Весна в воздухе и рай в твоих глазах, детка

Себастьян сел за руль. Машина тихо ехала, не нарушая пасторального пейзажа, пока Курт расположился на своем месте, скрестив ноги и нервно теребя воротник рубашки у шеи. Смайт то и дело бросал на него прожигающие взгляды, будто старался забраться ему под кожу. В животе Себастьяна свернулся нервозный клубок, когда он осознал, что Курт не был похож ни на одного другого парня, с которым он спал. У него были высокие стандарты, самые высокие, если то, что говорил о нем Блейн, было правдой. Чтобы снять напряжение, Себастьян спросил, видел ли Хаммел когда-нибудь прежде особняки Риджевью в Вестервилле. Курт ответил, что никто из посещающих Маккинли не мог позволить себе такое жилье, на что Себастьян самодовольно бросил: «Я уверен, что ты оценишь чувство прекрасного, свойственное моим родителям». Курт закатил глаза, чувствуя раздражение, которое посещало его почти каждый раз, когда этот неприлично привлекательный засранец демонстрировал свое богатство. Он искоса посмотрел на Себастьяна Смайта и закусил губу, встретившись взглядом с зелеными глазами. Курт решил, что это легкое раздражение может сыграть им на руку, раз уж они собирались заняться сексом из ненависти. Когда Курт вышел из машины на большую длинную дорогу, его сердце колотилось так сильно, что в голове не было ни одной хоть сколько-нибудь внятной мысли о том, какого черта он собирается делать. Перед ним возвышался трехэтажный особняк с колоннами и ярдом расстилающейся вокруг зелени. Хаммел и раньше слышал, что здешние места хороши, но и представить не мог, что тут чуть ли не дворцы. Хаммел стоял на крыльце, затаив дыхание и наблюдая, как Себастьян отпирает дверь. Смайт протянул руку, ухмыльнулся и отвесил легкий куртуазный поклон, предлагая ему войти первым. Курт медленно прошел в прихожую, рассматривая высокий стеклянный купол на потолке, массивную золотую люстру, висевшую внутри него, и огромную винтовую лестницу, приглашающую подняться. Он позволил своей кожаной сумке упасть в подножье лестницы, а затем обернулся, чтобы посмотреть на своего нового кавалера, кусая губы в ожидании, пока тот скидывал парусиновые туфли, не отрывая от него взгляда. Смайт подошел к нему. Вид Курта, стоящего в его доме, с трепетом, столь очевидным на его фарфоровом раскрасневшемся лице, зацепил Себастьяна куда больше, чем он ожидал. Дело было в том, что он не приводил парней сюда, домой, уже на протяжении многих лет, еще со средней школы. И, конечно, никто из них не был таким ярким и привлекательным, как Хаммел. Себастьян не мог дождаться момента, когда он разбудит страсть в этом маленьком теле, растормошит его и посмотрит, что там внутри. Что за секреты он скрывает за этой гордой и неприступной маской. — Давай не будем терять время, — сказал Смайт, направляясь к нему. — Ладно. И следующее, что знал Курт, — Смайт наклонился, чтобы поцеловать его. Хаммел резко выдохнул, ощущая чужие губы. Он не ожидал, что поцелуй так быстро зажжет в нем огонь. Было совершенно очевидно, что Себастьян очень очень хорош в этом. Он сжал волосы Курта на затылке, а потом, выпутав из них пальцы, скользнул по линии челюсти, наклонив его голову, дабы найти наиболее приятный угол. Курт боролся, не позволяя Смайту доминировать в их бессловесном споре, он сгреб его рубашку, притягивая ближе, добавил в поцелуй силы и настойчивости. В огромной комнате не было другого звука, кроме их сбитого дыхания. Это распалило Себастьяна еще сильнее, мысль, что это он сделал Хаммела таким. Примерно спустя минуту их страстного взаимодействия Себастьян потянул Курта за волосы, оттягивая назад и рассматривая лицо: зацелованные пухлые губы и блестящие от похоти глаза. — Наверх, — приказал он. Как только они оказались на вершине лестницы, в длинном просторном коридоре, Смайт дернул Курта за руку, притягивая к себе, и снова поцеловал. Он сжимал тонкую талию юноши, пока они не глядя продвигались вперед. Курт тихо простонал в рот Себастьяна, когда они достигли какой-то двери, и тот вынужден был выпустить его, чтобы щелкнуть дверной ручкой. Это оказалась наполненная дневным светом спальня, предположительно самого Себастьяна, с бежевой кроватью королевского размера в центре и открытыми дверьми балкона справа, впускающими теплый ветерок. Рот Смайта в этот момент оказался на шее Курта, намеренно ставя засос, пока руки ловко расстегивали пуговички рубашки. Хаммел сильнее вцепился пальцами в плечи Себастьяна, бросая взгляд на просторную комнату, почти готовый протестовать, потому что балконные двери были широко распахнуты, с другой стороны, ярды зелени вокруг едва ли предполагали наличие любопытных соседей… Но он не мог вымолвить ни слова, пока Смайт кусал и ласкал языком его шею, а может, оно было и к лучшему. Неправильность происходящего лишь сильнее возбуждала. Себастьян, освободив Курта от рубашки, стянул свою облегающую черную футболку. Он наблюдал за тем, как Курт оценивает взглядом с оттенком зависти его крепкий торс; Себастьян уверенно опустил руку вниз и сжал Хаммела сквозь узкие брюки — тот закрыл глаза, не пытаясь сопротивляться тому, что делал с ним новоиспеченный любовник. Нахально улыбнувшись, Себастьян расстегнул ремень, подцепил молнию и стянул брюки вниз, подтолкнув Курта так, чтобы он опирался спиной на стену. Парень провел рукой по груди Хаммела, задев ногтями кожу и послав волну мурашек, а затем оставил дорожку поцелуев поверх царапин, останавливаясь лишь для того, чтобы обвести языком контур соска, перед тем как взять его в рот. Другой он тоже не обделил вниманием, лишь после этого опустившись к пупку. Он стащил нижнее белье Курта, когда опустился на колени, а тот не мог поверить в то, что видел. Это был Себастьян Смайт. Он целовал кожу между его выступающей тазовой косточкой и бедром, у него в руке был член Курта, который он начал с жадностью ласкать. Хаммел ощутил, как в животе сворачивается горячий узел. Он видел голод в глазах Себастьяна и его улыбку, когда он смог оценить результат своей работы — все это чертовски сильно мешало Курту нормально дышать. — Боже, Курт, твой член потрясающий, — сказал ему Себастьян. Хаммел не мог, нет, не хотел стонать что-нибудь восторженное в ответ на это невыносимо горячее наслаждение. Он знал, что любые сказанные им слова будут лишь топливом для и без того безразмерного эго Себастьяна, и черт его раздери, если Смайт потом не припомнит ему это. Себастьян сплюнул на руку и провел по всей длине, после чего лизнул головку и продолжил надрачивать член. А потом он вдруг полностью заглотил его, и Курт задохнулся, вцепившись рукой в его темные волосы. Хаммел почувствовал, как его головка уперлась в горло Себастьяна, но тот никак не отреагировал. Курт, казалось, рассыпался на части. Затем Себастьян буквально заставил Курта трахать его рот, сжимая его задницу и понукая двигаться вперед и глубже погружаться в него. Все ради того, чтобы услышать те сдавленные, хныкающие звуки, которые Хаммел отчаянно старался заглушить. Смайт привык брать глубоко, это была одна из его любимых вещей в сексе, а Курт ощущался так восхитительно. Вскоре он почувствовал, как член юноши пульсирует на языке, готовый вот вот кончить, а потому начал работать еще усерднее, глядя Курту в глаза, чтобы подчеркнуть свое коленопреклонное положение. — Я ненавижу тебя, — сказал Курт, — я все еще ненавижу тебя, но ты очень, очень хорош в этом. И в этот момент Себастьян отодвинулся и заменил свой рот рукой, наблюдая за реакцией Курта, который наконец перестал видеть темные мушки перед глазами. — Я пока не дам тебе кончить, — прошептал Смайт. — Серьезно, я ненавижу тебя, — простонал Курт. Себастьян поднялся на ноги и поцеловал его, давая Курту ощутить свой вкус на языке. — Ты не ненавидишь меня, — сказал он между поцелуями. — Смирись уже с этим. Но Курт не мог… Это и так было тяжело, когда Себастьян целовал его все слаще и слаще, когда он улыбался так, будто это что-то значило. Все это казалось чертовски романтичным, если бы они оба не помнили, с чего все началось. Курт просто не мог отдать ему контроль над происходящим. Он еще немного позволил Себастьяну прижимать его к стене, терзая губы, а затем оттолкнул назад к кровати, расстегнул джинсы и, когда они упали к коленям, толкнул парня на одеяло и оседлал, потершись об него через черные боксеры. Как только Себастьян обвил руками обнаженную талию Курта, тот потянулся к его нижнему белью: он крепко сжал толстый член, выпустив его из плена ткани и, плюнув на руку, прошелся по нему. Реакция Смайта не заставила себя ждать — он практически заурчал и откинул голову назад, а его руки скользнули вниз и сжали задницу Курта. — У тебя есть защита? — неожиданно пробормотал Хаммел. — Всегда. — Себастьян сглотнул, когда Курт начал ласкать его. — Верхний ящик. Курт спрыгнул с постели и направился к обозначенной тумбочке. Взяв презерватив и бутылочку смазки, он также заметил другие безделушки, лежащие там: кольцо для члена, три разных дилдо и даже пару наручников. — И как мы будем делать это? — спросил Себастьян, когда Курт разорвал упаковку презерватива зубами и забрался обратно на кровать. Курт не ответил, окончательно стянув со Смайта брюки и трусы и надев презерватив на пульсирующий член Себастьяна вместо своего. — Закрой рот, — велел ему Курт низким голосом, — и ложись на спину. Себастьян не привык исполнять приказы, но, черт возьми, он бы сделал что угодно, пока обнаженный Курт просил его об этом. Возможно этот красивый мальчик, что выглядел и ощущался так нереально, уже стал его слабостью. Себастьян лег на спину и наблюдал, как Курт сначала смазал пальцы, а затем, улыбнувшись и отбросив на пол флакон, приподнялся выше на колени. Член Себастьяна дернулся, когда Курт протолкнул пару пальцев, растягивая себя прямо под его взглядом. Себастьян не ожидал, что парень будет таким бесстыдным — он, казалось, специально не торопился, разрабатывая вход и разводя пальцы на манер ножниц, чтобы Смайт как следует насладился зрелищем. Это продолжалось слишком долго, чтобы Себастьян не начал сходить с ума, но наконец Курт убрал пальцы и сжал все еще скользкой от смазки рукой его член. Он сдвинулся вперед, так, что его дырка была рядом с эрекцией Смайта. Себастьян крепко ухватил его за бедра, придерживая, пока он насаживался на него. — Ох, Курт, блять, — одобрительно простонал он. Курт промычал что-то и крепко зажмурил глаза, принимая в себя большую часть члена Себастьяна, и замер, давая себе приспособиться к чувству растяжения. Не стоило игнорировать легкую боль — Смайт был гораздо больше, чем он привык, так что Курт перевел дыхание и помедлил с минуту, прежде чем начать двигаться. Себастьян смотрел, как Курт болезненно заломил брови, пред тем как открыть свои ясные голубые глаза. Уязвимость, отразившаяся в них, внезапно кольнула что-то в его сердце. — Ты в порядке? — выдохнул Смайт. Курт вздохнул и уперся руками в грудь Себастьяна, как будто стараясь подпитаться теплом его кожи. Он изо всех сил старался не попасть под чары так внезапно вспыхнувшей в глазах Себастьяна интимности. — Да. Плевать, Курт не собирался больше ждать. — Не торопись и, черт, просто трахни меня, пожалуйста, — сказал он. Себастьян не мог найти в себе сил отказать. Он приподнял бедра и жестко толкнулся. Курт заскулил, стараясь привыкнуть к невероятному ощущению всей длины Себастьяна, который был так глубоко в нем, задевая ту самую точку. — Еще, еще раз, ох, хорошо, — он направил его, и Себастьян начал врываться в него с медленным устойчивым ритмом. Курт начал раскачиваться в такт с ним, чувствуя, как тепло разлилось в груди, а пот скатывался по коже. Всего этого было так много и так хорошо, что боль совсем растворилась в наслаждении. В конце концов это стало так невыносимо, что Себастьяну вообще больше ничего не нужно было делать, только позволить Курту скользить сверху вниз в желании быстрее дойти до грани. Воздух стал горячим и вязким, несмотря на открытые балконные двери, впускающие ветерок. Себастьян даже не мог смущаться или злиться на себя за потерю контроля, зная, что он сходит с ума из-за Курта, восседающего на нем, потного и взъерошенного. Смайт чувствовал, что оргазм вот-вот накроет его. Кончая, он вонзил ногти глубоко в кожу на талии Курта. Хаммел скатился с него, ожидая, что парень вырубится после оргазма, но был удивлен, растерян и чертовски возбужден тем фактом, что Себастьян все еще оставался твердым под резинкой презерватива. Полные любопытства глаза Курта встретились со взглядом Себастьяна, и тот ухмыльнулся. Смайт сгреб рукой волосы на затылке Курта и заставил его наклонить голову так, как ему нравилось, чтобы втянуть в глубокий страстный поцелуй. Курт это ненавидел, ненавидел то, каким горячим был Себастьян, как он сам проигрывал эту битву; он еще не кончил, а этот ублюдок уже готовился ко второму раунду? — Нечестно, — всхлипнул он, задыхаясь между поцелуями Себастьяна. — Да что ты? — Хватит дразниться. Просто трахни уже меня наконец так, чтобы я кончил. И, дьявол, Себастьяну не нужно было повторять дважды. Этот высокий голос, что раньше посылал ему проклятья, теперь звучал так упоительно, и Себастьян подумал, что это заводит его сильнее, чем что-либо еще. Он быстро снял с себя презерватив и выбросил его в мусорную корзину у тумбочки, а затем поднялся с постели, чтобы взять еще один, пока Курт сидел с все еще раздвинутыми ногами и растягивал себя пальцами; судорожно вздыхая и представляя, как он принимает в себя всю твердость Себастьяна, чувствует каждую мышцу и венку… …пока Смайт прошел через спальню к открытым балконным дверям, подняв бутылек смазки по дороге, а затем жестом велел Курту подняться с кровати и последовать за ним. Хаммел, пройдя по теплой плитке босыми ногами, подошел к мраморным перилам балкона и посмотрел вниз: собственность Смайтов была действительно красива, к тому же соседи с обоих сторон жили слишком далеко, пышные кроны деревьев закрывали особняки друг от друга, были видны лишь внутренние дворики с зелеными лужайками, подстриженными рядами живой изгороди и сверкающий бассейн. Курт сжал перила руками и выглянул. От скользнувшего по его обнаженному телу ветерка он резко осознал, что никогда прежде не был обнаженным на улице. Этот факт одновременно нервировал и возбуждал еще сильнее, когда он почувствовал, как Себастьян прижимается к нему сзади и нежно целует основание шеи. — Ладно, я признаю, — сказал Курт, когда Смайт потянулся и начал играть с его членом; Курт невнятно промычал что-то и позволил своей голове упасть на плечо Себастьяна. — Это место действительно нечто. — Оно смотрится еще лучше, когда ты тут голый. Себастьян на мгновение прервался, чтобы открыть презерватив, который он принес с собой, и покрыть руки большим количеством смазки. После того как он смазал себя, он наклонил Курта вперед и толкнулся пальцами внутрь, смотря, как юноша пульсирует и дрожит внутри и снаружи, готовый для него. Он наслаждался этим видом. Себастьян пристроил головку члена к входу Курта и медленно скользнул внутрь, пока Хаммел не подался назад, насаживаясь на него и сильнее сжимая пальцами мраморные перила. Смайт начал было гладить его по спине, не торопясь, лаская, но Курт взмолился: «Ну же, Себастьян, сильнее, давай», и парень перешел на быстрый темп, трахая его так жестко, как только мог. Воздух заполнили стоны Курта и шлепки кожи о кожу. — Сильнее, еще, — задыхаясь, сказал Курт, чувствуя, что он близок к разрядке, когда услышал бархатный смех Себастьяна позади него. — Господи, Курт, ты невероятен. — Это все пустые разговоры… черт тебя дери… и ты все еще не дал мне кончить. — М?.. — Да. — Окей, ты сам напросился. Себастьян потянулся к члену Курта и сжал его, начиная грубо надрачивать, отчего стоны Курта становились все громче и несдержанней. Хаммел прошептал что-то нецензурное, но Себастьян не дал ему передышки, пока юноша не пришел к почти мучительно яркому оргазму. Пожалуй, он не испытывал ничего подобного уже очень давно. Когда он наконец кончил, то запачкал спермой руку Себастьяна и плитку на полу. Смайт тоже кончил во второй раз; когда они оба дошли до пика, Курт навалился на перила, а Себастьян выскользнул из него. Он снял второй презерватив и бросил взгляд на тело Курта; честно говоря, Себастьян мог бы выдержать и третий раунд, но не хотел, чтобы Курт считал его сексоголиком. Курт же безмятежно разглядывал внутренний двор, наслаждаясь ощущением, что он наконец сделал это, вытравил из себя разочарование и боль, которые преследовали его на протяжении нескольких недель. Их заменили яркие краски и сияющий мир вокруг. Он обернулся и обнаружил, что зеленые глаза Себастьяна внимательно следят за ним, пока сам парень стоял, облокотившись на стену, демонстрируя свое обнаженное золотисто-загорелое тело атлета. Было в его глазах что-то, что Курт никак не ожидал там увидеть — открытость и, возможно, смущение. Курту это показалось странным, и он внезапно осознал, что они с Себастьяном даже толком не знакомы, а еще, что он никогда не оказывался в таком положении и не знал, о чем говорить со своим партнером после всего. Он предположил, что ему не нужно благодарить Себастьяна, но все равно это сделал. — Спасибо. Себастьян подумал, что это звучит как-то странно формально для Курта. Он вспомнил, что их приключение началось всего лишь два часа назад, хотя по ощущениям прошел целый день. — Нет, это тебе спасибо. Курт не мог перестать смотреть на Смайта, когда тот вернулся в комнату через открытые двери, а тот в свою очередь следил за каждым его движением. Из-за этого Хаммел ощутил, как горячий узел сворачивается в животе, словно он был в шаге от того, чтобы поддаться этой страсти снова. Он попытался игнорировать это чувство; подобрал свою одежду у стены, тщательно застегнул все пуговицы и вернул галстук на положенное место. Себастьян не потрудился одеться в то же самое, просто выбрал новую футболку и штаны из шкафа. Он вытащил ключи от машины из старых джинсов и ухмыльнулся Курту, когда тот отворил дверь спальни. Пока они ехали обратно к Лайма Бин, чтобы забрать машину Курта, парень сидел, скрестив руки, и пытался не слишком зацикливаться на картинках их секса, мелькающих перед его мысленным взором, которые, кажется, останутся в его воспоминаниях навсегда. Себастьян тем временем делал то же самое, пытаясь подавить улыбку и крепко сжимая руками руль, дабы унять свое тревожное желание прикасаться к телу Курта снова и снова. Себастьян подъехал прямо к машине Курта и вышел из своей, чтобы нормально попрощаться. — Ну, — сказал Курт, встав у машины со стороны водителя. — Это все, чего ты хотел, Себастьян? Смайт солнечно улыбнулся. — Я более чем удовлетворен. Курт вдруг задался вопросом, что его друзья подумают о нем… не то чтобы он действительно стал рассказывать об этом Рейчел, Куинн или Мерседес, которые могли бы сказать Блейну… но здесь и сейчас, на этой стоянке, где он встретил Себастьяна, произошедшее показалось особенно безумным. — Ничего не было, — наконец процедил Курт. Он не знал, действительно ли он не хотел, чтобы Себастьян что-то говорил, да и вообще, кому он мог сказать. Но он все равно заявил это просто для своего успокоения. Это были очень длинные весенние каникулы, им обоим нечего делать, и снова заниматься сексом и застрять в этих странных недоотношениях прямой путь к повторно разбитому сердцу. Нет уж, он не будет топтаться на этих граблях. Возможно, Курт не хотел признаться даже самому себе, что он уже вляпался. — Ладно, — сказал Себастьян, тщательно копируя небрежный тон Курта. — Не было так не было. Сказав это, Себастьян ощутил укол разочарования. Он смотрел, как Курт сел в машину и газанул, кажется всем своим видом показывая нежелание связываться с ним когда-либо снова. В самом деле, чего он ожидал? Такие парни, как он, задевающие что-то в его душе, всегда быстро исчезали из его жизни. Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но позже, когда Курт один лежал в постели, в его мыслях царил какой-то бардак. Он не мог перестать воскрешать в памяти все эти моменты с Себастьяном, касаясь себя и воображая, что это он. Курт не думал, что захочет быть с кем-то так быстро после Блейна, его сердце все еще болело. Но сегодня Курт переспал с другим, восстановил контроль над своим телом и мыслями, и мир все еще не рухнул. Курт наконец перестал противиться этим мыслям: Себастьян хотел его. Себастьян. Хотел. Его. И как бы он ни пытался бороться с этим, в конечном счете он мастурбировал и думал о нем всю ночь. Он плавно погрузился в сон, мечтая о высоком, загорелом, зеленоглазом мальчике, что подарил ему такое удовольствие, и они вместе гуляли по бесконечным просторам его подсознания. А уже на следующее утро он снова поехал в Лайма Бин, отчасти потому, что его организм жаждал крепкого сладкого кофе, а отчасти из желания освежить воспоминания о вчерашнем. Себастьян тоже был в Лайма Бин, планируя взять свой кофе, щедро плеснуть в него ликера и устроить себе марафон Хало на икс-боксе. Он пробрался между столами, занятыми мальчиками в далтоновских блейзерах, и встал в конце очереди, когда почувствовал, что кто-то пристально за ним наблюдает. Курт был на несколько голов дальше в очереди и смотрел на него со странным сочетанием улыбки и раздраженно заломленных бровей. Себастьян даже нашел это милым. Как и в прошлый раз, несколько верхних пуговиц его рубашки были расстегнуты, открывая нежную кожу, и Себастьяна как магнитом потянуло к нему. — Привет, Курт, — сказал он, вставая в очередь рядом с ним. — Когда нарушаешь границы чужой территории, принято стучать. Ну, как ты помнишь, я ночую здесь, в кладовке. Шутка Себастьяна была глупой, но Курт ничего не мог поделать со своим искренним желанием рассмеяться. И, Боже, Смайту обязательно было надевать эту майку сегодня? Чтобы Курт видел эти мускулистые руки и пускал слюни? — Ну, что сказать, — ответил он, — я тоже здесь живу. Мое сердце принадлежит Лайма Бин, и я не могу его забрать. Похоже, нам с тобой придется делить эту скромную обитель, да? Себастьян вздернул брови. — Думаю, я могу это пережить. Очередь сдвинулась, и Курт сделал шаг вперед, легонько пихнув Себастьяна в сторону, на деле просто ища повод прикоснуться к его коже. — Эй, полегче, — весьма ненатурально возмутился Смайт. — Ты не ждал пять минут, как все мы, — пожурил его Курт. — Думаешь, если я однажды сдался на твою милость, ты теперь можешь забрать себе все привилегии? Нет, сэр. Себастьян прикусил щеку с внутренней стороны; эти игры с Куртом всегда так раззадоривали его. — И что же я должен сделать, чтобы заслужить такие привилегии? — Не знаю, но для начала можешь купить мне ланч. — Ладно. Себастьян поспешил скорее вернуться к прекрасному Курту, купив ему кофе и сырные булочки. Но, в конечном счете, у мальчика не было времени на то, чтобы съесть их, так как они, сжимая в руках стаканчики с кофе, нетерпеливо устремились к машине Себастьяна, где яростно целовались на заднем сидении. Они приехали в дом Смайта к полудню, и второй раунд был так же хорош, как и первый; Себастьян отсосал Курту, позволив ему погрузиться глубоко в горло и дав прочувствовать и оценить все его таланты на этом поприще. В какой-то момент они спустились по лестнице с балкона и проскользнули в бассейн. Они трахались на небольшой глубине, где каждый мог увидеть их. Курт неожиданно оценил, как солнце играло на его загорелой коже. В этот раз Курт был сверху, заставив Себастьяна обвить его длинными ногами, а вода делала Смайта легким, позволяя удерживать его на весу. Себастьян выглядел таким чертовски уязвим, отдрачивая себе и постанывая, пока Курт трахал его. В этот раз, когда Смайт вернул Курта на стоянку, между ними не было никакой неловкости, наполненной сожалениями. Следующие три дня подряд они встречались в кофейне по утрам, мчались к Себастьяну и проводили дни вовсю развлекаясь, прерываясь лишь для смены позиции или места действия. Не было никаких разговоров о том, к чему все это идет. Себастьян не давал ни одного намека, что хочет это прекратить, а значит, это все же волновало его. Курт тоже не давал повода думать, что это лишь месть и ничего больше. Возможно, оно никогда и не было местью и вообще не имело ничего общего с Блейном. На шестой день у Курта был номер Себастьяна, и он использовал его только для того, чтобы сказать, что слишком устал для секса, на что Себастьян сказал ему заткнуться и приезжать в Лайма Бин, что Курт и сделал. В итоге это было удивительно похоже на свидание. После того как они оказались в кофейне и должным образом отстояли очередь, они уселись за стол и легонько пинали друг друга под ним. Курт правда пытался не превращать это во что-то, сейчас не было нужды делать это «официальным», как в случае с Блейном, в конце концов, тогда он был наивным подростком. Но сейчас им по девятнадцать, почти двадцать, и ярлыки не имели значения. И все же сама ситуация отдавала сюрреализмом: они проводили время вместе по взаимному желанию, подшучивая над ужасным вкусом Себастьяна в моде и, по-видимому, не менее ужасным вкусом Курта в музыке. За этот час Себастьян решил, что ему нравится искренняя улыбка Курта, и он наслаждался ею, сидя напротив юноши. Пусть это будет его маленьким секретом. За этот час Себастьян также увидел, как в кофейню зашел кто-то, подозрительно похожий на Блейна Андерсона, и он был прав. Очевидно, Блейн пришел выпить кофе, но также оглядывался по сторонам, как будто искал кого-то. Курт сидел спиной к своему бывшему и в настоящий момент был увлечен поисками мемов на своем телефоне, а Себастьян так очевидно и пристально смотрел на Блейна, что у того не осталось никаких шансов игнорировать его присутствие. Блейн почти помахал ему с вежливой улыбкой, пока его рука не упала. Он растерянно нахмурился. Блейн, очевидно, признал сидящего рядом со Смайтом Курта и пораженно приоткрыл рот, а в его больших ореховых глазах мелькнуло что-то болезненное. Себастьян не собирался его жалеть. Блейн на минуту замешкался, собираясь подойти к ним, а затем резко передумал. Видимо, настолько, что вообще вышел из кофейни. Когда призрак прошлого захлопнул за собой дверь, Себастьян прикоснулся рукой к нижней части спины Курта, с облегчением и улыбкой выдохнув, когда тот не отстранился. Курт посмотрел на него, и Смайт снова ощутил клубок из непонятных эмоций, близких к панике; боже, он не знал, чего ему хотелось больше, сбежать куда-нибудь или потянуться им навстречу. Курт тем временем был несколько шокирован ощущением руки Себастьяна на своей спине. Больше его смутил только взгляд парня — открытый и мягкий, с ним он казался таким нормальным и умиротворенным, почти как обычный мальчик. — Себастьян. — М? — Почему ты так на меня смотришь? Себастьян, зная, что его поймали с поличным, ощутил укол нервозности, но решил просто позволить себе плыть по течению. — Это все твои прекрасные глаза виноваты. Курт открыл рот, чтобы что-то сказать, но так и не смог. Он почти ожидал, что Себастьян возьмет свои слова назад или попытается его уколоть, но он этого не сделал. Возможно, Курту просто нужно было осознать, что Себастьян не был таким уж замкнутым, подлым или самовлюбленным? Все это было больше похоже на браваду, игру на публику, к которой Смайт слишком привык, а люди и не старались заглянуть дальше. Но Курт был здесь, рядом с ним, и как-то подозрительно близко подобрался к чужому сердцу. — Спасибо. — Нет проблем. На седьмой день, последний день каникул Курта, как раз накануне его отъезда в Нью-Йорк, они с Себастьяном снова стояли на балконе, облокотившись на мраморные перила. Оба одетые, так как в этот раз Смайт заявил, что не хочет секса и ему просто нужна компания, а Курт дико устал ковыряться в своих курсовых работах. Так что они просто сидели на улице, валялись на траве, грелись под лучами солнышка и купались нагишом в бассейне. Себастьян почти хотел ненавидеть себя за это, за то, что он получал столько удовольствия, просто проводя время с Куртом вне постели, но стоило ему поймать бирюзовый взгляд из-под длинных ресниц, и он ощущал себя так правильно. Это было так хорошо, заботиться о друге, с которым у тебя к тому же был секс, а потом поймать себя на том, что медленно влюбляешься в него. — Когда ты возвращаешься в Колумбию? — спросил Курт, когда они стояли на балконе в последний раз. — Во вторник. Курт кивнул. — Уверен, твои воздыхатели извелись от нетерпения. Или лучше называть их «друзья с привилегиями». Себастьян оскалился. — После всего, что между нами было, ты все еще считаешь меня шлюхой. Курт пожал плечами. — Ну, секс у тебя все еще в приоритете, — сказал Курт, изо всех сил стараясь не улыбаться. Себастьян покачал головой и пихнул его в плечо. — Признай, что тебе это нравится. Хаммел посмотрел на него, довольно прищурив глаза. — Все может быть. Они с минуту пристально смотрели друг на друга, а потом Себастьян наклонился, чтобы поцеловать Курта. Поцелуй оказался мягким и вдумчивым, Себастьян придерживал голову Хаммела и нежно посасывал его губы, аккуратно и неторопливо, как ему нравилось. Курт выдохнул, закрыл глаза и расслабился. Когда Себастьян отстранился, Курт невольно задался вопросом, что все это значит, и если в глазах Себастьяна действительно была эта уязвимость и мягкость, то для него это было не просто сексом. — Я точно не знаю, когда вернусь в Вестервилль, — заговорил Себастьян, глядя на губы Курта. — Этим летом или вообще никогда. Как бы ни было приятно встретить тебя здесь, я не знаю, сможем ли мы пересечься в Огайо снова. Курт фыркнул. — Поверь мне, я тоже не горю желанием возвращаться сюда, но НЙАДИ вышвыривает нас из общежития на время каникул. Так что Лайма это мое наказание. Себастьян так долго смотрел на него, что Курт нахмурился и уже собирался было осведомиться, в чем, собственно, дело, когда Смайт наконец прервал тишину. — Ты можешь приехать ко мне в Колумбию. Дыхание Курта внезапно будто застряло в горле; стоило вообразить еще один уик-энд или даже что-то более продолжительное, с большим количеством того, что он считал лучшим сексом в своей жизни. — Возможно, я мог бы. — Тебе пора, — сказал Смайт. — Пропустишь свой рейс. — Точно. Они спустились по парадной лестнице в гостиную Себастьяна и, дойдя до середины комнаты, снова остановились, чтобы разделить еще один сладкий поцелуй. — Если ты когда-нибудь… — начал Курт, тщательно изображая возмущение, — расскажешь своим приятелям-Соловьям или кому-либо еще о том, чем мы тут занимались всю неделю… Себастьян поднял брови. — То что? Что ты со мной сделаешь? Курт покачал головой. — Все, что захочешь. Себастьян улыбнулся. — Ну, тогда я мог бы просто пойти на крышу и кричать обо всем оттуда в следующий раз. Курт усмехнулся. — Может быть, я даже буду рядом, чтобы послушать. Он наклонился и поцеловал его снова. — До следующего раза? — сказал Хаммел. Себастьян открыл входную дверь и теперь смотрел ему вслед. — До следующего раза.