Бесконечно

Создание проблем – непреложное право любого человека по отношению к своим сородичам. Тем более, если ты и не человек вовсе. Будучи наполовину демонического происхождения, Магнус Бейн не считался с мелочами вроде общественного мнения и личными переживаниями отдельных представителей нежити или смертных. За столь долгую жизнь, каковой он не стеснялся хвастаться (и каждый раз количество прожитых веков, канувших в Лету, менялось в зависимости от ситуации и настроения), трепетное отношение к кому-то другому, кроме себя любимого, не входило более в систему ценностей Верховного мага Бруклина. Ну, с минимальными исключениями. К примеру, щадить нервную систему Катарины являлось обязаловкой для него и Рагнора. Измываться над Феллом – приятное разнообразие в скучной повседневности, где-то в середине списка любимых вещей по четвергам: между тисканьем Председателя Мяо и тренировкой пафосных взмахов пальцами (скажем по правде, совсем необязательных для волшебства). Рафаэль на правах «приёмыша» мог рассчитывать на некоторую долю сентиментальной привязанности и периодически испытывал терпение колдуна своими выходками. Собственно, на этом актуальный круг общения Магнуса на начало третьего тысячелетия заканчивался. Остальные ушли, оставив шлейф воспоминаний, в большинстве своём печальных и болезненных. Ничто не мутило жизненные воды в неспешном потоке рутины. Всё те же клиенты с глупыми желаниями, блестящие вечеринки, поражающие воображение обитателей Нижнего мира, редкие встречи с друзьями-магами… Пока не приключился день Х. Магнус ёжился всякий раз вспоминая про неожиданный визит «детишек» нефилимов с рыжеволосой Клэри во главе парада. Именно тогда спокойному течению его бесконечной жизни пришёл фееричный и бесславный конец. Свою судьбу Бейн принял с присущей его фамилии обречённостью и сразу утонул в омуте голубых глаз тихого, словно скрывающегося в тени разношёрстной компании, Сумеречного охотника. И не кого-нибудь, а отпрыска Лайтвудов. Судьба любит пошутить, однозначно. Маг сразу понял, ЧЕМ ему грозит это невинное создание. Большими проблемами, вот чем. И вроде бы охотник не планировал причинять Магнусу проблем. И совсем не строил коварных замыслов как бы усложнить тому жизнь. Даже мысль причинить минимальные неудобства по отношению к представителю нежити (пусть и столь привлекательной, чего уж там!) не приходила в голову Лайтвуду. Он весь такой немножко не от мира сего. Алмаз у обочины, припорошенный пылью. По нему прошлись сотни ног, втаптывали в грязь, оставляли царапины и сколы. Никто не разглядел внутри неприметного камня самоцвета чистой воды. К счастью для Магнуса Бейна. Потому что он разглядел. Но создание проблем – непреложное право, как уже упоминалось. И сам маг не раз этим правом пользовался для собственного увеселения, что не помешало ему искренне удивиться, когда кармическим бумерангом ему прилетело за все столетия легкомысленности. В глазах небесного цвета в обрамлении чёрных ресниц проглядывала такая чистая и прямая душа, что впервые за очень-очень долгое время колдун устыдился самого себя. Ненадолго, конечно. На внезапный порыв рассказать о своей матери всё же хватило. Но он быстро оклемался и засмущал уже Александра, попросив его позвонить. В современном мире румянец такая редкость, а тут!.. Он не помнит деталей, но, похоже, что с его глаз слетел гламур и нефилим то ли опешил, то ли завис, но наглый парабатай быстро утащил его вне поля зрения мага. Так и завертелось. И вот сейчас, спустя довольно длительное время после их первой встречи, Бейн готов признать, что нагрешил за долгие годы своего существования значительно меньше, чем с него теперь требует Судьба/карма/слепая Богиня правосудия/или кто там ещё! Столько всего стряслось: спасение Алека от смерти (Аббадон, зараза, чуть не лишил его шанса на любовь всей жизни!), тайные встречи и нежелание нефилима признавать своих чувств, руна союза и внезапный поцелуй, который сделал Магнуса самым счастливым магом во всём мире, война с Валентином и его чокнутым сыном… О расставании лучше даже не вспоминать, про Эдом - даже не думать… Бесконечное нагромождение проблем! Он такого не заслуживает! Они всё это пережили-перетерпели-перестрадали. Справились и двинулись дальше. И вот опять! Александр Гидеон Лайтвуд, ревновавший его к Камилле/бессмертию/прежней жизни (да ко всему на свете!), вконец оборзел! Это неслыханно и не вмещается в изящной головушке Верховного мага, потому что… Потому что это беспредел, вот что это! Этот нахальный (куда делся смущающийся от любого намёка сладенький юный охотник, о Небо!?) и самоуверенный (где, я спрашиваю, где мой скромный паренёк в замызганном свитере с дырками?!) брюнет, переставший под чутким руководством прекрасного и опытного любовника сгибаться в три погибели и прятаться в каждом укромном уголке, внезапно стал таким брутальным и откровенно сексуальным, что маг на это не подписывался! Нет-нет, не было такого. Магнус до сих пор слегка нервничал, стоило Джейсу прикоснуться к своему парабатай. Теперь же всякая-разная нечисть, тьху, нежить, и примитивные (да-да, он приучил Алека не всегда скрываться руной невидимости, mea culpa!) очень однозначно реагировали на его сладулика. Томные взгляды, похабные прикосновения, засунутые визитки в карманы. Алек только смеётся, а Бейн так клацает челюстью от гнева, что стирает эмаль на зубах. Сложно продолжать улыбаться, когда крашенные полногрудые девахи и тощие блондины (чаще всего, почему, ну почему?!) вешаются на твоего парня. Александр всегда вежливо отклоняет подобные заигрывания и тянет Магнуса за руку подальше от потенциальной жертвы неконтролируемого всплеска боевой магии. Но магу этого мало. Его уже понесло по волнам глубокого и бескрайнего моря ревности. Ах, как он теперь понимает Алека! Он заталкивает брюнета в ближайший туалет на станции метро, запечатывает магией дверь и наводит чары, чтоб примитивные обходили стороной помещение, где «присутствует токсическая угроза жизни». Бейн впечатывает смеющегося охотника в холодную кафельную стену, целует жадно и несдержанно, срывает с него кожаную куртку и сразу пробирается за пояс штанов. Александр перестаёт смеяться и целует в ответ, отвечая на яростную страсть колдуна с охотой и энтузиазмом, навсегда оставив в прошлом несмелого парня, обязательно упавшего бы в обморок от предложения перепихнуться в общественном туалете. Минет в исполнении Магнуса Бейна – это столь прекрасно и изощрённо, что ноги не держат сурового натренированного воина и оргазм он встречает уже на полу, медленно скользнув вниз и даже не заметив. Маг улыбается довольно и всё ещё коварно, он сдирает с себя джинсы и, спешно растянув себя несколькими движениями, усаживается на оживающее достоинство Алека. Плавные покачивания бёдрами быстро становятся ритмичными, Магнус буквально скачет на члене любовника, пока тот не сжал с усилием пальцы на его заднице. Лайтвуд за долю секунды сдёрнул с себя мага и перевернул лицом вниз, уткнув головой в ворох снятой одежды. Они не часто использовали коленно-локтевую, но в пошлой обстановке туалета это показалось естественным. Алеку нравилось происходящее больше, чем он готов был признать. Его член так сладко вбивается в податливое жаждущее тело. Громкие стоны любимого срывают все предохранители, и он отпускает себя на волю. Настоящего себя - Александра, принадлежащего Бейну целиком и полностью, до последнего волоска. Он рычит, ускоряясь, колдун под ним всхлипывает и заходится от крика. Доводить Магнуса до белого каления оказалось увлекательным и несложным делом. Алек мог играть в эти игры бесконечно. А подозрительные возгласы и крики отпугивают посетителей метрополитена куда надёжней чар.