Пусть нас рассудит море

      У Кая дрожали губы, липкий пот проступил на лбу. Зато сердце его было удивительно спокойное, оно знало, что такое решение — верное. Враг не обязан играть по правилам. Если пленники Айрии не нужны, они избавились бы от них в любом случае, вне зависимости от согласия Кая. Если для перемирия они необходимы, то и сейчас их никто не убьет. Камнем преткновения являются не матросы, а их адмирал, и Кай был готов принять на себя весь груз ответственности. Хотя было грустно от того, что теперь не суждено больше будет встретиться с адмиралом Моллиганом…       «Хуже было бы, если бы я стал сражаться с ним бок о бок», — невольно подумалось Каю.       Среди сырых тюремных стен было по-своему уютно. В камере кроме них почти ничего и не было, только кучка соломы в углу — что-то вроде спального места. Усевшись на нее, Кай немного размял затекшие от оков запястья и глубоко втянул носом запах гниения, стоявший вокруг. Почему-то снова вспомнился Ричард и его слова, отчаянно искренние, рвущиеся из самого сердца: «Плевать! Пока вы живы, есть шанс. Вы единственный, кто способен одолеть меня. И я не позволю вам так просто сдаться». Он никогда не лгал, честный с собой и с другими. В его глазах свежая зелень весны, молодость, живущая вопреки времени. В его улыбке, скромной и ласковой, таился удивительный свет, даривший тепло. Рядом с ним было так спокойно, словно на родном берегу при тихом, ночном шорохе волн. Ричард был тем человеком, на которого Каю хотелось не просто равняться, его хотелось превзойти волей, силой, хитростью. Такова уж человеческая природа: когда случается встретить совершенство, его всегда хочется превзойти.       Невыносима была сама мысль о том, что больше не суждено случиться их встрече…       Кай вздрогнул, когда заскрипела дверь камеры.       — Ужин, — оповестил конвоир, положив на земляной пол кусок хлеба и поставив стакан воды.       Взяв скромное подношение, Кай дождался пока дверь камеры закроют, а затем вылил воду и спрятал под соломой хлеб. Не исключено, что все это было отравлено.       Нет, не время окончательно поднимать белый стяг над своей душой. Необходимо было найти способ выжить. Ведь пока они еще живы, есть шанс.       С этой мыслью Кай, прислонившись к стене, забылся тяжелым, тревожным сном.       Солнце еще и не думало показываться своими первыми лучами у самого горизонта, как к камере подошли двое. Кай притворился спящим, затаил дыхание, вслушиваясь в каждый шорох.       — Готов, господин Сьюто, — радостно зашептал знакомый голос. Командор Кумо с фрегата «Гера», прямой подчиненный вице-адмирала, также выбравший путь предателя и изменника.       Вот оно что. Видимо, доказывают свою преданность айрийскому королю, решившему поскорее избавиться от самого проблемного своего врага.       — Да. Явно не дышит, — послышался шепот Сьюто. — Бери его и тащи в повозку. Поживее давай.       Кай почувствовал, как воротник кителя едва не до боли врезался в шею, — его волоком тащили по тюремному коридору. Загрохотали двери входа, послышались голоса конвоиров, недовольные приказом министра, из-за которого пришлось прервать сладкий утренний сон.       — Эй, сэлтийцы, — бросили они вслед. — Если надуете министра, он с вас три шкуры сдерет. Вы в своих восточных горах не спрячетесь.       — Без вас знаем, — раздраженно бросил Сьюто, шагая впереди. — Ворота открывайте!       Протяжный скрежет ворот тюрьмы отдавался болью в ушах. Неподвижного Кая забросили на чье-то костлявое плечо, сдавившее живот едва ли не до рвотного позыва. Раз, два… пятнадцать шагов и тело погрузилось во что-то мягкое, пахнущее солнцем. Сено. Повозка дернулась пару раз, видимо, когда забирались остальные пассажиры, а на третий — тронулась. Кай не рисковал открывать глаза, вполне возможно, что кто-то сидит рядом. Как бы он ни прислушивался, звуки чужого дыхания заглушались цоканьем лошадиных копыт и скрипом деревянной повозки, шатающейся из стороны в сторону на неровной проселочной дороге.       — Господин Сьюто, — прервал тишину голос Кумо, — вам правда не жаль его, ну, адмирала нашего? Молодой такой.       — Не жаль. И что, раз он молодой? Крови-то у нас попил немало, — Сьюто глубоко вздохнул. — Сколько ему было?       — Тридцать четыре, кажется.       — Кто в таком возрасте адмиралом стать может? Сам посуди. Не иначе, как шашни крутил во дворце. С его-то смазливым лицом к любой в постель залезть можно, хоть к самой королеве.       Кай едва сдержался, чтобы не встать и не придушить вице-адмирала. Он знал королеву лишь как почтенную и прекрасную женщину, что находилась при троне короля во время приемов. Она была символом Сэлтии, и подобные слова оскорбляли саму страну… Тем более, раз они звучали из уст человека, когда-то в ней жившего.       — Да, да, — одобрительно отзывался Кумо.       Вскоре повозка остановилась. Судя по шелесту листьев и едва слышимого шума воды, они где-то на берегу Легеры, далеко за городом.       — Тащи его сюда, — приказал Сьюто, слезая с повозки.       В этот раз Кая тащили волоком за руку, отчего тупая боль разошлась от плеча к поврежденному боку. В пору было застонать, но молодой адмирал, прикусив язык, держался. Еще не время.       — Стягивай китель.       — Китель-то зачем?       — Дурак, что ли? — Сьюто, похоже, чем-то зашуршал в карманах. — А если труп в адмиральской форме найдут? Сразу поймут все. А так, пока опознают… Мы его раскрасим еще, разнесем дробью череп. И для всех адмирал Ламер погибнет в море, как и должен был погибнуть. Какого черта его вообще вытащили с затонувшей «Сент-Виржини»? Не понимаю.       Холодные пальцы едва уловимо коснулись шеи, расстегивая тесный ворот.       «Сейчас!» — ясная мысль лучом света пронзила сознание, и Кай резко открыл глаза, хватая руки Кумо. Тот взвизгнул, пытаясь отпрянуть, но тут же оказался на земле от сильного удара. Грянул выстрел, распугав сидевшую на деревьях каркающую стаю.       — Черт!!! — паникующий Сьюто дрожащими пальцами перезаряжал ружье с ужасом глядя на поднимающегося Кая. — Н-не может быть!!! Не может быть!       Выбив из рук низкорослого вице-адмирала ружье, Кай с силой ударил его под дых, заставив согнуться и простонать, после чего, забрав оружие, пустился бежать вдоль берега. Он отчетливо слышал журчание реки и видел ее темную ленту в предрассветном мраке за редкими кронами небольших деревьев.       Но внезапно снова грянули выстрелы ему вслед. Кумо, добравшись до повозки, достал припрятанный там от айрийских конвоиров собственный именной мушкет и принялся громко, безотчетно палить по бежавшему, с трудом прицеливаясь из-за дрожавших рук. Кай не успел развернуться и выстрелить в ответ. Одна из шальных пуль сумела достичь своей цели, и он упал, покатившись по пологому склону берега.       — Можете не переживать, вице-адмирал, — выдохнул Кумо. — Он в реку свалился. Там дальше по течению пороги. Живым точно не выберется.       Сьюто долго всматривался в очертания реки под светлеющим небом, стараясь унять дребезжащие внутри осколки страха.       — Дай бог… Хоть бы отнесло его отсюда подальше… Не понимаю. Может, их яд не подействовал? Какого черта он вообще оказался живым?..