При виде иллюстраций блюд желудок не свело от голода и от желания все это немедленно съесть, но и отвращения не вызвало, что уже радовало. Тогда в кинотеатре я так и не притронулась к попкорну. Значит, сейчас самое время проверить, пойдет ли мне по вкусу обычная еда.       В семье Калленов все, кроме Элис и Эсме, предпочитали питаться только кровью. Конечно, у Элис не было трехразового питания, как могло показаться на первый взгляд, просто время от времени можно было увидеть, как она с толикой наслаждения ест шоколадный батончик. Эсме предпочитала тратить львиную долю своего времени на готовку какого-нибудь супер сложного блюда, а потом наслаждаться (насколько это позволяет организм) вкусом. Розали любила помогать ей в процессе готовки, но никогда не ела.       И сейчас для меня было в новинку видеть, как Эдвард внимательно рассматривает меню с видом привередливого гурмана. — Когда ты в последний раз ел обычную еду? — У тебя сегодня день странных вопросов?       Я, не ответив ему, только продолжила смотреть на него в ожидании ответа. — Так… наверное, последний раз это было… Когда я жил в Чикаго в 1923 году, то однажды отправился с компанией малознакомых ребят в ресторан, и там заказал стейк. Помню, съел тогда очень мало: мясо не насыщало. Весь вечер смотрел на шею парня, сидевшего рядом со мной. — Эдвард, к моему удивлению, рассмеялся, и я не могла его не поддержать.       К нам подошла официантка и остановилась, повернувшись ко мне практически спиной. Она всячески пыталась обратить внимание Каллена, но тот был спокоен и невозмутим. Я не могла отрицать, что мне было приятно отсутствие внимания к девушкам с его стороны. Мне-то они казались красотками, достойными того, чтобы сходить с ними хотя бы на одно свидание, но парень, похоже, так не считал. — Привет, я Рейчел, — хрипловатым голосом представилась она, — сегодня я буду вас обслуживать. Вы уже определились с заказом?       Девушка убрала волосы с плеч ловким движением руки, в нос искусственный запах ее фруктового шампуня. — Уступаю даме, — улыбнувшись, произнес Эдвард и кивнул головой в мою сторону.       Нехотя, но Рейчел повернулась.       Так, спокойно… — Равиоли с грибами и стакан воды, пожалуйста.       Каллен взял хлебную палочку и начал крутить ее своими аккуратными пальцами, наблюдая за мной. — Можно мне то же самое, пожалуйста, — уже обращался к официантке, с интересом наблюдавшей за нами. — Заказ будет готов через десять минут.       Перед тем, как уйти, Рейчел помедлила еще несколько секунд, переминаясь с ноги на ногу. И в эти три секунды я поймала себя на мысли, что хочу их ей переломать. И, чтобы не было соблазна, я тоже взяла хлебную палочку, но та сразу же с громким хрустом рассыпалась в моих руках. Эдвард присвистнул. — Она так обращалась с тобой только потому, что уверена, что ты привлекательнее нее.       С трудом, но я подавила в себе самодовольную улыбку, а удержаться от следующего вопроса я просто не могла: — А я, — я отлепилась от спинки стула и, облокотившись на стол, наклонилась к нему ближе, — привлекательнее нее? — Господи, как я хочу уметь читать твои мысли! — в пол тона взмолился парень. Я лишь расхохоталась, но радовалась совсем не долго: — привлекательнее.       Мои глаза на несколько секунд широко распахнулись от удивления. Сейчас была его очередь смеяться надо мной, но он этого делать не стал. — Все вампиры красивее людей. — Я пожала плечами и снова откинулась на спинку стула, хотя держать спину идеально ровной мне было совсем не трудно. — Ты всегда подобным образом реагируешь на комплименты, Белла? — насмешливо спросил парень. — Только на те, которые мне очень приятны.       Официантка вернулась с подносом раньше, чем прошли десять минут. На этот раз несколько верхних пуговиц ее рубашки были расстегнуты. — Может, что-нибудь еще?       Думаю, после того, как я сломаю ей ноги, то примусь за шею. — Нет, спасибо. — Если что, я в зале. — Рейчел утеплила в себе надежду, что Эдварда обратит на нее внимание, но все ее попытки были тщетны, и она удалилась.       То, что лежало на наших тарелках пахло просто прекрасно, и я даже подумала, что неплохо было бы попробовать это на вкус. Пока Эдвард с недоверием осматривал еду, я уже разобралась с салфеткой и взяла в руки вилку. — Боже, ты невозможен, — я просто не могла удержаться от замечания в его сторону. Он, ничуть не обидевшись, взял вилку и подцепил на нее кусочек, после чего быстро отправил в рот. — Вкусно?       С видом самого настоящего гурмана он начал жевать, картинно хмурясь и кривляясь. — Конечно, не заяц и даже не олень, но вполне сносно. — Съел следующий кусочек.       Я откровенно расхохоталась его шутке, и успокоиться смогла только через несколько минут. Да, это не совсем обычный ужин, но проходил он спокойно и хорошо. К тому же я не успела отвыкнуть от вкуса обычной еды, поэтому равиоли с грибами не были для меня чем-то сверхъестественным. Куда необычнее сейчас было то, что два вампира забавы ради уплетают человеческую пищу. — Видела бы меня Элис, — усмехнулся парень, — захлебнулась бы от избытка шуток. — Эммет бы тоже не упустил случая посмеяться. — Поэтому я решил поехать сюда в самый последний момент, чтобы наша предсказательница ничего не узнала. — Он коварно улыбнулся, вытираясь салфеткой.       Я, последовав его примеру, отложила приборы в сторону и стала пить воду из высоко прозрачного стакана. На языке быстро скапливался яд от обилия запахов людей, но сильного пожара в горле не было. — Как работает ее дар?       Снова откинувшись на спинку стула, я стала внимательно наблюдать за Калленом, который в полумраке с красным отливом выглядел еще более загадочным и не менее красивым. После моего вопроса его тонкие губы сначала сжались в тонкую полоску, будто бы он пытался подобрать слова, а потом их уголки тронула легкая улыбка. — Видения очень часто субъективны: всем свойственно менять планы, мнение. Но если человеком точно решено сделать то или иное действие, то Элис явно видит это. Если решение постоянно меняется, то видения очень туманны и расплывчаты. От таких у Элис начинает болеть голова. Странно для вампира, да? — я кивнула. — Но ее можно и обмануть, решив сделать что-то в последний момент, как это сделал я. — Прошлое-то она не видит, — пробормотала я, продолжая внимательно слушать. — Точно, — просиял Эдвард. — А иногда Элис не хочет, чтобы ты был в курсе ее видений, и начинает переводить гимны, — хихикнула я. — В такие моменты мне хочется ее просто убить!       Я в который раз за этот вечер громко рассмеялась. — А что насчет тебя? Как работает твоя телепатия?       Парень стал комкать в руках салфетку. При желании и чрезмерном напряжении он мог бы согнуть вилку в сложный узел. — Я всегда сравниваю это с радио: чем ты дальше от человека, тем его мысли хуже слышно. Словно какие-то помехи. Лет пять назад я научился делать так, чтобы голоса в голове были очень тихими, как фоновые звуки, и теперь живется куда лучше. — Он усмехнулся. — Могу узнать, о чем думает абсолютно каждый, кто находится в этом ресторане, а вот в твоей голове — полная тишина.       Я была готова снова вздохнуть с облегчением. — Поначалу это жутко раздражало, потому что я не знал, чего от тебя ожидать, а сейчас мне это даже нравится. — Да уж, не жизнь, а американские горки, — подначила я его и закатила глаза. — Возможно. — Эдвард скромно улыбнулся. — Куда интереснее, чем знать, что бы со мной хотела сделать официантка. — Ты все-таки забрался в ее голову, знала бы она! — я притворно ужаснулась и в порыве схватилась за сердце. — Так значит, тебе нравится, что ты не можешь прочитать мои мысли? — Скажем так, — парень наклонился ближе ко мне, — это интригует.       Краем глаза я заметила, как наша официантка за нами внимательно наблюдает. Уверена, от внимания Каллена это тоже не укрылось.       Ну что ж, назад пути нет, Белла.       Моя рука поднялась со стола и опустилась на ладонь Эдварда, порядком удивленного моими действиями. — Сейчас будет самая высокая горка, Эдвард, — я коварно усмехнулась, — давай оставим деньги и уйдем?       Без лишних слов Эдвард достал свободной рукой из пальто, висевшего на спинке стула, купюру в пятьдесят долларов и бросил ее на стол. Рейчел продолжала внимательно смотреть на нас. — Будь твоя воля, ты бы точно ее убила, — тихо проговорил Эдвард и рассмеялся.       Я поднялась со стула и попутно взяла ветровку, Эдвард последовал моему примеру. Мы встали, не расцепляя рук.       О, черт возьми. Мне показалось, или что-то слева в груди чуть забилось? По-моему, после такого даже вампир бы покраснел. Эдвард сцепил наши пальцы в замок, и мы двинулись в сторону выхода. На лице девушки отразилась гримаса раздражения и даже разочарования. — Вот же черт! — в сердцах ругнулась Рейчел.       Я еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться прямо перед ней. Эдвард же с легкостью сохранял спокойствие, но стоило нам оказаться на улице, как мы, наконец, дали себе свободу и выпустили наружу желание рассмеяться. — Не думал, что ты такая актриса, — сказал Каллен.       Никто из нас не спешил расцеплять руки. Я мысленно успокаивала себя тем, что, если я начала, то он должен закончить, но он этого не делал, а значит — это не мои проблемы.       Моя проблема была только в том, что я не хотела отпускать его руку.       Мы не спеша шли к парковке, где стоял автомобиль Эдварда. С легким дуновением прохладного ветра мы почувствовали запах чужого вампира. Переглянувшись, мы ускорились.       На Вольво опирался высокий мужчина лет сорока. У него была темная кожа и длинные волосы, заплетенные во множество косичек, темно-бордовый плащ развевался на ветру. Увидев нас, он приветливо улыбнулся, и только тогда я заметила, что его глаза насыщенного красного цвета. Он явно не придерживался нашей диеты.       Эдвард крепче сжал мою руку и, потянув ее на себя, заставил меня зайти за его спину. Впервые за всю свою короткую вампирскую жизнь мне стало по-настоящему страшно.