Чужестранка

      Как оказалось, самое сложное — не обращать внимания. Не теряться, когда все вокруг неприкрыто проявляют к тебе интерес. Вести себя как ни в чем не бывало, будто никто никогда и не забирал почетное звание невидимки. Сложно, но возможно. Пусть с каждым днем становилось только хуже…       Когда Марла зашла в столовую, ближайшие к выходу столы притихли. Больше дюжины разномастных глаз впились взглядами в ее силуэт, пока девушка по наитию придерживала дверь. Количество переведенных в Разведкорпус солдат росло, а вместе с ним учащались и подобные ситуации. Однажды Ханджи выдвинула мысль, что Марле спокойнее будет обедать у себя в комнате. Девушка тогда красноречиво переглянулась с капитаном Леви, и они без слов пришли к единому выводу. Нет, прятаться ей нельзя. Никаких стен между собой и остальными. Чем чаще народ будет ее видеть, тем больше у него появится возможностей к ней привыкнуть. А там недалеко новая вылазка и новые впечатления, которые перекроют цветущую ныне популярность. Так случилось с Эреном, так случится и с Марлой.       Размеренным и решительным шагом Марла пробиралась дальше от порога, лавируя между деревянными столами. Стоило ей подойти, как гул трапезничавших моментально затихал. Большей тактичностью блистали только те, кто прошел ту же стадию до роковой 57-й экспедиции. Люди наученные и опытные прятали глаза, нарочито громко говорили, когда Марла проплывала мимо, и в упор не видели причину всеобщего обсуждения. Им Марла была благодарна от чистого сердца.       Главное, что никто пока не вздумал напрямую тыкать ее носом в появившуюся известность. До тех пор дела еще можно назвать стабильными. — Марла!       Девушка остановилась, заслышав свое имя, и вскинулась. Следом за ней вскинулась и половина столовой. Но беспечная Саша, радостно размахивающая руками, не обращала на зевак никакого внимания. — Иди к нам! — прокричала Браус с набитым ртом. — Мы и тебе порцию прихватили!       Марла приободрилась и побрела к длинному столу, за которым собралось семь хорошо знакомых ей лиц. Восьмой стул, находившийся рядом с Жаном, пустовал. Без предупреждения войны девушка плюхнулась на него, вольготно вытянув вперед уставшие ноги. — Привет, — поздоровалась она со всеми присутствующими.       Помимо Жана и Саши в тесной компании нашлись Конни, Микаса, Армин и Эрен. Последний сидел у другого края столешницы. Между ребятами по привычке установился долгий зрительный контакт. Эрен слегка кивнул, Марла приподняла уголки губ. — Здорово, Марла, — Конни отсалютовал ей полной кружкой. — Опять кислая, как трехдневное молоко, — хмыкнул Жан, подпирая щеку кулаком. — Мы не виделись черт знает сколько, где радость? — Она же с тренировки, Жан, — назидательно произнес Армин и обратился к Марле: — Привет.       Упомянутая тренировка разморила сознание девушки до неустойчиво расфокусированного состояния. Она уставилась в содержимое предложенной тарелки, и мутный бульон супа вдруг показался ей невероятно привлекательным. Более того — поднимавшийся от него запах вцепился в желудок, настойчиво будя аппетит. «Это что, нас начали кормить как нормальных людей? — почти с удивлением подумала Марла, зачерпывая ложкой гущу. — Невероятно». — Вы так оживленно о чем-то говорили, пока я не пришла, — припомнила она картинки, которые видела, пока пробиралась к своему месту. — Тоже обо мне, что ли? — А короновали точно Хисторию? Не пойму, почему тогда у нас штукатурка сыпется… — Это все она носом царапает. Ишь ты, как высоко задрала!       Так здорово это было — говорить с ними на равных. Не только говорить, но даже шутить. При этом прекрасно понимая, что они не спасуют паясничать в ответ. Порой Марла не до конца верила, что они наконец добрались до так давно желанной точки гармонии. Даже перестала, как потрепанный пулей воробей, ждать ужаса бури, которая могла бы сломать эту идиллию. — Мы говорили о новом оружии, которое установили в Тросте.       Марла дернулась и наконец удостоила честью того, кто сидел прямо напротив нее. На краю черепной коробки вспыхнул огонек — они уже встречались. И не в так называемой «прошлой жизни». Память, лениво раскачавшись, принялась перелистывать воспоминания, как книжку с картинками. У кого же Марла видела эту примечательную стрижку «горшком» и вытянутое лицо, чем-то смутно напоминавшее Жана? — Но твои друзья всеобщего энтузиазма не разделяют.       …Жана. Переворот, лес и палка-пистолет. Точно. — А твоему восторгу нет предела, — сопоставив в голове факты, ответила она. — Быстро освоился, новобранец. — Да чего вы меня все этим «новобранцем» тычете? У самих опыта едва ли больше.       Марла боковым зрением уловила, как резко отвернулся в сторону Конни, а затем услышала тяжелый горестный вздох Саши. Внезапно накрыло осознание, что обильный перевод солдат из других подразделений усложнил жизнь не только ей одной. Решительно отогнав мысли о том, какие именно эмоции вызывают у друзей разговоры про всеобщее воодушевление, Марла скованно пожала плечами. — Просто хочется максимально оттянуть соображения о сражениях до вылазки. Только недавно воевать закончили, — тщательно выбирая слова, девушка попыталась отвести диалог в сторону. — Марло, верно ведь?       Она выпустила из пальцев ложку и через стол протянула Фройденбергу руку для пожатия. Пришло время знакомиться в более формальной обстановке. — Верно, — пальцы во время рукопожатия у него практически не гнулись. — Тебя я тоже помню, Защитница Орвуда.       «Защитница Орвуда» — это что-то из газет, Марле приходилось слышать такую небылицу. Еще ей запомнились «Щит и меч Стен», «Ангел возмездия» и «Таинственная стражница». В отличие от военных, которые во всеуслышание объявили о существовании Марлы только один раз, после слушания, пресса решила растащить ее персону на лоскуты. Новое правительство не могло повлиять на журналистов каким-нибудь жестоким цензом, под риски попадал новоиспеченный имидж освободителей народа. Поэтому репортеры расписывали каждое появление Марлы на людях в смехотворных мелочах, не страшась что-то где-то приукрасить.       Капитан Леви говорил, что с Эреном было так же, поэтому его и упрятали за тридевять земель в старый штаб. Сама Марла, прочитав пару статеек и порядком в них разочаровавшись, отбросила идею читать газетные выдумки. Голова только сильнее кружилась от мысли, что она стала второй самой обсуждаемой персоной государства после королевы. Если за всем этим безумием кто-то еще помнил о Хистории… — Вообще-то меня зовут Марла. Но ничего, быстро запомнишь. — А знаете, — скучающе заметил Конни, — разговаривать с людьми ей даже… Идет…       Тем временем, Марло, придирчиво щурясь, продолжил рассматривать осмелевшую собеседницу: — У тебя слишком много имен, Клара Новак. За ночь революции ты меняла их, как перчатки. — Предпочитаю те, которые собственные и больше похожие на человеческие. Но «Марла» пока фаворит. — Мне кажется, я пропустил слишком много, — нахмурившись, заметил Эрен. — Помнишь, мы говорили, что Марла отличилась во время нападения на штаб Центральной Полиции? — будто прощупывая почву, мягко поинтересовался Армин. — Подожди, — с разбега сломал конспирацию Марло, — ты не знаешь о том, как она в одиночку полезла туда отвлекать внимание? Без оружия и четкого плана. — Что?! — поперхнулся Эрен, голос его дрогнул и взлетел на пару тонов вверх.       Он изумленно уставился на Марлу, и девушка порадовалась, что между ними находилось целых два человека. Лицо Эрена не предвещала ничего хорошего, Марла сразу смирилась с тем, что этот разговор он ей при случае напомнит и отменно поворчит. Чья бы корова мычала… — Во-первых, план был… — Обеспечить внезапную атаку, пока тебе ломали шею? Ну разумно, раз ты все-таки титан и умеешь восстанавливаться.       От раздражения зашевелились волосы на затылке. Одно дело, когда ее за опрометчивые поступки распекали вышестоящие лица, другое — сверстник, который и сам попадал впросак. Здесь пахло с размаха задетым самолюбием, над котором после и поглумиться успели. Марла вздернула подбородок. — Да, перед твоей тактикой отступления против Жана и его ветки меркнет все, — сухо резюмировала она. — Хотя там была Хитч… Кстати, а где она? Неужели признала твою самостоятельность и отпустила на обед в одиночестве? — Слушай, ну это слишком жестоко, — усмехнулся Армин. — Палец в рот не клади — откусит по локоть, — мудро изрекла Саша. — Сущий ангел, — подтвердил Конни. — Пока молчит.       Впечатлившись поддержкой публики, Марла отставила другие насмешки, услужливо подготовленные богатым словарным запасом, и вернулась к еде. — Хитч сказала, что моя идея с переводом — идиотизм, и осталась в Полиции, — пристыженно ответил Марло. — Так что да, считай, что признала.       В круглых глазах Конни загорелись ехидные искорки, а рот искривился в двусмысленной ухмылке. — И что, даже не отговаривала? — Пыталась. Вопила что-то про заслуги перед новым правительством и быстрое продвижение перед службой. Разочаровался я в ней, короче, а ведь только появилась надежда, что она нормальный человек.       Теперь за столом вздохнули коллективно и так, будто все дружно сбросили с плеч скалу, которую несли из самой столицы. — Не знаю, что там было про идиотизм, но ты точно идиот. — И почему все девушки достаются вот таким? — Вы думаете, что он ей… — Марла тактично замялась.       Жан поднес кружку к губам. — Ну да. Очевидно ведь. — Она могла просто переживать за друга, нет? — Господи, Марла, — раненым зверем провыла Саша. — Где надо — она самая умная, а как что — так вылитый Эрен, ей-богу! — Да вы достали уже! — вспылил нерадивый «подлинник».       Безобидно почесав затылок, Армин достаточно громко, но будто бы без заднего умысла, пробормотал: — Может быть, это заразно? Через слюну, например… — Не вникай! — опережая резонное возмущение, крикнула Марла Эрену и окончательно покраснела.       Конни и Жан синхронно загоготали в голос, выводя из хрупкого равновесия едва сдерживающуюся Сашу. «Наверное, поэтому все девушки и достаются вот таким», — хмуро подумала Марла, ладонями пытаясь скрыть признаки смущения. — Не совсем понимаю, о чем они, но это карма, Марла, — Марло говорил неразборчиво, преимущественно из-за внушительного куска хлеба промеж челюстей.       Девушка насупилась и, как недовольная кошка, сморщила нос. — Родители не учили не говорить с набитым ртом? — прохладно полюбопытствовала она. Ей бы сдаться и проигнорировать, но нет, эту партию Марла проигрывать не собиралась. — Ты прости уж, — зевнув, ответил за новоявленного сослуживца Конни. — Нам высшее общество не понять.       Отряд Леви был в курсе о поисках родственников Марлы среди дворян. Да и если бы не был, подколоть ее за манеры считалось традицией. А после роли Клары Новак — здоровья ей и ее несчастному отцу — традиция усилилась в миллионы раз. — И все равно я вас не понимаю, — не отступил Марло. — Все вокруг радуются, одни только вы недовольные ходите. — Оглянись вокруг, твое настроение разделяют только такие же новички. Тоже мне ветераны, даже сражений настоящих не видели. — Да что ты, Жан?       Марла замерла. Чужой голос скользкой змейкой проник через уши в глотку, спустился вниз по позвоночнику и теперь осел кто-то в районе печени, заставив весь организм скукситься от приступа дурноты. Странное чувство… Девушка не видела, кто говорил, но почему-то моментально пришла к единственно верному выводу: с этим человеком она уже не поладит.       Попытавшись избавиться от спонтанного порыва неприязни, она выпрямилась в надежде встретить нового противника в наиболее презентабельном виде. И он не заставил себя ждать.       Со стороны соседнего стола, куда совсем недавно указывал недовольный Жан, приближались трое. Точнее, двое — парень и девушка — неуверенно плелись за тем, кто решился приблизиться. Стоило Марле только обратить на него внимание, и «предводитель» тут же перехватил ее взгляд. И Марла поняла, что пусть ей хоть снова сотрут — да хоть трижды — память, этого персонажа она уже не забудет.       Гадкое ощущение усилилось в районе желудка. Аппетит пропал окончательно. — «Сражений никогда не видели»? И так ты говоришь про свой родной 104-й выпуск?       «Кадетский корпус», — окончательно убедилась в своих догадках Марла. И правда, не такая сложная задачка, чтобы ее не решить. Юноша не выглядел старше их возраста. Такой же «зеленый» солдат, как и хорошо знакомые Марле товарищи из Разведкорпуса. Разве что отличался лохматой шапкой рыжих волос и удивительной бесстыжестью на бледном и остром лице. — Флок… — нервно выдохнул Жан, словно не имя, а самый настоящий смертный грех. — Чтоб ты знал, это обидно. Как минимум, все мы пережили тот кошмар в Тросте. — И сразу ускакали в Гарнизон, трусливо поджав хвосты. Чего сейчас-то приперлись, погеройствовать захотели? — Разве Разведотряд не нуждается в новой крови? Слышал, своих людей тут больше не набирается, — Флок снова посмотрел прямо на Марлу. — Да и не одни мы пришли сюда, так сказать, под громкую музыку.       Брови Марлы поползли вверх. Нет, ей не казалось, и нет, он не намекал. Он с определенной ясностью бросил в нее камень и с откровенной точностью попал ровнехонько в затылок. — Извини? — охрипшим от удивления голосом выдавила девушка. — Очень вовремя ты появилась, Защитница Орвуда, — у Марлы дернулось веко. — Странно это. А где была до этого? Когда Бронированный и Колоссальный Титан прорывали Стены, например? Не все люди так глупы, как кажется. Некоторые привыкли копать в суть.       «А где была до этого?» — и Марла вспомнила свою бессонную ночь после роковой вылазки. Вспомнила, как до этого помогала отрывать нашивки с армейской формы, попутно заглядывая каждому покойнику в лицо. Залитые кровью улицы Стохесса, в котором больше не чувствовалось запаха черемухи. Кричащих людей в штабе Центральной Полиции. — Как легко говорить то, о чем не знаешь, — Марла напряженно сглотнула, смочив пересохшее горло.       И как сложно держать маску холода, когда внутри тебя пылает огонь. Марла сцепила пальцы под столом, борясь с желанием кого-нибудь ударить. — Дело именно в том, что я ничего не знаю, — ехидно улыбнувшись, Флок пожал плечами. — А ты так ничего и не рассказала, и это определенно не просто так. Я просто делаю выводы, а тебе стоит перестать делать вид, что ты чем-то лучше других.       Феноменально, этот день решил не останавливаться на рекордах. Сначала ей внушили отторжение одним голосом, а теперь буквально двумя фразами и вовсе разозлили. Марла приготовилась разжать челюсти и ответить что-то максимально едкое, но ее опередили. Как по звонку.       Из-за другого конца стола поднялся Эрен. — Извинись перед ней сейчас же.       Флок только усмехнулся. — Не замечал за тобой такого благородства, Эрен. Говорят, ты всюду за ней попятам ходишь. Или это какой-то трюк местного исследовательского отряда? Знаешь, эксперимент по скрещиванию титанов. — Я сказал тебе извиниться. — Серьезно, прекращай, — вернулся к оборонительной позиции и Жан. — Жан Кирштейн и не хочет поддеть Эрена Йегера, вот умора. Вы здорово изменились, ребята, совсем не узнать.       Раздался звук второго отодвигающегося стула. Марла положила руки с побелевшими костяшками на столешницу и, игнорируя притихших за спиной ротозеев, спросила: — А ты хочешь знать, почему они изменились?       Неизвестно, что произошло, но в следующий момент Флок отчего-то поубавил свой пыл. Расслабленное выражение лица подернулось будто бы тревогой, и он сделал маленький шажок назад. — Рад, что мне все-таки удалось настроить тебя на рассказ, — тембр у него правда остался таким же заискивающим. — Но прибереги до следующего раза. Действительно, диалог тебе к лицу.       И без лишних объяснений он просто… Ушел. Марла проводила нового знакомого с его подпевалами до выхода из столовой и только потом села на место. Внутри все клокотало от ярости. — Кто это? — потребности в вопросе почти не осталось, но девушка едва ли не физически чувствовала, что должна его задать.       Ответил Армин: — Флок Форстер, наш знакомый из кадетского корпуса. — И редкостный гад, — добавил Жан.       В характерах им определенно точно не сойтись — это Марла поняла сразу. Но теперь она почему-то прекрасно осознавала и то, что снова встретиться им придется. Что там сказал Флок?       До следующего раза, да?        — Ей конец. — Определенно. — С ее-то гордостью… — А ты что думаешь, Саша?       Ребята обернулись к притихшей Браус и, оценив ее позеленевшую от нервов физиономию, моментально все поняли. Однако Саша нашла в себе силы ответить: указала трясущимся пальцем на Марлу и проблеяла: — Пожалуйста, просто молчи.       Марла закатила глаза. Здесь, на юге Стены Роза в обнесенном высоким забором военном лагере ей предстояло познакомиться с Китом Шадисом. И его бывшие ученики почему-то в один голос утверждали, что это станет последним знакомством в жизни Марлы. Живой она отсюда выберется с вероятностью в полтора процента.       Видимо, судьба очень захотела, чтобы Марла еще глубже копнула в историю военной подготовки своих друзей. Сразу после встречи с Флоком посредством недолгой дружеской беседы — щедро приправленной подколами Жана — вспомнился и Шадис. Вспомнился самым неожиданным образом и, как в подлость, когда его никто особо не ждал.       Честно говоря, если бы не Эрен, Марла никуда бы не поехала. Что бы кто ни говорил, а вспоминать тяготы кадетства ей — оказавшейся в армии по случайности и, по словам того же Флока, благодаря удачному совпадению — не к месту. Но сколько напряженных вечеров они с Эреном потратили, чтобы хоть чуть-чуть разобраться в тайне исчезновения его отца! Иногда Марле казалось, что он позволял себе говорить об этом только с ней, и тогда свою беспомощность девушка ненавидела в разы сильнее. Ведь она сама являлась слепым котенком — ничего и никого не знающим, умевшим всего-то захлебываться в догадках.       Глядя на него, растерянного и загнанного жизнью в тупик, Марла понимала, что могла дать только поддержку. Положить руку на плечо. Переплести пальцы. Обнять. Просто быть рядом, сколько потребуется. Столько, сколько рядом с ней находился он. И сейчас она снова чувствовала отчаянную потребность стоять у него за спиной. Чтобы в случае чего, Эрен мог обернуться и увидеть терпеливо ждущую Марлу. — Хватит ныть, — недовольно бросил через плечо капитан, когда они спешились и начали привязывать коней. — В худшем случае он отправит ее отмывать казармы. И оно ей на пользу пойдет.       Марла потянула Буцефала за узду и погладила коня по темной гриве. Тот податливо дернул ухом. «Один ты в меня веришь, — мысленно обратилась девушка к жеребцу. — Остальные мечтают отослать подальше». Буцефал, будто бы услышав жалобу, фыркнул. Марла старалась навещать коня каждый день, и стоило признать, что это оказалось самым приятным ее знакомством за последние два месяца. Единственное, что Буцефал от нее требовал — крупно нарезанные яблоки. И периодическую чистку шерсти, конечно.       Она сделала шаг назад и случайно врезалась в Микасу. — Извини, — машинально выпалила Марла, потирая ушибленное место на кителе.       Микаса посмотрела на нее, и Марла вдруг поняла, что больше не ощущает былого неудобства. В разное время она по-разному относилась к Микасе: когда-то с восхищением, когда-то с осознанной тревогой и даже неприязнью. И теперь климату вновь суждено было измениться. — Самое важное — стены, — сказала Аккерман, когда Марла убедила себя в том, что девушка обойдется молчаливым кивком. — Что?       Не меняясь в лице, Микаса медленно моргнула. — Когда моешь казармы, инструктор в первую очередь смотрит на стены. Про них часто забывают. — Спасибо, — поблагодарила Марла, не совсем понимая, зачем ей эта информация.       Позже она сообразила, что таким образом Микаса тоже поиронизировала на счет грядущей встречи с Шадисом. И даже удивилась — Микаса, что, пошутила? Но главное заключалось совсем в другом.       Сейчас их отношения наладились. И после столь долгой холодной войны это не могло не радовать.       Когда революция только произошла и новое правительство решило начать раскопку пещеры Райссов, Марлу отправили следом. Леви был слишком занят, вертясь в попечительском замесе сирот, куда его затянула Хистория, поэтому с ней не поехал. Вместо него порывался Эрен, но того не отпускал долг перед Ханджи и его чудесной броней. Поэтому в сопровождение решили отправить Микасу.       По пути туда девушки не разговаривали. Они прибились к группе шахтеров, и Марла, неожиданно почувствовав себя самой языкастой из возможных вариантов, из вежливости поддерживала с ними разговор. Бригадир по имени Эшер с охотой рассказал ей о работе на рудниках по добыче особого горючего кристалла. Марла слышала о подобном минерале впервые и, неуверенно сопоставив факты о том, что добыча идет на снабжение армии, пришла к выводу, что кристаллы добывают в качестве топлива УПМ. Забавно, а она ведь и не задумывалась никогда, какая именно волшебная смесь заставляет эти железяки летать. Все не до того было…       Отстраненность Микасы пугала рудокопов больше, чем растрезвоненные каждым зевакой способности Марлы. В отличие от последней, Аккерман не старалась как-то сгладить углы. Пока Лейн худо-бедно развлекала работяг разговорами, будучи у тех на побегушках, Микаса придерживалась своего стандартного принципа поведения. Игнорировала и уходила куда-нибудь подальше, чтобы заняться тяжелым физическим трудом.       Так прошел целый день. Марла сидела в стороне, закутавшись в походный спальный мешок и привалившись спиной к ровно сколотому сверкающему камню. С заходом солнца на улице стало прохладнее, и Марла невольно вспоминала неспокойные дни, когда ночевала под открытым небом. Погода ухудшалась, близилась осень. Эти факты приводили девушку к размышлениям о том, что время неудержимо бежало вперед, а Марла никак не умудрялась успевать под него адаптироваться.       На горизонте появилась Микаса. — Ты ужинала? — негромко спросила Марла, когда Аккерман едва-едва прошла мимо.       Микаса остановилась и посмотрела на нее сверху вниз. Без враждебности, к которой отряд Леви и Марла, в частности, привыкли. — Нет. — Тебе оставили порцию, — Марла кивнула на блестящий от жира котелок. — Похлебка вкусная, наверное, еще не остыла. Составить компанию?       На удивление, Микаса ответила: — Как знаешь, — а Марлу не пришлось уговаривать.       Завтра утром должна была прибыть новая бригада, которая достроит временный лагерь. А сегодня шахтеры благодаря свету таинственных камней готовились работать чуть ли не до утра. Микаса ужин пропустила — вызвалась собирать хворост, чтобы поддерживать костер. Оставшись без поручений, Марла страдала от одиночества. И знала, что давным-давно пора расставить все точки в обрисовавшемся вопросе. — Ты не в восторге, что пришлось ехать со мной, — решила она начать совсем издалека.       Приготавливаясь к еде, Микаса закатала рукава рубашки. — Это приказ, — здраво заметила Аккерман. — Его надо исполнять. — Мне кажется, ты бы предпочла остаться в штабе, — замялась и добавила: — С Эреном.       Рука с ложкой застыла в воздухе. — Ты хочешь поговорить про Эрена.       Микаса произнесла это с утвердительной интонацией. Что же, Марла могла назвать ее резкой и несдержанной, но ни разу не глупой. — Разве мы когда-то говорили о чем-то кроме него? — Будь ближе к теме.       Марла закусила губу. Повращала глазами и нашла, за что зацепиться. Следом пришло и нужное воспоминание. — Ты поранилась? — она подбородком указала на повязку, обернувшуюся вокруг запястья Микасы. — Я видела ее, когда рушилась церковь.       Сегодня бинты были практически чистыми. Значит, Микаса их периодически меняет. Сколько уже времени ее ранению? — Нет. Это не рана. — А что тогда?       Повисла пауза. Микаса будто показательно опустила рукава и задержала пальцы у основания правой кисти. Марла поняла, что вляпалась куда-то не туда. — Ты можешь не отвечать, если не хочешь… — Я не совсем знаю, что это, — вдруг призналась Микаса. — И не могу показывать.       Родимое пятно? Или что-то другое? Марла почему-то подумала о родинке у себя на ключице и поцарапала ее через ткань рубашки. — Что-то… Особенное? — Да.       Микаса вернулась к еде, а Марла принялась думать, как выправить диалог в нужную сторону. — В тот день ты вступилась за меня. Практически защитила. Почему? — Это так важно? — Мы никогда не были подругами. А однажды ты хотела меня убить.       Нож в горной хижине и столько злобы во взгляде, что впору отравиться. Если бы Марлу тогда не перегрузили другими эмоциями, она бы точно расстроилась. Каким далеким то событие казалось сейчас. — Кое-что изменилось.       Лицо Микасы по-прежнему плохо поддавалось чтению, и Марла подумала, что на сей фразе разговор прервется. Но Аккерман вдруг облизнула губы, как-то нервозно повела плечами и внимательно посмотрела ей прямо в глаза. — Ты защитила нас всех. И его тоже. Ты всегда его защищаешь.       «Он» прозвучал очень гулко — как камень бросили на дно колодца. С какой-то трепетной заботой и вниманием, как говорят родители о своих детях. С ехидных замечаний Жана Марла знала, что гиперопека Микасы над Эреном не ведала границ. Армин считал, что у Аккерман были веские причины беспокоиться о сводном брате. Но только теперь Марла осознала, насколько глубоки эти чувства.       «Родственные ли они вообще?» — сначала подумала Марла и едва ли не нахмурилась. Но мысли быстро обратились к иному вопросу. — В Стохессе ты попросила меня сказать, кто я такая. Я до сих пор не могу дать ответ, но что заставило тебя изменить свое мнение?       Микаса слегка потупилась. Черные блестящие волосы скользнули по лицу, обнажая шрам под глазом. И девушка до смешного просто ответила: — Ты пожертвовала своей жизнью.       Преподносилось так, как если бы Марла сходила за хворостом. Непринужденно и легко. Хотя тут броситься голой грудью на амбразуру — плевое дело каждого. Как зубы почистить сходить. — Тебя никто не заставлял. Ты просто это сделала, потому что сама захотела. Могла отсидеться в углу, но не стала. Это больше не похоже на игру.       И выдала такой выжидающий взгляд, что Марла почувствовала, как от нее требуют обратной реакции. Столько слов от Микасы она, по ощущениям, не слышала за все время знакомства. Что именно она хотела услышать? — Отряд… Вы дороги мне. Честно говоря, я не считаю, что моя жизнь что-то стоит против вашей. — Ты похожа на него. Эрен считает так же.       Микаса встала. Даже в сумраке ее темные глаза мерцали искрой и внушали определенный страх. У Марлы засосало под ложечкой. — Когда-то он спас меня от работорговцев, не задумываясь, убив двоих, — страшно поведала девушка. — Тогда и я поняла, что без сожалений сделаю это ради него. Поэтому…       В темноте бледная кожа ее руки казалась совсем белой. Марла по наитию протянула руку навстречу. — Пообещай мне, что не дашь ему пропасть. Поклянись. — Клянусь, — пообещала она одними губами.       В ту ночь, когда они скрепили свой договор рукопожатием среди таинственных голубых камней, Марле приснился странный сон. Она сидела за длинным обеденным столом, богато заставленным расписными блюдами и сверкающим в свете свечей серебром. А напротив красивая женщина, чем-то сильно напоминавшая Микасу, изящно утирала углы губ шелковым платком. И уверяла, что ей не к лицу так хмуриться.       Кит Шадис чем-то напоминал старого коршуна. Смуглый, налысо бритый и с отдающими желтизной глазами он возвышался над людьми вокруг, воинственно сцепив руки за спиной. Возможно, одной этой позой он внушал окружающим страх. Марла приблизительно поняла, почему ее товарищи пришли в такое возбуждение перед беседой с Шадисом.       Она бы и сама испугалась — если бы до этого не встречалась с Клаузеном, Закклаем и капитаном Леви в гневе. С последним, кстати, глубоко уважаемая фигура Шадиса не шла ни в какое сравнение.       Сначала Шадис поприветствовал своих выпускников. Бедная Саша сжалась и, став в два раза меньше, спряталась за Жаном. Затем бывший командор Разведкорпуса встретил кивком Ханджи и Леви — они были знакомы, как Лейн поняла, по общему долгу службы, пока Шадис не подал в отставку. А потом он посмотрел на Марлу. — Госпожа Лейн, полагаю, — низким голосом протянул он.       Марла стояла на месте, выдерживая между ними дистанцию в метра три. Форменный плащ Разведкорпуса, который был надет на форму, сразу перестал быть к месту. По Шадису Марла все поняла: он знал. Знал о слухах, которые распускали жители о ее персоне. Знал, зачем они сюда приехали. И знал еще что-то, нечто важное — поэтому смотрел на Марлу, с подозрением щуря соколиные глаза.       «Подбородок выше», — мантрой на ухо напомнил голос безликого мужчины. Марла вскинула нос и сама восхитилась тому, как пафосно получилось. Все, теперь ее точно заставят мыть казармы. — Рада знакомству с вами, инструктор Шадис.       К удивлению, ее никто не съел. Даже не попытался надкусить. Вместо этого Шадис косо посмотрел на карабкающихся по скале кадетов и спокойно промолвил: — Думаю, нам стоит отойти туда, где никто не будет мешать.       Так они оказались у него в кабинете. Помещение без каких-либо излишков — невольно вспоминалась комнатушка, которую ей выделили в загородном штабе. Восемь стульев вокруг крепкого прямоугольного стола создавали впечатление, что их действительно ждали. Критически натренированный взгляд резюмировал: пыльновато. Но почему-то не хмурился даже капитан Леви. Возможно, из-за того, с каким кристальным блеском вымыты окна.       Марла отстраненно подумала о том, что никогда в жизни не сможет добиться такой чистоты. Затем очнулась от толчка — кто-то похлопал ее между лопаток. Все гости и хозяин в лице Шадиса уже расположились за столом. Остановившаяся ровнехонько у стены Саша снова направила Марлу вперед. К единственному свободному стулу между Эреном и Микасой.       Мину Браус состроила такую несчастную, что Марла не рискнула разбираться в чужой внутриличностной дилемме. Вспоминая нервное предостережение Саши, нетрудно было догадаться, что у нее с инструктором имелась своя веселая история. Марла мягко опустилась на стул, так и не ссутулившись. — Кажется, у нас не хватает мест, — заметил Шадис и приподнялся. — Садись, Браус.       Но Саша в своем дозоре у двери была непреклонна: — Никак нет, сэр! — махнула так, что собранные в хвост волосы хлестанули по дуге. — Мне и здесь хорошо!       Инструктор пристально посмотрел на нее, и в следующий миг Марле показалась, что губы его дрогнули. Не улыбка, но какая-то менторская усмешка, какая возникает у учителя при виде повзрослевших воспитанников. На ум почему-то снова вернулся Флок и его резкое замечание про изменения. Интересно, проскользнула ли такая мысль у Шадиса? — Сегодня мы здесь собрались не для того, чтобы вправлять мозги, — сообщил инструктор, подтверждая смутные догадки.       Но полет великовозрастной ностальгии вовремя прервала Ханджи: — Командор Шадис… Точнее, господин инструктор, — оговорилась она по старой памяти, — вы ведь понимаете, почему мы здесь, когда, Стена Мария фактически у нас в руках?       Все собравшие не отводили от инструктора глаз. А тот, пусть оставался недвижим даже в мимике, с каждым мгновением становился все мрачнее. Наконец он выдохнул: — Да…       И посмотрел прямиком на Марлу. От такого внимания внутри у нее закостенел каждый кусочек живой плоти. Чудом сдерживая всепоглощающую дрожь, девушка не отвернулась. — Когда мне в руки впервые попалась статья про человека, пришедшего из-за Стен, я даже растерялся, — признался Шадис, и остальные тоже поняли, что говорил он преимущественно для Марлы. — А когда я узнал, что этот человек… Эта девочка потеряла память, я понял, что рано или поздно вы придете ко мне.       Эрен положил ей руку на колено. Только благодаря этому жесту у Марлы получилось преодолеть дурноту, и она, не дыша, потянулась к нему кончиками пальцев. — Дело в том, что такая история не в новинку для Разведкорпуса. Двадцать лет назад нечто похожее уже случалось.       Послышался чей-то прерывистый вдох. Марла так и не поняла — принадлежал он ей или кому-то другому. — Расскажите, — подался вперед сидевший рядом Эрен, Марла могла чувствовать, как напряглись его пальцы. — Расскажите нам все, что знаете. — Будучи рядовым солдатом, на вылазке за пределы Марии я встретил человека, утверждавшего, что он потерял память. У тебя такой же взгляд, как у него, Эрен, пусть сам ты больше похож на мать.       Эрен вцепился в ее руку железной хваткой, но Лейн не пикнула. Он понял, к чему клонил бывший разведчик. Поняла и Марла. — Взгляд твоего отца, Гриши Йегера. О нем ведь ты пришел услышать, верно?              Впервые о Грише Йегере Марла услышала около четырех месяцев назад. Готовя девушку к экспедиции, Ханджи кратко пояснила и про таинственный ключ, и про подвал и про вероятные секреты человечества. Но Марла была слишком растеряна, переживая острейшую фазу смятения, чтобы задуматься об этой истории детально. Гриша Йегер потонул в реке побочных историй, и единственным напоминанием о нем в буднях Марлы остался только его сын.       С Эреном блудного доктора Марла впервые обсудила многим позже. Сначала — в спасательной повозке, причалившей к разрушенной часовне Райссов. Но обсуждением назвать тот разговор не получилось бы и с натяжкой — скорее военный совет в составе целого отряда. Потом они заговорили об отце Эрена здесь, в Тросте, когда его причастность к загадке природы титанов стала очевидным фактом. Во многом причиной этих бесед являлось внутреннее состояние Эрена. Как и всегда, Марла просто хотела ему помочь.       …но даже не представляла, что история Гриши Йегера могла быть как-то переплетена с ее собственной.       К концу бесполезного, как выразился сам инструктор, рассказа Шадиса, Марла едва сдерживала стихийную бурю в груди. Двадцать лет назад Гришу за Стеной нашел Разведотряд. Четыре месяца назад за Розой разведчики подобрали Марлу. Гриша уверял, что потерял память. Марла до сих пор не могла сказать, как оказалась за Стеной. И что самое важное — оба обладали силами титанов.       Если не вдаваться в имена, Шадис с точностью описал историю Марлы. И в какой-то момент ее даже подмывало вскочить и заставить противного старика закончить это издевательство. Пока девушка не поняла, что инструктор не шутил.       История повторялась. И все былые странности сейчас вдруг приобрели смысл… — Я не знаю, кто ты и откуда, — сказал Марле Шадис, окончательно растеряв формальную речь. — Но у тебя такие же глаза, как и у него. Вряд ли это просто так.       Глаза человека, увидевшего слишком много. Перенесшего, казалось бы, весь мир на своих плечах. Марла понимала, что Кит хотел сказать, ведь столько раз вглядывалась в свое отражение и видела все то же. Может ли быть такое, что именно от пережитого она и сбежала? Что именно старые ужасы заставили ее обнулить память, начать жить с чистого листа?       Марла не знала. Ей бы в пору разозлиться, что встреча с двенадцатым командором Разведкорпуса принесла большую боль. Но накатившее после рассказа о Грише состояние в какой-то степени умиротворяло. Шептало, что она движется в нужном направлении. — Ты представляешь, что будет, когда доклад об этом окажется на столе у начальства? — спросил ее капитан по пути обратно.       Почувствовав настрой хозяйки, Буцефал гнал вперед во всю лошадиную прыть. Марла даже не пыталась его остановить. Ей казалось, что скорость — единственное, что поможет сейчас проветрить мозг. Но когда Леви нагнал ее, Марла пришла в себя и заставила коня замедлиться. Тот, судя по фырканью, был явно недоволен. — Меня возьмут под особое наблюдение, — равнодушно ответила она. — Ничего в сущности не поменяется. — Они будут ждать от тебя чего-то невероятного.       Разумно. Если раньше участие Марлы в экспедиции по возвращению Марии закреплялось на бумаге для красивого заключения суда, то теперь… Теперь ей нужно не просто молиться, чтобы Стену вернули. Она обязана будет принести в клювике нечто особенное. — Сомневаюсь, что от меня сейчас ничего не ждут, — все равно хмыкнула девушка.       С учетом недавнего умозаключения о том, что память она потеряла скорее в награду, чем в наказание, посещение Шадиса казалось чем-то обреченным. Порой воспоминания страшнее неведения. Но Гриша Йегер разъяснил ей все спутанные карты. И их послание гласит — время подходит к концу. Разгадка прошлой жизни совсем близка, и Марле придется ее принять. Долг красен платежом. — Я где-то слышала фамилию Эрена, — вспомнила Марла свой первый ужин в кругу новобранцев. — Еще до того, как мы познакомились. — Думаешь, не из газет? — Слишком много совпадений, — она помотала головой. — И тот препарат из воспоминаний… Я так и не вспомнила, для чего он. Но что-то подсказывает, что вряд ли я получила его от семьи Райсс. — Как и Гриша, — подтвердил Леви. — Мы не имеем информации, откуда у него такая же сила, как у вас.       Марла наконец посмотрела капитану в лицо. — Может быть, поэтому мы ничего не нашли обо мне в местных дворянских книгах? Потому что там меня никогда и не было?       Леви точно хотел сказать что-то в ответ. Но его прервал протяжный свист откуда-то позади, а следом за ним и дикий истошный крик: — У вас там забег, что ли? — разносился вдоль дороги звонкий голос Ханджи. — А нас подождать?!       Марла и капитан одновременно остановили лошадей, чтобы оглянуться назад. Марла нашла среди отстающих Эрена и сама не заметила, как сжала поводья в кулаках. — Я должна попасть в этот подвал, — твердо решила она. — Должна, чего бы мне это ни стоило.              Оставшиеся до экспедиции дни проходили в единообразном темпе, но от этого почему-то пролетели удивительно быстро. Ежедневное расписание, состоящее из тренировок разного калибра, практически не оставляло свободного времени. Но Эрен даже так ухитрялся успевать сравнивать прелюдию к этой экспедиции с той, первой.       Наверное, Флок был прав, и они все действительно изменились. Ушла какая-то старая юношеская спесь, которой горели все новобранцы после кровавого боя за Трост. Они не постарели, как принято выражаться, на несколько лет, но отношение к вылазке стало будто бы… Глубже. Тот момент, когда ты перестаешь видеть перед собой что-то однозначное и сразу начинаешь думать на несколько шагов загодя. Пытаешься охватить картину целиком, а не в моменте.       Во-первых, отряд Леви перестал относиться к экспедиции как к чему-то рядовому. Раньше они считали, что это несомненно пугающие, но довольно стабильные будни разведчиков — выход за Стены, после которого останется в лучшем случае половина отряда. Теперь это необходимость, приказ из разряда «ни шагу назад».       В экспедиции по отвоеванию Стены Мария будет участвовать весь Разведотряд, впервые со дня начала его существования. Если миссия провалится, возвращаться будет банально не к кому и некуда. Но Эрен, что удивительно, практически не думал об этом.       Как у матерого солдата, у него на этот счет выработалась какая-то своя манера суждения. Они отвоюют Марию. Никаких других вариантов его мозг не предполагал. Отвоюют и все, потому что иначе быть не может. Осталось приложить для этого все усилия и, может даже, выйти за рамки собственных возможностей.       В последний будний день их отпустили на обеденный перерыв пораньше. Несмотря на некоторую неряшливость, навеянную общим сбором новобранцев, все время в столовой Эрен просидел как на иголках. Кое-кого ощутимо не хватало за столом, и юноша почувствовал знакомое напряжение. В последнее время он все чаще ловил себя на мысли, что львиная доля обмороков Марлы упиралась в то, что Лейн практически не ест.       После обеда он честно пошел ее искать, но был практически за шиворот пойман Ханджи. Восторженно захлебываясь в словах, Зоэ уволокла его на полигон, чтобы в сотый раз показать громовые копья. На полигоне Эрен встретил еще несколько таких бедолаг, в числе которых нашлись Моблит и Конни. В итоге они застряли там на два часа, оказавшись практически связанными по рукам и ногам.       Добровольно оставшись в заложниках, Моблит помог ребятам отбрехаться от идейного капитана исследовательского отряда. Эрен и Конни, помятые и уставшие, поплелись обратно, то и дело сталкиваясь локтями. — Ты не знаешь, где Марла? — прямо спросил Йегер, не увиливая от интересующей темы. — Чего? А… — замедлился с ответом Спрингер. — Без понятия, честно. Я ее с утра не видел, наверное.       Эрен цыкнул и вдруг подумал, что ведет себя как огорченная мамочка. Допрашивать Конни дальше казалось бессмысленно, поэтому Эрен, пока его снова не хватились и не отвлекли, принялся искать Марлу самостоятельно.       После посещения Шадиса они виделись реже, но их встречи не потеряли постоянной основы. В один момент Эрену стало странно не видеть ее. Не спрашивать, как дела. Не ужинать с ней рядом, не слышать, как она сосредоточенно сопит. Ему казалось, что одно только присутствие Марлы делает мир вокруг легче.       И тучи словно сбрасывают десяток темных тонов, и небо успокаивается, перенимая безмятежный оттенок ее глаз.       В комнате Марлы не оказалось. Эрен сначала долго стучал в дверь, потом решился приоткрыть ее и нерешительно протиснулся. Никого. Только плотно закрытое окно и криво застеленная постель — явно наспех и, кажется, с утра. Да и с чего бы ей здесь быть? Эрен задержал задумчивый взгляд на стопке книг, сложенных на подоконнике, и вернулся в коридор. Если не получилось найти Марлу, нужно выйти на капитана.       Но и это едва ли представлялось чем-то более вероятным. Капитан и Марла вечно куда-то пропадали, вечно сидели за какими-то закрытыми замками или в пугающем уединении. Марлу часто возили на какие-то собрания в Тросте. Эрен не знал, что именно она там делала, но возвращалась Лейн всегда потрепанной. И с таким несчастным видом уверяла в том, что все хорошо, что у Эрена отпадало желание ее расспрашивать.       У конюшен лупоглазый парнишка с жилистыми руками сказал, что видел, как «коротышка-чистоплюй» со «спасительницей Орвуда» опять ушли в сторону кармана штаба напротив казарм. После разговора с ним у Эрена на душе остался какой-то неприятный осадок — слишком детально этот разведчик, чье имя как назло вылетело из головы прочь, описывал Марлу. Эрен подавил желание полаяться с этим придурком и отправился в указанном направлении.       Дошел до зарослей кустарника у бараков, поднял голову и замер.       Марла стояла, широко расставив ноги и уперевшись руками в колени. Резинка для волос сползла много ниже затылка, и короткие пряди волос прилипали к щекам. Лицо сверкало матовым от пота блеском, рот слегка приоткрылся. Только потом Эрен понял, что Марла через него дышала. Понял и удивился, ведь во всем остальном девушка выглядела абсолютно расслабленно. Только внимательно сжигала взглядом притихшую рядом Микасу.       Притихшую рядом Микасу, которая как раз двинулась Марле навстречу.       Марла попятилась назад и тут же отпрыгнула в сторону. Выброшенный Микасой кулак просвистел в воздухе рядом с растрепавшимися волосами. Решившись не медлить, Марла потянулась руками к земле, уклонившись от второго выпада, и с какой-то выверенной изящностью скакнула на метра два подальше. Она специально выдерживала дистанцию — понял Эрен. Но, кажется, это же поняла и Микаса.       Раскрыв замысел противницы, Аккерман перешла в активное наступление. С той же непоколебимой жестокостью, которой восхищались все в кадетском корпусе, она наносила удары то левой, то правой рукой. А Марла… Просто избегала их, не сводя с Микасы настороженных глаз.       Чем дольше Эрен смотрел на безумно странный спарринг, тем больше он напоминал какой-то странный танец. А потом Марла вдруг рухнула на землю.       Эрен не успел понять почему, Микаса как раз в этот момент заносила правую ногу для подсечки. Но она бы не успела, Марла упала до того, как произошел удар… И в момент, когда Эрен по привычке подорвался на помощь, что-то бесшумно подкралось к нему со спины и положило руку на спину. — Стой. Смотри, — прошипело оно с подозрительно знакомой интонацией.       Марла ударила Микасу под левое колено и, моментально сгруппировавшись, откатилась. Неожиданный толчок не заставил Аккерман потерять равновесие, но явно застал врасплох. Ей пришлось резко опустить занесенную ногу и припасть в сторону. Марла заняла оборонительную позицию за спиной Микасы, но это все, на что ей хватило времени. Спарринг продолжился. — Она неплохо справляется, — сказал Леви полушепотом.       Позорно залюбовавшись движениями Марлы, Эрен не сразу понял, что ему сказали. — Почему они… Почему Микаса здесь? — Она приходит к нам на тренировки уже две недели.       Надо же, а Эрен даже не подозревал. Более того — сестра и словом не обмолвилась, что видится с Марлой чаще него. — А зачем?       Из-за кустов наблюдающих практически не было видно, зато им самим открывался прекрасный вид на любопытное зрелище. Неудивительно, что капитан затаился именно здесь. — Ты ведь понимаешь, почему она так налегает на рукопашный бой, — отозвался мужчина все так же негромко. — Марла считает, что для победы над Райнером ей нужно тренироваться на ком-то более сильном. Хорошо, что у нас есть Микаса.       Ну конечно… От накативших мыслей Эрен сжал пальцы в кулаки. Марла просто не может сидеть спокойно. Конечно, она даже не рассматривает вариант отсидеться в стороне на время вылазки. В гущу событий, как и всегда. Никак иначе. — Ханджи учила ее базовым приемам, которые требуют хорошей физической подготовки, — продолжил Леви. — Которой у Марлы не было никогда. Я подумал, что с такими длинными ногами больше подойдут точечные атаки. Главное, чтобы до момента удара ей самой все кости не переломали.       Переварив слова командира, Эрен вдруг понял, как гармонично контрастируют техники девушек. И хоть Марлу определенно выдавала легкая неуклюжесть, идея капитана Леви действительно работала. Физически развитая Микаса не боялась атаковать в лоб, и на это наверняка можно было поставить. Как и в случае с Райнером. — Она очень наблюдательная, — как бы между делом заметил Эрен. — Ага, — согласился капитан. — Если бы только умела быстро переключаться — беды бы не знали.       И стоило ему сказать это, как особенно сильный удар Микасы прилетел Марле прямо в бок. Из глотки девушки вырвался громкий хрип, и острые колени подогнулись. Казалось, что бой закончен. Микаса чуть наклонилась, с видом победителя лицезрея проигравшую. Но вдруг Марла схватила ее за запястье и потянула на себя. Микаса покачнулась, вовремя поняла, что к чему, и попыталась освободиться, но второй рукой Марла ударила ее уже по коленной чашечке. Лейн успела увернуться, прежде чем Микаса упала ничком на землю, и вцепилась Аккерман пальцами в одежду.       Девушки покатились по траве, пачкая ее соком рубашки и лица. Эрен почувствовал, что у него отнялась челюсть. Капитан тоже удивился и даже не скрывал этого — прищуренные глаза расширились, как перед какой-то ужасной картиной. По сути так и было: Марла — их Марла! — умудрилась сбить Микасу с ног!       Но кто сказал, что на этом удивлений достаточно? Морщась от боли после удара и сухих веток, оцарапавших кожу, Марла ударила Микасу в солнечное сплетение. За неимением возможности размахнуться удар вышел слишком слабым, но его хватило, чтобы выбить из легких и без того запыхавшейся Микасы воздух. Секундная заминка помогла Марле вскарабкаться Микасе на грудь и придавить ей плечи.       Тяжело дыша, Марла склонилась над Аккерман, как хищник над жертвой. И от этой сцены какой-то в действительности животный ужас зашевелил волосы у Эрена на затылке.       Секунда. Две. Три. Микаса ударила Марлу лбом по носу. И наконец подошел логичный исход битвы.       Марла выдохлась, а Микаса была всего лишь временно дезориентирована. Роковой ошибкой Марлы стало ее решение сократить дистанцию. В ближнем бое против Микасы у нее не было ни шанса. С разбитым носом, кровь из которого струилась на губы и подбородок, Марла откинулась на спину, закрыв глаза. — Тут еще работать и работать, конечно, — сказал Леви и, выбравшись из кустов, добавил громче: — Хватит. Достаточно, Микаса. Бой окончен.       Микаса оглянулась на него и с небывалой покорностью кивнула. Поднявшись на ноги, она отряхнулась и протянула Марле руку. — Извини. Я увлеклась.       Сонно разлепив глаза, Лейн ответила. — Ничего, так мне и надо. Спасибо, что не поддалась.       Микаса помогла ей вернуться в вертикальное положение. Капитан подошел ближе и скептически осмотрел испаряющуюся с лица Марлы кровь. — Ты поняла, что сделала не так?       Лейн ответила тихо. Эрен не сразу понял, что именно она сказала. — Я замедлилась, когда оказалась сверху. Перестала думать наперед. — Как обычно, — покачал головой Леви. — Никакой радости, пока враг не окажется на земле в состоянии каши. Запомни это уже наконец.       Он помолчал, будто выдерживая паузу по заранее написанному сценарию, и тише добавил: — Но обманки получались хорошими. Постарайся делать их более разнообразными, чтобы уменьшить вероятность предугадывания.       Но одним комплиментом девушка не удовлетворилась. Неустойчиво переступив с ноги на ногу, Марла крепко прижала руки поперек тела. Кажется, в процессе спарринга Микаса ей что-то раздробила. — Разрешите еще один раунд? Отыграться… — Нет, на сегодня все. — Капитан, но… — Твоя тренировка окончена, Марла. Восстанавливай свои кости перед вылазкой.       Девушка насупилась, но все-таки прижала кулак к груди и поковыляла в сторону умывален. Эрен проводил ее нервным взглядом, будто бы боялся, что ее вот-вот приложит к земле от малейшего дуновения ветерка. Внутренний карман кителя красноречиво оттянулся вниз. — Эрен? — услышал он совсем рядом и отвлекся. — Привет, Микаса, — хрипло отозвался он и сощурился как от стакана кислого молока.              Микаса быстро поняла, что она не та, с кем Эрен настроен на разговор. Йегер разве что спросил: — Почему ты ей помогаешь?       Поведя плечом, девушка ответила: — Она попросила. Я не видела причин отказываться.       Микаса, которую Эрен знал несколько месяцев назад, нашла бы повод. Повод заколотить Марлу в сарае и зажечь спичку. Длинного диалога правда не вышло: через минуту Леви подозвал Микасу к себе и сказал, что у него есть для нее какое-то дело. Микаса поджала губы. Обернувшись через плечо, она сдержанно попрощалась с Эреном, но скользнул в ее голосе какой-то намек на обиду.       С намеками у Эрена отношения складывались куда сложнее, чем с подавлением агрессии, потому скрытое сообщение Микасы прошло мимо адреса.       Оставшись в одиночестве, Эрен сел на траву под палящим солнцем и принялся ждать.       Марла вернулась минут через сорок, чистая и разомлевшая до состояния киселя от горячей воды. Лицо у нее стало одухотворенно-расслабленным, она неторопливо сушила волосы полотенцем и бездумно брела куда глаза глядят. — Эй, — окликнул ее Эрен, вскинув руку.       Очнувшись, девушка заметила его и улыбнулась. Пристроившись рядом, она отбросила в сторону походный мешок и спустила полотенце на плечи. Верхние пуговицы на свежей, едва ли не хрустевшей рубашке были расстегнуты, и между краями ткани виднелась родинка на ключице. — Привет, — вполголоса проворковала она. — Ты откуда тут?       Почти с трудом Эрен приказал себе перестать пялиться на ее шею, но довольно легко переключился на образ целиком. Что-то пленительное виделось ему в такой улыбке, особенно сейчас, когда чаще всего она хмурилась.       И вообще, находясь с Марлой наедине, Эрен снова и снова знакомился с другой, куда сильнее поражающей ее стороной. Наверное, глупо отрицать, что она красивая. Может быть, то и оказалось первым впечатлением, которое получил Эрен. Марла была симпатичной, и красота эта приравнивалась к какой-то незыблемости. Какие-то чудики восхищались зданиями внутри Сины, а другие придурки даже Стенами. Они говорили об этой клетке, как об искусстве, которое замерло в мгновении на века.       Как-то так Марлу описать и получалось. Выструганная из камня, нерушимая и искусственная. Притягательная, но холодная.       Но с ним Лейн говорила. И, говоря, преображалась. Иногда Эрену не требовалось слушать, о чем именно девушка рассказывала. Ему сполна хватало впитывать то, как она говорит. С каким придыханием, какой дрожью. Как менялась ее мимика, как распахивались раскосые глаза и трепетали ресницы. Будто солнечный свет попадал к ней внутрь и задерживался там, озаряя, как фонарь в темноте.       Свет Марлу оживлял. И эта живость цепляла Эрена более остального. Ее колкости, некоторое снисхождение, привычка поднимать подбородок. А то, как она на него смотрела… Эрен мог поклясться: от изобилия этой ласки у него в груди каждый раз что-то с треском ломалось.       В чьем-то облике он уже видел что-то подобное, но никак не мог определить, когда и где. А в Марле это хотелось оставить навсегда. Чтобы не угасало и не охлаждалось. Он ведь мог бы чем угодно пожертвовать ради этого… — Тебя на обеде не было, — откашлявшись, невпопад напомнил Эрен. Получилось назидательно, подтверждая амплуа заботливой мамочки. — Да, я увлеклась… Ничего, наемся мясом на ужине, на таком-то пиру точно не зачахну. — На пиру? Мясом? — насторожился Эрен.       С некой сконфуженностью Марла помялась. — Разведкорпус заказал отборное мясо у компании Ривза к этому вечеру, чтобы порадоваться перед вылазкой. Но это вроде как сюрприз.       Эрен закивал, мол, понял, о чем речь. Потом вытянул из-за пазухи небольшое розовое яблоко и протянул его девушке. — Подавали за обедом. Решил взял тебе, чтобы слюнями не изошлась.       Сначала Марла замерла, удивленно рассматривая фрукт. Потом усмехнулась и робко протянула тонкие пальцы. — Спасибо. Сотню лет не ела яблок…       Она протерла блестящий бок подолом рубашки и мягко припала к нему. Послышался приглушенный треск. — Вкусно? — Кисловато, — сообщила девушка, проглотив мякоть. — Сезон не подошел. В конце месяца совсем как мед будут. — Ничего, мне так даже больше нравится, — призналась Марла и протянула яблоко обратно Эрену. — Будешь?       Йегер долго не раздумывал. Сощурился, будто оценивая оставшийся после надкуса след, он обхватил запястье девушки и поднес яблоко к лицу. Марла хмыкнула и наклонилась ближе. За несколько минут сочный плод превратился в узкий огрызок. — Помнишь, о чем мы говорили тогда? — вдруг выпалила Марла. — Когда в первый раз сидели вот так?       Вопрос заставил Эрена напрячься. Сколько же воды утекло с того первого раза?.. — Про то, что ты ощущаешь себя на семьдесят лет? — Нет же, дурак! Про моих родителей.       Вот оно что. Эрен немного забеспокоился — почему она вспомнила об этом сейчас? — Ты говорила, что хотела бы отца сапожника. И чтобы мать пекла булочки. — И что впервые встречаюсь с бытом внутри Стен, — добавила Марла. — Жаль, что мне точно не быть дочерью булочницы. — Ты снова говоришь о том?..       Их разговор вновь сводился к его отцу. И опять перед глазами маячил неспокойный силуэт Гриши Йегера. Марле он просто не давал покоя. — Я не могу, Эрен, — сокрушенно выдохнула девушка. — Не могу перестать думать об этом. Не могу перестать думать о Райнере, который будто бы знал, откуда я. Он обещал отвести нас на свою родину. Но где она находится? — Мы узнаем это, — пообещал Эрен. — Узнаем, когда попадем в Шиганшину… — Или когда вернется моя память, — невесело прервала она его.       Марла отвернулась и вздохнула так тяжело, как если бы вдруг испытала нестерпимую боль. Или с ней она и жила последние несколько недель? — Мы как-то связаны, — голос у нее просел. — Но я не знаю как, и меня это раздражает. Такое чувство, словно все на поверхности… И мне страшно, Эрен. Если я такая, как твой отец… Как Энни и Райнер с Бертольдом… Значит, все были правы, и я враг. По моей вине могли разрушить Марию. Это я могла лишить вас дома, понимаешь?!       Неизвестно, чего Эрен услышал больше — паники или отчаяния. И из-за чего из этого ее стало трясти. Но он абсолютно естественно сжал тонкую девичью руку и попросил: — Посмотри на меня.       Просьба далась ей тяжело. Он не заметил в ее глазах ни намека на слезы, но почувствовал, что каждый мускул в теле девушки напрягся до предела. — Мне все равно, — просто сказал Эрен. — Мне все равно, кем ты была раньше. И другим абсолютно наплевать. Важнее, кто ты сейчас. Что ты делаешь и на чьей стороне. Я не позволю никому обидеть тебя, пока ты здесь. Со мной.       Конечное «со мной» вылетело произвольно, практически естественно. Так правильно, как недостающий кусок паззла, и Эрену совсем не хотелось за него краснеть. Потому что давление внутри Марлы сошло на нет.       Потому что она медленно придвинулась к нему, а свободную руку положила ему на щеку. Потому что губы у нее все еще были в кисловатом яблочном соке, и это совершенно не заставило его скривиться. Потому что каждую клетку его души снова во всех красках окатило то, что их связывало.       Самое первое. Самое чистое.       Самое настоящее чувство.