Чужестранка

— Ты уверен? — Уверен. Я перерезал ему сухожилия, не сбежит.       От того Жана, который с траурной миной сидел возле костра, словно ничего не осталось. Новый говорил о нанесенных им ранениях так просто, будто лезвиями нашпиговал стог сена вместо живого человека. Наверное, если бы Марла сострадала Трепперу хоть немного больше, она бы поразилась такой черствости.       Хорошо, что ее это совершенно не волновало. — И все равно нужно заткнуть ему рот, — на выдохе заключила Марла. — Есть тряпка какая-нибудь?       Юноша показательно хлопнул себя по бокам и развел руками. Мол, гол как сокол, только шкуру дери. — Ясно, — хмыкнула девушка, схватившись за подол юбки. — Эй, — распереживался Жан. — Ты чего…       Треснула ткань.       «Надеюсь, Саша не сильно расстроится», — мысленно проворчала Марла, оторвав полоску. Не думала она, что вместо юбки придется возвращать Браус рваные тряпки, но если Треппера будет слышно, сюда могут сбежаться солдаты, которых не застала чистка первых этажей. — Вот, — распорядилась она, подавая Жану смятый обрывок. — Используй как кляп. А этим, — она оторвала другой кусок, — свяжем ему руки.       Работа закипела. Пока ребята тщательно скручивали жгуты, Треппер елозил по полу и возмущенно мычал, периодически срываясь на отборные ругательства в адрес захватчиков. — Ублюдки! — кряхтел он, кусая до крови губы и мечась из стороны в сторону.       Когда Кирштейн наконец-то закрыл ему рот, Марла поняла, что у нее жутко разболелась голова. Вопрос лишь от чего: воплей мужчины или громаднейшего напряжения, до сих пор девушку не отпустившего. — Пусть валяется, — отряхнувшись, хмыкнул Жан и случайно или нет, но задел носком ботинка локоть Треппера. — И капитан, — просипела Марла, приготовившись продолжить рвать одежду. К тому времени, как они управились, юбка едва прикрывала колени.       Жан остановил ее. — Ты крепко его вырубила. Если свяжем запястья, вряд ли унесем вдвоем. Понадеемся, что не очухается.       Марле пришлось согласиться. Данная стадия плана вышла из-под контроля — они прикидывали, что до места засады Клаузен дойдет на своих двоих. Лишив полицейского способности передвигаться самостоятельно, она подписала себе приговор. Конечно, ее помощь мало чем подсобит, но лучше, чем совсем ничего.       Левую руку Клаузена Жан закинул на шею себе, правую — Марле. От свалившейся на плечи ноши у девушки подкосились колени. В росте мужчина не уступал самому Эрвину Смиту, а весил не менее двухсот фунтов. С каждой новой секундой Марле сильнее казалось, что эдакая туша ее просто раздавит. А она не успела и шага с места сделать. — Постой, тебе штука эта на кой сдалась? — спросил Жан, кивнув на зажатый в пальцах Лейн подсвечник.       Быстро оглянувшись на бессознательного Клаузена, Марла сцепила зубы и поудобнее перехватила мельхиоровую ножку. — На всякий случай, — заявила она таким голосом, что у Кирштейна отпало любое желание задавать какие-то вопросы.       Почему-то тогда ему показалось, что с нее действительно станется при неповиновении огреть своеобразным оружием и товарища. Слишком воинственным у Марлы был вид.       Более-менее научившись ориентироваться в пространстве с возникшей проблемой, ребята покинули злополучную комнату и очутились в коридоре. Царившая здесь тишина прерывалась слабыми звуками борьбы снизу. — Как выбираться будем? — натружено дыша, поинтересовался «напарничек».       Явно не тем путем, каким ее привели. Рисков маячило много, пусть если и полицаи встретятся не самые опытные. Возьмут числом — Жан потратил силы в недавней потасовке, а Марла будет скорее балластом, чем подмогой.       Нужно выбрать наиболее оптимальный выход из этого лабиринта. И выбрать срочно. — В конец пролета, — сказала Марла. — Там должна быть боковая лестница. Их использует прислуга, чтобы не пересекаться с гостями. Они узкие, и вряд ли полицейские их используют. Начнется давка.       Кажется, на протяжении их с Треппером длинного путешествия, последний заводил ее на подобную лестницу. Девушка тут же пожалела, что не проявила должного интереса. Хоть примерный план здания сейчас ей бы очень помог.       А ведь Треппер наверняка специально водил ее кругами! — Потайные ходы, что ли? — Что-то вроде того. — А откуда уверенность, что они именно там?       Марла вскинулась и в раздражении вылупилась на собеседника: — Слушай, тебе обязательно знать?       Она была абсолютно без понятия, из-за чего говорила с такой убежденностью. Это что-то само собой разумеющееся. Знание, о котором не задумываешься.       Один из тех призрачных фантомов, уже более месяца спутывавших ее жизнь.       Жан не ответил, и они в полном молчании поковыляли вдоль коридора. Марла оказалась права: лестница там нашлась. И вполне освещенная — на стенах висела парочка факелов, которые здорово облегчали путь.       Ступеньки были крупными, что уменьшало вероятность оступиться, но в подтверждение предположению очень тесными. Пытаясь удержать Клаузена, Марла почти не дышала, потому что то и дело оказывалась зажатой между каменной кладкой и болтавшимся безвольной куклой телом.       Преодолев первый пролет, они прервались на привал. Руки трясло от непривычной тяжести, легким под весом служивого человека не удавалось раскрываться до конца. Небрежно сбросив полицейского на пол, Жан и Марла привалились к стене, надеясь перевести дух. — Еще два этажа, — выдохнул Жан. — Куда приведет твоя лестница?       Убрав со лба прядь волос, девушка облизнула губы. — Не знаю. К какому-нибудь служебному помещению. Может быть, к кухне или выходу во двор. Как повезет.       Ей хотелось думать на второе. Воспользовавшись шумихой, будет просто уволочь Клаузена в пролесок. Особенно если там успел поработать капитан с остальным отрядом. — Ладно, поехали дальше, — решил Кирштейн, с щелчком размяв пальцы. — Подзаколебала местная архитектура, наружу хочу. — Да, я тоже.       Водрузив капитана обратно себе на спины, они собрались двигаться вниз, но произошло еще одно неожиданное событие.       Яркие языки пламени колыхнулись порывом воздуха, а тени на стенах дрогнули, исказившись. Марла дернулась в ту сторону, откуда пришел источник беспорядка. И округлила глаза.       На лестницу выскочил парень. Молодой, может быть, их ровесник. Не особо высокий, но широкоплечий и хорошо сбитый. Жидкие белесые волосы в плохом освещении отдавали яичной желтизной.       Незнакомец неотрывно смотрел на нее несколько мгновений, прежде чем девушка смогла выпустить воздух из горла. Парень сделал шаг ближе, но Жан оказался проворнее и выскочил вперед, закрыв Марлу собой. Перестав ощущать опору, Марла потеряла равновесие и чуть не рухнула на колени, но умудрилась устоять. Только Клаузен овощным мешком развалился на полу, у ее ног.       Заново научившись соображать, девушка пришла к выводу, что явно умудрилась что-то пропустить. Так или иначе, но когда она перестала бездумно хлопать ресницами, Жан уже загнал незваного гостя в угол. Миг — и лезвие вошло в бедро парнишки.       Короткий крик врезался Марле в уши. На брюках незнакомца растеклось бордовое пятно.       Жан отпрянул назад, а его соперник с протяжным стоном сполз на пол. Прижав одну ладонь к ране, другую он поднял над собой, будто защищаясь. Но разведчик отступил обратно к Марле и при всем желании не ухитрился бы нанести следующий удар. — Уходим, — громко шепнул он, спрятав клинок в блок. На окровавленный металл Кирштейн ни разу не взглянул.       «Давно пора», — фраза ужом вертелась на языке, но стоило девушке открыть рот, как в дверном проеме появилась новая фигура. Которую тоже никто не звал.       И которую Марла, к великому удивлению, узнала. — Йонас! — крикнула полная женщина, грузно упав перед раненным мальчишкой.       Лицо ее скривилось в гримасе страха и отчаяния, по щекам покатились крупные слезы. Потянувшись к поврежденному бедру, она гортанно запричитала. Йонас же вымолвил одно-единственное слово, не отрываясь от застывших в потрясении разведчиков. — Мама… — и отмахнулся от нее, будто прогоняя.       Марла продолжала смотреть, как прислуга, часом ранее принесшая ей ужин, хлопотала над пострадавшим сыном, пока женщина не оглянулась на обидчиков. Тогда сердце Лейн екнуло, и она потянула Жана за рукав. — Пойдем, — твердо потребовала девушка.       Судя по лицу Жана, ему картина тоже напомнила что-то свое. Что-то, что наполнило и его грудь какими-то нехорошими чувствами. — Прислуга. Не стоит, — товарищ по операции не шелохнулся, и Марла добавила сквозь зубы.       Тогда Жан очнулся и решительно развернулся на пятках. Решительным, правда, во всем этом было только движение — сам юноша побледнел, поджал губы и потупил взгляд.       Под завывание женщины, которая точно прокляла все свои встречи с Кларой Новак, читай, Марлой Лейн, они спустились ниже.       На первом этаже оказалось тихо. Даже слишком — Марла начала слышать свое дыхание. Шум аритмичных вдохов и выдохов напрягал настолько, что девушке пришлось сделать недюжинное усилие, чтобы дышать тише. Да уж, постоянное пребывание под перманентным стрессом доведет ее до проблем с головой.       Хотя, если брать в расчет небольшие — размером в целую жизнь — провалы в памяти, она давно перешагнула эту грань.       Была и другая вещь, которая нешуточно Лейн напрягала. Волочившийся рядом Жан перестал подавать признаки существа, наделенного разумом и сознанием. Двигался он скорее механически, словно стал прямым продолжением УПМ. Конечно, девушке доводилось слышать, что с приводом парень обращался на высоком уровне, но вряд ли его синхронизация с оружием продвинулась так далеко.       К тому же Марлу терзали смутные подозрения на тему того, чем Жан загрузил голову. И ей очень сильно не хотелось, чтобы нечто подобное в случае внезапной атаки помешало Кирштейну соображать. — Не думай об этом, — посоветовала Марла, преодолев последнюю ступеньку.       Жан встрепенулся. — Ты о чем?       Слабо прикусив щеку изнутри, девушка подавила позыв закатить глаза. У него в родне точно не имелось каких-нибудь бродячих артистов? Или, беря планку выше, актеров больших сцен?       Что бы там ни было, наследственность либо нелюбезно обошла Жана, либо сегодня выдался не его день. Или неделя, или месяц, или вообще год. — Не зацикливайся на прислуге, — назидательно пояснила она. — Ты поступил как полагается. — Это гражданские люди, — кисло отозвался Жан. — Без специальной подготовки. И без оружия.       Моральная сторона вопроса оставалась за ним. Все-таки с Йонасом Кирштейн расправился так же просто, как мог совладать с пятилетним ребенком.       Но Марле бы это по плечу не пришлось. — Я растерялась, — буркнула Лейн. — Когда тот парень выскочил на лестницу, я растерялась. И совсем не знала, что мне делать.       Впервые с начала диалога Жан повернулся к ней. Сильнее вцепившись в свисающую руку Клаузена, Марла продолжила: — Он бы и без оружия уделал меня в два счета, если бы захотел. Да, в каком-то плане нападать на него сразу было не очень… Правильно. Но у Военной Полиции, как я понимаю, черта между добром и злом весьма размыта. Я рада, что ты оказался рядом и пошел в бой.       Она и сама не заметила, что в очередной раз скатилась в философские рассуждения. Наверное, стоило придержать язык пару предложений назад.       Неловкое молчание Марле неплохо бы начать называть близким другом. Слишком часто девушка попадала в его вязкие объятия. Но никак не могла к нему привыкнуть, судорожно вздрагивала и нервно бегала взглядом по углам, пытаясь унять гнетущее чувство под кожей.       Ответа не последовало. Разговор замялся.       Из дальнего поворота коридора лился приглушенный свет. Уловив его, Марла замедлилась и, предупредив Жана жестом, выбралась немного вперед. Вновь потеряв поддержку, Кирштейн чуть ли не заскулил под тяжестью Клаузена. — Я пойду первой, — пояснила свои действия девушка, многозначительно встряхнув подсвечник. — С чего бы? — недовольно прокряхтел Жан, и Марла удивилась, что у него хватало сил возмущаться. — Держи дистанцию в пару метров, — прекращать давать наставления она и не подумала. — Если попадусь, бери его, — кивок на Клаузена, — и тащи в обход. Думаю, у меня получится выиграть тебе несколько минут на отступление. — Отступление? Да ты перегрелась, что ли? — фыркнул юноша в ответ. — Против жандармов жирандоль не спасет. — Я и не соби… Стой. Как ты сказал? Жирандоль?       Изначально он сосредоточенно смотрел ей в глаза, но едва в интонации Марлы прорезалась снисходительность, как Жан присмирел и отвернулся. — Матушка моя их так называет, — оправдался он.       Объяснение в свою очередь сильнее развеселило девушку, и ее губы сложились в легкую улыбку. Видимо, окончательные и бесповоротные рамсы с психикой поджидали не за горами. — У жирандоли рожки расположены по окружности, — мягко сообщила она. — А это обыкновенный канделябр.       Сводка спонтанных интересных фактов Жана не впечатлила. Точнее впечатлила, но в другом смысле. Своевременностью. — Я даже разбираться не хочу, — честно признался парень. — Как эту страхоту не обзовешь, суть одна: второй раз тебе не повезет. — И не надеюсь, — сухо бросила Марла. — Все-таки моя первостепенная задача — отвлекать внимание. — А если… — Я восстановлюсь, Жан. А ты нет. И если тебя выведут из строя, считай, все делалось напрасно.       Словесный поединок закончился в ее пользу. Что-что, а затыкать рот Марла умела. Пока разведчики орудовали клинками и приводами, ее главным оружием оставалась железная логика. Такие аргументы крыть нечем. — Пожалуйста, доверься мне.       Она лучше кого-либо знала, что просить подобные вещи непозволительно. Особенно ей и особенно в той ситуации, куда ее забросила жизнь.       Но надежда теплилась все равно. Маленький фантомный огонек, расчет, что на нее смогут положиться без оглядки. Хотя бы на пару минут, хотя бы секунду, чтобы шансы на победу увеличились вдвое.       Не прогадал ли капитан со стратегией? Марла в силах подождать, пока напряжение в отряде разрядится. А Эрен и Хистория нет. — Будь осторожна, — прозвучало ей в спину, когда девушка отошла на приличное расстояние.       Слова врезались в нее, как гарпунные захваты тросов, но Марла не почувствовала боли. Совсем. Нисколько.       Она улыбнулась шире и обернулась через плечо. — Постараюсь.              Новости вырисовывалось две. Первая — из здания они умудрились выйти без приключений, ни разу ни на кого не нарвавшись и не потеряв ни одной конечности.       Вторая — едва нога Жана ступила на внутренний двор замка, Клаузен заворочался и что-то невнятно простонал. Короче говоря, очнулся. — Черт возьми! — рыкнул юноша, опрокинув не до конца оклемавшегося мужчину на землю. — Да почему именно сейчас-то?       Пояснение к новостям: во дворе шла борьба. Услышав Жана, Марла тут же подскочила на месте. Над головой прогремел взрыв. Девушка испуганно встрепенулась и увидела на скате крыши Конни.       А вот он ее не заметил. Был занят, прицеливался для нового залпа из ружья. Как и присевшая рядом с ним Саша, с готовностью натянувшая тетиву охотничьего лука.       Марла медленно осмотрела двор с его декоративной живой изгородью и аккуратным округлым фонтаном в центре и наконец обнаружила то, что упорно не замечала в пылу экстренного побега. На вымощенной гладкими круглыми камнями площадке пестрели темные кляксы крови. А вокруг них, стеная и кашляя, ползали искалеченные люди.       Одного взгляда не хватило, чтобы сосчитать всех их. Ей стало дурно, и, задержав дыхание, девушка резко обернулась к Жану. Тот никак не мог заломить руки Клаузену.       Силы были неравными. Кирштейн прижал полицейского лбом к земле и для надежности придавил спину коленями, но матерый вояка умудрялся дергаться и извиваться ужом. Жан сжимал зубы, злобно втягивал сквозь них воздух, но молчал.       Стало понятно, что дальше они Клаузена вдвоем не утащат. Не те масштаб и весовая категория. И поэтому Марла почти обрадовалась, когда до ушей донесся лязг тросов, а вместе с ним и знакомый тембр. — Почему так долго? — без траты времени на разного рода вступления спросил Леви, поравнявшись с Марлой.       Жан отвлекся, и Клаузену удалось задрать голову. На покрытой ссадинами и гематомами физиономии мелькнуло подобие усмешки. — Непредвиденные обстоятельства, — глухо ответила Марла.       Леви брезгливо взглянул на барахтающегося полицейского, скользнул глазами по выглядывающим из-под оборванной юбки девичьим коленкам, посмотрел на принесенный Лейн же подсвечник и коротко вскинул брови. — И знать не хочу, — проскрипел мужчина, жестом отогнав Жана прочь.       Повинуясь приказу, новобранец отпрянул и уступил пленника старшему по званию. Сам пленник резво подобрал под себя ноги и, находясь в столь подбитом состоянии, ухитрился сесть.       Все так же по-своему зорко взирая на Марлу, он зашелся в приступе икающего смеха. — Так ты не соврала, пташка. Действительно знала, где он крысится. Потому что на него и работаешь.       Девушка не рассмотрела, что именно Леви сделал, но через мгновение из горла Клаузена вылетел хрип. — Ага, — промолвил капитан, заломив обе здоровенные ручищи жандарма одной своей. — И надо признать, что работает довольно неплохо.       Леви сделал пару шагов, протащив за собой Клаузена так, словно тот был мешком картошки. Полицейский не сопротивлялся, лишь морщился от полученных ран. — Выдвигаемся, — добавил Леви, прежде чем продолжил идти. — Здесь нам больше ловить нечего.       Оглянувшись друг на друга, Марла и Жан посеменили следом.              В редкой просеке, где лунный свет без особого труда пробивался сквозь кроны деревьев, видимость оказалась отличная. Привыкшая к зыбкому свету огня в замке Марла вдруг поняла, что ориентироваться стало проще. В разгаре безумных скачек девушка приспособилась к темноте.       Настолько, что теперь наблюдала, как у Жана дрожат руки. — Некоторые из мужчин и женщин в том здании были обычными слугами. Но вы нападали на всех без разбора, и они наверняка пострадали.       Клаузен говорил спокойно и уверенно. С какой-то поразительной снисходительностью, какая может быть у человека, уверенного в своей философии целиком и полностью. Потенциал отъявленного манипулятора у него блистал воочию.       Таинственные весточки из прошлого запретили Марле считать себя кем-то положительным. И речи полицейского, чье актерское мастерство она уже испытала на себе, волновали девушку мало.       Но ей было достаточно закрыть глаза, чтобы в точности воспроизвести картинку тремора чужих пальцев. Клаузен знал, куда бить, чтобы посеять сомнения в сердцах колеблющихся.       Ему в противовес капитан Леви знал, как такую демагогию прекратить. — Неужто. Жалость какая.       Клаузен закашлялся. Лейн почти физически ощутила удар, которым наградил его Леви.       Новобранцы окружили кольцом дерево, возле которого шли «переговоры», и держали чуткую вахту, направив прицелы в разные стороны. Марла, единственная безоружная, словно по иронии меньше всех горела желанием оборачиваться. Почему-то ей казалось, что полицейский сразу переключит свой расфокусированный интерес на нее.       По спине будто бы и так гулял его презрительно-насмешливый взгляд. Девушка выпрямила плечи, смяв манжеты рубашки.       Обошлось.       Провалившись в плане психологическом, Клаузен сорвался на крики и угрозы. Внимательно исследуя свою обувь, Марла старательно пропускала мимо ушей россказни о ликвидации Разведкорпуса.       Вероятностью скорой смерти ее не напугать. Столько раз оказавшись на пороге гибели, она научилась воспринимать любой миг как последний. И в той же мере уяснила, что самую патовую ситуацию реально развернуть в выгоду.       Жан схватился за плечо, пытаясь унять приступ трясучки. Незаметно скосив на него глаза, девушка приметила, как Армин сделал то же самое.       Ей не страшно умирать. Но пока есть вещи, которые Марла не успела сделать.       «Увидимся утром».       И слова, которые не успела сказать.       Пока они, сверкая пятками, удирали через кованые ворота полицейского штаба, рядом с ней в повозку приземлился Конни. Учащенно дыша, он сообщил, что поиски Эрена и Хистории в здании увенчались капитальным фиаско. В замке не нашлось ни намека на присутствие ребят. Оставалось лишь уповать на талант капитана выпытывать из подозреваемых все сокровенное.       А для начала надо сделать так, чтобы паршивец перестал сеять в отряде смуту. — Я что-то… Увидела, — неожиданно подала она голос, подняв руку.       Конечно, ничего она не видела. Но догадливый Армин сообразил, зачем Лейн это сказала. — Мне тоже показалось, что трава закачалась как-то странно, — поддакнул Арлерт.       Скоро приободрившийся Жан заметно насторожился. Марла и Армин обменялись полными признательности взглядами.       Но момент мнимого спокойствия выдался чрезмерно коротким. — Действительно! — вскричала Саша, на полном серьезе поддерживая их шуточную тревогу. — Что-то приближается с северо-запада! Целая группа людей!       Марла незамедлительно рухнула вниз. Вместе с ней упали и Жан с Армином, а затем остальные повалились на колени как спелые яблоки в саду. Марла прищурилась, выглядывая из-за земляного бугра, и различила в ночных тенях три крадущихся фигуры.       Видимо, ее решили научить и тому, что положение способно в считанные минуты стать куда хуже. — Как я и говорил, — свистя из-за недостающих зубов, желчно изрек Клаузен. — Пора вам заплатить по счетам. — Марла, — холодно и резко прервал его мстительную феерию Леви. — Готовь нож.       Девушку словно молния поразила. Неповоротливо ерзая в траве, она повернула голову к командующему, надеясь посмотреть ему в глаза и убедиться, что ослышалась. Не мог же он приказать именно…       Выражение лица у капитана было как из камня высеченным. Высшие силы не думали делать поблажек.       Сглотнув вязкую слюну, Марла пробормотала: — Это же опасно…       Превращаться? Перед кучей потенциальных свидетелей, ночью, когда у разведки проблем и так выше крыши? Когда она даже не уверена, что готова обуздать свою силу? — Опасно — сдаться им здесь. — Но… — По моей команде выполнять.       Властность в голосе прижала к земле возражения. Марла вытряхнула нож из рукава. Из темной рукояти выскочило маленькое лезвие, отразившее лунный блеск. Девушка посмотрела на него как на гильотину. — Слушать всем сюда, — на пониженных тонах распорядился Леви. — На счет три Марла превращается, и мы цепляемся за нее тросами. Бежим так далеко, как только получится. Если у тебя что-то выйдет из-под контроля, дай знак. Хоть какой-нибудь.       «А если я не смогу?!»       Нержавеющий металл холодил кожу ладони. — Раз.       Веки трепетали, как крылья новорожденной бабочки. — Два.       Марла изо всех сил пыталась удержать раздосадованные слезы и не думать о том, что будет после.       Порой минуты длятся вечность. А вечность — всего лишь минуты. Тогда ты понимаешь, насколько жалким являешься в сравнении с теми простыми истинами, ежедневно устанавливающими мировой порядок. — Ой, какие вы серьезные! Скучали, ребятки?       Медленно открыв глаза, Марла почувствовала, как ее внутренности озарило эфемерным солнечным светом.       Боги старые и новые, чужие и знакомые, Мария, Роза, Сина свидетели — никогда прежде она не была рада голосу Ханджи Зоэ, как сейчас.        — Так получается… — Разведотряд… — Свободен?       Марла обхватила лицо руками и неверяще помотала головой. Мозг наотрез отказывался воспринимать услужливо преподнесенную информацию после пронесшегося бардака.       То есть, пока она мародерила под носом у Лейб-гвардии, петляла коридорами с их главарем и готовилась раскрыть свою титаническую сущность, Эрвин Смит взял и… Устроил военный переворот?       До невозможности далеким казался тот день, когда они вместе читали присланную из Троста записку, в которой командующий впервые изложил свои намерения провести революцию. Тогда план выглядел невыполнимым, а с поступлением разнокалиберных сложностей превратился в чуть ли не сказочную задачу. Такую, что подчиненные капитана Леви и думать о ней забыли. Спасение упущенных пленников негласно перешло во главу угла.       И выходит, что он своими силами… Нет, не укладывается, не укладывается… — Наши действия признаны самозащитой в рамках закона, — победоносно ухмыльнулась Ханджи, пока отряд с капитаном во главе вчитывались в принесенную майором газетную статью. — Ложные обвинения сняты. Фактическая власть пока сосредоточена в руках главнокомандующего Закклая, а это означает, что… — Контрмер не последует, — закончил за нее Леви, сворачивая газету вдвое.       В подлунной глуши громыхнул счастливый групповой хохот. Переполненные ликованием разведчики не стали сдерживаться в эмоциях: подпрыгнувшая в воздух в эмоциональным порыве Саша обхватила Микасу за шею, Армин и Жан бросились в душевные объятия, а Конни, пустивший скупую беспечальную слезу, принялся кричать что-то трудноразличимое.       Марла осталась стоять на месте. Во-первых, от накопившегося утомления ноги стали начисто ватными. Складывалось острое впечатление, что тело находилось на пределе своих возможностей, хотя трезвость ума девушка сохранила. Во-вторых же… Лейн осмотрела радующихся товарищей.       Жгучий коготь одиночества кольнул ей грудь. Марла отвернулась и поймала на себе внимание Хитч.       Девушка вместе с Марло теснилась за спиной Ханджи. После разминки с новобранцами из Полиции, Марла перестала размышлять об их дальнейшей судьбе, но увидев их снова, сообразила, что это они воссоединили Зоэ с потерявшимися разведчиками. — Ты не сказала, что Клара Новак блондинка, — спокойно изрекла Марла, не разрывая с Хитч зрительный контакт.       Сказано это было совершенно беззлобно, но хорошенькое личико Дрейс окрасилось в белейший как снег цвет. — Господи, — взмолилась Хитч. — Я не знала… Честно, прости меня, пожалуйста! — Не бери в голову. — Но, кажется, — не растерялся и Марло, бросив беглый взгляд на единодушно забытого Клаузена, — ты все равно провернула операцию на ура. Мое уважение. — А? — встряла в диалог Ханджи. — Я что-то упускаю? — Долго рассказывать, — вздохнул Леви. — Если кратко, ты вымуштровала отменного диверсанта, очкастая.       До Лейн не сразу дошел смысл произнесенного. И в чувство ее привел только одобряющий хлопок по спине, которым наградил ее капитан. Закрыв ладонью рот, Марла тщетно попыталась задержать расползавшийся по щекам румянец. — Вот оно что, — понимающе протянула Зоэ. — Кто-то здорово подтянул свой авторитет, да? Молодец, Марла. Выше нос, а то больно хмурая!       Ей на плечо упала чужая рука. Упала так искренне, что Марла не сдержалась и окончательно расплылась в довольной улыбке. Плевать, какие взаимоотношения у них были до того. Здесь и сейчас, пока она выслушивала похвалы от других людей, на душе что-то прояснилось. И легкий флер чуждости, ослабев, отступил.       На два шага назад, потому что капитан Леви добавил: — Она просто в шоке с ваших достижений. Я, к слову, тоже. Что вы сделали?       Лицо Ханджи подернулось слоем строгости. Она провела рукой по волосам и легко ответила: — Мы — ничего, Леви. Наш мир изменило личное решение каждого.       Какая величественная история стояла за пафосной фразой — вопрос, не заслуживший ответа. Марла осторожно оглянулась на все еще беснующихся ребят. Случай свел ее глазами с усмехающимся Конни — Спрингер ни с того ни с сего подмигнул ей, а Лейн изнутри будто ледяной водой окатило. От неожиданности.       Спустя секунду она почувствовала чужие руки, крепко-крепко обхватившие ребра. Вездесущая Саша решила не оставлять и ее без порции дружеской близости. — Это не конец, — на выдохе резюмировала Марла, опять сумев дышать без затруднения.       Браус слегка попятилась, остальные же новобранцы напротив подтянулись к разговору ближе. — Ты права, — без всякого восторга согласно кивнул капитан. — Мы так и не добрались до центрального отряда Полиции. Их командир вместе с Родом Райссом куда-то уволок Хисторию. Я же верно понимаю, что без нее весь наш карточный фарс ветром сдует?       Леви говорил про Хисторию, Марла же думала об Эрене и беспокойно кусала губы. — Что же, — мужчина угрожающе щелкнул суставами и корпусом повернулся к дереву, около которого оставил Клаузена. — Наш допрос перенесли, но не отменили.       Еще десять минут назад опасный противник, ныне жалкий тюфяк из поверженной армии, заметно затрясся осиновым листом. — Не будем тратить время, Леви, — сказала Ханджи, доставая из внутреннего кармана кителя потертый конверт. — Я знаю, где держат Эрена и Хисторию.       Капитан презрительно дернул уголком губ и хмыкнул: — Ты кого-то и ограбить по пути успела? — Не совсем. Седлайте коней, все расскажу по дороге.       Ханджи раскрыла конверт, выудив из него желтоватый лист документации, а потом бросила взгляд поверх его и выпалила: — Армин. И Марла. Думаю, мне не помешала бы ваша помощь.       Находившаяся в состоянии полутранса Лейн вздрогнула, заслышав свое имя. — Конечно, — ответил за нее капитан. — Только сначала одно «но».       После он посмотрел Марле прямо в глаза и с четкой расстановкой произнес: — Тебе, правосудие, подсвечником вооруженное, первым делом следует переодеться.              В повозке, прибывшей вместе с Ханджи, обнаружился Моблит. А вместе с ним, как и предсказала ей Зоэ, пара брюк. Узнавать, откуда и зачем, Марла не захотела — прижала одежду к груди и скрылась за ближайшими деревьями.       Страшная мигрень пропала, оставив мягкое гудение в области висков. Не самое томительное, но довольно неприятное. Из-за него атмосфера не переставала нагнетать. Марла нахмурила лоб и стянула с ног сапоги.       Покрасневшие и распухшие от неудобной обуви ступни коснулись прохладной земли. На нее же упала и скоморошья юбка. Брюки в пору ей не сели — длинные штанины пришлось дважды подвернуть, а пояс свободно болтался даже с заправленной за ним рубашкой. Не мешало бы попросить у кого-нибудь ремень, что ли…       Где-то позади хрустнула ветка.       Марла расправила широкие карманы, пригладила растрепавшиеся волосы и, потянувшись за сапогом, негромко сказала: — Это становится чем-то странным. Ты постоянно появляешься, когда я переодеваюсь, Жан.       Послышался утомленный вздох, и Кирштейн, обогнув дерево, предстал перед ней во всем великолепии. Девушка невозмутимо крутанулась на одной ноге, вторую поставила на выступающие корни и принялась затягивать сапог. — Извини, — невнятно выдавил Жан. — Ничего, я ведь закончила. В отличие от того раза… — Я не об этом.       Удивившись, Марла выпрямилась. Уловив в ее движениях намек на требование объяснений, Жан неуклюже потоптался по земле. — Ты — самое уязвимое звено в отряде.       Лейн заторможено моргнула. Да, специфичные извинения точно заняли почетное первое место по своей необыкновенности. Она раскрыла рот, чтобы возразить, но юноша продолжил: — Причем тебе это известно куда лучше остальных. И ты добровольно согласилась на сумасшедшую операцию, хотя могла бы просто сидеть на месте, чтобы мы разбирались сами.       Жан скривился так, словно слова, рвавшиеся наружу, приносили ему физическую боль. Марла больше не торопила его. Интуитивно девушка понимала, в чем заключалась соль внезапной исповеди. — Мы ведь даже и не разобрались толком, а сразу повесили на тебя всех собак. И я… Наговорил тебе столько чуши. Прости.       Он стоял перед ней, низко опустив голову, а Лейн чувствовала, как мурашки бегали почему-то по ее спине. Странное состояние — в грехах каялся Жан, но вату в глотку натолкали словно ей. И как прикажете отсюда выкручиваться? — Ничего, — повторила она, еле выдавливая из себя звуки. — Все в порядке.       Марла твердила эту кристально чистую ложь изо дня в день. Бормотала как молитву, заклинание, так часто, что потеряла истинное значение произносимых слов. Предлог, отговорка, лакированная табличка, призванная отводить внимание от разрастающейся проблемы.       Ведь если мир полетит в бездну, Марла не сознается в том, что что-то не в порядке.       Но теперь все складывалось иначе. Девушка мужественно сглотнула комок в горле и серьезно сказала: — Люди делают ошибки.       Она и сама думала об этом. Думала, понимая, как сильно изменились отношения между ней и капитаном — человеком, которого раньше считала концентрацией всевозможной враждебности своей отбеленной жизни. И человеком, которому сегодня доверяла больше, чем кому-либо еще.       А изначально таковой была Ханджи. Как причудливо распорядилась судьба! — Ты изменил свое мнение — вот что главное. Надеюсь, когда-нибудь я смогу переубедить и остальных. А пока… Спасибо. Это очень важно для меня.       Последнее слово растаяло в сумраке, и Лейн отступила. Жан дернул подбородком влево, делая вид, что поправляет плащ. Смутился. Марла тоже — она чувствовала, как по щекам расползался румянец, и надеялась, что сомнительный лунный свет не даст ей превратиться в спелый помидор. — Неловкость нагонять ты мастерица… — Стараюсь. — Но, как по мне, из нас вышла неплохая команда.       Марле подумалось, что она ослышалась. — Неплохая? — Не без сбоев, но сработались. Если бы не ты, я бы вряд ли выбрался из замка. — Боюсь, если бы не я, тебе бы и не пришлось туда забираться… — Ты можешь хотя бы попытаться не быть такой заразой, а?       Грудь защекотало желание засмеяться. Искреннее и беззаботное — она и не вспомнила бы, когда встречалась с таким в последний раз. Но ради Жана и его душевного равновесия решила сдержаться. — Мне кажется, я только и делала, что тормозила тебя. Не командный я игрок, видимо. Путалась под ногами, пока ты… А ты мог бы стать хорошим лидером, кстати.       Увлекшись размышлениями, Марла не заметила, как изменился взгляд Кирштейна. — Ты здраво оцениваешь обстановку и быстро соображаешь что делать. И умеешь вычислять слабые места людей. Хотя мои слабости понять не так трудно, но… Не суть. К таким людям быстро проникаешься доверием. Я думаю, это показатель сильного руководителя.       Жан смотрел на нее с прищуром, будучи не в силах сомкнуть губы.       Волосы темные, но не черные. Волнистые, не прямые. И лицо чистое — ни родинки, ни веснушки… Женственное, что логично, с волевыми, но сглаженными чертами…       Все же Мар…       Шутка ли, что у людей, говоривших так похоже, и имена начинались одинаково?              Леви, Конни и Микаса разобрали свободных лошадей. Марла вместе с Жаном, Сашей и Армином уместилась в повозке. Тогда и Ханджи, занявшая место кучера, натянула поводья и пустилась в объяснения: — В день, когда в присутствии компании Ривза мы зачитывали план переворота, меня с вами не было. Собственно, поэтому мы с вами и разделились. Тем утром ко мне подошел Эрен и рассказал про один любопытный диалог, который услышал в Лесу Гигантских Деревьев. Ну, когда мы спасали его и других штатских…       Укол Марла проигнорировала. Просто сидеть с осознанием, что больше не надо с кем-то сражаться и куда-то бежать, было чем-то сродни наркозу, от которого перед глазами кружилась иллюзорная дымка. — Если вкратце, то Имир призналась, что блуждала за Стенами не одно десятилетие. Марла, сможешь как-нибудь прокомментировать?       В состоянии, близкому к растерянности, девушка покачала головой. — В тот раз меня отсадили далеко от нее. Я ничего не слышала. — Вот как… Значит, ты тоже удивишься, узнав, что Бертольд сказал ей: «Уверен, тебе никогда не хотелось есть людей».       Здесь недолгая беспечность и начала сползать подобно краске. Марла сжала колени пальцами. — Опущу другие ненужные подробности. Диалог начался со слов Имир о том, что Райнер и Бертольд должны ее ненавидеть. На основе имеющейся информации я попыталась обрисовать предположительную картину…       Чьи-то невидимые руки обхватили ей голову. Прикусив губы, Марла тяжело вдохнула.       …она до сих пор там, в месте, откуда только-только умудрилась сбежать… — Простите, — отозвался за нее Армин, — вы клоните к тому, что… — Возможно, Имир съела человека, который мог превращаться в титана.       Спазм, такой же сильный, как и во сне, опять скрутило живот. Девушка бросила остатки самообладания на то, чтобы держаться максимально расслабленно. — Эта догадка безумна, но имеет право на существование. Давно известно, что титаны могут жить без пищи. Многие годы ученые бились над вопросом, для чего же тогда они пожирают людей, и вот, кажется, я нашла ответ. Вполне вероятно, от съеденного человека зависит их трансформация. — Вы рассматриваете теорию, по которой все титаны изначально были людьми? — Армин оставался единственным человеком, способным толкать мысли дальше. — Именно. Основываясь на ней, я предположила, почему в Столкновении Бронированный бросал вдогонку Разведкорпусу неразумных титанов. Потратить столько нервов, чтобы выкрасть Эрена, а потом подвергнуть его опасности… Марла, я действительно была бы не против послушать тебя. — Ханджи, — вмешался Леви, — за минувшую ночь ее несколько раз чуть на тот свет не отправили. Не дави на девчонку. — Вовсе я и не собиралась. Просто все мы прекрасно знаем, что порой ее память творит чудеса!       Отросшие ногти больно впились в кожу через ткань. Марла едва ли не физически ощущала сочувствие сидевшей рядом Саши.       От нее ждали чуда. Марла же захлебывалась в напряжении. — Силу титана можно передавать, — выдавила она. — Любой ее носитель не больше чем сосуд. Сосуд, который можно всегда заменить.       «Увидимся утром».       К напряжению добавилась паника. Потрясающе, чуть ли не исходное состояние. — Нет, — излишне громко отрезал голос Микасы на периферии. — К сожалению, — безжалостно возразила Зоэ. — Столица интересовалась Эреном с самого прорыва Троста. Мы долго играли в жмурки, пытаясь понять, в чем дело, но мозаика проясняется. Полагаю, управленческой верхушке сподручнее будет найти более удобного человека и передать силу ему. — Хистория, — прошептала Марла. — Хистория? — повторил Армин. — Но почему она более удобный человек? И зачем Роду Райссу вообще потребовалась сила титана?       Ханджи не повернулась, но и без ответа не оставила: — Рада, что вы наконец проснулись. Соберите мозги в кучу, потому что мы подходим к самой странной и непонятной части происходящего. Здесь и появляется Хистория.       Марла и Армин переглянулись — оба уловили во взглядах друг друга отблеск надвигающегося бардака. И не прогадали, ибо Зоэ подкинула им действительно запутанную задачу: — Как выразились местные, в ночь падения Марии обезумевшие бандиты напали на единственную в землях Райссов часовню. Никто не видел, как они туда попали и как выбрались, но факт остался фактом: здание обокрали, подожгли и в довершение разрушили. Имели место быть и пострадавшие: пятеро ребятишек и взрослая женщина. Леди Райсс и ее дети. — Погибли в результате погрома? — брякнул капитан. — Так точно. — Но кто-то выжил, — пробормотал Армин, — если местные не засекли преступников, значит, каким-то образом спасся кто-то из потенциальных потерпевших. Без него расследование бы не получило такие точные детали. — Догадываетесь, кто это? — Лорд Райсс, — достаточно громко, чтобы расслышать, пролепетала Марла. С каждой секундой головоломка притягивала к себе больше недостающих фрагментов. — В яблочко! — Ханджи вскинула указательный палец. — А произошел сей кошмар за несколько дней до того, как Род с ноги пожаловал в жизнь Хистории, единственного своего незаконнорожденного ребенка.       Сразу после гибели всей семьи лорд Райсс загорелся желанием встретиться с дочерью, которую до сего момента окружил плотной стеной безразличия. Марла прижала ладони к лицу, стараясь не терять крупицы сосредоточенности. — Таких совпадений не бывает, — рассудила она. — Кровное родство… Дело в нем, это ключ к чему-то. — Понять бы к чему, — прохладно, но согласился Леви. — Но это подождет. Ханджи, ты говорила, что знаешь, куда уволокли наших ребят? — Да, возвращаемся к часовне, — бескомпромиссно объявила женщина. — Напомню, что ее разрушили. Сложно оценить масштаб урона, но половину здания точно разнесли до горки камней. Камней, слышите? Как давно воры начали таскать с собой осадные орудия?       Капитан поднял лицо к небу. — Будь они грабителями на самом деле, просто взяли бы то, что не так лежит, и сделали ноги поскорее. — Да, поэтому легенда звучит так же убедительно, как и наличие у меня третьего глаза. Но дальше больше: за рекордно короткие сроки часовня была отстроена заново. Род Райсс проспонсировал реставрацию из своего кармана, толком не успев похоронить родных. Зачем? — Это не простая часовня, — ответила Марла.       При мысли о нашумевшем храме ее подсознание упрямо рисовало блестящие белые стены, упирающиеся в высокое небо где-то над головой. Воображаемый свет едва ли не слепил глаза. — Вы спрашивали, где сейчас кукуют Хистория и Эрен. Возможно, выводы поспешные, но во всех Стенах я не вижу более подходящего места для пленников. Очень подозрительно, чтобы быть чем-то заурядным. — Значит, едем в часовню, — резюмировал Леви.       И никто не вызвался спорить с ним. Одна Ханджи посчитала нужным добавить: — К утру в тех землях будет куча наших солдат, но вряд ли достопочтенный лорд блеснет любезностью и дождется их. — Если догадки верны, мы должны торопиться, — нащупав все же почву под ногами, выдала Марла. — Не успеем пробиться, и случится страшное…       Застрявшие в глотке эмоции не дали озвучить то, что воображение рисовало на потенциальном листе дальнейшей судьбы Эрена. Подмогой ей послужил и надтреснувший ни с того ни с сего голос. — Это-то верно. Но важно подчеркнуть, что ты никуда не пойдешь.       Марла тряхнула головой так, что полоснула волосами по щеке сидящую рядом Сашу. Вид у нее моментально сменился с забитого до изумленного. — Почему?..       Леви смотрел на нее так пристально, что всем присутствующим становилось не по себе. Всем, кроме Марлы, которая и бровью не повела.       Демонстративная пауза не помогла Лейн осмыслить столько простые, по мнению капитана, истины, поэтому ему пришлось пояснять вслух: — Потому что за тобой некому будет следить. — Следить? — по слогам повторила Марла, как ребенок, только-только учившийся говорить.       Слово неприятно резануло слух и задело то ли гордость, то ли самолюбие. Внутри начало вскипать негодование: более-менее успешный штурм штаба и прочие мелкие достижения от досады закололи ладони. И после этого за ней нужно следить?       Неужели сейчас, когда у них совсем другие задачи и проблемы, ей будут выражать принципиальное недоверие?! — Пора смириться с тем, что ты не всемогущая. Там, — он небрежно махнул рукой, — целый отряд людей, вооруженный до зубов. А управляет этим отрядом Кенни Жнец. Тебе это имя что-то говорит?       Девушка промолчала. — Конечно… Все чаще думаю, что вместе с памятью тебе стерли и инстинкт самосохранения. Если начистоту, Марла, я сам не уверен, что выстою против него. Проколись хваленая удача хоть немного, встань ты у него на пути, он переломит тебе хребет с одного выстрела. Никакая регенерация не поможет. И, напомню, нет гарантий, что ты не убьешься на том же УПМ. — Я хочу помочь, — все равно сказала Лейн, хотя голос лишился более половины прежнего упрямства. — Разбитой головой ты ему не поможешь.       Без прелюдий и прочих нежностей. Капитан Леви как обычно рубил правду в глаза, не ухищряясь и не юля. Не заботясь о том, что это может смутить человека или быть ему неприятно.       При иных обстоятельствах Марла приняла бы приказ здраво. Сколько раз такое слышала, сколько раз оказывалась свидетелем. Но сейчас грудь горела, зубы стучали. Совсем как в лесу, при подготовке к первому финту разведчиков против людей Димо Ривза. — И что вы предлагаете? Просто сидеть сложа руки и ждать? — Верно. Останешься снаружи и попытаешься не задохнуться от собственной спеси.       А задыхаться она начала сразу же. Раунд остался за капитаном, и Марла это понимала. Как и понимала, что целостность той ледяной статуи, под которую упорно маскировалась, вот-вот треснет.       И тут произошло невероятное. — Капитан, — вполголоса обратился Жан Кирштейн, до этого сидевший ниже травы и тише воды, — разрешите снова подстраховать ее.       Не спеша обернувшись, Марла посмотрела на него, как на диковинного зверя, готового вот-вот сбежать. Нужные слова разом растворились в небытие. Вместе с благодарностями. — Она плохо, но умеет пользоваться приводом, — как выяснилось, юноша не закончил. — Я… У меня хорошо получается менять траекторию полета в случае чего…       Он не договорил, хотя того и не требовалось. Первое зерно упало в распаханную землю, а остальные не заставили долго ждать. — Майор, — подключился сцепивший руки в «замок» Армин, — нам ведь необходимо составить план вторжения. Неординарный, — он запнулся, выбирая более удачное выражение, — подход Марлы многое бы помог предусмотреть. Никто не знает, с чем именно мы столкнемся на месте. — Разве Марла — не главный наш козырь в рукаве? — Конни явно было некомфортно вступать в споры с начальством, но и он не смог промолчать. — Коли делу придет крыш… Плохо все будет, ее сила спасет нам жизни. — А если нет, она просто может притвориться трупом! — воскликнула Саша, выпрямив спину.       Перспектива вновь примерять роль мертвеца девушку не прельщала, но придирчивость к тонкостям пришлось затолкать подальше. В ту секунду Марла могла думать лишь об одном: за нее вступились.       Не только Саша, не только Жан, не только Армин и не только Конни. Вместе и разом, не сговариваясь и не советуясь, воздвигли вокруг нее крепкий барьер из взаимовыручки. И пусть молчали Микаса, Моблит, Марло и Хитч с остальными — неважно. Настанет день, первая трещина пройдет и по их безразличию.       Или же это произойдет куда раньше. — Не хочу вставлять палки в колеса, Леви, — почти умиротворяюще протянула Зоэ. — Но они правы. Любая мелочь сыграет роль, нужно рисковать.       Миг, длившийся вечность. У капитана и мускул не дрогнул. — Отвага и слабоумие, — цыкнул он, пришпорил лошадь и вырвался вперед. — Похоже, это означает «да», — перевела Ханджи. — Итак, раз уж все прониклись духом небывалого оптимизма, предлагаю начать составлять последовательность перехвата.       «Правильно сказанное слово способно нанести урон больший, чем пуля»,  — подумала Марла, незаметно сползая по бортику повозки. Капитана она провожала взглядом до тех пор, пока мужчина не затерялся в мглистых красках пустынной дороги.              Стоя перед открытым потайным ходом, Марла гипнотизировала вереницу идеально ровных ступенек и думала о том, как глубоко они могут завести.       В часовне свет не горел, а от двигающихся по зданию разведчиков на стенах расползались нечеткие силуэты из-за поставленного между рядами светильника. Таинства веры были последним, чем девушка интересовалась. Кому она вообще молилась? Марии, Розе, Сине? Кому-то выше? Молилась ли вообще?       Марла не знала. Да и мрачная атмосфера святилища выдавала в нем приют скорее не сил возвышенных. Обитель оживших кошмаров, беспроглядной темноты и Смерти, которую приходилось называть с большой буквы, как что-то действительно могущественное и одушевленное.       Еще она думала, что никогда прежде вес УПМ не давил ей на плечи так, как сейчас. И что перед ногами разверзся не спуск к давним секретам королевского рода, а самая настоящая бездна. Кинь камень — во век звука не услышишь. Шагнешь сам — скончаешься от остановки сердца задолго до приземления.       Только Марлу это не пугало. Она сотрет ноги в порошок, собьет костяшки до крови, испещрит кожу синяками и ссадинами, но преодолеет и доберется. Не потому что чрезмерно уверена. Потому что была цель, была задача. Не было только выбора. Нет его до сих пор.       «Увидимся утром».       Кулаки сложились машинально. Чтобы бороться: Эрен всегда говорил об этом. Говорил, чтобы боролась, а не расплывалась безмолвной тряпкой. Марле потребовалось время, но она поняла, что это правильно.       Естественно для природы и нее лично. — Не жалей. Помни, что это твой выбор.       Ханджи стала головой колонны и уже спустилась вниз, поманив за собой отряд. Леви вызвался замыкающим. Марла шла перед ним, и каждая мышца спины натянулась под чутким наблюдением капитана. Не от страха — от веры в правильность решения. Ее место здесь, а не с часовыми в ролях Марло и Хитч. — Не буду. Только разрешите кое о чем попросить вас? — Попытайся. — Тоже не жалейте, если со мной что-то случится. Верьте, что так и должно быть.       Леви поморщился. Это что, попытка в шпильку?       Марла этого уже не увидела. Она твердо спустилась вниз, безжалостно приближаясь к тому, что выбрала. Шаги давались с трудом. В ушах поднялся шум, который девушка списала на нервы. Но потом шепот как по волшебству связался во что-то разборчивое.       «Предатель, предатель, предатель», — тягучим медом закапало ей в уши.       «Предатель», — согласился чей-то покорный голос, когда дымовая бочка снесла возникшую на пути дубовую дверь.       После было много света, и Марла отключила мысли вообще. Так и не поняв, что голос тот принадлежал ей.