Чужестранка

      Проснулась она резко — внезапно распахнула глаза и одновременно с этим шумно втянула воздух через рот. Удушье невидимой рукой заскользило по ее шее, и показалось, что дышать было просто нечем. Она судорожно пыталась отдышаться, и ощущалось это так, словно позади был беспрерывный километровый забег.       А внутри все скрутило спазмом от ужаса пережитого. Мрак ночи сильнее нагнетал обстановку: все еще казалось, что она до сих пор там, в месте, откуда только-только умудрилась сбежать.       Она что есть силы вцепилась непослушными пальцами себе в волосы и неосознанно заскулила так, что вмиг стала похожей на побитого, обиженного жизнью щенка. Низко склонилась к коленям, сморщившись и съежившись, будто бы пыталась стать еще меньше, чем была.       К горлу подкатывала тошнота. — Марла! — вдруг воскликнул мужской голос где-то совсем рядом.       Она не обратила внимания, даже не подняла головы, чтобы показать, что услышала. Возможно, и действительно не услышала: из горла продолжал рваться продолжительный свистящий стон.       И только когда чужие руки опустились ей на плечи, она вскинулась и коротко вскрикнула. — Тише-тише, успокойся! — продолжил голос с нотками паники; показалось, что вот-вот — и придется успокаивать и его. — Это же я, ты что, не видишь?!       Нет, не видела.       В глазах продолжала рябить темнота, из-под ресниц закапало что-то соленое и горячее. Кто ты, «я»? Ты настоящий или тоже безликий монстр, один из тех мертвых призраков, что следовали за ней по пятам, кажется, целую, вечность?       Или же… Сколько времени прошло?       Она смачно хлюпнула носом и позволила человеку заключить себя в неловкие объятия. Но не потому что доверилась. Вокруг продолжало кружить смятение, ей по-прежнему не хватало уверенности, чтобы убедиться в том, что она — действительно она. Состояние сильнейшего шока превратило ее в безвольную куклу без власти над собственным телом. — Все хорошо, — широкие теплые ладони гладили ей спину, а сам обладатель голоса горячо дышал прямо в макушку. — Все закончилось, Марли. Слышишь? Теперь все хорошо…       Да нет же, ничего не закончилось! Все только началось!       Неизвестный мягко раскачивал ее из стороны в сторону, баюкая, словно маленького ребенка. А она прятала лицо у него в груди, так и не решившись осмотреться по сторонам. Хотя бы для того, чтобы понять, кем был ее утешитель. Сейчас вопрос был для нее далеко не самым приоритетным.       Куда важнее — сдержать то, что рвало ее изнутри на части. Кромсало живую плоть на дольки, переворачивало все до основания.       Страшно. Мерзко. Противно.       Справиться с этим, к сожалению, не удалось.       Она вдруг оттолкнула хозяина шепчущего голоса, прижала ладонь ко рту и свесилась с края кровати. Изжога опалила горло, и ее обильно стошнило на пол.       Человек рядом вскочил на ноги, по пружинам под ее телом прошлась волна. — Ради всего святого, что осталось в этом мире… — взмолился он.       Кое-как откашлявшись, она утерла щеки тыльной стороной кисти и, упираясь в мягкую постель руками, снова тяжело задышала. Глотку опять сдавили накатившие рыдания, но она успела только пару раз всхлипнуть, прежде чем дверь где-то за спиной открылась.       Из отворившегося проема в комнату хлынул мягкий поток света, и она, как пойманная на преступлении воровка, обернулась. Свет очертил стройную мужскую фигуру, опиравшуюся на дверной косяк. Она зачем-то прищурила глаза, пытаясь высмотреть его лицо, но увидела только светлый затылок.       — Кто-нибудь, принесите таз с водой! — громко крикнул человек в пустой ночной коридор.       От света опять стало дурно, и ее скрутило в очередном рвотном позыве. Она в отчаянии сжала пальцы в кулаки, и плечи затряслись еще сильнее.       Убийца… Убийца…       Убийца!              Во второй раз Марла проснулась схожим образом, но уже по-настоящему. Правда, на убеждение в этом ей тоже потребовалось время. Подрагивая от страха, она, словно пойманная за грудь на крючок, резко села и прерывисто выдохнула.       Теперь темноты стало ощутимо меньше, но перед глазами все еще плавали разноцветные круги. Лейн сфокусировала зрение на широкой полосе теплого оранжевого света, которая падала на ее колени, и это помогло ей немного успокоиться.       Какой же странный сон.       Марла робко подняла взгляд, намереваясь осмотреться, но стоило ей лишь пошевелить шеей, как кто-то справа сразу же спросил: — Ну и как оно? Выспалась?       Локти Марлы дрогнули, и она, будто бы сдуваемая ветром, неуклюже грохнулась на бок. Сознание мутилось после увиденного кошмара.       Леви за этой картиной наблюдал, привычно не подавая интереса. Он сидел так близко к Марле, что Лейн вдруг поняла: до того как проснуться, она практически лежала у него в ногах. Поджав губу, девушка рассеяно посмотрела на него.       Недолго думая, капитан хмыкнул. — Как живот?       Марла хлопнула ресницами, а потом вдруг сообразила, о чем шла речь.       Ее рана, полученная в результате взрыва деревянного ящика! Точно, она же обзавелась ей за несколько минут до того, как окончательно потеряла себя во время сумасшествия на улицах Стохесса.       Следом за последним воспоминанием хлынули и другие, в красках пересказывающие минувшие события этого дня. Вновь сев, Марла осторожно огладила травмированный бок кончиками пальцев.       Но ничего не почувствовала. Только что-то под тканью рубашки, что-то плотное и натирающее кожу. Бинты. — Все хорошо, — тихо ответила она. — Еще бы не хорошо, на тебе же как на собаке все заживает. Пришлось самому немного покромсать, чтобы Саша осколок вытащила.       Сказав это, Леви качнул головой в сторону, и Марла, проследив за этим жестом, неожиданно сама для себя столкнулась глазами с Сашей. Лицо у той было неестественно бледным. Сразу стало ясно, что недавно она пережила не самые приятные минуты своей жизни.       Браус опустила взгляд и продолжила быстро-быстро орудовать пальцами. Присмотревшись, Марла заметила в них что-то маленькое и блестящее. Простая швейная игла, нить от которой наискосок тянулась к оголенному плечу капитана. Стоило ей только бегло взглянуть на него, как во внимание сразу же бросились темные пятна, которые неаккуратными мазками бурели на бледной светлой коже.       Марле почудилось, что она вдруг ясно услышала тошнотворный запах крови. Девушка отвернулась от капитана, прикоснувшись пальцами ко лбу. Ее снова начало мутить, только в этот раз наяву.       Пытаясь избавиться от этих остаточных реакций, Марла наконец вернулась к созерцанию сложившейся обстановки. В расположившихся вокруг загонах мягко похрапывали лошади, возле которых Лейн заметила Конни и Жана. Спрингер выглядел заметно посеревшим, но Марла не могла точно сказать из-за чего — пережитых сумасшедших скачек или игры света в старой конюшне. Конни чуть повернул голову и, встретившись с Марлой взглядом, слегка кивнул головой. Это немного приободрило, и иллюзия кровяного смрада утихла.       Взглянуть в лицо Жану не вышло и мельком — он управлялся со своей лошадью, и Марле удалось увидеть только его сутулую спину. Поэтому она, не теряя времени, решила продолжить изучать все вокруг.       Одновременно с этим решением запах отсыревшего сена словно бы усилился, и девушка окончательно осознала, где находилась.       Конюшня. По всей видимости, очень старая и давно никем не используемая. В некоторых местах стойла обветшали, дерево потемнело и начало гнить. Марла посмотрела наверх и увидела широкий просвет в кровле — у крыши отсутствовала целая доска. Да уж, обслуживание далеко не самого первого класса. Но Лейн ли было жаловаться? Особенно после тех чудес гостеприимства, которые она уже успела застать. К тому же здесь было тихо и хотя бы немного веяло спокойствием.       Точно. Было тихо.       Шестеренки в мозгах со скрипом начали натужено разгоняться, заставляя сонный мозг работать. До того, как она вырубилась, их отряд попал в переплет. Потасовка, запах пороха, скорость такая, что дорога запомнилась рябящим смазанным пятном. А еще… Марла поморщилась, ощутив легкую боль в висках.       Выстрелы, много выстрелов. И последний прозвенел где-то совсем рядом, уже когда девушка одной ногой была в беспамятстве.       Все тело вдруг конвульсивно передернуло.       Капитан, Саша, Конни, Жан. И она, Марла. Слишком мало, где остальные? Армин и… Микаса?       Страшная догадка чем-то тягучим и липким сковала горло, и Марле в очередной раз показалось, что она задыхается. Девушка тяжело вдохнула, подняла глаза на хмурые лица Саши и капитана и только-только разлепила сухие губы, как хлипкие ворота конюшни скрипнули.       Внутрь зашла Микаса.       Зашла и притормозила, будто бы мысленно что-то прикидывая. Затем, чеканя шаг, возобновила движение, подошла к Жану и протянула ему ружье. — Иди, — спокойно промолвила девушка. — Теперь твоя очередь в дозоре.       Жан, отошедший от лошади, опустил взгляд на оружие и почему-то тоже застопорился. — Как там… — Давай я выйду.       Собственный голос прозвучал с какой-то пугающей глубиной. Глядя на взметнувшиеся волосы Микасы, которая повернулась на звук, Марла и сама не поняла, как за такой короткий срок успела подняться на ноги, доковылять сюда и произвести на свет такую внезапную идею. У стоявшего с другой стороны от Аккерман Кирштайна лицо тоже удивленно вытянулось — всей этой траектории движений, видимо, не заметил и он. — Ты? — скорее недоверчиво, чем с пренебрежением спросила Микаса. — Да, — ответила Марла с невесть откуда взявшимся упрямством. — Я.       И протянула ей руки, пусть и сама до конца не понимала, зачем то было надо. Просто Марлу тянуло на улицу, а невыполнение этой потребности словно бы сулило какой-то неясной мистической карой. — Дай ей ружье, Микаса, — разрядил возникшее напряжение голос капитана. — Пусть идет.       Микаса не посмотрела в его сторону. Да и в принципе не шелохнулась, лишь с какой-то точечно-направленной силой чуть ли не впечатала ружье Марле в грудь, не разрывая с девушкой зрительный контакт. Марла дернулась из-за резкого движения и крепко вцепилась в оружие, еще сильнее прижимая его к себе. Затем бросила короткий взгляд на Жана — тот сразу же отвернулся в сторону.       Лейн удрученно опустила глаза и молча поплелась к выходу.       Все то время, пока она шла, в конюшне стояла мертвая тишина. Казалось, прислушайся немного и сможешь различить дыхание каждого, кто здесь присутствовал. Марла не думала об этом, потому что все еще гудела голова. Но даже сквозь эту пелену она чувствовала, как все смотрели ей в спину.       И каких только усилий ей стоило дойти до конца и закрыть за собой дверь.       Лицо обдало прохладным вечерним воздухом, и Марла глубоко вдохнула через нос, пытаясь заглушить запахом засыпающего лета все остальное в свое сознании. Не удалось: попытка спасти разум отозвалась грызущей болью где-то под затылком.       Марла поморщилась и, заведя руку за спину, коснулась больного места. Попыталась вспомнить, задела ли его во время падения. Нет, никак не вспоминалось.       Да ведь она все равно должна была исцелиться, если поставила хотя бы синяк, верно? Странно это все, кажется, такая фантомная боль преследовала ее уже не в первый раз.       Марла подняла взгляд и вдруг замерла. Прямо перед ней на расстоянии пары метров колыхался болезненно тонкий силуэт Армина. Арлерт стоял, тяжело облокотившись о дерево и низко склонив голову.       Лейн сглотнула и двинулась к нему. Мир вокруг продолжил крутиться словно в тумане, но она твердо шагала вперед, будто бы вслепую прощупывая опору. И будто бы совсем не боялась, что в любой момент могла ухнуть вниз. — Армин?..       Юноша резко обернулся, и от этого внезапного движения Марла чуть не попятилась назад. Чуть — все-таки одолела саму себя и устояла на месте.       У Армина блестело все лицо: лоб заливало потом, глаза влажно мерцали от слез, которые текли по покрасневшим щекам и распухшему носу. Приоткрытые губы нервно тряслись, да и все тело Арлерта знатно лихорадило. Это было видно невооруженным взглядом. — А… Мар-р-ла… — дрожащим голосом откликнулся он, пытаясь промокнуть глаза рукавом рубахи.       Получилось плохо. Парнишка только размазал слезы по всему лицу. Марла не придумала, что сказать в ответ, поэтому просто сделала еще шаг ближе.       В нос ударил запах рвоты. Она прерывисто вдохнула через рот, вновь очень ярко вспомнив свой сон. По телу словно пропустили разряд молнии, и Марла оскалилась, чувствуя скорые набеги паники. А потом опустила взгляд на траву у ноги Армина и поняла.       Это не шутки ее подсознания. И не суматошное воспоминание, ставшее явью. — Ты в-в-в порядке? — спросил Армин.       Как механизм после долгой стоянки, мозг снова начал процесс обработки информации.       Последний выстрел в Стохессе.       Прерванный вопрос Жана. Вне сомнений, он интересовался единственным человеком, которого не было в помещении — Армином.       Само состояние Арлерта.       И, видимо, под впечатлением от собственных ощущений, Марла смогла сложить два и два. И сама поняла все, что произошло.       Убийца… Убийца… Убийца…       Марла мотнула головой.       «А ты? — мысленно спросила она в ответ. — А ты сам в порядке?»       Но ведь спрашивать такое после случившегося… Глупо? И просто нельзя.       — Да, — брякнула девушка. — Я вышла на дежурство.       Опустилась на голую землю напротив Армина.       — Присядь. Плохо выглядишь.       Такой себе совет, такое себе замечание. Но все лучше пустых ободрений и убеждений. Они не помогут. Марла понимала это интуитивно, потому что, кажется, уже ощущала нечто подобное на себе.       Тем не менее Армин почему-то к словам прислушался и медленно сполз вниз по стволу все того же дерева.       Марла отложила ружье в сторону и сцепила руки в «замок».       Закатное марево заливало все вокруг. Небо над головой окрасилось в несправедливо подходящий под тему недоразговора цвет. Лейн почему-то подумала, что выглядели они оба, вероятно, одинаково жалко и несчастно. Что зашуганный, взмокший и красный Армин, что она — мертвенно-бледная, взлохмаченная и отрешенная.       Идеальная пара. Даже добавить нечего.       Марла оторвалась от созерцания умиротворенного пейзажа. Обычная панорама завершающегося дня, привычно безжалостная к тому, что творится в человеческих судьбах. Природа умела проявлять хладнокровность.       Оторвалась и посмотрела Армину в глаза. Он сделал то же. Атмосфера неловкости и отсутствия нужных слов накалилась. — Тебе надо отдохнуть, — сказала Марла, когда просто сидеть и глазеть друг на друга стало невыносимо. — Как ты?       И сразу пожалела, что вообще открыла рот.       Не надо было.       Не надо.       Армин взглянул на свои руки, которые еще не отпустила дрожь, и, проведя имя по лицу, схватился за светлые волосы. — В поря… Не… Я… Я не знаю, — проскулил он, согнувшись еще ниже.       Марла понимала. Но не посмела сказать ни слова об этом. Только продолжила слушать. — Это… Это невозможно, просто невозможно, — продолжил бормотать Арлерт, в его голосе прорезались истеричные нотки.       Юноша покачался из стороны в сторону, еще сильнее зарываясь пальцами в пшеничную шевелюру. Марла продолжила молчать.       Это действительно невозможно.       Принять, что все так, как оно есть. — Я не знаю, не знаю… — он затараторил еще более истеричным тоном и закашлялся.       Даже кашель его звучал и выглядел страшно. Будто бы Армин на подсознательном уровне отвергал весь тот мир, которого едва-едва коснулся.       Мир, наполненный алой краской и металлическим вкусом. Мир убийства.       Марла молча проследила за тем, как Арлерта снова скрутило в спазме. Но за то время, пока юноша здесь сидел, видимо, он уже успел прочистить весь желудок. Теперь приходилось пытаться выворачиваться наизнанку.       Только не поможет. Это Марла тоже знала. — Что сделано, то сделано.       Армин вскинул на нее испуганный взгляд. Марла убрала с лица волосы и добавила. — Справиться с жестокостью можно только другой жестокостью, — Лейн передернула плечами. — Увы, но так устроена реальная жизнь.       В нарастающей истерике Армина, Марла узнавала саму себя после вылазки за Стены. И еще что-то, что безусловно было знакомо, но скрыто от ее памяти.       Зато отлично прослеживалось во снах. — Никто не может творить только добро или только зло. Никто не может быть только хорошим или только плохим. Для тех, к кому мы стоим спиной, мы враги, к кому лицом — друзья.       Она поджала губы, вдруг подобрала ноги под себя и, потянувшись, коснулась руки Армина. Так и не отвела взгляд от его глаз. — Для нас ты сделал хороший поступок. Это самое главное. Остальное решим потом.       С последним словом закончилось дыхание. А с ним и желание лечить кому-то душу. Марла убрала руку, но Армин вдруг вцепился ей в рукав рубашки. — Но… — Потом, — терпеливо, но настойчиво повторила Лейн. — Все колебания будут только мешать нам спасти Эрена и Хисторию.       В этот раз тишина оказалась куда приятнее и, чего греха таить, уютнее. Закат услужливо грел им плечи и щеки. Молчание больше не давалось неловкостью или угловатостью. Теперь оно походило на некое бремя, которое они разделяли вдвоем. — Ты думаешь, у нас получится? — Что? — не сообразила девушка. — Получится перехватить Эрена и Хисторию?       Марла ответила не сразу. Она запрокинула голову наверх, туда, где лениво плавали рыхлые темные облака. — Да.       При мысли о том, что Эрен все еще был где-то далеко, что-то потянуло под ложечкой и закололо в груди. — Обязательно.              Тяжелая скользящая ткань упала ей на колени, и Марла встрепенулась. Часто поморгав глазами, она подняла их наверх и слегка прищурилась. На небе зажглись звезды. Кажется, кто-то слегка задремал. — Хорошо бдишь, — проскрипела темнота голосом капитана.       Различные ухищрение не помогли Марле ясно разглядеть его лицо, пока Леви не присел рядом. Только тогда, благодаря тусклому свету разведенного в конюшне огня, Марла увидела его. Неизменно хмурого, помятого и с примочкой, закрывавшей рану на виске. — Простите, — прошептала Лейн, опуская ладони на предложенный плащ.       Девушка смяла его пальцами и заметила, что на улице действительно стало холодновато. А еще она позорно уснула на вахте. Молодец, Марла, как же тебе повезло и никто из Центра тебя в процессе не прострелил. Смертельного исхода пусть и не видать, но от хлюпающего огнестрела тоже приятного мало.       Она протянула озябшие пальцы к забытому ружью, но Леви громко хмыкнул, тем самым остановив ее. — Я это предвидел, поэтому недавно выслал в качестве подстраховки Сашу. Она стоит с другой стороны здания.       Чудно, опять от нее одни проблемы и лишние хлопоты. — Какого хрена с тобой творится? Ты с тех пор, как очухалась, сама не своя.       Вместо ответа Марла подтянула колени к груди и обхватила их руками. Стало немного теплее. — Капитан, что испытывают люди после убийства?       Леви, видимо, ожидал любых слов, но только не этих. Марла бросила все силы, чтобы на легком холодке окончательно прояснить мысли, поэтому не удостоила мужчину и косым взглядом. — С чего вдруг жажда к таким познаниям?       Девушка вздохнула. — Наверное, я кое-что вспомнила.       И, не дожидаясь каких-либо знаков, неторопливо начала пересказывать все те картины, которые глодали ее уже несколько часов. Рассказ пошел подозрительно легко, словно течение ручейка. Да и никаких недомолвок в нем не возникло.       Ведь кто в целом Разведкорпусе знал о всех казусах ее памяти, если не капитан Леви? — …а потом я увидела Армина, и его состояние показалось мне… Знакомым? Словно я когда-то испытывала это сама. Поэтому… Как-то так. — И ты думаешь, что кого-то грохнула? — тихо спросил капитан, задумчиво потерев подбородок. — А вы думаете, не смогла бы? — сокрушенно выдохнула Марла. — Честно? — не дождавшись и кивка, он продолжил: — Без понятия. Никому не ведомо, что ты творила больше двух месяцев назад.       В траве стрекотали кузнечики. Марла отряхнула запылившиеся брюки. Из ветхого здания конюшни не было слышно ни единого звука, и сначала Лейн предположила, что ребята из отряда притихли, потому что вслушивались в их диалог. — Но раз тебе так кажется, это неспроста. Думаю, доверять твоим ощущениям можно, не в первый раз в точку попадаешь. — О чем вы? — растерянно спросила Лейн. — Помнишь тот раз, когда Нифа объявляла план захвата Рода Райсса? И свою гениальную теорию, которую ты выдвинула в считанные секунды? — Я не совсем понимаю, к чему вы ве… — Как тебя зовут?       Подождите, он точно спросил то, что хотел? — Ну же, — поторопил мужчина. — Какое у тебя имя?       Лейн все еще казалось, что здесь какой-то подвох, потому что смена темы была слишком уж неожиданной. — Марла. Меня зовут Марла. — Вот, — удовлетворенно сказал Леви, подняв указательный палец вверх. — Ты задумывалась перед тем, как отвечать? — Да, я так и не поняла, зачем… — Тише, я не об этом. Ты задумалась именно над тем, как тебя зовут?       Обмозговав вопрос, Лейн осторожно помотала головой в отрицательном жесте. — То-то же. Зачем тебе об этом задумываться, если это такая очевидная вещь, в которой ты полностью уверена, так?       Девушка неожиданно распахнула глаза. Мозаика в голове стала чуть определеннее. — Хотите сказать, я знала про Райссов и их место в иерархии верхушки? — Ага. Знала, но забыла. А когда тебе напомнили, выложила нам все как на блюдечке.       Марла закрыла рот рукой и задумалась. В теории все это имело смысл. И складывалось все до такой степени правдоподобно, что захватывало дух.       Но вместе с тем и потеря ее памяти обрастала все большим количеством недомолвок. Как же, как все это произошло? — Я ни разу не удивлюсь, если окажется, что ты уже была там, в самом центре этой системы. Поэтому все и знаешь: и про Райссов, и про все остальное. Может быть, потому тебя и огрели от души по голове, чтобы не мешалась.       И выкинули за пределы Стен, чтобы избавиться от улик? Но кому в здравом уме придет мысль добровольно выходить за ворота? Это решение могло обернуться большими рисками. Да и как удалось обойти стражу Гарнизона?       Впрочем, если тот, кто пожелал ей всего хорошего, сидит достаточно высоко, для него это не было бы проблемой. Достаточно дернуть за нужные ниточки. — А может, все это только мое воображение и пустые догадки, — закончил Леви, поднимаясь на ноги. — В любом случае на заметку взять стоит.       И протянул ей руку. Марла непонимающее уставилась на чужие мозолистые пальцы. — Пошли, — добавил капитан. — Надо бы задобрить чем-нибудь животы. И пораскинуть мозгами насчет дальнейших действий. Согласна?       Лейн помедлила еще немного, прежде чем принять помощь. Кожа на ладони у него была сухой и горячей.       Согласна.       Марла накинула плащ на плечи и безропотно проследовала за мужчиной обратно в конюшню.

***

      Над греющимся котелком воздушным кружевом затягивался пар. Кружка в ее руках тоже дымилась, и ощущения от этого шли какие-то смутно приятные. Снимать плащ она не стала, поэтому уже согрелась.       Все могло бы даже казаться уютным, если бы не молчание. Весь отряд взял в круг разведенное в центре помещения пламя и угрюмо вгрызался в сухие пайки, не переглядываясь.       Особого аппетита не наблюдалось. Пусть еды как таковой было не много, да и Марла никак не могла вспомнить, когда в последний раз останавливалась на перекус, ела она неохотно и через силу. В итоге отложила паек в сторону и в том же идеальном безмолвии размеренно отхлебывала из кружки.       Чай по вкусу вышел водянистым, но ничего более впечатляющего от условий полевой кухни и не ожидалось. Судя по лицу капитана, он от получившегося варева тоже в восторге не был. — Лица у всех погребально-постные, — изрек Леви, снимая котелок с огня. — Да и едите будто из-под палки. Особенно ты, Армин. Запах этого гадюшника все желание перебивает?       Марла сидела между ним и Конни, и была единственной, кто держал спину прямо. Каким-то чудом. На Арлерта она теперь смотрела сквозь яркие всполохи огня, из-за чего уголки глаз у нее предательски слезились. — Нет, — сил в голосе у него ощутимо прибавилось с моментах их разговора. — Просто… Не могу перестать думать кое о чем.       Леви отнял чашку от лица. — Чего там еще?       Армин решился не сразу. Немного посмотрел на раскаленные угли за выложенным камнем кругом костра и только потом открыл рот: — Доставая оружие, я думал, что уже опоздал. Та женщина… Она ведь прицелилась уже, и я не понимаю, Жан. Как мне удалось выстрелить первым?       Жан не ответил.       Марле показалось, что последний ее глоток был слишком громким, и она замерла, больше не в силах шевельнуться. — Она замешкалась, да? — спросил капитан в пустоту, но каждый прекрасно понимал, что обращался он к Жану.       Кирштейн промолчал опять. Лейн вдруг уяснила, что сегодняшнее событие стало переломным не только для Армина.       Раньше она думала, что неплохо общалась с Жаном. И с Армином. Да со всеми. Теперь открывалось, что по сути она не знала никого. После откровений Ханджи Зоэ это не удивляло. — Вот как… — откликнулся Армин. — Значит, она не была безжалостной убийцей. Нет… Она просто была куда человечнее меня.       Наверное, той женщине тоже было сложно смириться с фактом, что ей придется убивать детей.       Никто действительно не может быть хорошим для всех.       Лейн освободила левую руку и пару раз сжала и разжала пальцы. Будто бы со стороны подметила одну простую, но леденящую душу деталь.       Она не чувствовала ни жалости, ни угрызений совести. Только железное равнодушие. «Что с тобой, черт возьми, не так?» — вспомнились когда-то брошенные отражению слова.       Марла смахнула скопившуюся влагу с глаз. Плакать ей, как и в тот раз, не хотелось. Но снять стресс хотя бы теми же слезами она жаждала не меньше, чем тогда.       Положение не позволяло. Пора бы уже уяснить, что плач — бесценная роскошь. — Признай то, кем ты стал.       Что-то подобное она уже сегодня слышала. — Пути назад уже нет.       Или даже говорила. Марла посмотрела исподлобья на Армина. Да, и он думал о том же. Поэтому и произнес: — Что сделано, то… Сделано?       От капитана их безмолвные переговоры не укрылись. Если приглядеться, то на его нахмурившемуся лбу почти можно было различить ожидаемую по содержанию и скепсису фразу.       Что-то вроде «кто-то опять включил именитый талант трепать языком».       Но вслух мужчина ничего не сказал. И тем же лучше для Марлы. — Ты находчив. Сразу сообразил, что в случае потери коней и припасов наши дела плохи. Замарав свои руки в крови, ты не дал нам повторить судьбу ребят Ханджи.       Исследовательский отряд уничтожен.       Ни Нифы. Ни Кенджи. Ни Абеля. Их трупы остались лежать на улицах вражеского города.       Ее старый отряд прошерстили подчистую, а Марла отделалась сомнительной раной в боку и теперь попивала какой-никакой, но чай.       Счастливая ты стерва. — Секунда промедления стоила бы жизни. Всем вам всадили бы по пуле в голову. Меня, может быть, поволокли бы на позорную демонстративную казнь.       Здесь он вдруг отогнул большой палец и указал им на Лейн. — А ее… Ну, когда бы поняли, что после своей порции свинца копытца не отбросила, затащили бы в подполье. И отправили бы на опыты. Не исключено, что королевские холуи еще специфично поиздевались бы.       Холодок страха вдруг пробрал ее до костей так, что Марла едва ли подавила испуганный писк. От одного только справедливого предположения.       Точно счастливая стерва. — И все. Хрен знает, что случилось бы с Эреном и Хисторией. Может, отправились бы расходным материалом следом. А все из-за твоей гипотетической заминки, понимаешь, да?       Снова она вернулась к этому. Как и после вопроса Армина. Но уже с куда более серьезным и критичным настроем.       Это ведь действительно могло бы быть концом. И тот их разговор, та встреча перед отъездом, она бы стала последней.       Вопреки всему, Марла бы больше никогда не увидела Эрена.       Сердце бешено заколотилось, перегоняя кровь и все те слова, которые они не сказали друг другу.       И ведь еще ничего не решено. Монетка продолжает крутиться в воздухе, не давая четкого прогноза даже на следующий час. Они все еще могут никогда не встретиться вновь. — Спасибо, — вдруг выпалила Марла, стеклянными глазами вылупившись на Армина.       Арлерт, как и все остальные, в первые секунды и не понял, зачем то было сказано. А потом нерешительно, будто спрашивая разрешения, кивнул. — Какая воспитанная девочка, — в привычной манере протянул капитан.       Следом раскололся и Жан. Но Марла его слушала и не в половину так внимательно, как предыдущий разговор.       Весь ее мозг был занят размышлениями о том, что она не сделала.       И о том, как вести себя дальше, чтобы вероятность все-таки сделать это, значительно возросла.              После ночи, проведенной словно на пороховой бочке, болело все тело. Марла медленно разминала шею, хрустя суставами пальцев, и смотрела, как их ребята неторопливо связывали двух рядовых из Военной Полиции.       На вид оба совершенно не превосходили ее по возрасту. Курсанты, пушечное мясо, которое было вынуждено работать по прихоти вышестоящих. Чем дольше Марла всматривалась в одного из них, парня с забавной стрижкой, тем больше ей казалось, что собственной воли в исполняемой им работе было ничтожно мало.       Имя парня было Марло Фройденберг. Забавное совпадение, наверное, именно поэтому его Лейн запомнила, а вот данные второго курсанта, девушки, прошли мимо ушей.       Опираясь на голые логические расчеты, полиция центра не должна была успеть убраться из Стохесса. С помощью внедрения Микасы и Армина туда капитан надеялся выцепить хоть какую-то ниточку, которая могла бы привести к пленникам. Для внедрения нужна была полагающаяся экипировка. А для нее — те, кто соответствующий камуфляж носил. Таким образом, в спектакле и зафигурировали заложники. Если Марла правильно поняла, так в теории все и было.       Что же окажется на практике, никто точно не знал. Обстоятельства загнали их до той степени тупика, когда приходилось надеяться только на свои небогатые таланты, а в большей части на банальную удачу.       Вот уже несколько часов, как они оказались в полнейшей изоляции. Ничего нового ни от арестованных разведчиков, ни от пропавшей без вести Ханджи не было слышно с того момента, когда на них обрушилась облава Кенни Жнеца. Судя по испуганной мимике новобранцев, услышавших его имя, этот человек приравнивался в Стенах чуть ли не к мифической легенде. А если верить капитану, Кенни Жнец обладал столь устрашающими навыками, что если не превосходил, то точно был с Леви на равных.       Конкретно в голове Марлы это имя не вызывало никаких ассоциаций, поэтому с полученной информацией она делала то же, что и всегда.       Принимала этого человека за очередную очень плохую вещь, грозящуюся весомо подпортить ей жизнь. Если и вовсе не оборвать.       — Вы знаете, что на вашей совести находится более сотни смертей невинных граждан в округе Стохесс?       Марла устало прищурила глаза, быстро посмотрев на взвинченную девушку-пленницу и вернувшись к наблюдению за капитаном.       Вот ведь. Интересно.       Значит, вот как выглядел их рейд со стороны для остальных. Никаких плюсов в виде успешного — или почти — взятия заложника, только адская человеческая мясорубка.       Лейн в очередной раз убедилась, что слава в народе у Разведкорпуса неважная. Не то чтобы она об этом не знала раньше, но теперь все казалось картиной совсем уж кислой. — Титаном, что устроил это побоище, была Энни Леонхарт. Та самая ваша однополчанка, которую вы все найти не можете.       Марла вдруг аукнулось, какими мрачными были лица у новобранцев, когда им впервые сказали эту новость. Темная комнатка загородного штаба, похоронная атмосфера, общие шок и отрицание.       Которые для Лейн были чуждыми.       Она ведь не знала Энни. Совсем. В отличие даже от этих двоих. Видимо, они часто пересекались по службе.       Как, оказывается, одинаково все люди Стен были погружены в неведение. Силы титанов, королевская чехарда, так похожая на замудренную игру в шахматы. Простому человеку было невдомек, что творилось у него под носом — кто вершил его завтрашний день, распоряжаясь хлебом, деньгами и свободой.       Девушка слегка помассировала висок.       А она не была простым человеком. Капитан не зря это сказал, ведь подобные мысли имели место быть. Даже на фоне всех обрушившихся загадок, ее память выделялась особо ярким пятном.       Ах, как легко жилось ей в первые дни среди разведчиков. Несмотря на полную дезориентированность, пока гнилая подноготная предательства и подозрений болотным илом крылась под толщей воды, Марла чувствовала себя практически обыкновенной.       Не девчонка с силой титана. Не ржавый винтик из сложного механизма мироуправления.       Простушка с фамилией Лейн, которая отходила все дальше и дальше, прячась за нарастающим прозрением.       — Позвольте мне помочь вам! Я сделаю все, чтобы исправить несправедливость этого мира!       Брови сами собой съехались в одну неровную линию, и девушка слегка прикусила щеку изнутри.       Кого-то Марло ей все-таки напоминал. Причем Лейн была уверена, что этим кем-то был точно не кто-то из ее мутного гипотетического прошлого.       Но в условиях беспрерывного стресса что-то выудить из горячей головы не удавалось. Мысли кипели и бурлили, словно похлебка в кухонном котле. Иногда Марле казалось, что из-за этого внутреннего шторма она не слышала саму себя.       И все же слова Марло оказали на нее какой-то необычный эффект. Девушка видела мало и разбиралась в увиденном немного, но солдаты с такими порывами зачастую оказывались либо благородными рыцарями, либо полнейшими безумцами. Идеал, к которому должны стремиться военные. И примеров которого по пальцам не пересчитать. Особенно удивительно было наличие оного в Военной Полиции. — Нет, я не могу быть уверен, что ты готов противостоять системе.       Леви тоже понимал, что такой алмаз в стоге гнилого сена с вероятностью в девять из десяти окажется фальшивкой. А сейчас — самое неблагоприятное время, чтобы рисковать. — Капитан, постойте! Позвольте мне ими заняться!       А вот Жан, кажется, эту позицию не разделял.       С момента их задушевного разговора прошлым вечером Кирштейн как-то подозрительно притих, осунулся и будто бы отливал необычайной бледностью. Сказанные капитаном слова подействовали на него с неожиданным результатом.       Тяжелое пришло время. Достается всем. — Давай.       А сам стрельнул взглядом в сторону Марлы. Девушка, прижав запястье к губам, выжидающе уставилась на него в ответ.       Они смотрели друг на друга около трех секунд, а потом капитан махнул рукой и отвернулся. Марла смиренно опустила глаза.       Никто ничего не сказал вслух, но Лейн четко различила все то, что он хотел ей сказать. И ни на секунду не усомнилась в том, что поняла все правильно.       «Проследи».       Приказ был дан, значит, работа солдата — его исполнить. Даже если солдат солдатом являлся номинально, а форму носил ради смехотворного маскарада.       Дожидаясь, пока со связыванием рук, ног и прочих конечностей будет закончено, Марла для вида поковырялась носком ботинка в сыром песке. Затем дождалась, пока Жан и его подчиненные отойдут на приличную дистанцию, оглянулась, высматривая спины капитана и Саши, а затем и сама преодолела ручей, перепрыгивая с одного мокрого камня на другой.       Мягко приземлившись по другую сторону, она отскочила в бок, за вереницу пушистых кустарников, и медленно побрела следом, высматривая свои «объекты» сквозь зеленую листву.       Марла никогда не ходила в слежку или на охоту, но в голове откуда-то все равно появилась приблизительная последовательность осторожностей. Ногами не шаркать, передвигаться не быстро, но с полной уверенностью, что выйдет бесшумно. Следить за своим дыханием и руками.       И то ли эти небогатые знания сработали, то ли ребята были слишком сосредоточены и напряжены, но слежка получилась сносной. По крайней мере, на ее присутствие никто не обратил ровно никакого внимания.       Выражение лица у Жана было престрашным. На нем, заметно напряженном, застыла не менее пугающая улыбка. Чем-то напоминало послужную «маску» капитана — хочешь или не хочешь, а все равно машинально передернет с непривычки. — Здесь ваша жизнь и прервется!       Марла едва подавила усмешку, аккуратно оттянув гибкую ветвь боярышника, чтобы оглядеть «авансцену».       Ай да Жан, ай да актер.       Все-таки столь частое исполнение роли Эрена явно пошло на пользу его убедительности.       Лейн не без интереса пронаблюдала за тем, как Кирштейн, грозно подняв над головой нож, походкой полусонного медведя прижал перепуганных рекрутов к каменистому склону обрыва. И снова кое-как удержалась, чтобы не засмеяться, когда этот любимец сцены, с прозрачной намеренностью запнулся о свою же ногу и упал на землю. Причем упал настолько элегантно, что Марла со всей склонностью к обморокам засомневалась в своей конкурентоспособности.       А дальше действия вдруг стали опасно накаляться, и все беззаботное приподнятое настроение Марлы испарилось, словно смывшись водой.       Стоило белобрысому затылку Кирштейна принять горизонтальное положение, Марло разразился в командном призыве бежать, и юркую девчонку словно ветром сдуло. Лейн не стала следить за ней, и переключила внимание на двух сцепившихся половозрастных мальчишек. — Пушка пальнет раньше. Хочешь проверить? Нож против огнестрелки.       Огнестрел-то? Марла пригляделась еще лучше и наконец заметила, как Жан прижал к подбородку Фройденберга толстый тупой сук.       Как же комично это выглядело со стороны, и как же переживали все задействованные в цирке.       Марла отстраненно решила приготовиться и слегка согнула ноги в коленях, чтобы в случае чего вмешаться, если все дойдет до слишком критичной точки.       К несчастью, эта самая точка подобралась так внезапно, что, когда Марла ее осознала, стало уже поздно.       Выпрыгнув из ниоткуда, та самая девушка замахнулась длинной узловатой палкой и от души огрела ей Кирштейна.       «Господи»,  — только и подумала про себя Лейн. — Хитч?! Подожди!       Теперь она хотя бы запомнила, как звали эту девушку. — Он просто проверял меня! — рявкнул Марло, удержав в очередной раз замахнувшуюся Хитч от следующего удара.       Здесь Марла решила, что пора, и наконец выбралась из куста, оцарапав веткой кожу на тыльной стороне кисти. Ребята из Военной Полиции едва ли не подпрыгнули, услышав шум. Лейн в миролюбивом жесте подняла руки. Да уж, после такого-то испытания они теперь будут каждого шороха бояться. — Это правда только проверка, — спокойно подтвердила Марла, подходя немного ближе. — У него и пистолета не было, чтобы вас пристрелить. Все держалось на банальной постановке. — Ты! — воскликнула Хитч, все еще сжимая палку в руках. — Ты была среди них, точно!       Марла терпеливо кивнула и опустилась вниз, на траву, рядом с раскинувшим в разные стороны руки Жаном. На той стороне, которую атаковала Хитч, проступило немного крови, но особо страшным ранение не казалось. Лишь бы сотрясения не оказалось, а то за эту самоволку Леви с него точно три шкуры сдерет. — Если бы я ему не доверял, я бы его этим ножом и пырнул, — вздохнул Марло. — Ну и псих.       После этих слов «псих» наконец открыл глаза и рассеяно посмотрел вверх. — Жан?.. — окликнула его Лейн.       Марло чуть нагнулся и, посмотрев девушке через плечо, нехорошо цыкнул. — Надо промыть ему рану, — затем оглянулся на свою подружку и сказал уже ей: — Принеси подорожник, Хитч. И, ради Розы, брось ты уже эту дубинку.       Сбитая с толку девушка повертела головой из стороны в сторону, искренне не понимая, почему должна была прикладывать какие-либо усилия к восстановлению своего потенциального маньяка, но просьбу выполнила. Сам Марло тоже неспешной походкой отправился обратно к ручью.       Лейн осталась рядом с Жаном, который как раз прикладывал упорные усилия к тому, чтобы подняться. — Ты-то здесь откуда? — прошипел он, касаясь травмированной головы. — Капитан сказал проследить за вами, — спокойно ответила Марла. — Голова не кружится? Не тошнит?       Жан с отвращением взглянул на собственные пальцы, на которых остались следы крови. — Капитан? — уточнил он, пропустив мимо все заданные вопросы. — Кажется, все твои благородные порывы он распознал уже тогда, — предположила девушка.       Жан вздохнул и вдруг опасно накренился в сторону. Быстро среагировав, девушка придержала его за плечо. Кирштейн посмотрел на нее волком, но руку не скинул. — У тебя листья в волосах.       Марла не шелохнулась. Она бы удивилась, если бы после всего ее шевелюра осталась чистой и не тронутой любого рода лесным мусором. — Почему ты сделал это? — вместо должной реакции спросила Лейн. — Ты бы не стал проверять этого парня, если бы не поверил в искренность его слов. Так почему поверил?       Неожиданно Жан усмехнулся. Но в усмешке этой не было ничего веселого. Только какая-то непонятная грусть. — Напоминает он мне кое-кого. Кого? Эрена. Такой же упрямый осел, не находишь?       Марла посмотрела на него с напряженным вниманием. Напоминает? Эрена?       Ей почудилось, будто бы где-то глубоко внутри недостающая деталь встала на свое место.       Но стоило только Марле принять, что еще несколько минут она думала о том же самом, как Жан бросил вдогонку еще одну фразу, которая имела все шансы выбить у нее землю из-под ног: — И еще он никак не может усидеть на месте без дела. Прямо как ты.              Замок был явно не младше старого штаба Разведкорпуса. Построенный из темного камня, состоящий по большей своей части из острых углов и прямых линий, окруженный прямоугольным забором из вертикальных металлических прутьев. Над его башенными шпилями, словно над разлагающейся падалью, кружили противно кричащие птицы. Кажется, вороны.       В некоторых из тысячи маленьких квадратных оконцев уже горел свет. Во внутреннем дворе, который скрывался за запертыми воротами, ползающими муравьями ходили дежурные охранники.       Марла на секунду остановилась и вздохнула. Поправила манжеты рукавов, завязанный на груди узел потертой накидки, несколько раз прикусила кончиками зубов губы, чтобы придать тем цвет.       И снова возобновила шаг.       Ее руки била мелкая дрожь, поэтому она без остановки сжимала кулаки, чтобы ее унять. Благо, издалека это было незаметным. Что нельзя сказать о растерянном взгляде. Но сейчас он был как раз кстати. — Стоять, кто идет?! — наконец рявкнул мужской голос, и Марла встала столбом, чувствуя, как внутри все холодеет.       Полицейский средних лет, вооруженный блестящим ружьем, взял ее на прицел. Через секунду к нему присоединилось еще двое. — Гражданская, — оповестил один из новоприбывших.       Марла продолжила молчать. — Кто ты?! — рявкнул второй без лишней любезности. — И зачем явилась?!       Между ней и забором было еще около сорока шагов, поэтому Марла хотела продвинуться еще ближе, но все три ствола мгновенно устремились на нее.       Гостеприимством здесь и не пахло. — Меня зовут Клара Новак, — ответила Марла громко и четко. — Я хотела попросить о помощи. Это штаб Военной Полиции, верно?       Трое мужчин обменялись взглядами. Марла буквально физически ощутила исходящее от них напряжение, пусть их и разделяло такое расстояние. — Новак? — наконец спросили ее. — Та самая Новак?       Лейн заметно кивнула. Охранники поколебались еще минуту. — В таком случае просим, миледи.       Старые ворота натружено скрипнули, радушно приглашая посетительницу внутрь.