Indulgence

      Он договорился встретиться с Томми около десяти часов утра в том самом парке, где они сидели в тот день, когда Адам приезжал первый раз. Томми уже ждал его в назначенном месте, и при встрече Адам не удержался от объятий, позволив себе прижать смутившегося Томми к своему телу чуть теснее. По дороге в ЛА они много разговаривали. Томми рассказал Адаму о своих родителях, о том, что с детства воспитывался в крайне религиозной семье благоверных католиков, соблюдавших практически все католические догматы. Адам решился спросить Томми, кем бы он видел себя в обычной, мирской жизни, если бы не решил стать священником. Не раздумывая, Томми ответил, что связал бы свою жизнь с музыкой, если бы не собирался посвятить её служению богу. И эти слова бальзамом пролились на сердце Адама. Минут за сорок до въезда в ЛА, Томми заснул, подложив под щёку ладонь, удобно устроившись и угревшись на пассажирском сиденье рядом с Адамом. И эта картина была такой трогательной, что певец с трудом сдержался, чтобы не поцеловать чуть приоткрытые во сне губы Томми Джо. По предварительной договорённости Адам подъехал прямо к своему любимому ресторану, также любимому и всем его бэндом, где его и Томми уже ждал Айзек. Ближайший друг Адама тоже хотел познакомиться с Томми Джо и составить собственное впечатление о нём. За Адама Айз переживал, практически, как за себя самого, и ему хотелось понять, действительно ли у его друга есть хоть какие-то шансы завоевать расположение Томми Джо и покорить его сердце, изменить его жизненный курс. О предстоящем знакомстве с Айзеком Томми также был предупреждён. Остановившись на парковке у ресторана, Адам не удержался от того, чтобы не провести ладонью по щеке спящего Томми, прикасаясь к нему с таким трепетом внутри, какого он не испытывал, казалось, за всю свою жизнь. От этого лёгкого прикосновения Томми проснулся, немного растерянно оглядываясь по сторонам. Выйдя из сна и поняв, где он находится, Томми улыбнулся Адаму, смутившись в свойственной ему манере: — Я, кажется, заснул… прости, Адам, я сам этого не заметил. Ежедневные подъёмы в шесть утра дают о себе знать… — Ну что ты, Томми… за что ты извиняешься?! Всё в порядке. От дороги тоже устаёшь, но ты немного отдохнул, и это хорошо. Силы нам сегодня понадобятся, — Адам вышел из машины, оглядываясь на Томми, и, подождав, пока тот к нему подойдёт, последовал к входу в ресторан, в котором их уже ждал Айзек. Войдя, Адам сразу увидел его, — Айз, познакомься пожалуйста… Это Томми Джо Рэтлифф, тот самый парень, которому мы тогда помогли. Томми, это мой друг и ударник в моей группе, Айзек Карпентер, о котором я тебе рассказывал, помнишь?       Томми протянул Айзеку руку в приветственном жесте и улыбнулся. Теперь, когда Карпентер имел возможность рассмотреть Томми вблизи, при свете дня, его улыбка очаровала даже убеждённого натурала Айзека, — Рад знакомству с тобой, Томми. Присоединишься к нам за завтраком? Я ещё ничего не заказывал, ждал вас, — Айзек уселся на своё место, жестом подозвав как раз проходившего мимо официанта. Адам и Томми тоже расположились за столом, погрузившись в меню. — Я бы выпил чашку кофе. По утрам у меня обычно не бывает аппетита, — Томми вновь смутился. В силу своей натуры он далеко не быстро привыкал к новым в своей жизни людям и втягивался в общение, — Айзек, Адам рассказал мне, что ты был с ним тогда… в том тёмном проулке… И тебе я также обязан своим спасением. Благодарю тебя за это. Без вашей помощи я бы вряд ли вырвался от них… — Томми протянул свою узкую ладонь, показавшуюся Адаму очень маленькой и изящной, и пожал руку Карпентера, благодарно улыбнувшись ему. А Адам смотрел на Томми Джо, не в силах отвести взгляд, и только голос Айзека вырвал его из эстетического экстаза. — Не стоит благодарности, Томми. На нашем месте так поступил бы любой нормальный человек. А на твоём месте я бы на него заявил, на этого ублюдка Бивера и всю его компанию, — Обострённое чувство справедливости, присущее Айзеку, редко давало ему спать спокойно. — Но откуда… — Томми поражённо заморгал своими большими глазами, с ресницами, такими длинными, что Адаму казалось, он даже чувствует создаваемые ими движения воздуха, — Откуда ты знаешь о Бивере? — Оо… Томми, мы ведь были тогда втроём, если помнишь. С нами был ещё Дэррен, мой друг. Он живёт в Бёрбанке. В тот день мы были его гостями. Он знает этого Бивера, похоже, это какая-то ваша местная кара, не дающая никому спокойно жить. — А… да. Брэндон Бивер — отвязный подросток, ничего не боящийся, видимо, в этой жизни. Он давно достаёт меня. Да и не только меня, но и многих моих сокурсников по семинарии. Ему не даёт покоя, что священники должны давать обет безбрачия — целибат. Он всё время издевается над этим, — Глянув на непонимающее лицо Айза, явно не слышавшего раньше такого слова, Томми едва заметно улыбнулся и продолжил, — То есть дают клятву сохранять целомудрие, ибо ничто не должно отвлекать от служения богу… — И ты… уже давал её? — Адам задал вопрос, который в глубине души очень его волновал. Но до поры Ламберт об этом не думал. — Конечно. Этот обет дают все, кто только что выпустился из семинарии и готовится принять сан. Но и во время обряда рукоположения в священники, его тоже повторяют, — Томми говорил об этом даже с некоторым удовольствием. Было видно, что священником стать он действительно хочет. И это больно резануло Ламберта прямо по сердцу. Айзек заметил это, как замечал по глазам, по лицу Адама любые изменения в его внутреннем состоянии, и приподнял брови, как бы говоря: «ну вот видишь, я прав. Вряд ли у тебя что-то получится». Но Адам был не из тех, кто так легко сдаётся. Он тут же решил сменить тему. — Томми, что бы ты хотел посмотреть в Эл-Эй? Мы на машине, и времени у нас впереди много. Спешить нам некуда. Так что мы можем покатать тебя по городу, показать всё, что ты хочешь посмотреть, — Адам улыбнулся Томми, стараясь вложить в эту улыбку всю возможную харизму, какая только была ему присуща. — Адам, я давно хотел побывать в Соборе Пресвятой Девы Марии Царицы Ангелов. Я видел его однажды… только со стороны, но внутри так и не побывал, а мне так хочется…       Лицо Адама вытянулось, хотя он ожидал от Томми какого-то подобного желания, но к своему стыду не сразу понял, о каком Соборе идёт речь. Конечно же, он знал о главной католической церкви архиепархии в ЛА, но какое название эта церковь носит, услышал впервые. — Дд… да… мы съездим туда… прямо сейчас. Конечно, Томми, — Адам улыбался во весь свой по-голливудски белый и ровный «фасад», но на душе у него кошки уже буквально рвали в клочья то, что скребли, саму его душу. На мгновения Адаму показалось, что в борьбе с богом за Томми Джо, он проиграет, но отступаться Адам и не думал.       Сити-навигатор в авто быстро указал им путь к Собору. Пока Томми Джо с восхищёнными вздохами прогуливался внутри и даже побеседовал с несколькими священниками, которых встретил там, Адам и Айзек присели на широкую скамью перед фигурой Девы Марии, пребывая в некоторой задумчивости. — У тебя мощный конкурент, Адам, — голос Айзека был невесел, но даже в таком настроении он умудрялся пошутить, — Сам Господь Бог. Не знаю, как ты собираешься с этим справляться. — С божьей помощью, — Совершенно без иронии ответил Адам, — Бог есть любовь, так ведь? А любовь имеет различные проявления. Значит бог не должен быть против любви, только за. — Адам, посмотри на него? Я тебя даже понимаю, хотя я в другой команде, но я понимаю, поверь. Томми Джо редкий красавчик. С ним даже не обязательно говорить, чтобы понять, что он разносторонняя и интересная личность, обладающая массой достоинств и помимо внешней красоты, но Адам… Его любовь — это бог. И только бог… Посмотри, неужели ты не видишь этого сам?! — Айзу казалось, что он даже чувствует горький привкус во рту от этих слов. — Пусть бог… пусть только бог, Айз, — Адам поднял голову и посмотрел на фигуру Девы Марии перед собой, — А я буду любить его, — Айз лишь сокрушённо покачал головой, и в этот момент к ним подошёл Томми Джо со словами благодарности и восхищения всей этой красотой, которую увидел, благодаря Адаму.       Они ещё долго катались по городу втроём. Были на голливудских холмах и в центре города. Адам даже показал Томми свою студию, куда они завернули уже ближе к вечеру. И уже в студии Адама посетила одна идея. — Томми, я хочу спеть, ты поможешь? Сыграешь на гитаре? — Адам воодушевлённо улыбался, глядя прямо на в миг залившегося краской Томми Джо. — Я?! Но я… как… я же не знаю твоих песен, Адам, — Томми было даже немного стыдно. — Это совсем не проблема, Томми. У меня есть ноты, я сейчас тебе покажу. И дам послушать свои песни в записи, — Адам засуетился по студии в поисках того, о чём только что говорил, а Айз, подойдя к Томми, тихонько тронул его за плечо. — Расслабься, парень. Если ты отлично владеешь гитарой, а Адам говорил, что это так, у тебя легко и быстро всё получится. Посмотри, какая у нас тут есть красотка, — Айзек достал, стоявшую у установки голубую гитару, блестевшую от глянца, заметив неподдельный восторг в глазах Томми Джо при взгляде на неё, — Возьми её, подержи в руках, примерься. Не бойся, она не рассыпется и не исчезнет, — подначил Айзек вконец растерявшегося будущего святого отца. Слегка дрожащей рукой Томми взял гитару и присел с ней на высокий стул, начав наигрывать какую-то из своих любимых песен. Он делал это с таким вдохновением и мастерством, что Айзек невольно засмотрелся на него. А вместе с ним застыл и появившийся рядом Адам, с приоткрывшимся ртом наблюдая за играющим на гитаре Томми Джо. — Я ещё всегда мечтал научиться играть на басу, но бас-гитары у меня никогда не было, — Сообщил парням оторвавшийся от игры Томми Джо. В ответ на это Адам лишь широко улыбнулся, эти слова заставили его душу снова развернуться и запеть, а затем увлёк Томми за собой, показав ему ноты к своим песням и включив свои записи. Слушая их, Томми значительно воодушевился и сказал, что хотел бы послушать, как Адам поёт вживую. — Например, Sleepwalker. Мне кажется, я её на гитаре быстро подберу, — Томми будто в родную стихию попал, и Адам вместе с Айзеком это с удовольствием наблюдали. Разумеется, Ламберт согласился с радостью, и разместившись вместе с Томми на широком диване, запел, не сводя глаз со сразу уловившего нужные аккорды Томми Джо. I saw a picture of you Hanging in an empty hallway I heard a voice that I knew And I couldn' t walk away It took me back till the end Of everything I taste it all I taste it all the tears Again…       Наблюдая за тем, как поёт Адам под музыкальное сопровождение, создаваемое умелыми руками Томми Джо на гитаре, Айзек не мог пошевелиться. Настолько завораживающей была эта картина. Он видел несомненно зародившийся душевный контакт между этими двумя людьми, и в душе желал Адаму безоговорочной победы над самим богом, как бы ни парадоксально звучала эта мысль.